Служебный роман. Красный рассвет

Действовать Троцкий начал не сразу, ему потребовалось немного отведать бутерброд и запить бокалом виски.Но один бокал виски Троцкому показался недостаточно, он залпом выпил второй. Играла музыка, гости развеселились, кто-то танцевал, некоторые играли бильярд. Надежда со своей подругой сидели на кухни, чтобы можно было спокойно поговорить без шума. Ленин был вездесущ, он успевал быть со всеми гостями. Лев Каменев общаясь всё с той же дамой, перешёл на легкий флирт. Женщину звали Екатерина, она была супругой Клима Ворошилова, который был один из членов Политбюро. Самого Ворошилова среди гостей не было. За ними внимательно наблюдал Никита Хрущев. Ленин Никитку не приглашал, он сам навязался в гости, так как всегда хотел быть в важных кругах. Его особо коллеги недолюбливали и с пренебрежением называли «Никитка». Троцкий, набравшись смелости, встал из-за стола. Теперь он был готов пойти куда угодно, на его лице не было ни тени страха. Лев вышел на охоту. Ленин кивнул Троцкому, словно глазами сказал «дерзай голубчик». Троцкий решил, что будет лучше, если он возьмёт два бокала виски с собой. — Кто же откажется от виски? — подумал Троцкий. Он уверенно, как бесстрашный рыцарь с мечом, направился в кабинет, где обитал дракон, то есть Сталин. В одной руке у Троцкого были два бокала, которые он сжал двумя пальцами тем самым, прижав их друг к другу. Свободной рукой он открыл дверь и зашёл в кабинет. — Не ожидали? — торжественно проговорил Троцкий, осторожно присев на диван ближе к Сталину. Сталин озадаченно посмотрел на Льва Давидовича, чуть скривив рот. Вид пальцев, которые чуть ли не дотрагивались до напитка, вызвали у него не очень приятное впечатление. — Я тут виски принёс, хотите? — Троцкий поставил один бокал на журнальный столик, другой протянул Сталину. — Нет, спасибо, — вежливо ответил Сталин. — Вы не пьющий? — спросил Троцкий, затаив улыбку. — Предпочитаю вина, — сухо проговорил Сталин, — желательно, чтобы другие не ляпали пальцами внутреннюю сторону бокала. — Хорошо, мне больше достанется, — Троцкий осторожно поставил бокал рядом со своим, но пить не стал, — книги это, конечно, хорошо, но на таких вечерах, можно и немного повеселится. — Мне не скучно, — резко ответил Сталин, отодвинувшись от Троцкого подальше. — Может мне уйти? — задорно спросил Троцкий. — Я здесь не хозяин, а поэтому требовать от вас ничего не могу, — Сталин искоса посмотрел на Троцкого. — Замечательно, — улыбнулся Троцкий, расстегнув свой пиджак. Сталин не мог не заметить изменения в поведении Троцкого. Перед ним был уже не робкий и зажатый подчинённый, а дерзкий чудак с озорной улыбкой. — Настольные игры любите? — поинтересовался Троцкий, вальяжно откинувшись на спинку дивана. — Не очень, — спокойно ответил Сталин, не глядя на Троцкого. — Попробуем по-другому, — тихо кашлянул Троцкий в свой кулак, — игр много, может, не настольные, а какие-нибудь активные, скажем футбол? — Вас так волнуют игры? — Сталин внимательно посмотрел на Троцкого. — Нечестно отвечать вопросом на вопрос, — ухмыльнулся Троцкий, — мне просто хочется понять, о чём нам с вами можно побеседовать. Если вас не особо интересуют игры. Может, музыка заинтересует, вот вам какая нравится? — Хорошая, — без подробностей ответил Сталин. — Наверное, в основном классическая? Троцкий задумчиво смотрел в окно, скрестив руки на груди. Он быстро перебирал в голове известных ему композиторов. — Не обязательно, эстрадная ни в чём не уступает, — ровно проговорил Сталин, прикрыв книгу в руках. — Я тоже так считаю, — поддержал Троцкий, — у меня, кстати, нездоровый интерес к скрипке. — Что значит нездоровый? — изумлённо спросил Сталин, приподняв одну бровь. — То есть я хотел сказать «особый», в юности играл немного, — поправил себя Троцкий, зажмурив глаза, — тынь-тынь, — образно изобразил он. Троцкий снова наврал, скрипку он никогда в руках не держал. — Ещё пинанино люблю, — растянулся в улыбке Троцкий. — Пианино, — поправил Сталин, покачав головой. — Ну да, — ничуть не смутился Троцкий. Пианино он действительно уважал, и даже сам играл в детстве.Из-за воздействия алкоголя его язык немного не слушался. Сталин смотрел на Троцкого как на несмышлёное дитя, чуть склонив голову набок. — Если мои музыкальные интересы вас не интересуют, давайте пофилософствуем? — спонтанна предложил Троцкий. — Зачем же? — спросил Сталин. — Мне показалось вас и музыка не цепляет, а философия — вещь для умных мужчин, — Троцкий чуть отпил виски из своего бокала. — То есть по-вашему, музыка не для умных? — Я не это имел виду, — хихикнул Троцкий, — в смысле философия более обширна для дискуссий. — В любую тему можно углубиться. Вы кидаетесь с темы на тему, потом бросаете и берётесь за более сложную, — хмуро говорил Сталин, — быть может, вы выпили лишнее? — Что вы, я абсолютно трезв, — уверенно ответил Троцкий, с небольшой раздражённостью, — было бы всё гораздо проще, если бы от вас исходила хоть какая-то взаимность. — То есть я вам мешаю? — недоумевающе спросил Сталин. — Нет, но немного усложняете. Я не знаю, как произвести на вас хорошее впечатление. Представьте, вы добродушно начинаете вести беседу, и ваш собеседник смотрит вот так. Троцкий сильно нахмурился и чуть опустил уголки рта вниз, пытаясь изобразить Сталина. Вполне естественно, что Иосифу Виссарионовичу это не понравилось. — Вы просто не умете нормально общаться, — сквозь зубы проговорил Сталин, — кривляетесь зачем-то. — Это называется угождать, — ответил Троцкий, поморщив нос от досады. — Так может, не надо угождать, ведите себя естественно. Впервые Троцкому было не наплевать на то, что его оценивают не в лучшую сторону. У него проснулось самоуважение, но немного не в нужный момент, и его понесло. — Я прилично себя ввёл, не делал ничего такого вызывающего. И если уже говорить о критике, вы ничуть не лучше. Вы смотрите на всех надменно, будто вы лучше других. Вас боятся почти все сотрудники, и это далеко не уважение. Троцкий подскочил на ноги и встал напротив Сталина. Он говорил громко как с трибуны. Сталин тоже встал, но сдерживал себя от излишних слов. — Вам лучше притормозить, — низким голосом проговорил Сталин, глядя на Троцкого исподлобья. В этот момент музыка в другой комнате, напротив, перестала играть, и многие услышали недобрый голос Троцкого. Ленин и Каменев тут же рванули в кабинет, следом за ними пошли остальные, любопытные гости. — Правда жестока, но вы ведь её хотите! — Троцкий был взбешён. — Лёва, ты чего? — Ленин распахнул дверь кабинета и, округлив глаза, взглянул на товарища. Сталин чуть оттолкнул преграждающего ему путь Троцкого. Он до последнего держал себя в руках. Троцкий слегка покачнулся но на ногах устоял, но был весь взвинчен и ещё больше разгневался. — Думаю, он пьян, — проговорил Сталин, пройдя мимо Ленина. Гости, раскрыв рты, смотрели на Троцкого, никто не мог хоть что-то подобное сказать Сталину. Каменев подошёл к другу и принялся его успокаивать. — Лёня себе же хуже делаешь, — шептал ему на ухо Каменев, — остынь. — Ну да, давайте промолчим, он же холоден как лёд, жесток! -кричал Троцкий вслед Сталину, чтобы он слышал, — сомневаюсь, что он вообще человек. Кто мы для него? Никто, ноль. Так может вести себя только бессердечное существо, даже животные добрее. — Ты что такое говоришь, — неодобрительно сказал Ленин. — Тиран! — вылетело из уст Троцкого. Все присутствующие ахнули от шока. Сталин широким шагом направился в прихожую, Ленин раздосадовано пошёл за ним. — Иосиф Виссарионович, прошу не обращайте внимания на слова Троцкого, он такую чушь несёт, сам не отдаёт себе отчёт, — мягко говорил Ленин, — простите за такой приём. — Не стоит переживать, вечер был не таким уж плохим, — Сталин взял своё пальто. — Я всё же чувствую вину, — печально вздохнул Ленин. Троцкий к этому времени начал остывать, и почувствовал неловкий стыд. Он не знал, куда себя деть, его щёки раскраснелись. — Какой же я дурак, — думал Троцкий. С чувством стыда он побрёл в коридор, не поднимая глаз. Каменев шёл рядом, поглядывая, то на друга, то на перешёптывающихся гостей. — Иосиф Виссарионович, прошу не принимать мои слова во внимание, — жалобно проговорил Троцкий. — Что вы товарищ Троцкий, я же правду хотел, — безэмоционально ответил Сталин, надев пальто. — Давайте я вас провожу, — Ленин тоже накинул на плечи пальто. — Не стоит, меня машина внизу ждёт, — вежливо отказался Сталин, протянув руку Ленину, — оставайтесь с гостями, они что-то невесёлые. Ленин пожал руку Сталину с сожалением, заглядывая ему в глаза. Сталин попрощался со всеми и даже с Троцким. — До свидания Лев Давидович, — сдавленно проговорил Сталин, мимолётно поглядывая на него. — До свидания, Иосиф Виссарионович, — Троцкий боялся смотреть на Сталина. Он стоял в в углу возле прихожей, как нашкодивший пёс, виновато опустив голову. В голове у него играл похоронный марш, как никогда печальный. Он чувствовал прикованные взгляды других гостей.