Скажи, что я тебе нужен

Маленький омежка бежит в ванную комнату, громко топая ножками. Еле как допрыгивает до ручки двери, дёргает её, забегая внутрь. — Папа, папа! — звонко говорит он, дёргая его за штанину. — Ты занят? Джин, чертыхаясь поворачивается к ребёнку, прикрывая голый торс футболкой. — Миндже, зайка, я же просил оставить меня на пять минут. Мальчик вздыхает, разворачиваясь на пятках. — Что у тебя случилось? — Чисто гипотетически, что будет если засунуть ложку в микроволновку? — Ты хоть знаешь, что означает это слово? — Знаю, ну чисто гипотетически, что будет? — Ты засунул её туда? — омега наклоняется к сыну, смеряя его взглядом. — С первым апреля! — неловко улыбается мальчик, разводя руками в сторону. — Но сейчас не апрель… — только говорит Ким, как со стороны кухни раздаётся громкий хлопок, а затем и разъярённый крик альфы: — Миндже! — Упс… Даже не утруждая себя постучаться, в ванную комнату врывается альфа, подходит к ребенку, схватив его за шкирку, встряхивает, душа своими феромонами: — Папа, пусти! — Чэвон, не злись, пожалуйста, он не знал… Джин за плечи обнимает мужа, ребенка пытается забрать. Звонкая пощёчина прилетает Киму, заставляет отшатнуться назад, приложить ладонь к горящей щеке. — Папа! — вскрикивает Миндже, вырываясь из рук альфы-отца. Чэвон отпускает мальчика, тот сразу подбегает к Джину, маленькими ручками обнимает. Альфа наклоняется к нему, берёт омегу за подбородок, заставляет в глаза посмотреть: — Так объясни ему, что делать нельзя, а что можно. — звучит угрожающий голос, а затем альфа безжалостно отпихивает его голову. — Ты меня понял? — П-понял. — заикаясь, отвечает Ким, обнимая ребёнка. Чэвон выходит из ванной, и Джин выдыхает, сползая по бортику ванной. — Папа, прости меня, прости, пожалуйста! — Миндже слёзы по щекам размазывает, целует отца, маленькую холодную ладошку прикладывает к горящей щеке омеги. — Ну, ну, тише… — Джин не понимает, кого всё-таки успокаивает себя или сына, окутывает вкусными абрикосовыми феромонами. — Зайка, больше так не делай, а то папа снова ругаться будет. — смахивает слёзы с пухлых маленьких щёк. — Почему он постоянно ругается? Он нас не любит? — тихо спрашивает маленький ребенок, совершенно не свойственный его возрасту. — Любит, конечно, любит, такой у нас папа… — так же тихо говорит омега, поглаживая сына по спине. — А мы можем сбежать? — шёпотом спрашивает Миндже, глядя Джину в глаза. Тот уже тоже не раз об этом задумывался, но пойти-то некуда, кто захочет взять омегу с шестилетним ребёнком. — Нет, зайка, не можем. «Сейчас не можем» — про себя добавляет омега, поднимаясь на ноги. — Иди, ложись спать, я к тебе через десять минут приду, хорошо? Миндже кивнул, убегая в свою комнату. — Папа, хочешь я тебе почитаю? — омежка с деловым видом тащит книжку на свою кровать. — Хочу, но только недолго. Джин присаживается на односпальную кровать рядом с сыном. Мальчик старательно читает, изредка запинаясь на сложных словах. Внимательно рассматривает картинки, возмущаясь, что они нереалистичные. Дочитав третью главу, широко зевает, прикрывая рот маленькой ладошкой. — Миндже, надо ложиться спать, завтра тебе рано вставать. — А бабушка меня завтра заберёт? — Нет, ты же помнишь, что мы договорились с ней, что это произойдет через неделю? — Ладно. — обиженно произносит мальчик, забираясь под одеяло. Джин включает тусклый ночник, целует омежку в щёку: — Спокойной ночи, мой хороший. — Ты опять его укладывал? — альфа недовольно складывает руки на груди. — Ему шесть, а ты всё ещё поёшь ему колыбельные. — А ты ещё не разу не слышал, как он читает… Чэвон подходит к нему, за талию обнимает, в губы целует: — Прости, я переборщил днём. Джин сдерживается, чтобы не закатить глаза: так обычно и происходит, его сначала бьют, а потом извиняются, снова ласкают. Почему же прикосновение родных губ вызывают ничего кроме отвращения? Да, Джин больше его не любит. Он устал от постоянных эмоциональных качелей. Чэвон тогда и сейчас — совершенно два разных человека. А Джину очень хочется настоящей любви и спокойствия. Омега отстраняется, в спальню уходит. Альфа даже не пытается его остановить.

***

Миндже, улыбаясь, бегает по площадке, держит несколько игрушек в руках. Джин сидит на скамейке, вдыхая свежий воздух, наблюдает за ребенком. Рядом сидящий Чэвон даже не пытается сделать вид, что ему нравится проводить время с семьёй. Глядит в телефон, чему-то ухмыляясь. Маленький омежка рассерженно топает ногой, когда мальчик-альфа пытается отобрать у него плюшевую игрушку. Миндже кидает ему снег в лицо, сразу слышит голос отца: — Миндже, ну нельзя же так! Джин подбегает к ним, помогая отряхнуться другому мальчику, тяжело и хрипло дышит. Миндже прижимает к себе игрушку, извиняясь даже больше перед отцом, чем перед другим ребёнком. Джин вдруг хватается за грудь, задыхаясь. Глаза его расширяются от паники, он хрипло пытается втянуть в себя воздух, но выдохнуть не получается. — Папе плохо! — Миндже кричит, чтобы позвать на помощь хотя бы отца-альфу. Выхватывает ключи и бежит в сторону дома, слышит вдогонку голос: — Миндже! Стой! Твою мать! — это зовёт его Чэвон, усаживая Джина на скамейку. Вероятно, если бы не большое количество людей на площадке, то он бы кричал по-другому. Вдруг его кто-то хватает за руку, удерживая на месте. Это юноша может чуть-чуть старше Джина, разглядеть его мальчик не успевает, вырываться начинает: — Отпустите! Отпустите! Там папе плохо! — маленькую ручку из аккуратной, но крепкой хватки вырывает. — Ему сейчас помогут. Пойдём, тебе нужно вернуться к родителям. Миндже шмыгает носом, пытается альфу разжалобить, но внятно говорит: — Папе нужны таблетки! Отпустите, пожалуйста! Я не могу остаться без него! Юноша начинает говорить, но Миндже его даже не слушает, кричать начинает: — А-а-а! Помогите, насилуют! Эффект неожиданности сработал на отлично, альфа растерянно отпускает его, и он бежит к дому. Юноша бросается обратно к омеге, которому стало плохо. — Я хочу вам помочь, но у меня это получится, если вы будете меня слушать. — юноша садится рядом, за руку берёт, не обращая ни малейшего внимания на альфу позади. — Тише, спокойнее, паника никак не поможет. — по спине поглаживает, на себя опереться даёт. Достаёт из сумки сосудосуживающее средство, брызгает им на горло. Мальчик точно знает что делать, хватает со стола блистер маленьких розовых таблеток, быстро отличив его от других таблеток, маленький ингалятор и бутылку воды из своего рюкзака. Бегом направляется обратно, боясь не успеть. — Папа! — омежка расталкивает людей, что окружают отца, подбегает к нему, ингалятор в руку суёт. Джин, более-менее успокоившись, всё же делает пару пшиков, которые быстро облегчают дыхание. Мальчик выдавливает одну из таблеток и протягивает бутылку воды. Хрипло дыша, омеге удаётся проглотить её, он старательно пытается успокоиться, смахивает поступившие слёзы. Чэвон мечется вокруг, не зная, что делать. Альфа смотрит на ребёнка, что только что спас своего отца, словно в этом не было ничего сложного, продолжает поглаживать по спине омегу. Мальчик исподлобья смотрит на отца-альфу. — Папа… — шепчет омежка поглаживая отца по колену. — я испугался за тебя. Мальчик руку не убирает, даже не смотря на то, что от холода кисть покраснела и онемела. Джин окончательно успокаивается, накрывает своей ладонью ладошку сына. Тот забирается к нему на колени, сквозь куртку прижимается к родной груди. — Зайка, пойдём домой, а то ты замёрз уже. Миндже кивает, руку отца не отпускает. Омега кланяется юноше, слабо улыбнувшись: — Спасибо, не знаю, что бы без вас делал. Омежка обиженно надувает губы, что вызывает добрую усмешку на лице юноши. Он присаживается и протягивает руку: — Намджун. Омежка пожимает её своей: — Миндже. — Молодец, настоящий герой. — Ким треплет его по плечу, поднимаясь в полный рост. Когда они уходят, альфа замечает плюшевую игрушку, лежащую за скамейкой в снегу. Достаёт её, отряхивает от снега, домой забирает, чтобы высушить.

***

«Мальчик громко хлопает дверью, и держа в руках плюшевую панду, бежит в комнату к родителям. Забирается на кровать, ложится на грудь к отцу. — Миндже, я же сказал, что тебе нельзя на нашу кровать. Миндже повернулся к отца-альфе, поправил рукой чёрные волосы, парируя: — А я не на кровати, я на папе. — улыбается, язык показывает. Чэвон замахивается на него, но омега реагирует быстрее закрывая своим телом мальчика. Удар обжигает плечо, и Джин болезненно шипит, чувствуя, как ускоряет своё биение сердце. — Чэвон, зачем? Ну лежит же, к тебе не пристаёт. Почему ты пытаешься поднять руку на сына? Омега вздрагивает, когда рука альфы касается плеча. Гладит, затем слегка сжимает. Альфа придвигается ближе, обнимая Джина, носом зарывается в волосы, вдыхая аромат сладких абрикосов. — Я не хочу с тобой разговаривать. — тихо, но чётко говорит Джин, попытавшись отодвинуться от него. — Прости, не обижайся, пожалуйста. — Чэвон сразу стал очень ласковым. — Зайка, я приду к тебе через пять минут. — Джин сына по голове гладит в детскую отправляет. Ребёнок так же вприпрыжку убегает, оставляя родителей одних. — Чэвон, я устал, я не могу так больше. То ты меня бьёшь, на Миндже за незначительные поступки замахиваешься, то ты прощения просишь, хорошим становишься. — Посмотри, — Джин снимает толстовку через голову, в сторону отбрасывает. — на мне нет живого места. — он осторожно ведёт по бледноватой коже, на которой, словно яркие огни, горят сине-фиолетовые гематомы, ссадины и царапины. — А если такое будет на ребёнке? Его же опека заберёт, ты об этом думал? Альфа с удивлением глядит на грудь омеги, словно видит это в первый раз, словно не он поставил такой же синяк на спине, который уже завтра будет ярко сиять, доставляя боль и дискомфорт Джину. — Миндже я бить не позволю. — с этими словами Ким встаёт с кровати и уходит. Тот лежит на кровати, обнимая плюшевую игрушку. Джин несколько раз кашляет, достаёт из кармана ингалятор. Омежка касается его руки, спрашивает тихо: — Папа, тебе плохо? Джин, пару раз пыхнув в горло, качает головой: — Я в порядке. Мальчик перебирается к нему на колени, в глаза заглядывает: — Как я могу тебе помочь, если тебе будет плохо по-настоящему? Джин улыбается с решительности сына, треплет того по волосам: — Зайка, не забивай себе этим головушку. Я могу себе помочь сам. — Но я хочу знать! — Миндже спрыгивает с колен отца, убегает в другую комнату и возвращается с большой корзиной разных таблеток. Ставит её на кровать. — Какие из них? Джин вытаскивает небольшую, ничем не примечательную, продолговатую коробочку с розовыми таблетками внутри. Даёт поглядеть на них омежке. — Вот этих одну штуку и ингалятор. — объясняет ему Ким, глядя на то, как он внимательно слушает инструкции. Кивает, запоминая таблетки, затем протягивает их обратно отцу. — Я запомнил. Можешь их спрятать в корзине, а я их попытаюсь найти? — Зайка, уже поздно, и так мы с тобой засиделись. — Один раз, ну пожалуйста! Ким вздыхает, но отворачивается и прячет их. Миндже осторожно перебирает упаковки, сравнивая их по цвету и размеру. — Папа, я нашёл! Нашёл! Сколько радости и восторга было в этих больших карих глазах. Победная улыбка озарила детское лицо, и омежка с деловым видом протягивает их Джину. — Молодец, очень быстро. — восхищается Ким, целует сына в пухлую щёчку. — Почему он не лёг? — с претензией возникает в дверях альфа. Миндже тут же закрывает собой отца, руки по сторонам в защитном жесте вытягивает. Он знает, что папу могут ударить, и очень хочет его защитить. — Мне нужно было знать, как помочь папе. — Зачем? Он в состоянии сам о себе позаботиться. — А ты никогда не интересовался как ему помочь! Почему тебе на нас всё равно? Мальчик вскидывает подбородок с решимостью глядя в глаза отцу-альфе. Тот злится в несколько шагов оказывается рядом с ребёнком. — Давно я занимался твоим воспитанием. Чэвон наотмашь бьёт его по щеке, так, что малыш отшатывается назад, начиная плакать. Джин подхватывает его на руки, к себе прижимает, зло на мужа глядит: — Зачем, скажи, зачем ты это сделал? Он мешал тебе? Почему ты смеешь поднимать на него руку? Мальчик к груди родной жмётся, всхлипывает постоянно. — Что ты ноешь? За дело же получил. — наклоняется к нему альфа. Миндже прячет лицо в складках футболки Джина, дрожит мелко, тихо скулит. — За какое дело, Чэвон? Ты сейчас сорвал на нём свою злость, ему страшно. Выйди отсюда. Альфа губы в тонкую полоску сжимает, но выходит, в дверях бросая: — А ты слишком мягок с ним. Омега сына по спине гладит, успокаивает, нежно обнимает. — П-поч-чему п-папа м-мен-ня уд-дарил? — ребёнок заикается, боится очень. — Он м-мен-я не л-люб-бит? — Чшш… — Джин целует его в макушку, сладкими феромонами окутывает. — тише, не бойся. Омега не знает, что ответить на заданные вопросы. Заворачивает ребёнка в одеяло, крупные слёзы с щёк смахивает. — Я не дам тебя в обиду, слышишь? Не бойся, мой маленький. Я тебя очень сильно люблю и не устану говорить об этом. — снова целует, щёчку красную поглаживает. — Т-ты м-можешь ост-таться со м-мной? — Конечно, мой хороший. — Джин дрожащее тельце обнимает, доверие внушает. Омега дотягивается до салфеток, вытирает влагу под носом. Мальчик тянется за другой, высмаркивается в неё и снова отца обнимает. — Пойдём щёчку намажем? — Ким непослушные пряди волос за уши мальчику заправляет. Тот мотает головой, цепляется за одежду папы. Джин встаёт, держа сына руках, направляется на кухню. Омежка жмётся к нему, напряжённо вглядывается в коридор. — Не бойся, я с тобой. — забирает крем с кухни, возвращается обратно в комнату. Осторожно мажет покрасневшую кожу, рядом ложится, накрывая малыша одеялом. Тот руку его стискивает, шепчет тихо-тихо: — А мы завтра встретим Намджуна-сонбэ на площадке? — Не знаю, завтра и увидим. — Он хороший. — последнее, что говорит Миндже, прежде чем заснуть.