Разрядка или... нет лучше влагалища, чем очко товарища.

Солнце на закате всегда казалось таким романтичным, омывая линию горизонта пурпурными теплыми красками. На море же алой рябью покрывалась вся гладь, будто лепестки цветов танцевали на воде. Завораживающая красота. Вот только… для всех ли? Два силуэта скользили вдоль береговой косы, что отделяла пляж от «дикой» зоны, куда люди без особой надобности не ходили. Ну в самом деле. Ухоженный и чистый пляж с ракушками и галькой или же каменистый, грязный и полный дохлой рыбы на берегу, что выносится волнами? Выбор вполне очевиден. -Ну что, красотка, у нас есть ровно час на все про все, — с этими словами Кадзутора толкнул Чифую прямо на камни, что без промедления впились в колени, оставляя довольно глубокие раны. Возбуждение давно сошло на нет, но сейчас и не это было важно. Важно было заставить Чифую молчать о увиденном. Лучший способ заткнуть рот — подцепить на еще больший крюк. — Пошел нахуй, ублюдок. — процедил сквозь стиснутые зубы Чифую, показывая Торе средний палец. Какой черт его дернул пойти следом за Кадзуторой?! Знал бы он, чем закончится — точно бы остался валяться на песке, в ожидании Баджи — сана. Нет же. Дернул хуй и уебанское любопытство. Стоя на коленях, чувствовал, как морская вода накатывает и обратно убывает. В один из таких «приливов» подобрал острый камень, лежавший поблизости, спрятав его в рукаве толстовки, искренне надеясь, что это останется без внимания. — Ты сам сказал, что времени мало. Быстрее начнем — быстрее закончим. Могло бы показаться, что Чифую смирился со своей участью, но так могло лишь показаться тому, кто плохо его знал. В том числе и Кадзуторе. Мацуно волевой парень и будет грызть землю зубами, да бы не потерять чести и не посрамить имя Баджи Кейске, как его зам. Даже если придется… переступить через себя. -О…- на губах Кадзуторы мелькнула жесткая ухмылка. Подойдя к парню, похлопал того по щеке, будто выбирал шлюху в публичном доме. — И правда такой послушный. Интересно… Неужели в тебе совсем не осталось чувства собственного достоинства? Погладив Чифую по подбородку как породистого жеребца, резко надавил на скулы, заставляя того открыть рот. — Шире. — грубый и властный голос, не позволяющий припираться с ним. Возможно, сейчас он как никогда походил на своего отца, которого призирал всем сердцем. Чифую с притворной покорностью открыл рот шире, готовый в любой момент дать отпор противнику. Видимо, что — то сдало его во взгляде или действиях, ибо следующими словами Кадзуторы было: — Без зубов. Или останешься без них. С этими словами, спустив шорты чуть ниже бедер, вновь вытащил уже довольно «увядший» после дрочки член, размер которого, однако, мог вызывать зависть даже в спокойном состоянии. — Ну что, сучка Мацуно, пора «распечатать» твой ротик и хорошенько накормить «белковым коктейлем». Убрав руку с подбородка, запустил ее в светлые и, на удивление, мягкие волосы. Усмехнувшись, второй рукой взял ствол, головкой хлестая по щекам Чифую. Не отрывая взгляда, Кадзутора любовался покорностью и изяществом этого «цветочка», позабыв о том, что всегда нужно быть настороже. Еще рано…терпи. Нужно подождать, пока он потеряет бдительность. И тогда уж я точно засуну его конский хуй ему же в задницу. Сучий сын. Хотя визуально Чифую был похож на кроткую овечку — в душе пылал пожар. Он никогда не был сторонником мужской любви. Да и если бы и был, то предпочел бы молча восхищаться человеком. Да. Как Баджи — саном. Оттого внутри его тянуло блевать от запаха смазки, выступающей на головке, от самого ощущения хуя на своем лице. Терпи… Нет! Это невыносимо! Провернув камень в руке так, чтобы он лежал ровно как нож, вонзил его с замахом прямо в бедро Кадзуторы, продавливая, дабы вошел глубже. — Гори в Аду, чертов гомик! Подорвавшись с камней, что за эти пятнадцать минут оставили глубокие раны на коленях, Чифую поковылял в сторону пляжа, стараясь даже не оглядываться назад. Острая боль, пронзившая бедро Кадзуторы, вывела его из состояния эйфории. Этот мелкий уебан… Потеряв равновесие, Ханемия опустился на колени, матеря про себя все Богов. Это дало фору Чифую от силы на пол минуты. — Этой суке просто надо было поработать ротиком на камеру…- вытащил прибрежный камень, торчащий из ноги, и отбросил в сторону. — Но теперь… Поднявшись, Ханемия быстро осмотрел пространство, без труда обнаружив «жертву», что очень спешила сбежать. Ну как очень. Насколько ему позволяли покалеченные ноги и сломанные ребра. Так как в целом состояние Торы было во много раз лучше, Мацуно он настиг в считаные минуты. Аккуратно положив руку на плечо парня, Тора вкрадчиво прошептал на ухо: — Далеко собралась моя несостоявшаяся миньетчица? Я подумал, что рта будет мало.- Сильная рука легла на ягодицу, сжимая ту. — Я выебу тебя без подготовки, как последнюю дворовую шалаву, Чифую. — Да пошел ты нахуй, больной ублюдок! — засадив локтем в грудак Торы, поспешил создать между ними дистанцию хотя бы в пол метра, — Хули ты до меня доебался, чмарина ебаная?! То, что Тора быстро настигнет его — вполне ожидаемо. Но то, что он нес… было за гранью воображения. Да Чифую и не хотел воображать! Он искренне не понимал мотивы Кадзуторы, его поступки и такое маниакальное желание принудить его к интимной близости. Тора же, в свою очередь, даже не собирался что — либо объяснять, лишь за шаг сократив расстояние между ними. — Тебе лишь надо было как послушной куколке попозировать с членом во рту на камеру, а сейчас не вини меня за жестокость. Запустив пальцы в волосы Чифую, так и повел парня в сторону густо насаженных у побережья деревьев. — Тебе, может быть, будет даже приятно. Приметив довольно широкое дерево, усмехнулся. Непослушных лошадей привязывают, да? Рывком сорвав с Чифую толстовку, морскими узлами завязал его запястья, после же намертво привязав к тому самому дереву. — Какой вид, Мацуно, — проговорил, делая пару снимков. — А может быть еще лучше. Подойдя, спустил с Чифую шорты. Непорочное и чистое тело, которым овладеет «демон» вроде него. Кадзутору это не могло не заводить. Сняв шорты и с себя, прижался к спине Чифую, вдыхая этот аромат свежести, что исходил от его кожи. — Мацуно, Мацуно… плохой мальчик и тебя надо наказать. Чифую уже не видел выхода из этой дыры. Все, что он мог, уже сделал. Только если… покончить с собой прежде, чем что — либо произойдет. Прикосновения Кадзуторы холодили. До дрожи. Странная смесь отвращения и в то же время смущения. Слишком много эмоций, которые он прежде не испытывал. — О… Случилось даже то, чего он никак не ожидал. Эрекция с утра — это нормально. От просмотра хорошей порнухи — тоже норма. Вот только от того, что тебе хуй между ног сует другой мужик — нихера не нормально. Прижавшись к дереву плотнее, тем самым скрывая свой стыд от Кадзуторы, посмотрел через плечо на друга, нарочито равнодушно проговорив: — Если уж собрался что — то делать — делай. Не забывай. Часики тикают. И правда. Из отведенного часа осталось не больше двадцати минут. Слишком много времени ушло на игру в догонялки. — Ну раз моя сука так просит член — не вижу причины не удовлетворить. С этими словами припечатал лицо Чифую к дереву, второй же рукой раздвигая ягодицы. — На сухую будет больно, малой, но ты держись. Зубами впившись в шею, в тот же момент головкой надавил на кольцо мышц, продавливая и вводя головку. -Узкая сука попалась. Прорычал, языком проводя по шее. Адская, ни с чем не сравнимая боль. Будто тебя разрывает на тысячу частей. Его член не вошел даже до половины, но по внутренней стороне бедра стекали струи крови, перемешиваясь с холодным потом. Возбуждение, какое было, будто рукой сняло. Запрокинул голову, глядя на небеса и вопрошая: за какие грехи послано ему это испытание?! Со светлых глаз по бледной коже стекают «жемчужные» нити слез. Колени подкосились. Кажется, мир плывет перед глазами… Так должно быть?.. — Чифую! Голос Кадзуторы было едва слышно. Почему он кричит? Напуган? Разве не я…