Болгарский лев

Гарри отцепился от Рона и поднялся с мокрой травы. Они приземлились — а в их случае, скорее, упали — на небольшую поляну, густо поросшую вереском. Нежно-розовые цветы едва уловимо пахли медом. Отряхнувшись и поправив съехавшие очки, Гарри повернулся и, вслед за Роном, подошел к остальным Уизли и Диггори. Напротив тех стояли двое вымотанных, посеревших от усталости волшебника, обрядившихся в очень странные одежды: один в твидовом костюме и, почему-то, в измазанных грязью галошах; второй — в шотландском килте в зеленую клетку и поеденном молью пончо. — Доброе утро, Бэзил, — поприветствовал мистер Уизли волшебника в килте и передал ему башмак — тот самый портал, с помощью которого они тут оказались. — Утро добрым не бывает, Артур, — мрачно ответил тот, бросая башмак в ящик — Гарри заметил, что внутри него валяются банка консервов, смятая старая газета и футбольный мяч. — Тяжко? — с сочувствием в голосе поинтересовался мистер Уизли. — Словами не передать, — признался Бэзил и сделал знак отойти. — Сейчас следующая партия придет. Так… — он раскрыл блокнот и начал быстро листать его. — Уизли… Уизли… Нашел. Ваше место в полумиле отсюда, привратник — мистер Робертс, первое поле. Диггори… Второе поле, привратник — мистер Пэйн. — Спасибо, Бэзил! — улыбнулся ему на прощание мистер Уизли и взмахом руки призвал всех идти за собой. Гарри смотрел по сторонам — ему почти не доводилось бывать в походах. Дурсли не были любителями сколь-нибудь активного отдыха, а когда он учился в магловской школе, то все поездки были платные и надеяться на то, что дядя и тетя потратятся на нелюбимого племянника, не приходилось. Ему здесь нравилось. Ноги уже не так сильно болели, да и к рюкзаку он приноровился. Гарри уже хотел, чтобы этот поход по скрытому туманом полю вовсе никогда не закончился, как вскоре они дошли до небольшого каменного домика с деревянной крышей и веселой расцветки заборчиком. Туман позади коттеджа скрывал многие сотни палаток. Здесь они попрощались с Диггори и пошли вверх по мощеной булыжником тропе. — Доброе утро! — приветливо поздоровался мистер Уизли со средних лет мужчиной, сидящим на небольшом табурете возле калитки. — Не вы ли будете мистер Робертс? — Доброе утро, — тот немного помедлил с ответом, Гарри показалось, что этот человек — единственный настоящий магл в округе — сильно не выспался. — Да, я. Вы что-то хотели? — Мы — Уизли. Два участка были заказаны несколько дней назад. — М, есть такие, — сверившись со списком, висевшим на двери, кивнул мистер Робертс. — На одну ночь, верно? — мистер Уизли поспешно кивнул. — Платить будете сейчас? — Разумеется, — улыбнулся мистер Уизли и, не переставая улыбаться, потянул Гарри назад, после чего тихо шепнул. — Помоги мне разобраться… Пару минут они потратили на то, чтобы отыскать нужную сумму. Гарри никогда не видел столько магловских денег: купюры в пятьдесят, двадцать и десять фунтов были туго свернуты в трубку и заботливо перевязаны веревочкой. Мистер Уизли держал сейчас в руках не меньше трех тысяч, но для него они были, по его же признанию, не более чем веселыми и цветастыми бумажками. Наконец, слегка помятые банкноты были отданы мистеру Робертсу. — Вы иностранцы? — спросил тот, ища в пузатой, похожей на бочонок, кружке сдачу. — Эм… простите? — мистер Уизли вскинул бровь, хотя Гарри видел, что вопрос застал его врасплох. — Вы не первый, кто не может разобраться в деньгах, — объяснил мистер Робертс, не спеша отдавать сдачу. — Вчера со мной пытались расплатиться монетами размером с автомобильный колпак! Да и выглядите вы чудно… — Неужели… — в голосе мистера Уизли прорезалось волнение, а рука коснулась кармана — Гарри нахмурился. — Сотни заказов и все предварительные… — продолжал, тем временем, их привратник, медленно отсчитывая монетки. — И знакомы все друг с другом… У вас тут слет? Сатанисты какие-то? — чуть сощурившись, добавил он. Гарри вспомнил, как тетя Петунья обсуждала за ужином новость про какого-то Лавея, который устраивает кровавые жертвоприношения в США. С особым удовольствием она говорила о том, что, по слухам, эти сатанисты занимаются чернокнижием, недвусмысленно намекая на самого Гарри. И пускай слово «магия» в доме 4 на Тисовой было под запретом, эта замена пришлась по душе и Дадли еще несколько дней дразнил его чернокнижником — пришлось пригрозить ему крестным-уголовником. — Со сдачей все в порядке? — с нажимом спросил мистер Уизли. — Да-да, — мистер Робертс медленно протянул ему несколько монет. — И иностранцев полно… — Обливиэйт! — раздался резкий голос и глаза человека затуманились, он чуть пошатнулся и лицо его расплылось в улыбке. — Вот ваша сдача и карта лагеря. Хорошего вечера, — мистер Робертс упал на табурет, уставившись в одну точку — Гарри с легкостью заметил все основные признаки заклинания стирания памяти. Из коттеджа, тем временем, вышел еще один маг: одет он был в большую, не по размеру, футболку с котятами, брюки для гольфа и розовые босоножки с каблуком. Несмотря на темное от усталости лицо, поросшее неряшливой щетиной, настроение у него было куда лучше, чем у Бэзила — он не переставал улыбаться, пока отводил их подальше от коттеджа. — Уйма хлопот с мужиком, — объяснил он, зачем-то поглаживая карман брюк. — По десять раз приходится на него заклятие Памяти накладывать. А еще Людо ни черта не делает, только бегает, как петух без головы. — Ты какой-то странно-довольный, Джон, — сказал мистер Уизли, передавая карту Гарри. — Ха! — рассмеялся тот. — Ты знаешь, кого я видел? — и, не дождавшись попытки угадать, продолжил. — Самого Крама! — Виктора Крама? Ловца Болгарии? — не поверил Фред (или Джордж), вытаращившись на него во все глаза. — Нет, его троюродного деда по материнской линии, — съязвил Джон, не переставая улыбаться. — Стою и вижу — подходит он к Робертсу и начинает что-то ему втолковывать. Тот не понимает, да и нам нельзя с маглами особо болтать, Статут, сами понимаете, — мистер Уизли кивнул. — Ну, пришлось опять бедняге память стирать. А Крам ко мне подходит и говорит, что, мол, времена сложные, людей много собралось, надо бы внимательным быть. — И? — мистеру Уизли уже немного поднадоел рассказ, и он решил перейти к делу. — Ну, я сказал, что мы всегда внимательные. И попросил автограф, — Джон достал из кармана брюк карточку и, не выпуская из рук, показал всем. На ней размашистым почерком было написано: «Марии Доу, на добрую память от Виктора Крама. Ad astra!». И подпись внизу. Гарри заметил, как загорелись глаза Рона — еще немного, и он бы вырвал карточку из рук Джона, но тот, словно бы почувствовав это, вернул ее себе в карман. — Дочь обрадуется, — довольно улыбаясь, добавил он. — Она через два года в Хогвартс пойдет, хочет ловцом быть. Ох, — обратив внимание на Гарри, он вновь вытащил карточку, а в его пальцах появилось перо. — Мистер Поттер! Не заметил, каюсь. А не могли бы и вы… Гарри сглотнул, посмотрел на остальных — Рон всецело был поглощен какими-то миражами, построенными в его голове, Фред и Джордж задумчиво чесали в затылке, а Гермиона, переглянувшись с Джинни, только плечами пожала. Мистер Уизли же, помедлив, кивнул и Гарри взял перо, после чего написал: «Марии от Гарри Поттера. До встречи в Хогвартсе». И подпись — рядом с подписью Крама. — Супер! — восхитился Джон, проводя ладонью над бумагой — чернила тут же высохли. — Она на седьмом небе будет! Ладно, ступайте, а мне работать пора. Попрощавшись с еще более повеселевшим Джоном, они пошли в сторону второго поля. Гарри смотрел по сторонам — всюду, куда ни кинь взгляд, стояли палатки. Большие и не очень, совсем новенькие и заслуженные, с заплатами на парусине. Он и думать не думал, что в мире так много магов — и все такие разные! Кто-то пытался придать себе вид магла, как и Уизли, облачившись неприметные одежды, пусть и не по погоде. Хотя сочетание на одном из магов высоких казаков, обтягивающих плавок и, почему-то, женской шубы, изрядно поеденной молью, прочно врезалось ему в память. Другие и не пытались соблюдать секретность, привычно одевшись в мантии и высокие остроконечные шляпы. — Гарри, эй, — Фред толкнул его в плечо. — У нас идея есть. Распишись-ка нам… — он протянул ему измятый, словно бы его пожевали и выплюнули, кусок бумаги. — Дети, статья четыре кодекса, — не оборачиваясь, бросил мистер Уизли, отчего и Фред, и Джордж разом присмирели, а бумажка полетела на землю. — Что за статья четыре? — спросил Гарри у Гермионы, точно зная, что она в курсе. — Статья четыре уголовного кодекса Магической Британии, — менторским тоном произнесла та. — Незаконное извлечение выгоды. — А, понял… — Гарри ничего не понял, но решил этого не показывать, пусть и не строил иллюзий относительно того, что Гермиона способна прочитать его как открытую книгу. — Подумать только, сам Крам! — Рон, тем временем, вынырнул из своих грез, в чем ему помогла Джинни, больно наступив на ногу. — Вот бы и мне он автограф дал! Как думаете, удастся нам его увидеть? Ответа ему не было — они уже пришли на место у самой опушки леса, где торчала табличка с надписью: «Уизли». Гарри сбросил рюкзак рядом с вещами остальных и потер плечи — все же, он переоценил свои силы и спина слегка побаливала. Мистер Уизли, тем временем, обратился ко всем: — Лучшее место, можете мне поверить, — в его голосе звучала гордость. — Итак, запомните — никакой магии! Серьезно, — он нахмурился и посмотрел на шушукающихся близнецов. — Ничего волшебного пока мы на магловской территории, тем более, в таком-то количестве. Палатки ставим руками — это не трудно. Наверно, — последняя фраза была сказана несколько неуверенно. Ставить палатки, в итоге, пришлось им с Гермионой — мистер Уизли больше мешал, чем помогал (Гарри не мог понять, почему его так потряс молоток, которым он едва не попал себе по пальцам), близнецы куда-то убежали, а Джинни и Рон с отсутствующим видом смотрели на лес, так, будто впервые видели деревья. Но, тем не менее, сумев пару раз запутаться в парусине, погнуть два колышка, едва не сломать молоток и измазавшись в земле, они поставили свое временное жилище. Кривовато, косо, но на непритязательный взгляд Гарри, который едва не сорвал голос, доказывая Гермионе, что не надо тянуть так сильно, вышло сносно. Смущало то, что палатки были небольшими, а с прибытием Перси, Чарли и Билла их станет десятеро. Тот же вопрос занимал и Гермиону. — Немного тесновато, но… — прозвучал голос мистера Уизли, на коленях выбирающегося из палатки. — Посмотрите, не стесняйтесь, — он поднялся и придержал полог, пропуская Гарри и Гермиону. Внутри, к невероятному их удивлению, была настоящая трехкомнатная квартира с ванной и кухней. Быть может, обставлена она была чуть старомодна, напоминающая Гарри о квартире миссис Фигг, и изрядно пропахла кошачьей мочой, но это все поражало. Мистер Уизли забрался следом и, подойдя к кухонном столу, взял в руки большой, покрытый пылью, чайник, посмотрел в него и вздохнул: — Для чая нужна вода… — Я видел колонку на карте магла, — сказал Рон, забравшийся следом и не выглядящий удивленным вместительностью палатки. — Это на другом конце поля. — Почему бы вам не сходить за водой? — предложил мистер Уизли, вручая чайник Гермионе, а Гарри и Рону вручив по ведру. — Но тут же кухня… — попытался возразить Рон, но был прерван нетерпеливым взмахом руки. — Антимагловская безопасность! — нравоучительно подняв палец вверх, объявил мистер Уизли. — А маглы готовят на костре, когда выезжают на природу. Я сам видел. Ну же, давайте, — поторопил он их. Делать было нечего. Пока они шли к колонке, Гарри продолжал осматривать палаточный город, раскинувшийся вокруг. Солнце уже разогнало туман и все больше людей выбирались наружу. Бегали дети, о чем-то спорили взрослые. Пару раз Гарри махал знакомым однокурсникам с Гриффиндора. Чем дальше, тем более разноязыкой становилась толпа, гомон сливался в единый гул. Эта часть лагеря слилась в единый зеленый цвет, всюду, куда не брось взгляд, были трилистники: на флагах, на шапках, на мантиях. Дальше шла невидимая граница, где цвет сменился на бордовый. Над рядами палаток реяло красно-зелено-белое знамя Болгарии. На плакатах, расставленных вдоль проходов, не было никаких значков, только большие волшебные портреты. На них смотрел хмурый, коротко стриженный молодой человек с пронзительными карими глазами и носом горбинкой. — Крам! — восхитился Рон и его возглас поддержали идущие впереди волшебники, добавляя что-то еще на своем языке. — Сердитый какой-то… — протянула Гермиона. — Сердитый?! — взъярился Рон. — Это же Крам! Лучший ловец! Ни одного поражения в карьере! И совсем молодой. — Я не спорю, — покачала головой Гермиона и добавила, чуть ли не с возмущением: — Но он же не только ловец! — В смысле? — заинтересовался Гарри, отворачиваясь от портрета. — Он написал книгу. Учебник. По истории магической Болгарии, — с воодушевлением начала она, но уже при слове «учебник» Рон резко заскучал и пошел вперед. — Недавно ее перевели на английский. Так интересно! Я обязательно дам тебе ее почитать, Гарри. — Она у тебя с собой что ли? — он не удивился тому, что она кивнула. — Хорошо… — когда у нее так загорались глаза, то спорить с ней не стоило. Набрав воды, они вернулись к ждущим их Уизли. Впрочем, пришлось еще подождать, когда мистер Уизли наиграется со спичками, но на помощь пришла Гермиона и костер, наконец-то, был зажжен. Прибыли Перси, Билл и Чарли — как раз к чаю. Вскоре к их палатке началось своеобразное паломничество из различных министерских чиновников. Было ли дело в работе мистера Уизли или всем хотелось поглазеть на Гарри — непонятно. Сам Гарри, которому слегка надоело выслушивать Рона, превозносящего своего кумира выше небес, сидел на бревнышке и перебрасывался фразами с Гермионой, которая, сидя рядом, держала в руках тонкую книгу. — А ты знал, — говорила она, показывая на одну из страниц. — Что в Болгарии, до девятнадцатого века, были приняты совершенно другие вербальные заклинания? Кроме основных, конечно. — Только что узнал, — кивнул Гарри, пытаясь сделать вид, что ему интересно. — Это связано с влиянием Византийской Империи, — объяснила Гермиона, но видя, что другу скучно, вздохнула: — Когда ты уже начнешь получать удовольствие от получения знаний? — Не знаю, — честно признался он и, глянув за ее плечо, увидел примечательную картину: двое магов — лысый, как коленка, мужчина и красноволосая женщина, бежали через весь лагерь. — А это кто? — Авроры, — объяснил Билл, услышав вопрос. — На усиление бросили. Не завидую. — А кто такие «авроры»? — спросил Гарри, проводив взглядом странную парочку. — Охотники на темных магов, — Билл хмыкнул и подсел поближе, протягивая руки к весело трещащему костерку. — Именно они ловили Пожирателей в войну. Говорят, отбор в их ряды очень строгий. — Хотел бы я стать аврором… — протянул Гарри, получив в ответ добродушную улыбку. — Для этого надо учиться, много и тяжело. Поэтому слушай Гермиону, — с этими словами Билл скрылся в палатке. *** До начала матча, начаться который должен был ближе к вечеру, они успели пройтись по лавкам и запастись самыми разными вещами. Больше всего Гарри понравился омнинокль, с которым он теперь не расставался. Стоили они дорого, но он купил такие же и своим друзьям, так что к просмотру финала Чемпионата мира они были готовы на сто процентов. Правда, Гарри пока не мог определиться: за кого болеть? С одной стороны, была Ирландия, которая, вроде как, ближе. С другой — Болгария, за которую выступал сам Крам. Поразмыслив, он решил болеть за красивую игру. Омрачало все только то, что в министерской ложе, где они оказались, были Малфои. Конечно, сейчас Драко не позволял себе каких-то оскорбительных выражений, но приятного было мало. Зато министр Фадж тепло поприветствовал Гарри и даже попытался представить его министру магии Болгарии, но преградой для знакомства стал языковой барьер. А потом было представление талисманов команд. Хорошо, что рядом была Гермиона — когда появились вейлы, поддерживающие Болгарию, почти все мужчины будто бы с ума посходили. Подруга смогла удержать его от необдуманных действий, а Рона, который едва не свалился вниз, пытаясь добраться до чарующих созданий, придержал Билл, на которого волшебство вейл не подействовало. А вот лепреконы, талисманы Ирландии, всем понравились: они были веселыми, и их магия не била по голове, к тому же под конец они рассыпали над секторами стадиона золото и Рон тут же вернул ему долг за омнинокли. Гарри все смотрел по сторонам, стараясь запечатлеть в своей памяти каждую деталь: огромный стадион; разноцветные огни, освещающие поле ярче солнца; беснующуюся толпу, выкрикивающую заряды своей команды. И вот Людо Бэгмен начал объявлять составы команд. — Сборная Ирландии! — от рева у Гарри заложило уши. — Конолли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Куигли! И Линч! Семь зеленых вихрей вырвались на поле, Гарри крутил колесики оминокля, пытаясь замедлить изображение. А тем временем на поле появилась сборная Болгарии: — Дмитров! Иванова! Зогров! Левски! Волчанов! Волков! И Крам! — стадион задрожал, когда Бэгмен объявил последнее имя. — Вот он! — не хуже паровозного гудка взревел Рон прямо на ухо Гарри, отчего тот поморщился. — Главный судья матча — почетный председатель Международной ассоциации квиддича Хасан Мустафа! На поле вышел невысокий, худой старик с длинными усами, облаченный в золотую мантию. В одной руке он держал корзину, в другой — метлу. Между зубами был зажат серебряный свисток. Забравшись на метлу, он откинул крышку корзины. Из нее тут же вылетели четыре шара: малиновый квоффл, два черных бладжера и золотой молнией мелькнул снитч, тут же скрывшийся в небесах. Раздался свисток и матч начался. Гарри ни разу не видел такого квиддича. Он достаточно хорошо разбирался в нем, чтобы увидеть разницу между любительским уровнем Хогвартса и профессиональным большого спорта. Особенно хороши были загонщики Ирландии. Они были словно единым целым: Трой — Маллет –Моран, Бэгмен едва успевал называть их по именам и казалось, что это один человек. Счет в матче открыла Ирландия — Трой невероятным броском забросил квоффл в кольцо, мяч разминулся на волосок с перчаткой Зогрова. Скорости были столь высоки, что у Гарри рябило в глазах. Вот ирландцы еще раз прорывают оборону, забивая за минуту три мяча, вот болгары контратакуют и размачивают счет. Потихоньку разрыв начал сокращаться, в чем была заслуга загонщиков сборной Болгарии: Волков и Волчанов, лупя битами по бладжеру, трижды заставляли отступать ирландцев. Не прошло и десяти минут, как Ирландия забила десятый мяч, а болгары смогли только пять. И теперь в игру включились ловцы. Гарри теперь смотрел только на них — лицо Линча было напряженным, он, сузив глаза, выискивал золотой шарик. Крам же был спокоен, казалось, ему вовсе плевать и на матч, и на победу. Еще пять раз ликовала трибуна болельщиков Ирландии, прежде чем болгарский ловец рванулся вниз. Его ирландский коллега последовал за ним. — Крам видит снитч! — крикнул было Бэгмен, но тот резко отвернул в сторону у самой земли. Линч не успел, на огромной скорости ударившись о поле. Метла переломилась пополам, обломки взметнулись в воздух, а сам ловец пропахал добрых полсотни ярдов по земле. Тут же раздался свисток. — Великолепный финт Вронского в исполнении ловца сборной Болгарии! — надрывался Бэгмен, не обращая внимания на сердитый гул со стороны трибун ирландских болельщиков. — Мы ждем, когда Эйдана Линча осмотрят колдомедики. А пока спешу объявить, что на стадионе собралось сто одна тысяча, пятьсот двадцать пять человек! — в ответ на это заявление раздался дружный вопль, от которого небо должно было упасть на землю — Гарри даже вжал голову в плечи. Линча смогли привести в себя и заменить метлу — это заняло еще несколько минут на ее проверку. Крам же пока спокойно парил, высматривая снитч. Наконец матч продолжился. Разозленные тем, что случилось с их ловцом, ирландцы за две минуты наколотили еще четыре мяча, доводя счет до разгромного: сто девяносто — пятьдесят. Гарри поймал себя на мысли, что болеет за болгар. Не потому, что их игра ему очень уж нравится — кроме Крама он не мог назвать никого по-настоящему выдающимся игроком — а потому что они не прекращали бороться. Семь раз подряд они срывали атаки ирландцев, зачастую подставляясь под удары бладжеров. А ловцы парили выше, как полководцы над полем брани. — Крам устремляется вперед! Неужели он заметил снитч?! — кричал Бэгмен. — Да, он его заметил! Линч не может за ним угнаться! — Гарри с напряжением следил за тем, как несется к земле Крам. — Ирландия атакует! Кто будет первым?! Трибуны замерли. Гарри пытался одновременно смотреть на тройку охотников, зелеными молниями мчащимися к воротам Болгарии, и на Крама, который уже давно оставил Линча позади. Секунда. Вторая. Казалось, сердце выскочит из груди, а омнинокль в руках разлетится на мелкие части. И… — Крам ловит снитч! И только после этого Трой забивает гол, который, разумеется, не засчитывается! — Бэгмен едва ли не подпрыгивал на трибуне, размахивая руками на манер сошедшей с ума мельницы. — Болгария победила! На табло вспыхнул золотом финальный счет: Ирландия — сто девяносто, Болгария — двести. Окрашенные в бордовый цвет трибуны взревели, на поле высыпали вейлы, добавляя сумятицы. Болельщики Ирландии же молчали, но вскоре и они начали что-то кричать, Гарри с трудом разбирал, что именно. А над стадионом делала круг почета сборная Болгарии. Впереди, разумеется, Крам, принесший им победу. Позади него, выстроившись клином, остальные. В министерскую ложу внесли кубок — большую чашу золотого цвета, на боку которой красовалась надпись: «Чемпионат мира 1994. Победитель — Болгария». Гарри, глядя на нее, замечтался, представляя себя обладателем такого же кубка. От сборной Англии, разумеется. — Поприветствуем проигравших — сборную Ирландии! — те выстроились в линию и, сидя на метлах, аплодировали пролетавшим мимо них болгарам. Странное дело: еще мгновение назад они были готовы убить противника, а теперь, пусть и с печалью на лицах, добродушно махали своим соперникам, и те, в свою очередь, махали в ответ. Гарри увидел, как Крам подлетает к Линчу и, хлопая его по плечу, вручает ему снитч и что-то произносит на ухо, отчего Линч расплывается в улыбке и пожимает ему руку. В Хогвартсе такого представить было нельзя. Наконец, игроки опустились на поле и скрылись в подтрибунном помещении, но только для того, чтобы вскоре объявиться в министерской ложе. Сначала вручали серебряные медали игрокам Ирландии, но они, едва та оказывалась у них на шее, снимали и убирали ее в карманы, словно бы серебро жгло им пальцы. Следом вышли болгары. Гарри впервые смог нормально рассмотреть идущего позади всех Крама. Он был высоким, на пару-тройку дюймов или около того выше мистера Уизли. Широкоплечий, массивный, с толстой шеей — он не производил впечатление ловца, походя на кузнеца из сказок или тяжелоатлета, плакаты с которыми покупал себе Дадли. В его ладони, которую сейчас пожимал министр Фадж, можно было спрятать бладжер. На лице, украшенном подковообразной бородкой и жесткой щеткой усов, была натянута улыбка — Гарри чувствовал, что она не очень искренняя. Наконец, Краму вручили кубок, он поднял его над головой и что-то прокричал — голос, усиленный магией, взметнулся над стадионом. При этом министр магии Болгарии закрыл лицо ладонью, Барти Крауч выпучил глаза и покраснел, а болельщики болгарской сборной дружно завопили так, что у Гарри заболела голова. — Плакали наши денежки, — грустно произнес Фред, когда они брели в сторону своих палаток — матч закончился, но ночь только начиналась. Уже были слышны радостные крики и вопли: люди планировали хорошенько погулять. В лагере Ирландии царили траурные настроения, но вскоре и они присоединились ко всеобщему празднованию. Кто-то с кем-то братался, кто-то обсуждал самые лучшие моменты матча, кто-то просто бродил между палаток, предлагая отметить этот день. — А что такое? — спросил Гарри, поворачиваясь к мрачным близнецам. — Да мы ставку сделали Бэгмену… — проворчал Джордж. — Мол, выиграет Ирландия, но снитч поймает Крам. Вот не мог он подождать, когда Трой еще пару квоффлов забьет? Эх, — он махнул рукой и скрылся в палатке вслед за братом. — Они все свои карманные деньги на это поставили, — объяснила Джинни, присаживаясь на бревно возле костра — на этот раз огонь разводила Гермиона и ждать долго не пришлось. — Чую, повысят цены на свои придумки, — хмыкнул Рон, наливая в кружку какао и передавая чайничек дальше. — Так, ребята, пора спать, — мистер Уизли отчаянно зевал, потягиваясь. — Допивайте и на боковую, — издали доносились какие-то крики, и он усмехнулся. — Не завидую я ребятам: уговаривать болгар не праздновать… Допив какао, Гарри забрался в палатку и рухнул на кровать. Спать не хотелось совершенно — он представлял, как верхом на своей «Молнии» точно так же как сегодня Крам, облетает стадион, держа в кулаке снитч. Как все радуются его победе, как… Он и сам не понял, как провалился в дремоту. Грезы сменяли друг друга — вот он летит над квиддичным полем Хогвартса, за ним, почему-то, летит дракон, в воздухе превращаясь в самолет. А в ухо орет Вуд с лицом Снейпа, прося у него разрешение на полет, потому что нельзя летать над Хогвартсом тогда, когда в полях цветёт мандрагора. Потом Вуд превращается в фигуристую девушку, но, к сожалению, лицо остается лицом Снейпа, а волосы сменяют цвет на каштановый. И Снейп требует у него признаться, почему он убил Волдеморта и как давно работает на КГБ. Следом из-за туч вылетает, сидя на гиппогрифе, Сириус в байкерском жилете, и кричит ему бежать, ведь за ними гонится морская полиция, желающая стрясти с них штраф за незаконный вылов кальмара в Черном Озере. — Гарри! — раздался сквозь сон знакомый голос. — Гарри! — Это была самозащита… — пробормотал Гарри, заметавшись на кровати. — Я не хотел… — Гарри, просыпайся! — он вскочил и увидел мистера Уизли. — Быстро из палатки! — Сейчас, оденусь… — Нет времени! Быстро, быстро! Они выбежали наружу, то и дело спотыкаясь — Рон, казалось, еще не проснулся, да и Фред с Джорджем отчаянно зевали. Из палатки девочек выбрались едва одетые Джинни и Гермиона, мгновенно задрожавшие на прохладе. Гарри поспешно отвернулся и увидел над палатками какое-то зарево. А спустя миг ветер донес резкий запах дыма. И крики. Жуткие крики, совсем не похожие на звуки празднования. Вдруг одна из палаток, совсем близко от их собственной, вспыхнула, и Гарри увидел, как прямо через лагерь идет толпа людей. В черных мантиях и серебряных масках, они шли напролом, а в воздухе над их головами висели четыре фигуры — две большие и две маленькие. Пламя стало ярче и Гарри сумел различить лицо мистера Робертса. Бледное, безжизненное лицо, сведенное судорогой. Остальные трое были, видимо, его жена и дети. Женщина, облаченная в ночную рубашку, слабо двигала руками, но не могла отыскать опоры. Дети кричали — надсадно, до хрипа, отчего щемило сердце. — Паскудство… — прошептал Рон, злым взглядом глядя на темные фигуры — одна из них сделала жест палочкой и тело женщины переломилось пополам с жутким хрустом. — Ох… — Уходите, быстро! — скомандовал мистер Уизли, выхватывая палочку и оборачиваясь к старшим сыновьям. — Мы поможем дежурным! В лес, немедленно! Они побежали. Гарри обернулся напоследок и по его глазам ударила яркая вспышка синего цвета, а беснующейся толпе заступила дорогу высокая фигура, к которой на помощь уже спешили министерские работники. Больше ему ничего увидеть не удалось, деревья надежно укрыли их. Здесь была куча народа — все искали спасения. Людской поток отделил Гарри, Рона и Гермиону от Фреда, Джорджа и Джинни. Вскоре толпа стала редеть, разбиваясь на тонкие ручейки и в какой-то момент Гарри и его друзья остались одни. Гарри с ужасом обнаружил, что его палочка куда-то подевалась — а ведь он сильно к ней привязался. Страшно было и подумать о том, как ему придется объясняться перед мастером Олливандером. По пути они повстречали домового эльфа. Винки, так ее звали. Гарри ее уже один раз видел, когда они в начале дня гуляли по лагерю и покупали всякие безделушки. Но эльфийка почти сразу исчезла, напуганная происходящим. Голоса людей уже стихли, да и крики перестали проходить сквозь лесную глушь. Гарри стало неуютно — пусть с ним были его друзья, но против воли вспомнилась прогулка по Запретному Лесу на первом курсе, когда он впервые увидел Волдеморта. По спине пробежал холодок. Он собирался что-то сказать Рону, как вдруг раздался хриплый голос: — Морсморде! В воздухе, прямо над лесом, появилась странная зеленая туча, быстро приобретающая форму черепа. Его челюсти медленно раскрылись и прямо изо рта вылезла змея — Гарри почувствовал, как в его руку вцепилась мертвой хваткой Гермиона. — Бежим! — крикнула она и потянула его за собой с такой силой, что он едва не упал. И они побежали. Не разбирая дороги, запинаясь о коряги и кочки, ударяясь о стволы деревьев. Бежали, пока не выбежали на поляну — и тут же замерли, когда раздался командный голос: — Стоять! Руки на виду! — Гарри различил знакомую ему фигуру мистера Диггори — но от прежнего добродушия в его взгляде не осталось и следа. — Амос! — из мрака выступил мистер Уизли. — Это мой сын! Успокойся! — Идите сюда, ребята, — опустив палочку, сказал Диггори, заметно расслабившись. — Не так быстро, — вперед, загораживая дорогу мистеру Уизли, вышел мистер Крауч — палочка была в его руке и не было ни малейших сомнений, что он ею воспользуется. — Кто из вас это сделал? Кто наколдовал Черную Метку? — Барти, ты с ума сошел?! — рявкнул мистер Уизли и Гарри опешил — он никогда не видел его таким злым. — Это мой сын, моя гостья и Гарри Поттер! Какая к… какая Метка?! — Нужно разобраться, — чуть сбавив тон, ответил ему тот, но палочку убирать не спешил. — Авроры взяли одного из этих, — сказал мистер Диггори, делая Гарри и остальным знак приблизиться. — У него и спросим. С этим спорить никто не стал. Несколько человек бегом отправились в лес, следуя указаниям Гермионы, сообщившей, откуда — примерно — была запущена Метка. Гарри все пытался понять, почему все так напугались. Не беспорядку в лагере, а именно этому странному знаку. Он четко различал именно страх на лицах взрослых, пока они шли к небольшой площадке, расчищенной от остатков палаток. Гарри вздрогнул, увидев на земле два тела, накрытых белыми простынями. И двух детей — изломанных, с кровавыми ранами, над которыми водили палочками две женщины в белых шапочках. Раны от этого медленно затягивались, и он с облегчением увидел, что мальчик и девочка дышат. — Рон, Гарри, Гермиона! — закричала Джинни, вырываясь из рук Фреда и подбегая к ним, пытаясь обнять сразу всех троих. — А вот и задержанный, — объявила красноволосая, с бледным, чуть заостренным лицом, девушка, толкая на колени мужчину в черной мантии. — Корбан Яксли. — Не очень похож, — хмыкнул мистер Диггори. Лицо Яксли было превращено в один сплошной синяк. Глаза превратились в узкие щелочки, а щеки и губы раздулись так, что грозили лопнуть. Изо рта текла струйка крови, окрашивая траву в алый цвет. Он изредка сплевывал кровь и вместе с ней вылетали куски зубов. — Это кто его так? — спросил мистер Уизли. — Я, — раздался глухой голос — Гарри обернулся и опешил. Это был Крам. В порванной, слегка опаленной местами мантии, он с плохо скрываемой злобой смотрел на Яксли, который, заметив это, как-то сжался и попытался отползти, но красноволосая ухватила его за ворот. Рядом с Крамом стояло двое: в одном Гарри узнал министра магии Болгарии, а второго видел в первый раз. Министр что-то произнес на ухо Краму — тот резко кивнул. — Мистер Крам, — девушка, держащая Яксли, улыбнулась и Гарри удивленно вскинул брови — прямо у него на глазах ее цвет волос сменился с красного на розовый. — Мы вынуждены попросить вас дать показания. Вы согласны отправиться в Аврорат? — Девочка, — произнес мужчина, стоявший рядом с Крамом. — Вы в чем-то его обвиняете? — Я не «девочка», мистер Вокил, а аврор Тонкс, — суровым голосом ответила она. — И я никого ни в чем не обвиняю. Нам нужны показания мистера Крама — свидетельские показания. Гарри помотал головой, он вообще перестал хоть что-то понимать. Мистер Вокил повернулся к Краму и начал что-то говорить ему, размахивая руками, но ни одного слова понять было невозможно. Крам в ответ только кивал головой и, когда голос мистера Вокила стал уже слишком громким, сделал знак замолчать. Болгарский министр тоже что-то произнес и Крам криво усмехнулся. — Вы будете меня допрашивать? — спросил он у Тонкс с легким, едва уловимым акцентом. — А как бы вам хотелось? — Гарри показалось или сказано это было как-то… странно что ли. — Да, я, — при этом на лице Крама появилась улыбка. — Тогда я согласен, госпожа, — и, обернувшись на хмурого министра и мистера Вокила, кивнул. — Подождите немного, — Тонкс взмахнула палочкой и Яксли опутали веревки — впрочем, непохоже было на то, что он мог хоть куда-то сбежать. Гарри проследил взглядом за тем, как того подхватили два человека и куда-то понесли, и вновь посмотрел на Крама. Тот выглядел совершенно спокойным, но во взгляде, обращенным на закрытые тканью тела, была горечь. Вздохнув, Крам отвел взгляд и, скрестив руки на груди, замер. — А… — протянул Рон, отчаянно краснея. — А вы можете… Автограф мне дать? — Рон! Простите его, мистер… — осадил его мистер Уизли, но Крам только усмехнулся. — Я не против, коль уж ждем, — сказал Крам и взмахом руки предложил отойти в сторону. — Не стоит беспокоить медиков. В его пальцах появилась магловская перьевая ручка — Гарри видел такие в кино. Рон дрожащими руками протянул ему кусок бумаги, невесть каким образом, оказавшийся у него. Крам быстро что-то чиркнул на нем и вернул Рону — тот чуть ли не подпрыгивал от свалившегося на него счастья. Гарри тут же пожалел, что у него при себе нет бумаги и уже повернулся к Гермионе, которая единственная покинула палатку со своей сумкой, чтобы попросить какой-нибудь лист, но та, смущаясь, протягивала Краму тот самый учебник. — Уже перевели? Как быстро, — покрутив в руках книгу, ответил тот. — Не думал, что такая литература будет популярна в вашей стране. Признаться, полагал, что у вас более консервативные нравы. — Она мне очень понравилась! — выдохнула Гермиона, застенчиво улыбаясь. — Это приятно, — склонил голову Крам, отчего щеки девочки стали пунцовыми, и расписываясь на форзаце. — Держите. Но в магии, кроме знаний, важна фантазия. Не бойтесь экспериментировать. — Можем отправляться, — беседу прервала Тонкс, подбрасывая в руках фигурку ангела с обитыми крылышками. Крам кивнул ей, пожал всем руки, отчего у Рона, кажется, начали подкашиваться ноги — будет, что рассказать в Хогвартсе! — и коснулся портала. Вспышка и они, вместе с Тонкс и мистером Вокилом исчезли, на землю осыпались серебристые искры. А Гарри, завороженно смотревшего на них, толкнула в бок Гермиона, указывая на домовушку Винки, держащую в руке волшебную палочку. Его палочку.