Болгарский лев

Луч утреннего солнца пробился сквозь неплотно задернутые шторы, заплясав на лице. Виктор приоткрыл один глаз, поморщился, перевернулся на другой бок и, часто моргая, уставился на стоявший на тумбочке будильник. Почти семь утра — можно было бы еще поспать полчасика, а то и часик, но смысла в этом было немного. Потянувшись, он резко выдохнул и решительно сел на кровати, отодвигая одеяло. Рядом заворочалась Дора, нашаривая рукой одеяло и, что-то невнятно пробормотав, замоталась в него, став похожа на гусеницу. Улыбнувшись, Виктор встал с кровати, накинул халат и, мягко ступая, чтобы не разбудить, вышел из спальни. На кухне было прохладно — с вечера он забыл закрыть окно. Позевывая, он поставил турку на конфорку и через несколько минут по кухне поплыл аромат свежезаваренного кофе — напитка, без которого он просто не мог представить себе утро. Налив себе чашечку, Виктор сел на стул и вытянул ноги, приходя в себя. На календаре значилось первое сентября — а, значит, сегодня закончились его, не такие уж и долгие, каникулы. Нормально отдохнуть после Турнира у него не вышло — две недели с родителями и Дорой на пляжах Болгарии, конечно, позволили расслабиться, но тень нового учебного года довлела над ним. Потом переезд в Англию, оформление покупки дома (благо необходимые улучшения, вроде маглоотталкивающих чар и трангрессионной площадки, сделали быстро и бесплатно), вступление в Орден Феникса… Насыщенные пару месяцев были. Но самое главное он успел. Не то чтобы сомневаясь в своем решении, но какой нормальный мужчина не трясся делая предложение любимой девушке? Обставил Виктор все красиво — на берегу моря, под первыми вечерними звездами, когда за милю вокруг не было ни единой души. Сейчас смешно вспоминать, а тогда он боялся, что Дора откажет. Или попросит времени «на подумать». Все же они официально встречались едва ли год, что для чопорной Англии не срок. Но то ли времена изменились, то ли он ей крепко понравился (Виктор надеялся на второй вариант), но мгновенное и счастливое «да» было ему ответом. Хорошо, что родители не были против — не хотелось бы покидать родной дом в разладе с ними. В голове постепенно прояснялось, мир вокруг обретал краски, переставая быть мутным серым пятном. В окно постучалась сова — обычная почтовая, ничем не примечательная. К ее лапке был привязан толстый конверт с до боли знакомой печатью Хогвартса. Виктор скупым движением руки распахнул окно — птица перелетела на стол, требовательно ухнув. Отвязав конверт и бросив ей печеньку из вазочки, он раскрыл письмо. Как и ожидалось, в нем Дамблдор напоминал о том, что прибыть в школу ему надо не позднее двенадцати пополудни, для участия в педсовете. Внизу стояла приписка, что программу — двадцать третью редакцию ее, если быть точнее — он принял. Эти слова вызвали вздох облегчения — сколько времени было убито на пустопорожнюю писанину в попытках хоть как-то уместить то, что должны были знать студенты к экзамену СОВ. — Что-то случилось? — Дора, в длинной, до середины бедра футболке — его футболке — вошла на кухню, забавно шаркая тапочками по паркету. — От кого письмо? — От директора. Сегодня начинается моя работа, — отложив письмо, он протянул руку и привлек ее к себе, усадив на колени — Дора, зевнув, привалилась спиной к его груди. — У меня тоже дежурство, до ночи, — взяв его чашку и делая глоток, ответила она. — Как ты кофе без сахара пьешь? — Привычка, — пожал плечами Виктор. — Я постараюсь выбираться на выходные, директор обещал. — Надеюсь. Не хочу спать одной, — мурлыкнула она и от тона, каким это было сказано, сердце Виктора пропустило удар. — Ох, мне же еще Гарри на вокзал сопровождать! — Во сколько? — В девять мне надо быть на Гриммо, — подумав, ответила Дора. — Пока то да сё, пока ребята соберутся… — Оттуда до вокзала полчаса от силы, — не понял Виктор, припоминая карту Лондона. — А то ты Молли не знаешь, — поморщилась она. — Все надо с трехкратным запасом делать. — Лучше прийти пораньше, чем опоздать, да, — в этом Виктор миссис Уизли понимал и вполне разделял ее мнение — сам таким был. Вдруг раздался стук в дверь — осторожный, но настойчивый. С чего бы кому-то в такую рань приходить к ним домой Виктор не знал. Дора настороженно поглядела на дверь, слезла с его колен и протянула руку — со свистом разрезая воздух, в ее ладонь влетела волшебная палочка. Виктор взял свою палочку со стола — для него она стала каким-то аналогом смартфона из его прошлого-будущего, так что он с ней просто никогда не расставался, даже если некуда было убрать — и, осторожно ступая по полу, приблизился к двери. Раздался еще один стук. — Кто там? — припомнив галчонка из старого мультика, спросил он. — Свои, — раздался знакомый девичий голос, от которого, против воли, по спине пробежал холодок. — Сейчас, — повернувшись к Доре, он добавил: — Все в порядке. Дверь открылась — на пороге стояла Мария. В легком, небесно-голубом платье, в широкополой шляпе с павлиньим пером — девочка-отличница, решившая навестить родственников, иначе и не скажешь. В руках она держала длинный зонт, через плечо висела маленькая, расшитая бисером, сумочка. Улыбнувшись, она слегка склонила голову в приветствии. — Тебя пригласить? — усмехнулся Виктор, делая шаг назад. — Ты же образованный мальчик, знаешь, что это байка, — покачав головой, Мария перешагнула порог и замерла, глядя на Дору, которая все еще держала в руках палочку. — Твоя подружка? — Моя невеста, — просто сказал Виктор, закрывая дверь. — Дора, познакомься, моя старая, — при этом слове на лице Марии мелькнула улыбка. — Подруга, Мария Комнин. Мария — Нимфадора Тонкс. — Очень приятно, — пробормотала Дора, протягивая руку и прищуриваясь. — Вампир? — ее глаза расширились от удивления. — Не без этого, — Мария улыбнулась шире, демонстрируя бритвенно-острые, длинные клыки. — Умная девочка, — в ее голосе послышалось одобрение. — Она аврор, — объяснил Виктор, Мария кивнула. — Проходи. Извини, ничего на твой вкус предложить не могу. Разве что вина? — По утрам не пью, — отмахнулась Мария, вполне по-хозяйски усаживаясь за стол. — Извини, что в такую рань, но кое-что произошло. Думаю, тебе это должно быть интересным. — Ну-ка, — насторожился Виктор, опираясь руками на стол и исподлобья глядя на нее. — Мои английские собратья инициировали встречу — всеевропейский съезд. Подробностей никаких нет, даже неизвестно, когда он пройдет — сам понимаешь, мы не особо торопимся, в отличие от вас — но факт есть факт, — начала Мария, доставая из сумочки флягу, от которой ощутимо тянуло железом. — Сам съезд — уже странность, обычно англичане сидят за своим проливом и не участвуют в наших делах. — Это замечательно, но зачем ты мне об этом рассказываешь? — искренне не понял Виктор, поворачиваясь к Доре, которая что-то искала в холодильнике — верно, раз никакой опасности нет, то можно и позавтракать. — Затем, что активность англичашек усилилась после возвращения из небытия этого Волдеморта, — от имени темного мага Дора вздрогнула и уронила пакет с молоком, который, к счастью, не порвался. — Ты думаешь, что?.. — Практически уверена, — кивнула Мария, прекрасно поняв, что он собирается спросить. — Так что держи ухо востро и жди приглашения. — Куда? На званный ужин? — съязвил Виктор. — На встречу, — в глазах вампирши мелькнули искры смеха. — Кстати, я поискала то, о чем ты спрашивал — пока ничего не нашла. — У меня тоже негусто, — признание далось нелегко. — Рекомендую греческий путь. Виктор тоже об этом думал, когда начал свои изыскания в области крестражей. Но литература на этот счет ничего интересного не сообщала, даже «Волхование всех презлейшее», которое он забрал из дома Сириуса, наводило тень на плетень. А чисто некромантские гримуары, особенно старинные, были больше про общение с духами, чем про поиск бессмертия. Герпий определенно был греком, но Виктор не был уверен, что именно он был первооткрывателем этого вида бессмертия. — Вы о чем? — Дора, вылив молоко в кастрюльку, повернулась к ним — Мария поглядела на Виктора, тот вздохнул. — Я пока не могу сказать. Это мои и Дамблдора дела, — то, что Дамблдору он так ничего и не рассказал, он опустил. — Прости. — Да ничего, я понимаю, — не обиделась она, доставая пакет с овсянкой и банку с джемом. — Но ты смотри, я и помочь могу. — Какая у тебя милая невеста, — облизнула ярко-красные губы Мария, Виктор нахмурился. — Ой, да не волнуйся ты. Я не пью друзей и друзей друзей. Как правило. В общем, если что — я тебе сообщу. За сим — откланяюсь, — встав из-за стола она подошла к окну, открыла его и, обратившись в огромную летучую мышь, улетела. — Позерка, — фыркнул Виктор. — А я думала, что это байка, — задумчиво произнесла Дора, помешивая овсянку в кастрюльке. — Ты про что? — Ну что они в летучих мышей превращаются, — объяснила она, неопределенно мотнув головой. — Вампиры разные бывают. Кто-то превращается в мышей, кто-то в собак, кто-то в туман, — пожал плечами Виктор, возвращаясь за стол. — Это как с магами — кто-то знает высшую трансфигурацию, а кто-то и с «люмосом» проблемы имеет. — И то верно, — согласно кивнула Дора. — Ты есть будешь? — Нет, я в Хогсмиде перехвачу, наверно. — Ну ладно. А как ты с этой вампиршей познакомился? — в глазах Доры загорелся огонек интереса. — Да случайно, на самом деле. Дело было так… *** После трансгрессии всегда немного мутило. Виктор, выйдя с площадки в Хогсмиде, несколько секунд пытался унять рвотный позыв — вполне успешно. Поправив сумку на плече, вместившую в себя, несмотря на невеликий размер, несколько десятков длинных свитков лекций и конспектов, а также полтора десятка книг (слава чарам расширения!), Виктор пошел по дороге, ведущей к Хогвартсу. Замок был виден издалека, и он нисколько не изменился с тех пор, как он был тут в последний раз. Несмотря на первый день календарной осени, еще было тепло, даже жарко. На деревьях еще не появилось ни единого желтого или красного листка, ветер с озера приятно холодил кожу, а не пытался продуть тебя насквозь. В такой день — да на природу поехать, мяска пожарить или с удочкой посидеть… А не вот это вот все. Но что поделать: назвался груздем — полезай в кузов. Сейчас в деревне почти не было людей — оживала она только с приездом школьников, а до этого момента здесь жило едва ли тридцать человек. На самом деле не так и мало для магического мира, но Виктор бессознательно сравнивал Хогсмид с простыми людскими поселениями. Хотя, волшебная деревенька была куда красивее: небольшие, почти игрушечные домики, будто пришедшие из страны сказок; узкие, извилистые улочки, мощеные камнем; изящные фонарики; многочисленные вывески магазинчиков, обещавшие практически все. Но на взгляд Виктора всего должно быть в меру и жить в таком месте он бы не желал. Покинув Хогсмид, он направился по расширившейся дороге к Хогвартсу. Таких же как он путников видно не было, что, впрочем, его нисколько не расстроило. Углубившись в свои мысли, крутившиеся, в основном, вокруг первого дня работы, он и не заметил, как подошел к кованым воротам, отделяющим школу чародейства от всего остального мира. Ворота были закрыты, но не успел Виктор и задуматься над тем, как же ему попасть за них, раздались тяжелые шаги и из неприметной будки вышел Хагрид. И верно — он же был привратником, отвечающим за встречу гостей. Как он совмещал это и обучение Уходу за магическими существами — оставалось только догадываться. — Мистер Крам? — великан не казался удивленным — наверно, Дамблдор сообщил ему о новом преподавателе. — Вы энто, обождите с минуту, щас открою. Хагрид вытащил из кармана огромную связку ключей на толстом кольце и начал старательно искать подходящий к замку ключ. Виктор терпеливо ждал — до собрания оставалось еще достаточно времени, он, как всегда, предпочел прийти раньше. Наконец, ключ был найден, замок щелкнул пару раз и ворота с тонким скрипом отворились. — Я вас провожу, — дождавшись, когда Виктор зайдет, Хагрид вновь закрыл ворота. — Можно на «ты» и по имени, — предложил Виктор, приноравливаясь к широкому шагу лесничего. — Вы ж преподавать будете, так? Как же энто можно, по имени! — искренне удивился и, казалось, даже возмутился Хагрид. — Как пожелаете, — не стал настаивать Виктор, пожимая плечами. — С другой стороны, мы же коллеги, получается. — Ну, все равно, не по мне такое панибратство, — покачал головой Хагрид, толкая высокую — даже для него — входную дверь. Внутри замок тоже мало изменился — разве что обитатели картин сменились, но то, наверно, был обычный поход в гости. Что поделать, даже примитивному искусственному разуму, запечатленному на старинных холстах, нужно было развлечение. Виктор так и не понял, кому и зачем пришло в голову оживлять портреты. Не хотелось бы видеть своего умершего родственника — мертвые должны оставаться мертвыми. Ироничное замечание для некроманта — он даже позволил себе улыбнуться. Хагрид, не подозревая о его мыслях, вел его коридорами вроде бы как к директорскому кабинету. Неужели Дамблдор решил устроить педагогический совет у себя? Места в нем было не так чтобы много, хотя, с другой стороны, и преподавателей было всего ничего. Но до горгулий, охранявших лестницу в кабинет директора, они не дошли, свернув чуть раньше, в неприметный коридор и остановившись перед дверью. Хагрид толкнул ее и сделал приглашающий жест — Виктор кивнул в ответ и перешагнул порог. — А вы рано, — раздался добродушный голос Дамблдора, сидевшего во главе длинного овального стола. — Рад вас видеть, мистер Крам. Вернее, профессор Крам, — его очки заблестели, отражая свет свечей. Виктор склонил голову и медленно обвел комнату взглядом. Кроме директора, здесь были и все остальные преподаватели: Макгонагалл, Снейп, Спраут, Флитвик — те, кого он хотя бы шапочно знал. Отреагировали на его появление по-разному. Снейп скривился, но все же протянул руку для рукопожатия; Макгонагалл, не поднимаясь с места, кивнула; Спраут, улыбнувшись, смотрела на него с искренним интересом, как и Флитвик, примостившийся на высоком табурете. Виктор занял место между ним и молодой, едва ли на пяток лет старше его самого, женщиной, представившейся Батшедой Бабблинг. — Раз все на месте, может быть, начнем, Альбус? — предложила Макгонагалл, отпивая чай из маленькой фарфоровой чашечки. — Еще не все пришли, — покачал головой Дамблдор. — А, вы про Амбридж… — поморщилась та: то ли от вкуса чая, то ли от темы обсуждения. — Тебе не удалось изменить решение министра? — К сожалению, нет. — Новый профессор Защиты от Темных Искусств, — наклонившись к Виктору, шепнула Батшеда. — Я догадался, — улыбнулся краем губ Виктор и обратился к Дамблдору. — Может быть тогда хотя бы оцените мой план работы? У вас есть замечания? — так и хотелось добавить «снова». — Нет, меня все устраивает, но вот то, что вы решили объединить уроки Истории магии для каждого потока… Боюсь, это невозможно. — Хотя бы первые два занятия, — попросил Виктор. — Все равно сначала тест будет и вводная лекция. — Два занятия? — Дамблдор покосился на Макгонагалл, та неопределенно пожала плечами и кивнула. — Два — можно. Но потом ни-ни. У вас и так нагрузка поменьше будет, шестой-седьмой курс в этом году историей не заинтересовались. — Надеюсь, у меня получится заинтересовать ею хоть кого-то в этом году, — ухмыльнулся Виктор, похлопав по сумке. — Помню, вы в письме критиковали Бэгшот и ее «Историю», — Дамблдор, откинувшись в кресле — кажется, такой же трон он использовал и в Большом зале, таскает он его что ли за собой все время? — сложил пальцы домиком. — Чем же она вам так пришлась не по душе? — Тем, что это не учебник, — фыркнул Виктор, заметив, как согласно кивает Снейп и, что удивительно, Спраут. — Я не хочу принизить заслуги уважаемой Бэгшот, но сейчас так писать нельзя. Это не прошлый, это поза-позапрошлый век. — Кхе-кхе, — раздалось неприятное покашливание со стороны дверей — в проеме стояла, как нетрудно было догадаться, Амбридж. — Я не опоздала? — Нисколько, Долорес, — улыбка Дамблдора, до сего момента вполне искренняя, стала натянутой. — Проходите, присаживайтесь. В комнате сразу стало как-то слишком много розового. Даже на далеко не высокий вкус Виктора, приличный человек просто не будет носить такое — розовый пиджак, розовые брюки, розовые туфли… Поневоле вспомнились золотые, бессмертные слова Киркорова, которые, к превеликому сожалению Виктора, процитировать сейчас не было никакой возможности. Амбридж действительно немного напоминала жабу — хотя, сравнивая ее с ними это было бы оскорблением для последних. А ее улыбка — неискренняя, будто приклеенная, вызвала отторжение. Поневоле поверишь в опровергнутую античеловеческую теорию Ломброзо. — Вы говорили про учебник, я не ослышалась? — усевшись поудобнее, спросила Амбридж. — Верно, — кивнул Виктор. — Вы говорите, что утвержденный Министерством, множество раз переизданный учебник госпожи Бэгшот неправильный? — в ее голосе сквозили нотки гестаповца. — Устаревший, а не неправильный, так точнее. — Мне кажется, что не вам судить, что устарело, а что нет, — отрезала Амбридж, лицо ее лучилось самодовольством — Виктор против воли сжал под столом кулак, хотя раньше посылов к избиению женщин среднего возраста никогда не испытывал. Чертова Англия. — Ну-ну, не будем спорить, — примирительно поднял руки Дамблдор, походя на доброго дедушку, разрешающего вселенский конфликт из-за неразделенной коробки конфет на Рождество. — Виктор, вы же пока будете использовать пособие, рекомендованное уважаемым Министерством? — если бы сарказмом можно было убивать, то все присутствующие уже имели бы интереснейшую беседу с апостолом Петром. — А что остается? — чуть сварливо ответил Виктор. — Я, конечно, план лекций набросал, на основе заданий СОВ, но… — Уверен, что вы справитесь. Так, а какой план преподавания у вас, Долорес? — Утвержденный Министерством, на основе «Теории защитной магии» Уилберта Слинкхарда, — ответила та, продолжая сахарно улыбаться. — Там же сплошной канцелярит без капли смысла! — возмутилась Макгонагалл — наверно, ей по долгу службы было положено читать все учебные пособия, которые выдавались студентам. — Это хороший и подробный учебник, призванный обучить студентов тому, как вести себя при непредвиденных ситуациях, — не согласилась Амбридж, ее маленькие глазки злобно сверкнули, являя ее истинную натуру. — Спокойнее, спокойнее, — Дамблдор уже не улыбался. — Минерва, мы не можем влиять на Министерство в области выбора учебников. А вы, Долорес, постарайтесь не нервничать, иначе со студентами вам будет справиться сложно. — Я найду к ним подход, — от этих ее слов Виктор поморщился, уж больно странным тоном это было сказано. — Вот и хорошо, — судя по всему, Дамблдор вполне разделял опасения Виктора, поскольку теплоты в его голосе не осталось вовсе. — Минерва, расписания подготовлены? С учетом изменений? — Да, — ответила та, кладя на стол внушительную стопку пергамента. — Виктор, у вас будет первое ночное дежурство, но, так как вы слабо знаете Хогвартс, то помогать вам будет… Северус, — Снейп тяжело вздохнул, но спорить не стал, только глянул недовольно на Макгонагалл. — Как разберетесь, то дежурить будете раз в неделю. — Только не по воскресеньям, — попросил Виктор, которого вовсе не радовала перспектива шататься ночью по коридорам, когда можно заниматься более интересным и приятным делом в кровати с Дорой. — Ах да, вы же почти женатый человек, — улыбнулся директор. — Разумеется, воскресенье для вас будет выходным днем. — Но если что-то случится, я всегда готов, — рука едва не дернулась выполнить пионерский салют, но Виктор одернул себя: провинция, не поймут-с. — Так, а теперь перейдем к рассмотрению планов. Аврора, — директор повернулся к молодой чернокожей волшебнице в высокой остроконечной шляпе со звездами. — Начнем с вас. *** Перед пиром, посвященном началу учебного года, Виктору дали немного времени на то, чтобы устроиться в отведенной ему комнате. А ведь казалось, что педсовет никогда не закончится: сначала долго рассматривали учебные программы (Батшеда по секрету сообщила, что они не менялись уже лет сто — не фигурально выражаясь), потом спорили по поводу расписания («а почему у меня опять сдвоенные пары Слизерин-Гриффиндор, вы смерти моей хотите?» — практически цитата Макгонагалл), потом по поводу подготовки к СОВ, а полирнули все возможными новыми кружками — плюй-камней и хора Флитвика показалось мало. Виктор, было, хотел предложить дополнительные занятия по истории, но одернул себя — инициатива имеет инициатора, а лишнюю работу сразу на себя взваливать не хотелось. Появится интерес — придумает. В общем, в свои покои, расположенные рядом с кабинетом истории, он ввалился уставшим, если не выразиться резче. Казалось, что пришлось вагон угля перетаскать. И это ведь почти не пришлось отстаивать свое мнение. Больше всего споров, как и ожидалось, вызвали нововведения Амбридж (читай — Министерства). Обучение ЗОТИ и так шло из рук вон плохо последние лет пятнадцать, а теперь, с исключением любой практики этот предмет превращался в фикцию. Виктор, припомнив, что именно на этом курсе будет создана то ли «Армия Дамблдора», то ли «Гвардия Дамблдора», то ли вовсе «Партизанский отряд имени Добби» (признаться, точное название вылетело из головы), подумал, что на других факультетах точно должны были организоваться подобные кружки по интересам. Ведь желающие сдать СОВ на оценку выше «удовлетворительно» не ограничивались гриффиндорцами. Комнату ему выделили неплохую. Конечно, не номер в Савое, но и не каморка под лестницей. Кровать, тумбочка, солидный письменный стол и несколько книжных шкафов, даже с какими-то книгами. Их он мельком глянул, но ничего полезного для себя не нашел — труды Биннса, при всем к нему уважении, учебной литературой назвать язык не поворачивался, а читать их для развлечения и вовсе мог только круглый дурак. Тем более, что их он уже прочитал. Разобрав сумку и переодевшись в парадное (даже мантию надел, хотя и не особо их любил), Виктор пошел в Большой зал. По пути ему попадались группки студентов разных курсов, но они его, похоже, не узнали, более занятые общением между собой. Оно и к лучшему, свою долю внимания успеется получить на уроках. Спать хотелось безумно — а ведь еще ночное дежурство, да со Снейпом на пару. Радовало, что завтра у него всего три урока — даже не пары. У пятого, второго и третьего курса. А послезавтра и того меньше — один урок, а следующий вовсе в пятницу. Потом, конечно, расписание выправлялось, и рабочий день становился действительно днем, но первую неделю ему явно сделали «золотую». Осталось только до дембеля дожить. В общем, Виктор, как любой нормальный человек, в начале работы уже думал об отдыхе. Большой зал, богато украшенный, только-только начал заполняться студентами. Сумев проскользнуть за преподавательский стол незамеченным, он сел между Снейпом, крайним из деканов, и Амбридж. «Надо будет потом к Батшеде пересесть», — подумал он, поморщившись от сладковатого запаха духов, которых Амбридж вылила на себя не менее ведра. Впрочем, та тоже теплых чувств от соседства с ним не испытывала, но молчала. Как и Снейп. В общем, развлечь себя пустой беседой, пока школьники соизволят рассесться по своим местам, не вышло. Пошли тягостные минуты ожидания, пока, наконец, Макгонагалл не вынесла Распределяющую шляпу. После долгой и тягучей песни, в которой шляпа, в своеобразной манере, предупреждала о страшной опасности и призывала всех сплотить ряды, Виктор покосился на Снейпа — тот был мрачнее тучи, хотя и до этого его веселым малым назвать язык не поворачивался. Когда шепотки поутихли — слова шляпы проняли всех — началось распределение. За преподавательским столом, к его удивлению, шло небольшое соревнование между профессорами — кто угадает какой студент на какой факультет попадет. Ставки были мелкие — по сиклю с носа. Виктор с удовольствием принял участие в забаве. Банк держал Флитвик. Тот в итоге и выиграл больше всех, несмотря на то, что на его факультет поступило только девять студентов. Потом приступили к ужину. На взгляд Виктора, слишком здесь было много откровенно нездоровой еды вроде пирогов и пудингов, но, тем не менее, все это было очень вкусно. Не мамин гювеч, конечно, но тоже ничего. Из напитков был тыквенный сок и, что удивительно, кофе. Вроде бы когда он тут был последний раз, кофе студентам не давали — на это он и обратил внимание Снейпа: — Кофе — только преподавателям. От кофе нервы, — ответил тот, отпивая из чашечки. — Советую выпить пару чашек — нам патрулировать до четырех утра. — Благодарю за науку, — тем временем, пришло время речи директора, перед которой вся еда — но не напитки — исчезли со столов. Речь директора была краткой и обстоятельной — судя по скучающим лицам как студентов, так и преподавателей, ничего нового он не объявил. Разве что в конце представил Амбридж в качестве нового преподавателя по ЗОТИ и уже хотел назвать Виктора, но та не дала ему договорить: — Благодарю вас, директор, — жеманно улыбаясь, начала Амбридж, — за добрые слова приветствия. Как приятно вновь оказаться в Хогвартсе и увидеть столько обращенных ко мне счастливых маленьких лиц… «Счастливые лица» изображали, тем временем, гримасы разной степени неприязни — даже многие слизеринцы, даром, что привилегированный факультет в глаза Министерства, не скрывали своей скуки. Амбридж, словно не замечая этого, продолжала глаголить в лучших традициях покойного Каркарова, чтоб его на том свете черти драли. И, похоже, это надоело даже Дамблдору, и это с его-то выдержкой. Но, надо признать, прервал он этот поток мысли изящно. — Благодарю, Долорес, благодарю, — заткнув ее на середине предложения, восхваляющего Министерство, сказал он. — Позвольте представить вам нового преподавателя по Истории магии… — выдержав эффектную паузу, он закончил: — Профессора Крама! Это объявление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Если Амбридж едва ли получила пару хлопков, то Виктору рукоплескал весь зал. Поднявшись с места, он поклонился и, глянув на Дамблдора, одобрительно качнувшего подбородком, взял слово. — Приветствую вас, — дождавшись, когда аплодисменты поутихнут, поздоровался он. — Рад вновь оказаться в стенах Хогвартса, хотя и прошло всего ничего времени. Благодарю за теплый прием. Обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы обновленные уроки по истории пришлись вам по душе. — И это наверняка всех порадует, — вновь взял слово Дамблдор, а Виктор вернулся на свое место. — Теперь об отборе в команды по квиддичу… Наконец, со всеми формальностями было покончено, и студенты начали расходиться по своим гостиным, то и дело поглядывая на преподавателей, а, точнее, на Виктора. Впрочем, ему все это было уже привычно — с лишним вниманием он научился бороться еще в бытность свою ловцом сборной. За ними потянулись и преподаватели — деканы должны были навестить свои гостиные и вразумить своих подопечных, а остальные шли отсыпаться перед завтрашним днем. Снейп остановил Виктора в дверях: — Через полчаса ждите меня у часов факультетов, — объявил он и, не дожидаясь ответа, ушел. Виктор пожал плечами — наверно, со Снейпом у него точно не выйдет хороших отношений. Конечно, ему с ним детей не крестить, но хотя бы нейтралитет поддерживать стоило. Особенно в свете роли, которую Снейп играл в планах Дамблдора — директор, убежденный в том, что Виктор на правильной стороне (что было верно), раскрыл все карты, в том числе и те, что затрагивали шпионские дела в лагере противника. Но особо никаких новостей не было — на последнем собрании, где присутствовал Виктор, Снейп ничего внятного про планы Волдеморта не сообщил. Дамблдор всерьез опасался, что Темный лорд перестал доверять своему «преданному слуге». Полчаса пролетели незаметно — Виктор едва успел сбегать к себе в комнату — и Снейп наконец-то явился. Был он мрачен, даже угрюм, но про причины такого настроения спрашивать отчего-то не хотелось — мало ли что случилось у человека, вдруг котлы подорожали или любимая коза, поставляющая безоар, занемогла? Так что патрулирование пустых коридоров проходило в тишине, и лишь обычные звуки старого магического замка — скрип дверей, вой ветра в окнах — немного развеивали ее. — А какое наказание выписывать нарушителям, если я их поймаю? — наконец, задал вопрос Виктор, которого блуждание в потемках самую малость задолбало, если не выразиться грубее. — Обычно — десять баллов, — помолчав, соизволил ответить Снейп. — Если студенты при себе еще что-то запрещенное имеют — то пятнадцать. В случае, если они, сдуру, лезут в Запретную секцию библиотеки или подобные места, то можно снимать до пятидесяти баллов, но, в этом случае, ставьте в известность декана факультета. — У нас примерно также было, — попытался завязать беседу Виктор. — Только без баллов, отметки в личное дело ставили. — Интересно, — судя по тону, каким это было сказано, Снейпу было глубоко безразлично. — Может, посоветуете, как лучше себя вести со слизеринцами? — предпринял еще одну попытку Виктор. — Есть у них какие-то особенности в поведении? — Они достаточно прилежно учатся. Не когтевранцы, конечно, но задания выполняют точно и в срок. Но, — хмыкнул Снейп — первая нормальная эмоция за все время. — В конечном итоге зависит от ученика. Первокурсники все одинаковы — всего боятся и им все интересно, с ними проблемы не будет. — Магические предметы — наверняка, — не стал спорить Виктор. — Но история, при всей моей к ней любви, универсальный предмет. Хотя, в школах вроде бы ее позднее начинают учить? Имеются ввиду «магловские», — тщательно скрыв презрение к такому термину, добавил он. — Не знаю, — пожал плечами Снейп. — Вообще я удивлен. — Чему? — Тому, что вы будете преподавать Историю магии. Я полагал, что вы попроситесь на должность преподавателя защиты от Темных искусств, — кажется, они уже обошли весь замок, во всяком случае, стали попадаться знакомые коридоры и ни единого студента. — Помилуйте, мне жить хочется, — улыбнулся Виктор, качая головой. — Я знаю про некое «проклятье», лежащее на этой должности. — Думаете, никакого проклятия нет? — во взгляде Снейпа вспыхнул и тут же погас интерес, он быстро вернул на лицо маску прежней невозмутимости. — Магия удивительная и слабоизученная сила, так что уверен — проклятие существует, — просто потому, что таких совпадений быть не могло — чтобы каждый год менялся преподаватель в лучшей и единственной магической школе. — К тому же, у нас теперь новый преподаватель с забитой министерскими инструкциями головой. — И остальному в ней места вряд ли нашлось, — в голосе Снейпа сквозила ничем неприкрытая неприязнь. — Радует, что она с нами не надолго. — Безусловно. Планируете своих студентов учить? Я имею ввиду защите, потому что тот учебник хоть и неплохое пособие по законам магического мира Британии, но на практике… Нет, если им отбиваться, то может и сработать. — Разве что так, — кивнул Снейп, на лице даже появилось слабое подобие улыбки. — Разумеется, я буду учить своих студентов. В такое время защищать себя… жизненно необходимо. — А остальные факультеты? — попробовал закинуть удочку Виктор, но натолкнулся на полное неприятие: — Это их проблемы. Все в руках деканов. Не вырисовывался из Снейпа байронический герой. Просто не очень приятный человек, хоть и неплохой специалист — во всяком случае, Петр отзывался о некоторых его работах, опубликованных в «Вестнике зельевара», вполне положительно. Но Петр был стороной пристрастной — «красота кипящего котла» была для него путеводной звездой и любой, кто отличал ступку от пестика и мог сварить рябиновый отвар, стоял неизмеримо выше тех, кто такими способностями не обладал. Тем временем, дежурство подходило к концу. Даже самый прожженный нарушитель правил не станет бродить по школе в четыре утра, если завтра вставать ни свет, ни заря. Завершив очередной круг, они разошлись у песочных часов факультетов — Виктор пошел к себе на второй этаж, а Снейп отправился в родные подземелья. Смысла ложиться спать особого не было, но Виктор все же решил немного подремать — кровать была в меру мягкой, хотя спать одному было непривычно. Ну да переживет — у Доры бывали ночные смены. Поставив будильник на шесть тридцать, Виктор, завернувшись в одеяло, быстро заснул без снов.