Болгарский лев

В комнате было жарко. Нынешнее лето выдалось не по-британски жарким и последние несколько недель жители Литтл Уининга изнывали от зноя. Не помогали ни вентиляторы, ни настежь распахнутые окна — лишь ближе к вечеру, когда зловредное солнце заходило за горизонт, становилось чуть легче дышать. Но даже тогда мало кто из обитателей городка стремился покинуть свои дома и заняться привычными делами: стрижкой лужаек, поливом клумб да мытьем машин. Даже дети, вечно беспокойные и охочие до игр, сидели смирно, смотря телевизор или играя в приставки. Такой распорядок дня стал привычен и в доме номер 4 по Тисовой улице. Разве что вчера вся семья была взбудоражена необычайным и, чего греха таить, страшным происшествием, случившимся с Дадли, единственным сыном примерного семейства Дурслей. «Которые по глупости своей приютили племянника-мага», — думал, лежа на кровати, Гарри Поттер, глядя в потолок. Собственно, во всем случившемся была и его вина — вряд ли дементоры, эти жуткие стражи Азкабана, решили бы напасть на простого, не имеющего никакого отношения к магическому миру, подростка. А вот на Поттера… Парень вздохнул и рывком сел, чувствуя, как болят от долгого лежания мышцы. Вчера его исключили из Хогвартса. Во всяком случае, если верить письму, которое ему прислали из Министерства Магии. На взгляд Гарри — несусветная глупость, исключать из школы за самооборону — но магический мир всегда жил по своим, особенным законам, ничего общего не имеющего с законами обычных людей. Во всяком случае, ему так рассказывали. Гарри, которому строго-настрого запретили выходить из комнаты, грустил. Он отчаянно соскучился по своим друзьям и по девушке. И если с первыми он, если верить мистеру Уизли, все же встретится (за его проблему с Министерством взялся сам Дамблдор, а в директорском успехе Гарри нисколько не сомневался), то с девушкой все было сложнее. Последний раз она ему писала неделю назад. Огромный и донельзя наглый филин, сумевший запугать до предынфарктного состояния Буклю, принес послание на нескольких листах, которое Гарри зачитал до дыр. В нем Туна писала, что успешно пристроилась в фирме своего дяди, где «перекладывает бумажки». В то, что ее можно заставить заниматься таким скучным делом Гарри не верил, и, значит, за этим стояло что-то тайное и, наверняка, интересное. Помимо этого, она рассказывала про то, куда и когда собирается съездить — половину названий мест Гарри видел лишь на картах, а вторую и на них найти затруднялся — и надеялась, что и ему удастся к ней присоединиться. Последнее, думал Гарри, точно навряд ли — пока он не окончит школу и не решится проблема с Волдемортом (черт знает, что случится раньше), путь за границу ему заказан. Были письма и от друзей. Но с ними переписка велась куда напряженнее — они напрочь отказывались сообщать ему новости о Волдеморте. Рон писал про квиддич и про то, как ему скучно в Норе, а Гермиона — про учебу, про учебу и еще немного про учебу. А, ну и про учебу конечно же. Это раздражало. Особенно его разозлило последнее письмо от подруги, в котором она прямым текстом сказала, что «рассказывать многое нельзя… но мы обязательно сообщим при встрече… как только выдастся возможность…». Чертовы конспираторы. Впрочем, злиться на Гермиону особо не получалось, в частности, из-за подарка, который она ему сделала. Проблема была проста — Гарри, стремясь «набрать очки» в глазах Туны, решил выучить турецкий. Но беда пришла откуда он не ждал: оказалось, что весь запас слов, которые он изучил, общаясь с ней, мало годился для переписки. Уж точно не с красивой девушкой, в которую влюблен. И в одном из писем он пожаловался на это обстоятельство Гермионе и та прислала ему… разумеется, книгу. Гарри, подойдя к столу, бросил взгляд на толстый, обтянутый темной кожей, том, на котором золотым тиснением было выведено: «Англо-турецкий словарь». А ниже значилось имя автора — некоего Дж. В. Редхауса. Книга была старинной, 1880 года, но она не особо выделялась на фоне другой литературы: учебников по Защите от Темных Искусств, по зельеварению, по трансфигурации и стопки пергамента, придавленного чернильницей. Под непрямым давлением Туны, Гарри взялся за учебу всерьез. Гарри как раз решил, пересилив лень, вызванную жарой и последними событиями, засесть за эссе по зельеварению, как дверь, без стука, распахнулась. На пороге стоял дядя Вернон и выглядел он так, будто бы собирался на работу: в пиджаке, при галстуке, в, отглаженных до бритвенной остроты стрелок, брюках и начищенных туфлях. В комнату мгновенно проник аромат, вернее, тяжелая вонь, парфюма, от которого у Гарри мгновенно заболела голова. — Собирайся, мальчишка, — странным, немного сонным, голосом приказал дядя. — Через десять минут выезжаем. — Куда? — не понял Гарри, вглядываясь в потное, раскрасневшееся от слишком тугого ворота рубашки, лицо дяди. — В Лондон, — ответил тот и вышел из комнаты, напоследок хлопнув дверью, оставляя Гарри теряться в догадках. Он не помнил, чтобы Дурсли куда-то собирались ехать и уж точно знал, что они не собирались брать его с собой. Вообще, последний раз все вместе они ездили чуть ли не четыре года назад, когда дядя Вернон решил, что у них выйдет спрятаться от потока писем, которые шли Гарри из Хогвартса. Что могло взбрести ему в голову сейчас — загадка. Но спорить с родственником, особенно после вчерашнего, не хотелось. Переодевшись — футболка успела промокнуть от пота, да и в шортах появляться в городе было бы слишком — Гарри спустился в гостиную. Там его уже ждали — тетя Петунья, обрядившаяся в платье, выглядела немного моложе своих лет, а Дадли в своем полосатом пиджаке походил на самую малость уменьшенную версию дяди Вернона. В машину садились странно: обычно переднее пассажирское занимала тетя Петунья, но в этот раз им всем втроем пришлось тесниться сзади. Гарри, придавленный к двери, приоткрыл окно — как и дядя Вернон, тетушка не преминула облить себя духами, которые в малых количествах были приятны на запах, но в таком количестве сбивали птиц на лету. Странно, но на его действия никто не обратил внимания — а ведь наверняка дядя Вернон или тетя Петуния подняли бы крик, что им дует или что в машине работает кондиционер. Тот, кстати, работал, но едва справлялся с выветриванием тяжелых запахов. Медленно, очень медленно, машина тронулась с места. Гарри, глядя в окно на проплывающие мимо дома, подумал, что так до Лондона они доберутся едва ли к ночи — обычно дядя Вернон водил увереннее. Да и вообще, зачем им туда надо? От этого незамысловатого вопроса по спине пробежали мурашки. А вдруг это Пожиратели Смерти замаскировались под его родственников и теперь везут незнамо куда? А палочка, как назло, лежала в левом кармане, придавленная огромной задницей Дадли. Гарри уже собирался открыть дверь и сбежать, как они выехали на шоссе и прибавили скорость. Щелчок — включилось радио. Обычные городские новости: политика, экономика, прогноз погоды. Ничего интересного. Гарри, все еще сам не свой от волнения, сначала пытался вслушиваться, думая, что если Волдеморт начал действовать, то и в мире маглов про это сообщат, но все было спокойно. После сообщения о том, что завтра в Суррее ожидается такая же жара, как и сегодня, заиграла убаюкивающая музыка и Гарри очень скоро погрузился в дрему. Проснулся он только тогда, когда они уже ехали по Юстон-роуд. Слева виднелось здание Британской библиотеки — значит, они уже рядом с вокзалом Кингс-кросс. Гарри тяжело вздохнул — в Хогвартсе было в сотню раз лучше, чем дома у Дурслей. Впрочем, мимо вокзала они проехали, свернув на Грэйс Инн. Гарри скосил взгляд на Дадли и тетю Петунью — те спокойно спали. Его и самого вновь начало клонить в сон, но чувство неправильности происходящего, сейчас особенно обострившееся, не давало расслабиться. К тому же стало прохладнее и в открытое окно начал задувать ветер. Дядя Вернон покрутился еще немного в центре и свернул к югу — этих мест Гарри не знал. Он вообще мало знал Лондон, не побывав нигде дальше вокзала Кингс Кросс и Чаринг-Кросс-Роуд, где расположился проход в Косой переулок. Не то чтобы у него была возможность, но сам факт его расстраивал. Тем временем, они въехали в совсем странный район. Тут дядя Вернон вел машину еще более аккуратно, чем обычно, из-за чего не раз и не два им возмущенно гудели водители, которых такая неспешность раздражала. Наконец они остановились на какой-то площади. Дядя Вернон заглушил двигатель и откинулся в кресле — Гарри с удивлением обнаружил, что тот спит. Сейчас стало совсем неуютно — Дурсли спали, и он понятия не имел, что будет дальше. — Та-дам! — раздался женский голос, заставивший Гарри совершенно по-девчоночьи взвизгнуть от страха. — Ха, видел бы ты свое лицо! На переднем пассажирском сиденье, прямо из воздуха, возникла Тонкс. Гарри помнил ее по турниру — сложно было не запомнить столь выделяющуюся своим внешним видом женщину. Розововолосая аврор широко улыбалась, в ее глазах плясали бесенята. — М-мисс Тонкс? А это куда мы того? — чуть заикаясь и не сумев подобрать нужных слов, спросил Гарри. — Давай без «мисс», мне этого на работе хватает, — фыркнула та и толкнула дверь, распахивая ее. — Вылезай, приехали. А до «куда» — сейчас все объясню. Гарри не стал спорить и послушно выбрался из машины. Сейчас на улице было куда прохладнее, чем днем и его даже слегка зазнобило. Пока он оглядывался, Тонкс хлопала себя по карманам, что-то ища. И, когда обнаружила пропажу, махнула палочкой — двери машины закрылись, дядя Вернон очнулся, запустил двигатель и тронулся с места. Не прошло и минуты, как Дурсли скрылись из виду. — Ну вот, а говорили не выйдет, — усмехнулась Тонкс, тряхнув челкой, протягивая Гарри сложенную бумажку. — Читай. «Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12», — почерк показался Гарри знакомым. И едва он прочел написанное, как между домов номер 11 и 13, будто из ниоткуда, появилась видавшая лучшие дни, дверь. Темное дерево, давно потемневшая бронза, большое, покрытое какой-то зеленой дрянью, кольцо посередине. Пока Гарри во все глаза смотрел, как появляется новый дом, Тонкс выхватила из его рук бумажку и щелчком пальцев спалила ее — ветер сдул пепел. — Штаб-квартира?.. — прохрипел Гарри, поворачиваясь к ней, но та лишь прижала указательный палец к губам и покачала головой. — Ладно. — Иди за мной, — Тонкс приблизилась к двери и стукнула по кольцу в виде змеи палочкой. Раздался скрежет и щелчки открывающихся замков. Дверь медленно, с протяжным стоном-скрипом, открылась, являя чернильную темноту коридора. Тонкс повернулась к Гарри и поманила его, тому ничего не оставалось, как послушно подойти к ней. Едва он переступил порог вслед за ней, как дверь с громким стуком захлопнулась. — Стоять! Руки на виду! — скрипучий голос застал Гарри врасплох, и он едва не упал, вцепившись в рукав стоявшей рядом Тонкс. — Это я, Грюм. С Гарри, — ответила она в темноту — и в тот же миг несколько свечей на стенах вспыхнули ровным светом. — Хм, — чуть дальше по коридору стоял Аластор Грюм, держа палочку в вытянутой вперед руке. — Какой твой патронус? — обратился он к Гарри. — Олень, — выпалил тот, не сводя взгляда с палочки, на кончике которой горел какой-то подозрительный алый огонек. — Добро, — огонек погас, и палочка исчезла за обшлагом мантии. — Спокойно добрались? — Могли бы и побыстрее, но «конфундус» странно на них повлиял, — вздохнула Тонкс, снимая мантию и вешая ее на вделанный в стену крюк. — Поверить не могу, что это сработало, — слегка ворчливо отозвался Грюм, привалившись плечом к стене — его искусственный глаз бешено вращался в глазнице, живой же уставился на Гарри. — Виктор оказался прав, — в голосе Тонкс звучало что-то похожее на торжество. — Набралась у своего румына, — фыркнул Грюм, поморщившись. — Проще было пацана просто так забрать. — Он болгарин, — поправила его Тонкс, хмурясь. — А какая разница? — Я вам потом объясню, — раздался голос и в коридор вошел Виктор Крам. Он мало изменился с их последней встречи, разве что стал чуть повыше и шире в плечах, хотя, казалось бы, куда больше-то? Гарри удивленно смотрел на него, не понимая, что тот тут делает. Но ни у Тонкс, ни у Грюма вопросов, как оказалось, не было. Виктор с улыбкой протянул ему руку — он пожал ее на автомате, еще не успев переварить все то, что с ним произошло. Но все дурные мысли вылетели из головы, когда он увидел, как следом в коридор вышел Сириус. — Гарри! — радостно воскликнул тот и спустя миг уже обнимал его, так крепко прижимая к себе, что, казалось, сломает ему ребра. — Слава Богу, добрались. — Раз все в сборе, то давай, — Грюм не разделял его веселого настроения. — У нас у всех есть дела и время не бесконечно. — Да, разумеется, — Сириус кивнул и отпустил Гарри, чему тот был совсем не рад. — Рон, Гермиона! — крикнул он. — Спускайтесь, Гарри приехал! Раздался топот ног по ступеням — словно бы Рон и Гермиона ждали, когда их позовут. И спустя миг Гарри уже был зажат в теплых и крепких объятьях. Вся его злость на друзей, которые ему за все лето так и не смогли сообщить новостей, испарилась. Стоя тут, посреди темного, местами пыльного коридора в незнакомом доме, он чувствовал себя сто крат лучше, чем в своей комнате у Дурслей. — А мои вещи? — вспомнил он, оборачиваясь на Тонкс, которая уже обнималась с Виктором. — Уже забрали Римус и Эммелина, — успокоил его Сириус. — Все, идите поболтайте пока, а у нас дела. Секретные, — подмигнул он Гарри. — Сириус! — осадил его Грюм. — Не болтай лишнего. — Пошли, Гарри, — немного грустно произнесла Гермиона и, решительно взяв его за руку, потащила по ступеням наверх. Она привела их с Роном в просторную комнату. На единственной односпальной кровати валялась целая груда вещей — от одежды и до книг. Гарри с интересом смотрел по сторонам, но глазу особо не за что было зацепиться. Расселись — Рон с Гермионой на кровать, Гарри в кресло, с которого согнал Живоглота, недовольно мяукнувшего в ответ. — Ты прости нас, что мы тебе ничего написать вразумительного не смогли, — начала Гермиона, старательно глядя в пол. — Дамблдор строго-настрого запретил. — Угу, — подтвердил Рон, который за этот месяц, что они не виделись, подрос и стал еще нескладнее. — Мы тут извелись все, особенно Гермиона. Даже с Дамблдором спорила, но будет он нас слушать. — Понятно… — протянул Гарри, хмурясь. — Ну, мы и сами не понимаем, чего такая секретность, но… — И я не понимаю, — язвительно ответил Гарри. — Он считает, что мне нельзя доверять? — Нет, что ты… — попыталась оправдать директора Гермиона, но Гарри прервал ее резким взмахом руки. — Или что я не могу о себе позаботиться? — он подался вперед, вперив злой взгляд в друзей. — То есть вам можно, а мне нельзя. Мне, значит, надо у Дурслей сидеть! Разочарование и злость вновь накрыли его волной. Умом он понимал, что Дамблдор никогда ничего не делает просто так, но быть оторванным от событий, которые прямо его касались, было невыносимо. Самое поганое, что узнать новости от кого-нибудь другого не было возможно — всему остальному миру, кроме Англии, было глубоко наплевать на Волдеморта и возможную войну. Во всяком случае, так писала Туна, которая пересказывала ему в письмах последние сплетни, но новости до далекой Турции доходили с запозданием. — Черт, мне даже Туна больше рассказала, чем вы. Тоже мне, друзья, — он устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза ладонью. — Ну послушай, — попыталась воззвать к его рацио Гермиона. — Нам тоже ничего не рассказывают. А сов и перехватить могут… — Словно бы нельзя передать весточку без сов, — отмахнулся Гарри, качая головой. — Ладно. Я еще злюсь, но… Что это вообще за место? — Штаб Ордена Феникса, — мгновенно ответил Рон, чуть вздыхая, будто бы с облегчением. — И что это за «орден» такой? — Ну… Что-то вроде организации, которая борется… — замялся Рон, бросая быстрый взгляд на Гермиону. — Которая борется с Сам-Знаешь-Кем, — подхватила она. — Ее основал сам Дамблдор. — И сколько в ней людей? — Гарри поднялся на ноги и начал расхаживать по комнате, половицы поскрипывали при каждом шаге. — Человек двадцать, наверно, — неопределенно пожала плечами Гермиона. — Ясно… — мрачно заключил Гарри, останавливаясь перед окном — на улице горели фонари, проезжали редкие машины, прохожих видно не было. Вдруг раздались два громких хлопка — Гарри резко развернулся, выхватывая палочку, но тут же опустил ее. Перед ним стояли Фред и Джордж, старшие братья Рона. Гермиона, едва не свалившись с кровати, сердито смотрела на них, Рон же веселился. — Привет Гарри! — хором произнесли близнецы. — Наконец-то ты явился! — Операция «Спасение Поттера от злобных маглов» прошла успешно, как и завещал нам борец за свободу товарищ Крам! — продекламировал с преувеличенно-серьезным видом Фред. — «Борец за свободу»? Он в ГАВНЭ записался? — хмыкнул Гарри, здороваясь с близнецами. — Нет, просто нам эта его присказка понравилась. Он так старину Снейпа называл, — ответил Джордж, сгоняя с кровати Рона и садясь на его место. — Тот вроде даже и обиделся. — Это когда? — заинтересовался Рон, нисколько не расстроенный потерей места. — Ну, помнишь, когда мы первый раз Удлинители Ушей использовали? Жалко, что ничего полезного не узнали, они тогда Дамблдора ждали, а Виктор байки травил. — Что за удлинители такие? — не понял Гарри, переводя взгляд с близнецов на Рона и обратно. — Ушей, братец, ушей. Позволяет подслушивать всякое. Так мы кое-что узнали из собраний. Чем занимаются орденцы, что планируют… Вообще, обидно — нам уже восемнадцать, а нас не пускают на собрания, — Джордж достал из кармана несколько конфет и предложил Гарри, но тот благоразумно отказался. — А Краму девятнадцать и ему, значит, можно. — Крам уже школу закончил, он взрослый, — попыталась объяснить Гермиона, но ее не особо послушали. — Ладно, черт с ним, с Крамом, — отмахнулся Джордж. — Слушай, Гарри, что мы узнали… Близнецы, перебивая друг друга, успели рассказать многое. И про то, что Волдеморт — которого они упорно именовали Сам-Знаешь-Кто — затаился, и про проблемы мистера Уизли в министерстве, и про своего брата Перси, который чуть ли не отрекся от семьи, и про Пожирателей Смерти, которые что-то изрядно зачастили в Гринготтс. «Небось, денежки на войну собирают», — объяснил Фред. Гарри с жадностью вслушивался в каждое слово, впитывая информацию, до которой был так голоден. Когда же ему рассказали про то, что в «Пророке» его представляют то ли безумцем, до ли жадным до славы проходимцем, он едва сдержал ругательства. Друзья смотрели на него с сочувствием. — В общем, министерство считает, что Дамблдор все выдумал для того, чтобы пост министра занять, — завершая рассказ, добавил Фред. — Ерунда какая! — возмутился Гарри. — Дамблдор последний человек, которому это нужно! — Разумеется, но Фадж и его прихлебатели так думают. Поэтому-то Орден и созвали — если правительство ничего не делает, то значит делать будем мы. Ну, они, — поправился Джордж. — Мы же еще «маленькие», — спародировал он кого-то, отдаленно напоминающего миссис Уизли. Все рассмеялись, но особого веселья в этом смехе не было. Гарри было досадно от того, что он, являвшийся целью номер один для Волдеморта, помещен в какой-то вакуум. В голове сразу возникали строчки письма, которое ему отправила Туна: «ко всему надо быть готовым: и к войне, и к миру. Стань сильнее — и тогда с тобой будут считаться. А сейчас, sevgili, не думай об этом». Тогда он даже рассердился — как же так, «не думай»! Но остыв, принял ее слова. Вот только приезд в дом Сириуса разбередил эту рану. — Кстати, — решил он перевести тему, тем более, что больше ничего интересного рассказать ему не смогли. — Что тут Крам делает? — Он в Орден вступил, — как само собой разумеющееся сказал Джордж, доставая из другого кармана пакетик с «Берти Боттс» и кидая сразу пару штук в рот. — Но редко тут бывает. — Сплетничаете? — дверь в комнату открылась и на пороге появилась Джинни, держащая в руках холщовую сумку, в которой что-то позвякивало. — Ага, — не стал скрываться Рон, жадно глядя на сумку. — Это что там у тебя? — Сливочное пиво. Привет, Гарри, — помахала она рукой, Гарри улыбнулся. Джинни тоже изменилась — в лучшую сторону. Не то чтобы он с ней часто и много общался, но не заметить это было невозможно. Как минимум, она перестала терять дар речи при разговоре с ним — это радовало. Хотелось надеяться, что все и дальше будет в таком духе. Джинни же, тем временем, раздала каждому по бутылочке и плюхнулась в кресло, закинув ногу на ногу. — Вот, значит, Крам вступил в Орден, — повторил Джордж. — Причем они часто с Дамблдором и Грюмом сидят, уже после того, как все уйдут. — Странно, — Гермиона, казалось, была недовольна тем, что упустила этот факт. — А еще Виктор Тонкс предложение сделал, — с победным видом объявила Джинни, делая добрый глоток сливочного пива. — Да ты шутишь! — вскинула голову Гермиона — Гарри переглянулся с Роном, тот пожал плечами, мол, «женские штучки». — Я тебе говорю, — с довольной улыбкой ответила Джинни. — Я подслушала, когда мама пыталась ее с Биллом свести. Ну та и отбрила, мол, «миссис Уизли, я почти женатая женщина, а ваш сын еще найдет себе достойную пару». Маман тогда пару дней смурная ходила. — Ну это еще по Турниру понятно было, — ухмыльнулся Фред. — Как он ее того этого прямо перед третьим туром, а? Гарри, при упоминании третьего испытания, нахмурился. Мало приятного тогда произошло. У остальных, почувствовавших его настроение, тоже погасли улыбки и наступила мрачная тишина, прерываемая лишь скрипом и стоном старинного дома. Вздохнув, Гарри допил пиво — не так и много его было — и поставил бутылку на подоконник. Так они и молчали, пока дверь снова не открылась и их не позвала миссис Уизли: — Спускайтесь ужинать, собрание закончилось. Внизу, в прихожей, столпилось человек десять. Из знакомых Гарри было только несколько: Снейп, профессор зельеварения, как всегда хмурый и злой на весь мир; Грюм, с преувеличенной тяжестью опирающийся на палку; Дингл, с которым Гарри встречался в Дырявом котле на первом курсе. Остальных он не знал, и с интересом рассматривал их. Те отвечали ему тем же. Но заговорить с ним никто не пытался, и вскоре прихожая опустела, а миссис Уизли проводила его на кухню. За длинным, накрытым бархатной скатертью, столом сидело несколько человек. Во главе стола был Сириус, счастливо улыбнувшийся при виде Гарри. По левую руку расположилась Тонкс, рядом с ней Виктор, опирающийся локтем на стопку книг. Напротив них, покручивая в руках вилку, сидел Римус Люпин — единственный хороший преподаватель ЗОТИ, которого знал Гарри. Дальше расселось семейство Уизли — мистер Уизли, Билл, близнецы, Рон, Джинни. Гарри отвели место рядом с Гермионой. — Я у тебя эти книги заберу, ты не против? — спросил у Сириуса Виктор, указывая на стопку. — Забирай, зятек, — оскалился в улыбке тот, отчего Тонкс слегка покраснела и ткнула его в бок. — Эй! Я ж со всей любовью! — Как и я, дядюшка, — протянула та медовым голосом и привалилась плечом к плечу Виктора. — Не шумите за едой, — строго произнесла миссис Уизли, ставя на стол большое блюдо с жареной картошкой с грибами и тушеным мясом. — Спасибо, миссис Уизли, — почтительно склонил голову Виктор. За едой действительно было не поговорить, но, когда с ужином было покончено и на столе появились чашки с чаем, какао и кофе, Гарри решил-таки задать интересующие его вопросы. — Я бы хотел знать, что происходит сейчас? Что с Волдемортом… — от этого имени все, кроме Виктора и Сириуса, вздрогнули. — Ты еще слишком юн, — покачала головой Молли, промакивая салфеткой разлившийся из чашки чай. — Гарри месяц проторчал у маглов, он имеет право знать… — не согласился Сириус и у Гарри стало теплее на душе. — Постой! — перебил его Джордж, отставляя чашку с чаем. — Почему ему можно задавать вопросы, а нам — нет? — поддержал его Фред. — Мы уже месяц пытаемся выудить хоть что-то, а Гарри — пожалуйста, даром, что он несовершеннолетний! — Так решили ваши родители, — пожал плечами Сириус. — А что касается Гарри… — Не тебе решать, что касается или не касается Гарри, — резко оборвала его миссис Уизли, разом растеряв все добродушие. — Надеюсь, ты помнишь слова Дамблдора? — Прекрасно помню, — с холодком в голосе ответил Сириус. — Большего, чем положено, он не узнает. Но он был свидетелем возрождения Волдеморта, — от этого имени опять все, кроме Виктора и, естественно, Гарри, вздрогнули. — И некоторые вещи… — Он не член Ордена! — вскинулась миссис Уизли. — Ему только пятнадцать и… — Давайте успокоимся, — примирительно поднял руку Виктор. — Некоторые вещи, общеизвестные, мы рассказать можем. Остальное — пусть решит Дамблдор. — Он еще ребенок, мистер Крам, — теперь гнев миссис Уизли пал на него, Гарри было его жаль. — «Война — дело молодых», — явно процитировал кого-то тот, хмыкнув. — Дети быстро растут. И, мне думается, мы все хотим, чтобы Гарри вырос. И не наделал глупостей, пытаясь сам выяснить всякое, не удовлетворившись нашими ответами. — Что ж… Джордж, Фред, Рон, Джинни… немедленно выйдите с кухни, — приказала она. — Мы уже совершеннолетние! — запротестовали близнецы. — Гарри можно, а нам нельзя? — поддержали их Рон с Джинни. — Я все сказала! — рявкнула миссис Уизли. — Они действительно совершеннолетние, Молли, — устало произнес мистер Уизли. — А Гермионе и Рону я и так все расскажу, — сердито добавил Гарри. — Ладно… Хорошо… Джинни — марш наверх! — сорвавшимся голосом приказала миссис Уизли и та повиновалась. — Ну, задавай свои вопросы, — когда все немного успокоились, сказал Сириус, глаза которого чуть блестели. — Что делает Волдеморт? Где он? Я пытался смотреть магловские газеты, — при этом он заметил, как поморщился Виктор, но не придал этому значения. — Но там ничего о странных смертях… — Странных смертей действительно нет. Волдеморт возродился немного не так, как он того желал, так что… — усмехнулся Сириус и сделал глоток из чашки. — Пока он сидит ниже воды и тише травы. — Ты испортил все, что планировал Волдеморт, — добавил Виктор, тяжело опираясь локтями на стол и, не дожидаясь вопроса, уточнил. — Ты выжил. И Дамблдор узнал про его возрождение, из-за чего он вновь созвал Орден. — А чем этот Орден занимается? — спросил Гарри, почти физически чувствуя, что прикасается к тайне. — Собирает сторонников, вербует агентов, пытается донести до людей, что Волдеморт вернулся, — перечислил Сириус, едва ли не загибая пальцы. — Но нам особо не верят. — Почему? — не понял Гарри. — Из-за позиции Министерства, — объяснила Тонкс, переплетая свои пальцы с пальцами Виктора — смотрелось это очень мило. — Фадж и его сторонники отрицают саму возможность появления Сам-Знаешь-Кого. — Так что работать приходится в тяжелых условиях, — водя пальцем по ободку чашки сказал Виктор. — Но вы же сообщаете людям, что Волдеморт вернулся, так? — Гарри смотрел на членов Ордена с плохо скрытой надеждой во взгляде. — Все не так просто, — протянул Люпин. — Доказательств у нас нет, — добавила Тонкс, ее волосы потемнели, став скорее малиновыми, чем розовыми. — Нет тела — нет дела, как говорил мой отец, — согласно кивнул Виктор. — А воспоминания не будут являться доказательством, даже воспоминания Дамблдора. Подделать их не так сложно. — А как же кладбище? И тот… ритуал? — Сам подумай, — пожал плечами Виктор. — Приходишь в Министерство и говоришь: смотрите, вот кастрюля, в ней варили Волдеморта. Ингредиенты: Волдеморт, мозговая кость, рука и моя кровь. А потом он как возродится! — Гарри не выдержал и рассмеялся, следом за ним и остальные, даже миссис Уизли слабо улыбнулась. — Подумай, куда тебя с такими доказательствами пошлют. — То есть ничего сделать не получится? — когда смех сам собой затих, спросил Гарри. — Ну почему? — не согласился с ним Сириус. — Мы делаем. Но потихоньку. — Ладно, хватит разговоров, — миссис Уизли поднялась из-за стола. — Уже поздно. Тонкс, мистер Крам, останетесь переночевать? — Мы к себе, — Тонкс, бросив быстрый, немного странный — Гарри не смог его прочесть — взгляд на Виктора, покачала головой. — Мне с утра Дамблдора мучить, — добавил Виктор, приобнимая ее. — Какая уже у тебя редакция программы? Пятая? — усмехнулся Сириус, поднимаясь со стула. — Седьмая. Я уже начинаю жалеть, что подписался. — Что за программа? — не понял Гарри и посмотрел на Рона с Гермионой, те были ровно в таком же недоумении. — По Истории магии, — объяснил Виктор. — Я буду вас мучить в этом году. Сириус, ты им не рассказал, что ли? — повернулся он к хозяину дома, тот только руками развел. — Да не до того было как-то. Книги не забудь только, — он толкнул в его сторону стопку — Гарри заметил краем глаза название одной из книг: «Волхование всех презлейшее». — Не забуду. Я, в отличие от тебя, не разбрасываюсь ценной литературой, — хмыкнул Виктор, убирая книги в сумку, появившуюся на его плече прямо из воздуха. — И да, не болтайте о моем назначении — это сюрприз. — А что мы изучать будем? Неужели гоблинов? — Гермиона, как и думал Гарри, не могла не задать вопросы по учебе. — Хитрая какая, все-то тебе знать хочется, — по-доброму рассмеялся Виктор и погрозил ей пальцем. — Узнаешь в свое время. Постараюсь сделать всем интересно и весело. Если Дамблдор опять не заставит переписывать программу. «Двести лет всех учим и всех все устраивало, зачем менять», — очень правдоподобно передразнил он директора. — А что со стариной Бинсом будет? — уже на выходе из кухни спросил его Сириус. — Не моя печаль, — пожал плечами Виктор, дожидаясь, пока Тонкс наденет мантию. — Хотя, идею для отработок я уже придумал. — Ты садист, — восхитился Сириус. — Отбираешь хлеб у Нюниуса, теперь не быть ему самым жестоким профессором в школе. — А зачем еще я проделал весь этот путь? — очень правдоподобно, на скромный взгляд Гарри, удивился Виктор. — Доброй ночи. Еще увидимся. Тонкс и Виктор скрылись за дверью, а следом раздался приглушенный трансгрессионный хлопок. Гарри повернулся к Сириусу — тот каким-то странным взглядом буравил стену, но заметив направленный на него взгляд, вздрогнул и криво улыбнулся. — Пошли, я тебе твою комнату покажу, — предложил он, кладя руку на плечо Гарри. — А завтра поможете мне тут все разгрести. — В смысле? — Молли, то есть миссис Уизли, решила немного прибраться в доме, — объяснил Сириус, пока они поднимались по лестнице. — Много тут всякой дряни развелось, да и вещей темномагических полным-полно. Хотя, их от меня Виктор избавляет. Думаю, я им на свадьбу всю библиотеку подарю, а то чего он книжки по одной таскает. Гарри улыбнулся, но будущая семейная жизнь Виктора и Тонкс его мало заботила. Он надеялся, что ему удастся спокойно пообщаться с Сириусом, и, если повезет, вытянуть из него побольше информации об Ордене. Они проговорили чуть ли не до самого утра, и пусть на самые острые вопросы крестный отмалчивался, Гарри все равно чувствовал себя счастливым.