***
Сорок два дня. Саске не хотел считать, оно выходило само собой. Столько времени прошло с поцелуя, изменившего его жизнь. Они встречались с Сакурой, ходили на свидания, иногда целовались и это было даже приятно. Но холод, сковавший грудь, ей было не под силу растопить. Наруто вроде как встречался с Тен-Тен, хотя с ним никогда нельзя было сказать с уверенностью, так это или нет. Он был солнечным лучом, который греет, но поймать который невозможно. День был дождливым и тоскливым. Сидя в пустой аудитории Саске пытался понять текст, но тот плыл перед глазами, а мысли блуждали слишком далеко от рынка ценных бумаг. Одержимость Наруто выходила на новый уровень: Саске ломало от желания открыть телефон и залезть в его Инстаграм. Но он разрешал себе это только дома, оставаясь наедине в своей комнате. Глубоко вздохнув, Саске вернулся к учебнику, попутно делая пометки в тетради. Вечером они встречались с Сакурой — собирались сходить в новый торговый центр, а значит, надо разобраться с заданием в ближайшие пару часов. Он почти расправился с первым блоком вопросов, когда пиликнул телефон. Сердце подскочило и подпёрло кадык — Наруто. Теме, ты где? Уже ушёл домой? Видеть Наруто — особый сорт пытки, изощрённости которой позавидовали бы средневековые палачи. Иногда Саске удавалось избегать его, но чаще он сдавался и терпел с наслаждением опытного мазохиста. Сегодня настроение было паршивым, а тоска — особенно невыносимой, поэтому Саске быстро написал, в какой аудитории сидит, и отложил телефон. Облокотился о стол, запустил пальцы в волосы и глухо застонал. Несколько секунд слабости, после которых он выдохнул, распрямил плечи и взял ручку. До прихода Наруто успеет записать хоть что-то. Куда там: все связные мысли разбежались из головы. Наруто вошёл непривычно тихий: не распахнул дверь с ноги, а сперва заглянул и прикрыл за собой почти беззвучно. Но улыбнулся солнечно и ярко. Сел на стол напротив Саске, швырнул рюкзак рядом и забросил руки за голову. — Ты какой-то странный в последнее время, теме. Что-то случилось, а со мной делиться не хочешь. — Правда? Тебе показалось. — Саске криво улыбнулся. — Разве? — Наруто вдруг склонился к нему, почти нос к носу. — Не думал, что ты такой трус. Саске перестал дышать, потому что этим воздухом невозможно надышаться. — О чём ты? — прошептал он, потому что голос перестал слушаться. — О причине, по которой ты стал встречаться с Сакурой. — Наруто тоже практически шептал. В его голосе появилась лёгкая хрипотца, от неё Саске совсем поплохело. Аритмия достигла максимального уровня — ещё чуть-чуть, и сердце взорвётся. Голубые глаза напротив, одуряющий запах, жар тела — этого стало слишком много. Саске боялся неправильно его понять: Наруто мог просто шутить. У него часто бывали шуточки на грани, но Саске никогда не наделял их двойным смыслом. — Наруто!.. — получилось с мольбой. И она была услышана: Наруто медленно потянулся к нему, положил ладонь на затылок и первым коснулся губ. Сотня фейерверков разорвалась в сознании. Саске подался вперёд, сталкиваясь зубами, целуя-целуя-целуя, хватаясь за широкие плечи. Стол между ними мешал, и Саске не понял, как вышел из-за него и обнял, наконец, вторую руку запуская в густые волосы. Мокрые поцелуи зажигали и плавили, убивали и делали живым. Безумие вело их, толкало, разделённое на двоих становилось сильнее и жарче. Поцелуи никогда не распаляли настолько, что нечем дышать, и член дымится. Саске не думал, от кого так возбудился, от чьих поцелуев желание затмевает разум. Он понял, принял и смирился за эти чёртовы сорок два дня. И пусть конец света наступит прям сейчас — Саске знал, что умрёт абсолютно счастливым. Неистовство постепенно стихало, жадность сменялась нежностью. Губы неторопливо сталкивались, пальцы скользили по щекам, вслепую обводя контур скул и линии челюсти. Саске остановился первым. Улыбнулся, когда Наруто потянулся за поцелуем. — Странно, правда? — неловко хмыкнул он, потерев шею. — Никогда раньше не целовался с парнями. — Не поверишь, но я тоже. — Саске выразительно посмотрел на его губы. — Но знаешь, странно или нет, но теперь я понял, почему люди так любят целоваться. — Я отлично целуюсь, даттебайо! — воскликнул Наруто, по-хозяйски обняв Саске одной рукой. — И что? К тебе или ко мне? — Так сразу? — нахмурился Саске. — Да я шучу, теме! Видел бы ты своё лицо! — Наруто заразительно рассмеялся, запрокинув голову. — Для начала надо привыкнуть к мысли, что я, видимо, гей. Но знаешь, — он перескочил на серьёзный тон со стремительностью теннисного мяча, летящего через корт, — мне кажется, я буду ревновать тебя к Сакуре. — Я не могу сейчас её бросить, ты же понимаешь… — Понимаю. Твоего папашу удар хватит, если узнает… — Наруто сказал это без улыбки. — Я же не набиваюсь в твои невесты. Представив Наруто в традиционном свадебном кимоно Саске невольно улыбнулся. — К ёкаям мою семью, не хочу сейчас о ней говорить. Потому что можно просто целоваться, сталкиваясь губами, под шум усилившегося дождя за окном.***
Итачи мало кто мог назвать одержимым. Наоборот — все, кто его знал, признавали, что более хладнокровного и расчётливого человека не найти. Даже с девушками у него всегда был исключительно расчёт, приправленный похотью. Сакура ворвалась в его голову ураганом и напрочь выстудила мозги. А потом угнездилась внутри и явно не собиралась уходить. Ему нравились их перепалки, её колючки и яд, который иногда брызжет и слетает с языка. Нравилась её живость и непосредственность, но главное — искренность. Она будила в нём ответный порыв быть честным. С Сакурой Итачи был собой, каким не был ни с кем, кроме Саске. Их общение едва ли можно было назвать нормальным. Итачи чувствовал себя долбанным сталкером, который постоянно следит за жертвой. Они виделись только в универе, Сакура не хотела встречаться вне. Всё, что между ними было: переписка, такая горячая, что у Итачи ладони покрывались мозолями. Она доводила его до исступления, но не подпускала к себе. Демонстративно целовала Саске, стоит его заметить, как будто Итачи не видел — брату на неё наплевать. Если бы Саске проявил хоть каплю интереса к Сакуре, Итачи бы моментально отступил. Но Саске не торопил события, и всё чаще казалось, что он встречается с Сакурой просто для того, чтобы отец отстал. Следует его совету, не более. Тем удивительней было услышать, что Саске хочет представить её родителям, а значит, в субботу Итачи надо приехать в родительский дом. Радость, с которой он воспринял эту новость, напугала самого Итачи до колик. Он на самом деле чувствовал себя счастливым от самого факта встречи с Сакурой на нейтральной территории? Наверняка он выглядел нелепо в традиционном костюме за рулём, но отец слишком чтил традиции, когда дело касалось официальных приёмов. Пришлось надеть кимоно с вышитым моном клана Учиха. Как там Сакура сказала? Двенадцатый век? Очень может быть, что пятый до нашей эры. Поместье занимало огромную территорию в элитном квартале Конохи. Его окружали низкорослые кедры и сосны — не одно столетие садовники ухаживали за ними и придавали нужную форму. Итачи равнодушно прошёлся взглядом по саду, по хребтам пятнистых карпов в пруду. Кивнул прислуге, раздвинувшей сёдзи, и вошёл в дом. Сразу заметил изящные гета, явно не принадлежавшие матери. Трепет предвкушения охватил и задрожал улыбкой в уголках губ. Сакуру он увидел первой: ей невероятно шло кимоно, и даже розовый цвет волос не портил впечатление, хотя мать посматривала на них с явным неудовольствием. — Наконец все в сборе, — сказал Фугаку, когда с приветствиями было покончено. — Разве я опоздал? — удивился Итачи. — Нет, это мы приехали раньше, — сказал Саске. Он с явной гордостью смотрел на Сакуру, только Итачи снова подумал: так не смотрят на любимую девушку, скорее, как на модный аксессуар, которым не прочь похвастаться. Сакура явно понравилась родителям. Они смотрели на неё с благосклонностью, но за каждым вежливым вопросом крылось снисхождение: оба понимали, что в семью, скорее всего, Сакура не войдёт. Но если войдет, это будет не самый плохой вариант. Итачи почти не участвовал в разговоре, но постоянно смотрел на Сакуру, жадно запоминая её непривычный образ. Скромно склонённая голова, изящный изгиб шеи и тело, скрытое под слоями шёлка и широким оби — она тоже умела притворяться. Только задор рвался наружу, вспыхивая редкими искрами в глазах. — Саске, я хотел с тобой поговорить, — сказал Фугаку, когда торжественный обед подошёл к концу. — Итачи-кун, ты не покажешь Сакуре-сан дом, пока я распоряжусь о чае? — попросила Микото, мягко улыбнувшись Сакуре. — Вы ведь не будете возражать, Сакура-сан? — С радостью посмотрю на ваш дом. — Сакура поднялась и легко поклонилась. — Ты правда тут вырос? — спросила она, когда они вышли на энгаву. — У меня чувство, что я в музее. — Поверь, у меня тоже, — хмыкнул Итачи, распахивая ближайшие сёдзи и пропуская Сакуру внутрь. — Иногда мне казалось, что время тут остановилось. Поэтому и сбежал при первой же возможности. — Понимаю. — Сакура с интересом разглядывала расписной шёлк картин, развешанных на стенах. Итачи наблюдал, как он переходит от одной к другой, пламенея с каждым ударом сердца. Безумная мысль разожгла пожар в паху. — Пойдём, — он взял её за локоть и плавно потянул к коридору. Из глубины дома доносились голоса: мать придирчиво следила за тем, как накрывается стол для чайной церемонии. — Куда ты меня ведёшь? — тихо спросила Сакура. — Покажу свою комнату, — хмыкнул Итачи и распахнул фусума, расписанные сосновыми ветвями. — И на что тут смотреть? — скептично скривила губы Сакура, разглядывая практически пустую комнату. Не считая комода и пары напольных ваз ничего не было. Даже футон, и тот убран. — На тебя? — шепнул он, развернув её и резко впиваясь в губы. Сакура ахнула, упёрлась в плечи и оттолкнула от себя. — Ненормальный?! А если нас увидят? — прошипела, распахнув глаза. — Не увидят. Мать будет возиться со своим чаем ещё полчаса, не меньше, а отец не отпустит Саске раньше, чем нас всех не позовут к столу. — Итачи смотрел, как понимание заполняет зелёную радужку, а зрачки становятся шире. — Не говори, что не хочешь, — сказал Итачи, притянув к себе. Погладил шею кончиками пальцев, с наслаждением ловя сбитый пульс. — У меня кимоно помнётся, — прошептала Сакура, сглотнув. — Мы будем осторожно. — Итачи плавно потянул оби, аккуратно его развязывая, не прерывая зрительный контакт. — Ты на самом деле ненормальный. — Сакура прикрыла глаза, подставляя шею под неторопливые поцелуи. Как будто им на самом деле некуда спешить. — Да, — выдохнул Итачи, когда оби упал на пол. Резко развёл полы кимоно и прижал Сакуру к себе, упираясь членом в лобок. Нырнул пальцами в трусы, погладил и плавно толкнулся, заставив задержать дыхание. — Как и ты. Глаза Сакуры закатились, дыхание участилось, кожа на шее и груди порозовела. Итачи смотрел на грудь, спрятанную под белым кружевом лифчика, жалея, что нет времени полностью её раздеть. Одной рукой придерживая под бёдра, он торопливо трахал её пальцами, зная, что потом времени на её удовольствие не останется. Сакура скребла пальцами по его плечам, кусая ребро ладони. Когда начала двигать бёдрами навстречу, Итачи ускорился, влажные звуки поплыли в комнате. За хрупкими сёдзи ходили слуги, и возможность того, что прямо сейчас кто-то войдёт, нельзя было исключать. Адреналин выкрутился на максимум, когда Сакура не сдержалась и тихо, но отчётливо застонала. — Умница, — шепнул Итачи и резко развернул её к комоду. Осторожно поднял подол, мягкими складками уложил на её спине, рывком стянул трусы и развязал свои хакама. Сакура всхлипнула, приняла его с коротким сдавленным «Ай!», уткнулась губами в ладони. Итачи сразу взял грубый, быстрый темп, непрерывно глядя как входит и выходит из её тела. — В меня… — расслышал он за частым и шумным дыханием, когда рассудок начал уплывать. Жар хлынул по ногам, затопил живот и поясницу. Стиснув зубы до хруста, Итачи вжался в неё, кончая с коротким толчками. Стремительно, так, что оргазм хлещет по телу, заставляя дрожать. Он вышел из неё медленно, мазнул головкой по губам, поднял трусы и вытер её. Потом положил их в карман, привёл себя в порядок и аккуратно опустил кимоно. — Повернись, я завяжу тебе оби, — сказал с хрипотцой. Сакура шумно перевела дыхание и выпрямилась. Её глаза до сих пор были сумасшедшего цвета, а губы пересохли. — Верни мои трусы, — шепнула она, послушно поднимая руки, когда он начал завязывать пояс. — Нет. — Итачи посмотрел в глаза. — Отдам, когда повезу тебя к себе. — С чего ты взял, что я соглашусь? — Она нахмурилась. — Разве нет? — Он склонился к её уху: — Тебе тоже мало, котёнок. К тому же, — кончик языка обвёл мочку, — тебя давно никто как следует не трахал. Я прав? Сакура ответила недовольным взглядом. Не считая румянца на щеках ничто не напоминало о том, что произошло. Румянца и того факта, что Сакура без трусов. Итачи думал об этом всё оставшееся время, глуша возбуждение. — Не стоит вызывать такси, я отвезу Сакуру до дома, — сказал Итачи, когда вечер подошёл к концу. — Спасибо, — коротко кивнул Саске. — Ты не оставил мне выбора, — проворчала она, сев в машину. — Он был тебе нужен? Выбор? — спросил Итачи, пока открывали ворота. Сакура не ответила, отвернулась к окну и затихла. Он хитро улыбнулся. — Не делай вид, что тебя принуждают. Поверь, жертва тут скорее я, чем ты. — Вот как? — Она заинтересованно покосилась на него. — Потерял от меня голову? — С ума схожу! — весело ответил он. — Ночей не спишь? — поддержала игру Сакура. — Только о тебе и думаю, котёнок. — И совесть совсем не мучит? — спросила она с внезапной серьёзностью. — Из-за Саске? — А тебя? — Итачи остро посмотрел на неё. Они остановились на светофоре, и свет стоп-сигналов впереди вспыхнул кроваво-красным в его чёрных глазах. — Нет, — шепнула Сакура, облизнув губы. — Моя девочка, — одобрительно улыбнулся он и тронулся с места.