***
— Горячий сексуальный любовник, — уверенно перечисляла Анко, сидя на краю стола. Откинувшись в кресле, Какаши насмешливо кивал, внимательно изучая длинные ноги в чёрных колготках. — А ты знаешь, что чёрные колготки запрещены дресс-кодом университета? — протянул он, ненароком коснувшись колена кончиками пальцев. — Вот как? — Анко склонила голову набок и приподняла бровь. — Почему? — Говорят, они смотрятся слишком сексуально. Особенно на молодых преподавательницах. — Пальцы Какаши скользнули вниз, замерли у щиколотки и исчезли. — То есть на студентках они смотрятся не так? — Студентки в основном носят гольфы. — Какаши поднял глаза к потолку, вспомнив подтянутые икры одной неугомонной девушки и длинные эротичные гольфы. Вот что точно следовало запретить, чтобы не смущать впечатлительных преподавателей, не достигших шестидесятилетнего возраста. — Какаши, — Анко внезапно подалась вперёд, опираясь ладонью о стол, — когда в последний раз у тебя был секс? — Мы не раз это обсуждали. — Он слегка отодвинулся, но не слишком далеко, просто давая понять, что здесь и сейчас эти разговоры неуместны. — Могу предложить действенный и быстрый способ снять напряжение. — Ладонь легла на его ширинку и мягко, плавно помассировала. — Я всё сделаю сама. А ты расслабься и получай удовольствие. — Хм. Откуда такая тяга к альтруизму? — Какаши нервно втянул воздух, когда пальцы сжались сильнее. — Может, я просто люблю делать мужчинам приятно? — Анко возбуждала его со знанием дела. Дыхание начало сбиваться. — И многих здесь ты уже осчастливила? — невольно заинтересовался Какаши, продираясь сквозь туман вожделения, заполняющий сознание. — Какая разница? Хочешь, чтобы счастливым сейчас стал ты? Член уже встал. Учитывая на самом деле долгое воздержание, Какаши понимал, что возбуждение будет спадать нехотя, а у него пара через двадцать минут. Проще поддаться этой нимфоманке ко всеобщему удовольствию. К тому же, сейчас пара, коридор пуст, войти некому. — Разве я могу отказать, когда девушка просит так настойчиво? — пробормотал он, шире разведя ноги. Анко хищно улыбнулась и сползла на пол. Шустро расстегнула ремень на джинсах, пуговицу и ширинку. Слегка приспустила джинсы с трусами — Какаши приподнял бёдра — и облизнулась. — Знаешь, у тебя солидный агрегат. — Как пошло это звучит, — глухо протянул Какаши и с шипением втянул в себя воздух: Анко вобрала головку в рот и с силой её всосала. — Т-ты… сразу к делу… Она согласно замычала, хитро посмотрела на него и удобнее устроилась между ног, почти под столом. Протяжно выдохнув, Какаши зарылся пальцами в волосы на макушке, неторопливо их перебирая. Прикрыл глаза, позволяя юркому умелому языку творить что-то невообразимое с его головкой и уздечкой. Тепло накатывало волнами, приятно покалывало наслаждение, пока лишь начиная копиться внизу живота. Какаши поплыл, постепенно надавливая на голову, давая понять, что надо глубже, быстрее, когда услышал стук каблуков по коридору. — Анко, — шепнул, пересекаясь взглядом. Она понятливо залезла глубже под стол, Какаши придвинул кресло. Мало ли, скорее всего не сюда, но перестраховаться не помешает. Шаги приближались, но Анко спокойно продолжила с того места, где остановилась, а именно: с тщательного вылизывания его мошонки. — Хатаке-сама, вы не заняты? — Сакура. Конечно, кто ещё это мог быть?! Какаши скрипнул зубами, мотнул головой и напряжённо сказал: — Зайдите позже, Харуно-сан. — У меня всего пара вопросов по последней теме. — Сакура вошла, прикрыла за собой дверь и завозилась в сумке, ища тетрадку. Какаши впился пальцами в стол — Анко, словно не заметив, что они уже не одни, осторожно взяла в рот яичко и начала бережно его посасывать, непрерывно облизывая. Сакура наконец нашла тетрадку, посмотрела на Какаши, нахмурилась, метнула взгляд ниже и вдруг широко улыбнулась. Понимающе так. Подошла к столу, открыла тетрадь и шлёпнула ею о столешницу, указав пальцем на формулу расчёта себестоимости. — Вот, смотрите, Хатаке-сама, — заговорила с придыханием, заглядывая в глаза. А у Какаши взгляд фокусироваться отказывался. Он расплывался, и ровно дышать стало практически невозможно, потому что Анко перешла ко второму яичку, попутно надрачивая член. — Я не понимаю, как получается расчёт. Сколько ни подставляла значения в формулу, у меня не сходится ответ. — Мхм, — выдохнул Какаши, чувствуя, как кровь пульсирует не только на щеках и шее, но начинает приливать вниз со стремительной скоростью. С трудом заставив себя посмотреть в тетрадь, он невольно задержал взгляд на декольте Сакуры. Почему она сегодня в рубашке? И где галстук? И почему, ксо, у неё расстёгнута лишняя пуговица? — Харуно-сан, — голос звучал сипло, слушался с трудом, — вы пропустили в формуле расход электричества на единицу товара. Для этого я… кхм… давал вам… отдельную формулу. — Правда? — Сакура лучезарно улыбнулась. Но вдруг нахмурилась и приложила ладонь к полыхающему лбу. — Хатаке-сама, вы в порядке? Кажется, у вас жар. — Ещё вопросы есть… Харуно-са-ан? — выдохнул Какаши, желая схватить Анко за волосы и заставить остановиться. — Я лучше зайду позже. Вижу, вам сейчас нездоровится. Сакура забрала тетрадь, прижала её к груди и поклонилась: — Спасибо за помощь, Хатаке-сан. Демонстративно посмотрела на пол, улыбнулась шире и уже у двери сказала: — Простите, что отвлекла от важного и, несомненно, необходимого для здоровья занятия. — Брысь! — рявкнул Какаши и, стоило закрыться двери, с силой прикусил ребро ладони, кончая. Когда перестала бить дрожь, шумно выдохнул, обессиленно уронил руки по обе стороны кресла и с силой оттолкнулся от пола, отъезжая к стене. — Ты сумасшедшая, да? — спросил укоризненно, глядя на довольную Анко. Она аккуратно промокнула уголки рта и выбралась из-под стола. — Не могла подождать? — Пока хорошенькая студенточка в чёрных гольфах будет строить тебе глазки? Какаши встал, застегнул джинсы и покачал головой. — Не представляю, как вообще поддался. — Но тебе понравилось. — Ты хочешь, чтобы нас уволили? — Не строй из себя недотрогу, которого только что изнасиловали. — Так и было. — Какаши тяжело вздохнул, коснулся кончиками пальцев стола. — Я люблю секс, Анко. Экстремальный, грязный, грубый — выбирай любой. Но не безрассудный. — Я тебя поняла. — Она поправила волосы, небрежно пожала плечами. — Друзьями-то останемся? — Разве мы ими были? Анко ушла, Какаши же опёрся о стол и покачал головой. Чем думал? Понятно чем, явно не мозгом. Жалел? Да не то чтобы особо. Просто почему-то было стыдно перед Сакурой. И может на самую толику секунды ему захотелось, чтобы это она была там, между его ног под столом. И может, он даже это представил, когда пытался вникнуть в суть вопроса. — Ками-сама, что за бред, — пробормотал Какаши, стиснув переносицу. В ближайшие выходные надо созвониться с Гаем и Генмой и завалиться в какой-нибудь стриптиз-клуб. Да, именно так он и поступит, главное, чтобы среди стриптизёрш не было тех, кто одет студенткой.***
Когда ты сирота, живущий на субсидии от государства, максимум, на что можешь рассчитывать — средняя школа и путь в кассиры, механики и помощники на кухне в уличной забегаловке. Отлично это понимая, Наруто никогда не хватал звёзд с неба. Спокойно отучился в средней школе и удивился, когда вдруг попал в список тех, кто может учиться по гранту в старшей. Шанс выпал один на миллион, упустить его мог только идиот. При всей своей видимой простоте идиотом Наруто никогда не был. Он любил жизнь, умел видеть хорошее во всём, и стакан был не просто наполовину полон — от него только-только отпили, а остальное… Да просто испарилось, даттебайо! С отличием завершив старшую школу, Наруто ошалело смотрел на стипендию в руках директора Сарутоби. — Ты молодец, Наруто. Редко это говорю, но я на самом деле горжусь тобой. Это походило на чудо. Наруто словно наделили сверх силой, способной менять мир. Он шёл по улице, смотрел по сторонам, и казалось, что попал в аниме: слишком ярким было всё вокруг. Даже крохотная квартирка на втором этаже старого дома вдруг стала похожа на настоящий императорский дворец. Стипендия позволяла учиться бесплатно, но жить на что-то надо, и Наруто хватался за всё, что предложат, от грузчика до курьера, не чураясь работать на переработке мусора или рыбном заводике летом, на побережье. Копить он умел с детства и деньги тратил бережливо, поэтому смог купить и новую форму, и учебники, и хорошую сумку на распродаже. Даже отхватил две пары кроссовок на рынке подержанной одежды. Дорогущих и лишь слегка поношенных. На сборах все смотрели дружелюбно. Или приняли за своего, или всем было наплевать — Наруто предпочитал думать, что второе. А потом увидел Саске. Холодного, отстранённого, смотревшего на всех, как на букашек под ногами. Или нет? Чем больше Наруто присматривался, тем больше понимал: всё это ширма. И на первом же занятии сел рядом. Саске. Для Наруто он не был загадкой — он был одиноким и отчаянно жаждущим тепла. Только никогда не признался бы в этом. Чутко оберегая его душевный покой, Наруто старался быть всегда и везде, вытаскивая его из скорлупы, развлекая, засыпая шутками ниже пояса… Саске был из другой планеты, той, где даже рулон туалетной бумаги стоит как двенадцать рулонов простой, той, что покупает Наруто. Раз попав к нему домой, он не мог понять — как можно так жить? И потом долго возмущался, пытаясь представить, каково живётся Саске. Очень хотелось его пожалеть, но Наруто не имел на это ни малейшего права. А иногда рука так и тянулась лечь на плечо и сжать. Или приобнять по-дружески, давая понять, что рядом. Не удивительно, что у Наруто Саске ночевал охотнее, чем наоборот. Если быть честным, Наруто лишь два раза оставался у Саске, а потом сказал: — У меня мурашки от вашего дома идут. Вот, посмотри, — он даже руку показал. — А твой папа смотрит так, как будто я насекомое. Не, теме, сам спи в своём доме. Мне всё время кажется, что пока я сплю, он меня переваривает, даттебайо! Саске тогда задумчиво улыбнулся, но больше в гости не звал, зато стал охотнее откликаться на предложение сходить в кино или кафе. Порой пытался платить за двоих, на что Наруто всегда смеялся: — За девушку будешь платить, теме! Я как-нибудь сам. Они не были одним целым — просто дополняли друг друга, а потом… Саске его поцеловал. Мир с треском раскололся. Наруто плохо помнил свои слова о том, что напились, о том, что надо в дом… Может, ещё что-то сказал, но в голове шумело. Саске. Его. Поцеловал. Саске. Это отказывалось укладываться в голове. Это было неправильно, должно было шокировать, но вместо этого вызвало незнакомый трепет. Наруто встречался с девушками, но всякий раз недолго: он не мог соответствовать высоким запросам, а на одном сексе, как оказалось, далеко не уедешь. Не переживая, он точно знал, что когда-нибудь встретит свою единственную, которая примет таким, какой он есть. И что, оказалось, это Саске? Наруто нервно хихикал, представляя, как Саске признаётся в любви. Заливался ледяным потом, думая — это просто прихоть богатенького сыночка, который решил попробовать новое. Хлопал себя по лбу снова и снова, выбивая мысли о том, что Саске на самом деле может что-то к нему чувствовать. Катался по постели, сбивая простыни, глотая злые слёзы, потому что это всё бред, неправда, не с ним происходит. Саске стал встречаться с Сакурой, и казалось — вот оно, подтверждение всех страхов или, наоборот, надежд. Но Наруто успел узнать его слишком хорошо, чтобы разглядеть тоску во взгляде. Он зажигал огонь каждый раз, когда останавливался на Наруто. Сердце билось с перебоями, в груди пекло и хотелось или улыбаться без причины, или сжаться в комок и зарыдать. Почему? Причину назвать тоже было невозможно. Наруто варился в незнакомых чувствах, пока изнутри всё не поплавилось, ещё немного, и останется одна оболочка. Только тогда решился: или прав, и Саске чувствует к нему что-то, или прав, и это была просто игра. В любом случае, лучше жить, зная, чем гадать. Саске целовался не слишком умело, что с лихвой компенсировалось сладостью губ и сознанием, что это он. Настоящий. И целовать его хочется бесконечно, водя по твёрдой спине и плоским бокам. Что кожа у него горячая и пахнет чем-то сухим, как пустыня, а волосы жёсткие. И глаза так близко, что хочется плакать от переизбытка чувств. Наруто хотелось осыпаться к его ногам и одновременно сжать в объятиях с такой силой, чтобы затрещали рёбра. Хотелось всего и сразу, но было страшно. И странно. Но прекрасно. — Пойдём в кино, — предложил он спустя неделю после их сумасшедшего поцелуя в аудитории. С того дня они целовались бесчисленное количество раз, прячась в туалете во время пары, сбегая в подворотни, но негласно не оставались наедине. В месте, где никто не сможет помешать. — В кино? — Саске смотрел теперь по-другому. Слишком темно и жадно. Кто-то не заметил бы перемены в его чёрных глазах, только не Наруто. Для Наруто там ютилась целая Вселенная. — Ну да. Последний сеанс, последний ряд, все дела… — Наруто нервно засмеялся и потёр шею. Наверное, он слишком спешит, но ведь ничего такого не предлагает, просто посмотреть фильм и… может, потискаться немного в темноте. Надо же узнать, что там и как делать. Хотя что там, Наруто как раз отлично знает. И как надо делать, вроде бы тоже… Что ж так сложно, даттебайо?! — Пойдём, — внезапно согласился Саске. — Только с условием, что билеты и пиво возьму я. Наруто не стал спорить, хотя обычно не любил такие вот щедрые жесты. Но они теперь вроде как… вместе, да? Может, иногда стоит позволять Саске платить, а иногда платить самому. Он волновался, как перед первым свиданием, а может, даже больше. Три раза поменял майку, понюхал подмышки, ругнулся и пошёл в душ. Потом пытался причесаться, но волосы всё равно торчали в разные стороны. Вздохнув, смирился. Надел чёрную футболку с анимешным принтом — Саске подарил, голубые джинсы, бросил взгляд в небольшое зеркало в ванной и вздохнул — лучше уже не станет. Почти опоздал на последний автобус и перед торговым центром был за пять минут до начала последнего сеанса. Саске нервно расхаживал у входа, но, увидев Наруто, улыбнулся так, что тот забыл как дышать. — Пойдём. Наруто хотел бы взять его за руку. Вместо этого взял бутылку пива и билет. Зал был пуст, только в центре сидела парочка. — Надо же. А мы угадали с сеансом. Нервы рвались наружу, Наруто тщетно глушил их, делая большие глотки. Он даже не спросил, что за фильм — разве это важно? Бутылка закончилась во время рекламы, и когда начались первые титры, Наруто поставил её в подставку и покосился на Саске. Тот медленно пил пиво и, кажется, пришёл именно посмотреть фильм. Наруто же буквально подбрасывало на месте от желания коснуться его. Выдохнув, он положил руку на колено. Ресницы Саске дрогнули. Не отрывая глаз от экрана, он сглотнул, и Наруто, ободрившись, сделал то, о чём мечтал всю эту неделю: коснулся губами его шеи за ухом. Девушкам нравилось, Саске, как окзалось, — тоже. Наруто не спешил, едва касался, шумно вдыхал аромат его туалетной воды и водил носом по коже. Сделав последний глоток, Саске бесшумно поставил бутылку и резко развернулся. Впился в губы с таким напором, что Наруто выдохнул в раскрытый рот. Следующие полтора часа они целовались, практически не отрываясь друг от друга. Когда пошли титры, уткнулись лбами, одновременно улыбнулись. — Ты не думаешь, что у нас проблема? — Саске кашлянул. — Какая? — шепнул Наруто. — Эта. — Саске смело положил его ладонь на свой член. — У нас две проблемы, даттебайо, — хихикнул Наруто, давая Саске понять, что возбуждён не меньше. — И что мы будем с этим делать? Всё-таки пришлось отпрянуть друг от друга — начали включать свет. Парочка в центре зала выглядела потрёпанной, но довольной. Наруто сглотнул. Посмотрел на них, потом на Саске и тихо спросил: — Хочешь остаться сегодня у меня?