Все хорошо

Едва Эд успевает подобрать слова поддержки, Стид набрасывается на него в безумной горячке. Он хватает его, страстно прижимает к стене, требовательно целует — и это именно то, о чем мечтал Эд долгими ночами, именно то, в чем он нуждался. Поцелуи Стида голодные, жадные, не дают шанса на отступление, и вот его язык уже глубоко во рту у Эда, а Эд плавится под его прикосновениями... Но все же что-то не так. Они же собирались не торопиться. — Стид, подожди, — пытается он, но его затыкают поцелуем. Руки Стида грубо сжимают его волосы, зубы прокусывают нижнюю губу Эда до крови, и вот они оба уже наполовину раздеты, хотя Эд точно помнит, что не прилагал к этому никаких усилий. Стид именно такой властный и доминантный, каким видел его Эд во снах. Он даже не смел надеяться на подобное в реальности, смиренно соглашаясь на ведущую роль с неопытным возлюбленным. Его самая горячая фантазия здесь, полностью голая, стягивает остатки одежды с Эда, и, кажется, он должен сходить с ума от счастья, но вместо этого он... дрожит? «Все хорошо, — успокаивает себя Эд. — Это же Стид, нежный милый джентльмен Стид, он не сделает ничего плохого». Эд опускает голову вниз и натыкается взглядом на собственное возбуждение. За странными мыслями, так некстати лезущими в голову, он и не заметил, как у него встал. «Сам же хочешь его, стояком уже хоть гвозди заколачивай, так чего тогда выебываешься», — мысленно отмечает Эд в попытках расслабиться. Тем временем Стид укладывает его на кровать и принимается терзать шею. — Эд, я так хочу тебя выебать, — вовсе не по-джентльменски выдыхает Стид. Казалось бы, это должно еще сильнее возбудить Эда. Матерящийся раскованный Стид, желающий в их первый раз быть сверху, — не это ли предел мечтаний? Но почему-то грудь только сильнее стягивает от этих слов. Внутри него уже два пальца, и больно быть не должно, ведь Эд недавно развлекался в одиночку подобным образом, да и Стид смазал пальцы лавандовом маслом. Но боль есть, и она расползается по всему телу. Не физическая, а душевная — хотя, по правде говоря, и физическая тоже, ведь Эд никак не может расслабиться и зажимается словно девственница. В попытке расслабиться и выкинуть из головы дурацкие мысли о том, что они не собирались торопиться, Эд отрывает губы Стида от своей шеи и заглядывает ему в глаза. В них плещется звериная страсть, смешанная с отчаянием и чем-то еще. Впрочем, долго разглядывать себя Стид не дает, снова вовлекая его в глубокий поцелуй и вместе с тем добавляя третий палец. — Потрогай себя, — хрипло приказывает он. Эд не уверен, что хочет, но не может противиться командному голосу Стида. Никогда не мог, и сейчас явно не тот момент, чтобы начинать. Поза не самая удобная: ноги согнуты в коленях, в заднице двигаются четыре пальца, доставляя некоторый дискомфорт. Однако Эд послушно берет ствол в руку и принимается механически дрочить. Судя по сбившему дыханию и довольному рыку, Стид доволен, и эта мысль немного успокаивает. Впрочем, дальнейшие слова Стида заставляют снова напрячься: — Дорогой Эд, ты же создан для того, чтобы тебя трахали. Сейчас я сделаю то, на что ты так напрашивался. В его словах нет ничего плохого, все хорошо, Стид просто собирается его взять, пусть даже и ведет себя чуть более грубо, чем в самых смелых фантазиях. Но отчего-то дрожь в теле становится сильнее, и Эд не знает, чего боится — того, что Стид заметит и остановится, или же что он не заметит его состояния, полностью поглощенный тем, до чего наконец дорвался. Однако Стид замечает и, судя по его очередной реплике, решает, что Эд дрожит от нетерпения и желания скорее оказаться насаженным на член. Дальнейшее происходит как в тумане. Вот Стид, закинувший его ноги к себе на плечи, входит в его тело, и Эд уже почти не чувствует боли, а просто хочет, чтобы это поскорее закончилось. Когда Стид со стоном выплескивается внутрь, Эд радуется, однако Стид явно намерен подарить удовольствие любовнику. Он настойчиво водит по его члену вверх и вниз, прикусывает его шею, шепчет непристойности, но у Эда никак не выходит кончить. Чтобы приблизить оргазм, он перебирает в голове все самые возбуждающие воспоминания, но ничего не помогает. Наконец он вспоминает об их недавнем свидании под луной, думает о нежном Стиде, который обещал, что они не будут торопиться... и наконец вымученно кончает, содрогаясь в рыданиях. — Эд, — неуверенно бормочет Стид. — Я сделал тебе больно? «Сделал, и еще как», — хочет ответить Эд, но понимает, что подобный ответ убьет Стида, а последнее, чего он хочет, — ранить его в ответ. — Нет, все хорошо, просто расчувствовался, у меня бывает после оргазма, — вместо этого отвечает Эд. Стид быстро расслабляется и засыпает, собственнически его обнимая, а Эд еще долго думает о том, что утром он успокоится, сделает своему возлюбленному завтрак в постель и все будет хорошо.