А что же было со Скарлетт?

Он неотразимо улыбнулся. — Ну, и тебе здравствуй, Скарлетт, — сказал он, поцеловав ее руку. — Чем конкретно я обидел вас сегодня, моя кошечка? — Мне следовало знать, что если вы когда-нибудь снова появитесь в моей жизни, то это произойдет не по такому случаю, как свадьба на этой неделе, когда я буду в своем лучшем платье и драгоценностях, причесана и накрашена! Нет же, вы появляетесь за два дня до этого, когда я одета в старое платье, мои волосы растрепаны, и на мне нет ни украшений, ни даже капли румян. Я имею в виду, посмотри на меня, Ретт! — она всплеснула руками, и он, воспользовавшись ее разрешением, принялся блуждать по ней взглядом самым дерзким образом. — О да, — сказал он тем же сладким голосом, которым уговаривал ее надеть очаровательную шляпку, когда она носила траур по своему первому мужу. — И все, что я могу сказать, Скарлетт, хорошо, что я застал вас врасплох; принимая во внимание то, как действует на меня ваш будничный облик, я совсем не уверен, что мое стареющее сердце выдержало бы, если бы я впервые увидел вас после всех этих лет при полном параде. Она весело рассмеялась. — Какую вы несете чушь! — сказала она. — Как я уже сказала, вы такой же негодяй, каким были всегда. Есть только одна вещь, которую вам следовало бы помнить, Ретт… — она подошла ближе и положила руку ему на плечо. Со стороны могло бы показаться, что она шепчет ему что-то личное: — А именно, что я не ваша «кошечка». И больше никогда ею не буду. Она продолжала улыбаться ему, но взгляд ее глаз был тверже стали, как он сам однажды сказал ей. Такие глаза можно было увидеть под дулом дуэльного пистолета с двадцати шагов. Затем она отступила назад, и это выражение лица исчезло. — Как вы вообще сюда попали? — спросила она непринужденным тоном. — Вы приехали на свадьбу или просто случайно заглянули? Это было бы очень похоже на вас! — Я приехал с Уэйдом, — ответил он, указав на ее сына. Юноша стоял на некотором расстоянии от них: достаточно близко, чтобы немедленно прийти на помощь матери, если ей это понадобится, и достаточно далеко, чтобы разговор не касался его ушей. Как только Скарлетт обернулась и посмотрела на него, он тотчас двинулся к ним, давая понять Ретту, что присматривает за Скарлетт, и желательно, чтобы она об этом не знала. — Уилл забрал нас на вокзале. — Да, я помню, он говорил, что заедет за Уэйдом, — рассеянно пробормотала Скарлетт, а затем произнесла более громко: — Уэйд! Привет, дорогой. Уэйд наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. — Мама, — сказал он, и Ретт почувствовал, как его согрела тихая, но очень искренняя привязанность между матерью и сыном. — Я просто хотел поздороваться. Дядя Уилл собирается на северное пастбище, и я решил пойти с ним. Скарлетт ослепительно улыбнулась ему. — Ты пойдешь, дорогой, но сначала сходи на кухню и сообщи тете Сьюлин о неожиданном госте, которого ты привел с собой. Полагаю, тебе известно, как долго он у нас пробудет, так что ты сможешь объяснить все своей тете. — Но, мам, — начал он. Ретта позабавило то, что молодой человек, который еще вчера так поразил его своей зрелостью, захныкал как дитя. «Матери!» — подумал он, с большой любовью вспоминая свою собственную мать. — Я не желаю ничего слышать, Уэйд Хэмптон! Вы взяли на себя смелость пригласить еще одного гостя, теперь извольте объясниться перед тетей Сьюлин. Марш, молодой человек, и не показывайтесь мне на глаза, пока не сделаете этого! — Да, мам, — опустил голову Уэйд. Ретту впору было забеспокоиться, если бы юноша не повернулся и не подмигнул бы ему. Тем не менее, его хорошие манеры, или то, что от них осталось, побудили Ретта сказать: — Скарлетт, если это действительно неудобно… Она остановила его. — О, ерунда! Сьюлин, конечно, будет вести себя так, будто наступил конец света, но день, когда в Таре не смогут накормить один или два лишних рта, станет последним днем для Тары. Если Сьюлин скажет вам что-нибудь возмутительное, просто напомните ей, что деньги, которые заплачены за свадьбу, мои, а не ее, и скажите, что это я пригласила вас! — А вы сама, Скарлетт? — спросил он. — Уэйд сказал мне, что вы снова вышли замуж — может быть, вы предпочитаете, чтобы я оставался частью прошлого? Она посмотрела на него, и ее изумрудные глаза сверкнули. — Я хотела бы, чтобы у нас был шанс поговорить, — мягко сказала она. — Прошло так много времени, больше десяти лет… Но я также должна сказать вам, что эта неделя — крайне неподходящее время. Свадьба Эллы — очень большое событие не только для нее, но и для меня. — Она пожала плечами. — У меня никогда не было такой свадьбы, Ретт, и я ужасно хочу подарить ее Элле. Это то, что могло быть и у меня, если бы не война и мое безумное увлечение Эшли. Если бы Ретта спросили, он отрицал бы, что все еще ревнует ее к Эшли. Скарлетт давно отреклась от своей страсти к другому мужчине, и, насколько знал Ретт, именно это она и имела в виду. Тем не менее, глубокая, давно похороненная обида улеглась от того пренебрежительного тона, которым она говорила о годах, проведенных в желании получить то, что никогда не сделало бы ее счастливой. — Значит, после свадьбы? — спросил он, взяв ее за руку и улыбнувшись. — Вы можете приехать в Атланту, мы отправимся на долгую прогулку по городу, осмотрим старые достопримечательности и дадим светским кумушкам пищу для разговоров, а затем мы сможем наверстать упущенное за ужином. Скарлетт улыбнулась ему. — Звучит как прекрасный план, — сказала она. Она опустила глаза, глядя на него сквозь ресницы, и в этот момент он подумал, что она действительно стала похожа на юную девушку. — Но есть кое-что, о чем я, вероятно, должна вам сказать. Уэйд упоминал, что я снова вышла замуж и снова овдовела? — Да, он сказал мне, — ответил Ретт. — Он случайно не упомянул о близнецах? Ретт покачал головой, смущенно нахмурившись. — О каких близнецах? — спросил он. — Конечно, о моих близнецах. Моих детях. Теперь их пятеро. Лицо Ретта побледнело от удивления и немного, осмелиться признаться, от ревности. У Скарлетт родились другие дети от другого мужчины, дети, которых она, несомненно, любила так же, как он любил Бонни. Хотя по большей части он испытывал грусть; это была еще одна важная вещь в его жизни, которую он потерял и больше никогда не потеряет. — Почему нет, Уэйд не упомянул о них, — размеренно произнес Ретт. — На самом деле, он вовсе не собирался говорить мне, что вы вышли замуж и снова овдовели; у него это просто вырвалось, когда он защищал вас перед Сьюлин. Скарлетт приподняла бровь. — Неужели? Что ж, может быть, и так, но я думаю, скоро вы заметите, что у Уэйда часто что-то «просто вырывается», как вы выразились. Для такого молодого человека он довольно хитрый, особенно если учесть, что в Чарльзе Гамильтоне не было ни грамма лукавства. — Совершенно верно, — согласился Ретт. — Возможно, он не счел нужным рассказать мне о близнецах, потому что не верил, что я подниму из-за них шум. Он знает, что я люблю детей. — Никто не знает этого лучше, чем он, — мягко проговорила она, вспомнив, как Ретт любил Уэйда, когда тот был маленьким мальчиком. — Я очень благодарна за это, Ретт. Не думай, что я этого не знаю, потому что это так. — Какую вы несете чушь, как вы любите говорить, — засмеялся он. — Уэйда было легко любить. Должен признать, что с Эллой было немного сложнее; ее рассеянность иногда раздражала меня, но даже тогда она была милым ребенком. — О да, Элла. Она будет рада вас видеть, Ретт; она всегда вас так любила. Когда мы жили в Англии, она назвала своего любимого коня Чарльстоном в вашу честь, знаете? — Для меня это большая честь, — рассмеялся Ретт. — Да, и кто бы мог подумать, что она вырастет такой красавицей? Признаюсь, я никогда не могла себе этого даже представить. — Я еще не видел Эллу, поэтому ничего не могу сказать. — О да. В Лондоне разбились десятки сердец, когда она решила выйти замуж за Джастина. Входи, я отведу тебя к ней.