Вселенная в его глазах

      Чан всё так же стоял у дверей. Он смотрел на Кима и ничего не делал, будто специально томил. Но брюнет смотрел в пол, не думал ни о чём, только глубоко дышал. Вдруг пролетела одна мысль: «Он не обещал, что не повторит тот день». От этого пришлось громко выдохнуть. Сынмин поднял взгляд, хоть и боялся. Но Крис расплылся в тёплой улыбке. Это обрадовало Мина, правда он не исключал того, какое это затишье перед бурей.       — Минни, как ты себя чувствуешь? — Бан стал снимать верхнюю одежду. Он повесил пальто и разулся. Сын не двигался и не отвечал, только смотрел на рыжеволосого.       Он подошёл к брюнету и протянул руки. Они были холодные и красные, понял Сынмин, когда положил свои ладони в чужие. Ким старался дышать глубже и реже, чтобы успокоиться. Чан не спускал глаз с Кима, пока тот уже почти спокойно смотрел в ответ. Бан Чан не собирался ругать Мина, поэтому было уже потянулся обнять его сразу, но остановился.       — Минни, — он негромко произнёс имя брюнета и встал чуть ближе. После протяжного: «М-м?», Крис добавил. — Можно я тебя обниму? Если ты не хочешь, то я тебя не заставляю.       Сынмин перестал хмуриться и улыбнулся как-то по-своему. Он немного сильнее сжал руки Бана и облегчённо вздохнул. Ким не услышал в свою сторону ругательств и постановления личных границ, а только вопрос, тая́щий в себе малость беспокойства, силы и терпения. Сын был рад, что Чан такой, в своём роде, милый. И он не мог отказать рыжеволосому, потому что после прочтения того, что было в скетчбуке, размер доверия увеличился в несколько раз. Сынмин сделал полушаг к Крису и, наконец, обнял его.       Чувство счастья и ласки — лучшее, что Сын мог получить. И сейчас он делает это. Руки Бана аккуратно обхватывают талию и спину; он громко и глубоко дышит; а толстовка на нём греет уже обоих. Киму она понравилась, поэтому он проводил руками по ней на спине Чана и хихикал, когда тот, волнуясь, вздыхал.       — Минни, ты брал мой скетчбук. Тебе не нужно стыдиться, я ничего тебе не сказал, не ограничил тебя. Я даже рад, что ты просмотрел на рисунки в нём. Надеюсь, что это сделает нас ближе, — Бан положил голову на плечо Сына и переместил руку выше по чужой спине. Ким совсем не возражал и боялся не так сильно, как ранее. Наконец, в его душе стал рассеиваться страх. Это очень радовало, и Ким почти полностью отдал себя в руки рыжеволосого.       Парень понял, что его страх живёт два дня — не больше, не меньше. Он чувствовал себя хорошо, будто всё закончилось, и он отпустил весь негатив. Сын сделал себя счастливее в объятиях Бан Чана. Крис сломал стену между ними, что сам осознавал. Наверное, уже ничего не станет хуже, только если Мин снова не заботится. Чану осталось только поддерживать связь со своим чудом. Сынмин расслабился и выпустил того из объятий.       — Спасибо, Крис, — брюнет шмыгнул носом и улыбнулся, хоть и не поднимал взгляд.       Чан не отпускал чужую талию, но мог легко это сделать. Он смотрел на футболку Мина, которая мялась из-за рук. Талия была достаточно тонкая, что придавало Киму немного женственности. Да и в целом тело Сынмина чуть походило на женское. Бану это очень нравилось, как и нравился сам Сын. Брюнет до сих пор был полураздет: без шорт или штанов. Он смутился, когда понял, что Чан смотрит на его торс. Мин колебался, переминался с ноги на ногу и крепко прижимал бедра друг к другу. Но Крис не переставал смотреть и думать о чём-то своём. Его мысли были о новых рисунках и образах, что могли представать перед ним. Сын мог сказать о том, что ему немного стыдно, но почему-то не делал этого.       — Крис… — Сынмин поджал губы и посмотрел на макушку Чана. Тот, наконец-то, выбрался из мыслей и почувствовал напряжение Кима.       — Ой, Минни, прости. Я задумался, — Бан больше не стал опускать взгляд.       Рыжеволосый посмотрел в глаза Кима. Правая радужка переливалась светло-зелёным, а левая – янтарным. Это было невероятно красиво и нежно, оттого губы Криса дрогнули. Чан пытался вспомнить свои глаза в отражении зеркала. Но это не удалось, что немного огорчило. Правда, это не поменяло того, что цвета́ были слишком прекрасны. Они манили Бана, и он хотел разглядывать их долго-долго. Рыжеволосый вздохнул и закрыл глаза, немного поддаваясь вперёд для объятий. Сын не отказал и обхватил спину Криса.       Снова чужие руки гладили район поясницы. Сынмин облизывал губы и бегал взглядом по вещам вокруг. Он не знал, что Чан увидел в его глазах, хотя после этого стало намного легче. Мин тоже закрыл глаза и уткнулся носом в чужую шею. Он не знал, сколько они стояли на одном месте, но, определённо, долго. Никто не хотел выпускать другого из объятий, ведь им обоим понравилось. Однако всё же пришлось: Чан отпустил Кима и метнулся к зеркалу, что висело у входа.       — Минни! — радостно сказал Чан и повернулся к брюнету.       Сынмин немного робко смотрел на Бан Чана и всё также старался прикрыться. Но Криса не смущало это, и он с искрами в глазах подошёл обратно к Мину. Ким увидел перед собой по-детски милого Бан Чана. Он выглядел совсем радостным и приятным.       — Что такое? — отозвался Сынмин, протягивая свои руки Чану. Тот взялся за них и выдохнул, дабы успокоиться.       — Мы соулмейты.       Повисла приятная тишина. Было даже немного радостно слушать её. Ким улыбался и сжимал ладони Чана. Внутри него наконец-то всё встало на свои места. Он перестал от чего-то тревожиться и выдохнул всё плохое. Парень немного смущённо посмотрел на чужие пальцы и вспомнил о том, что хотел.       — Крис, сыграешь мне инвенцию? — Ким, будто светясь, говорил это и рассматривал пальцы Чана на каждой руке.       За этими пальцами Сын хочет наблюдать целую вечность. Они и без игры красивые и немного «волнистые»: хрящики немного выпирают в стороны. Мин погладил правую руку Бана и заулыбался сильнее, ведь тот начал как бы щекотать ладонь брюнета. Ким тихо засмеялся и, после того, как снова погладил чужую руку, поднял взгляд вверх.       — Сыграю, Минни, — Чан, не отпуская руку Сына, повёл его к фортепиано.       Ноты Крису были не нужны, потому что недавно он вспоминал инвенцию. Но Сынмин позаботился и расставил листы на подставку. Бан Чан на это только хмыкнул и принялся за игру. Всё звучало так, как нужно, хоть иногда Ким слышал немного тревожный подголосок соседних нот. Но музыканты без этого не музыканты, а роботы. Поэтому Сынмин совсем не замечал этого. Он заворожённо смотрел на сосредоточенное лицо рыжеволосого. Оно выражало спокойствие и серьёзность, но не строгую, а скорее расслабленную серьёзность. Инвенция совсем скоро закончилась, и это расстроило Мина. Игра Чана была прекрасна, из-за чего Ким хотел слушать её бесконечно. После окончания произведения Бан расслабился, что было видно: он улыбнулся и посмотрел на соседа в ответ.       — Крис, ты красиво играешь… И рисуешь тоже красиво! А я умею только пальцем на клавишу тыкать, причём на не правильную клавишу, — Сынмин вздохнул и посмотрел в пол. Чан сразу захотел остановить этот поток слов, но не смог, потому что не хотел перебивать Мина. И когда тот закончил, Бан сразу начал говорить:       — Минни, я знаю, что твоя игра тоже хороша! А твой голос… Это самый чарующий голос. Не смей говорить, что я талантливее тебя. Ты слишком прекрасен для этого. И вообще, сравнивать себя с кем-то — это не очень хорошо… Поэтому, тебе просто нужно немного практики! Это весь закон успеха.       Сынмин вздохнул после маленького монолога Чана. Его слова заставили Мина задуматься. В его голове крутилось малое, но оно было важным для брюнета. Ким поднял взгляд с пола на Бана, который вновь выглядел милым и совсем не устрашающим. Парень улыбнулся и протянул рыжеволосому ладонь.       — Скорее всего ты прав, так что я, вероятно, начну больше практиковаться…       — Минни, я пойду в душ, потом ты сходи. Температуры же нет, да? — Крис привстал и коснулся губами чужого лба. Он не был горячий, поэтому Бан кивнул брюнету и, встав из-за фортепиано, снял толстовку.       Чан остался в футболке и джинсах. Он открыл свою тумбочку и достал полотенце и гель для душа. Сынмин всё это время сидел на стуле и стеснительно разминал пальцы. Он явно хотел что-то сказать, но смущение не давало ему это сделать. Чан из-за этого немного помедлил с походом в душ, и остановился напротив Кима. Наверное, тот собрался с мыслями, в итоге подняв голову вверх. Бан не торопил его и просто стоял, пока Мин что-то выдаст. А в голове брюнета засело неимоверное желание, которое не давало покоя. Парень подумал, что он уже всё потерял, хотелось заговорить:       — Крис, можно с тобой…?       Сынмин понимал, что они будут дико смущены, хоть и в отдельных кабинках. Каждого будет мучить осознание того, что за тонкой стенкой стоит обнажённый сосед. Ким будет стесняться и смущаться так, как не смущался и не стеснялся в жизни. Но его было не остановить. Точнее его желания. А Чана вопрос Сынмо поставил в ступор. В одном случае прекрасно, что тот хочет «побыть» с ним, но... блять, в душе? Рыжеволосый только молчаливо кивнул. Ким сразу понял, что можно, поэтому радостно подхватился, поднимая руки вверх. Из-за этого футболка поднялась, показывая всё ниже живота. Парень не осознал этого, но после понял всё по реакции Бана: он отвёл взгляд в стену и стал ждать Мина. Тот быстро забрал полотенце и натянул джинсы, которые валялись на кровати где-то в ногах. И пошёл за Чаном.       По пути они не проронили ни слова, от чего чувствовалось небольшое напряжение. Но такое было не в первые, поэтому за это никто не волновался. А ещё, каждый пытался осознать то, что творится и между ними и то, что окружает их. Сынмин не мог принять того, что Бан его соулмейт. В его голове не складывалось всё, что произошло и факт того, что они предназначены друг другу. Чану тоже не верилось, что было видно по его эмоциям. Мин не знал, что творится в голове у рыжеволосого, и он не пытался понять этого, потому что своя голова тоже была переполнена. Но скоро они зашли в ванную комнату.       Пока Крис снимал футболку, Ким стоял немного дальше от него и шумно вздыхал. В душе кроме Бана и Сынмина никого не было, поэтому было слышно всё: шаги Чана, какие-то другие его действия, и, кажется, смущение Сына тоже. Он пропустил то, как Бан зашёл в кабинку душа, что очень даже порадовало. Брюнет стал снимать одежду, оставшись в белье, Мин зашёл в соседнюю кабинку. Там он оголился полностью и, «повесив» боксеры на дверцу и накрыв их полотенцем, парень включил воду. Спасибо, что перед тем, как Сынмин поступил провели ремонт общежития, включая ванную комнату и кухню.       Сын, когда уже намочил тело, кроме головы, понял, что забыл взять гель для душа. Быть не мытым ему не очень хотелось, поэтому собравшись со своими силами, вздохнул.       — Крис, поделись гелем, — сказал он, когда вода перестала литься.       Рыжеволосый ничего не ответил. Ким услышал шум от двери и короткий стук о пол, после снова шум. Мин приоткрыл дверцу и увидел гель. Он взял его и улыбнулся, закрываясь обратно. Наконец, Мин выдавил на ладонь немного и поставил гель на бортик. Ким начал растирать гель по плечам и груди. Парень довольно натирал себя и чувствовал приятное. Когда пришло время смывать с себя пену, брюнет сосредоточился на звуках и услышал, как Бан громко дышал. Сынмин приложил руку к стенке и ещё немного прислушался. Он слышал немного недовольные вздохи и иногда голос Чана с выдохом. Парень задумался о том, что происходит за стенкой. Но это, скорее всего, было зря: его член дёрнулся, начиная наливаться кровью.       «Блять!» — Сынмин посмотрел вниз, в надежде, что это было неправдой. Но то, что он увидел было тем, что он чувствовал. Ким включил прохладную воду, смывая пену, но с эрекцией почти ничего не происходило. Он не мог выйти из кабинки в таком виде. «Я же не могу подрочить на Чана, которого не вижу…» — Мин пытался сосредоточиться не на чувствах, а о на чём-то другом. Как бы он не старался, он не мог расслабиться. Пришлось взять себя в руки, причём почти в буквальном смысле. Прислонившись спиной к стене, Сын обхватил член и начал медленно проводить по нему.       Мин уже не помнил, когда мастурбировал в последний раз. Но Ким умело двигал рукой и прогибался. Сейчас он, когда уже развил темп действий, думал о теле Чана. Он видел его только через футболку, но это не меняло того, что мышцы были видны. Брюнет закрывал глаза и то поднимал, то опускал голову. Ему было не страшно, что произойдёт что-то не очень хорошее для его репутации. Поэтому Сынмо всё быстрее проводил по члену. Невольно из него вырвался стон, который был достаточно звучным, чтобы услышать. После него Сынмин сразу приложил свободную руку ко рту. Он надеялся, что Крис этого не уловил.       Мин почувствовал, что подступает разрядка. Он уже поймал себя на мысли, что останется незамеченным, но дверца кабинки, где был Бан Чан скрипнула. «Иди в комнату, прошу» — последнее, что успел подумать Ким перед тем, как послышался голос:       — Ким, верни гель.       Останавливая двигающуюся руку на члене, парень потянулся за чужой вещью. Совсем немного приоткрыв дверь, Ким просунул руку с гелем в щель. Пока руки, что заглушала его стоны, не было, парень протяжно мычал и старался дышать глубже. Он старался остаться незамеченным, правда не услышанным он точно не останется. Но Чан не такой, чтобы спросить о таком. Его максимум будет: «У тебя всё хорошо, Минни?». Хоть и неизвестно, что у него на уме… Рыжеволосый забрал гель и, одевшись, ушёл. От этого Ким выдохнул с облегчением и вернулся к своей «процедуре». Снова обхватив член пальцами, Мин начинал с быстрой скорости. Через пару мгновений тело брюнета дрогнуло, и он закусил губу. Через полузакрытый рот пробрался стон. Порция спермы оказалась в ладони.       — Ебал я эти фантазии с Крисом, честно… — почти несвязно промямлил Сынмо и выдохнул.       Смыв с руки вязкую жидкость, Ким взял полотенце и, вытершись, натянул бельё. Выйдя из кабинки, парень оделся и взял полотенце. Оно было мокрым, но это не помешало закинуть его на плечо. Сын вышел из душевой и, наконец, направился в свою комнату. Благо, она недалеко, поэтому парень через пару минут зашёл в неё. Там ничего необычного не происходило: Чан лежал на своём ярусе, на столе лежал скетчбук и два экземпляра партий, за окном шёл снег, а постель Кима была всё также не заправлена. Брюнет, закрыв за собой дверь, сразу пошёл в кровать. Он снял джинсы и кинул их туда же, где они были.       — Спасибо, что поделился гелем, — сказал Мин, когда уже улёгся и накрылся одеялом. А от Криса послышалось, характерное ему: «Хих», и потом уже: «Пожалуйста, Минни».       Сынмин взял телефон и решил зайти в соцсети, чтобы расслабиться. У него это удалось, и скоро Ким заметил, что прошло уже почти сорок минут. 16:56 — скоро будет время для ужина. Он не ел почти два дня, что пугало даже его самого. Почему он не чувствует голода — не понятно. Сынмин решает, что если он захочет поесть, то обязательно это сделает. А сейчас он продолжит зависать в интернете. Но вдруг, в ленте попалось видео с моментом из фильма, который был до ужасти нежным, и, после просмотра, Сын чувствует себя… зажатым? Ему хочется то ли объятий, то ли разговоров по душам. Определиться он не может, но парень знает, что у него есть Чан, с которым точно сможет обняться.       — Кри-ис, иди сюда, — негромко сказал Мин и подвинулся к стенке. Он вздохнул и стал ждать рыжеволосого.       Бан Чан спустился на постель Сынмо и сел на любимое место. Он знал, что тот скажет что-нибудь ещё, поэтому посмотрел на соседа.       — Садись рядом, — Чан сделал то, что сказал Сынмин: сел почти вплотную к нему. — Всё, можешь заняться своими делами…       Сын подумал, что снова выглядит глупо. Но когда Чан взял руку Кима, сцепляя пальцы в замок, брюнет перестал думать об этом. Он положил голову на плечо Чана и стал смотреть в его телефон, где был открыт тик ток. Тот вроде не возражал, поэтому иногда гладил руку Сынмо большим пальцем. Ким почти уснул на плече Бана, но он двинулся, чтобы сесть поудобнее. От этого Мин пришёл в себя и шмыгнул носом. Наверное, он не до конца выздоровел, но чувствовал себя гораздо лучше. Брюнет выпрямил ноги и положил сцепленные в замок руки на свои бёдра. Он раскрепил их и начал рассматривать ладонь и пальцы Бана.       Ладонь была достаточно широкая, а пальцы длинные с выпиранием на сгибах. Руки Чана определённо нравились Киму: светлая, чуть розоватая кожа; нежная на ощупь и, наверное, приятная на запах — он не нюхал её, хотя очень хотел; пальцы, будто созданы для того, чтобы рисовать или играть на каком-нибудь музыкальном инструменте; Мин уверен, что они всегда были тёпные и чуть влажные, но не до противности; пальцы Сынмина были почти на половину фаланги больше, чем Чана, что немного огорчало брюнета. Но всё это вместе давало Мину искрящуюся радость, как у ребёнка. Сынмин не мог объяснить своего восхищения, но он всегда был готов понаблюдать за ними. Ким не хотел контролировать своих желаний и, обхватив ладонь Криса, преподнес её к носу. Пахло хвоей и ещё чем-то очень-очень знакомым. Сыну нравилось это, и он продолжил вдыхать запах.       — Что такое, кис? — наверное, Бан хотел сказать: «Ким», но не вышло. Он было уже немного встрепенулся и был готов отвечать за оговорку, однако Сынмин не придал этому большого значения:       — Мне так нравятся твои руки… — Сынмо приложил руку Чана к своей щеке и стал немного сжимать её.       Чан смотрел на Сынмина, как на маленького котёнка. Он выглядел невинным, обнажённым мыслями и совсем не зажатым. Бан Чан знал, что это ранимое «чудо» нужно беречь и охранять, поэтому рыжеволосый старался не смущать и не обижать его. А Сын старался отпустить свой страх, чтобы расслабиться и понять, что Чан — его человек. Ким снова улыбнулся и положил их руки свои бедра, что были накрыты одеялом. Брюнету было спокойно и хорошо. Наверное, он был уверен, что Бан Чан такой же хороший, как его мама. Он видел, как тот заботиться о нём и возится, как с ребёнком. Конечно, было немного стыдно за такое состояние, впрочем Крис принимал Сынмина, как своего. Мило наблюдать, что Бан всё время становится в ступор, подбирает слова и пытается обдумать каждое действие. Парень понимал — Чан не хочет сделать что-то плохое. Но Сынмо был в надежде, что Крис когда-нибудь исполнит всю полноту своих действий.       — Ты мне нравишься.       Мин не смог сдержать своих слов, которые рвались наружу. Бан Чан правда был Кима. Он снова положил голову на чужое плечо и вздохнул. Парень знал, что Крис примет почти всё, что скажет Сын. От этого ему становилось легче, поэтому он не смотрел куда-то в сторону, только на руку Чана. Сынмин поставил подбородок на плечо рыжеволосого и уткнулся носом в чужую шею. Она тоже была мягкая и тёплая, как и руки. Он аккуратно и медленно коснулся губами места ниже уха и обратно лёг на плечо Чана.       — Минни, как тебе прозвише: киса? Ты как котёнок, честно, — Чан говорил немного робко, но по-своему уникально.       Брюнета заполнило невероятное чувство, которое пробегало по рукам мурашками. Он думал, что симпатия это совсем другое, нежели то, что сейчас происходит. Мин тихо посмеялся и положил руку на пресс рыжеволосого. Чан сейчас был прекрасен, как его рисунки и игра, и голос, и глаза, и тело, и атмосфера, которую он создаёт… Ким не мог разобраться, где именно он прекрасен больше всего. А прозвище, которое он хочет «подарить» Сынмину, тоже очень хорошее.       — А мне нравится, — Сынмин посмотрел на щёку Бан Чана.       Ким немного помедлил, а потом поцеловал её также аккуратно и нежно. Сыну нравилась реакция Криса на его поцелуи: сначала парень поджимал губы, а потом улыбался, смотря на руки или в телефон. Он не отвечал тем же, хоть и, видно, хотел. Ещё он хотел обнять Кима, которому уже присвоил прозвище «киса». Сынмин был немного огорчён тем, что тот не отвечает ему такой же взаимностью, но понимал, что Крис в какой-то мере боится этого делать. Ким погладил пресс Чана и, взяв его телефон, отложил вещь на тумбочку. Этим он заставил обратить большее внимание на себя. После этого, он без боязни перелез на бёдра Бан Чана. Рыжеволосый громко вздохнул и положил ладони на талию Сынмина. Тот не возразил этому и только улыбнулся уютной атмосфере рядом с Крисом. Ким прикоснулся пальцами к щеке, которую ранее поцеловал. На ней как будто остался отпечаток губ, но совсем невидимый.       — Кис, что такое там? — Чан попытался посмотреть на руку Мина, но это не вышло.       Почему-то Бан казался Сынмину совсем безобидным, хоть и это могло противоречить прошлому образу. Теперь Чан равняется приятному человеку. Когда-то он милый, когда-то расстроенный, когда-то заботливый. Ким устал робеть и стесняться, ему нужно то тепло, которое может дать ему Крис. Поэтому, сейчас Мин гладит розоватую кожу и улыбается.       — Там щека.       Сын отличался от Бана своей кротостью: всё, что Чан будет рассказывать минутами, а может и часами, Сынмин может передать ощущеними или строчками песен. Правда, никто не замечал этого.       Ким посмотрел в глаза Бан Чана. Правый был нежно-зелёный, а левый янтарный — ничего не поменялось. Сын немного нахмурил брови и перевёл глаза на губы Криса. Они были чуть приоткрытые и, скорее всего, невероятно сладкие. Возможность опробовать этот вкус была. Но брюнет не хотел ступать к сближению первым. Это было некой ответственностью для него. Поэтому, собравшись всеми силами, он прошептал совсем близко с лицом Бана: «поцелуй…».       — Ты хочешь этого? — в голос спросил Крис и, когда увидел кивок, который означал согласие, он переместил руку на шею брюнета.       Ким не умел целоваться, чего стыдился. Но что он может сделать? Только слушать своё сердце. Бан сначала просто коснулся чужих губ, а после постарался вовлечь Сынмо в более глубокий поцелуй. Это получилось, но с небольшим трудом. Мин сначала зажался, не зная, что делать, но потом, отдавшись в руки Криса, следовал интуиции. Сынмин чувствовал горячий язык, который облизывает ряд зубов, а после и его губы. И это называют поцелуем? Нет, Мин не был разочарован, просто он думал, что это что-то совсем другое. Но почему-то его ожидания оправдались не полностью.       Вкус вишни. Яркий, сладкий вкус вишни. Сынмо несильно прикусил нижнюю губу Бана и скоро отпустил её. Теперь парень знал, что Крис на вкус тоже неплохой. Это подтвердилось этим поцелуем, который был на исходе. Ким отстранился и посмотрел в глаза Бана. В них отражались блики заката и его улыбчивость. Скоро солнце совсем зайдёт, и зимняя луна будет царствовать достаточно долго. За это время, Сынмину хотелось бы поспать. С Бан Чаном поспать. Его объятия согреют лучше любого пухового одеяла. Мин положил руки на плечи Криса и немного поёрзал, чтобы устроиться получше.       Снова эта приятная тишина. Сынмин отвёл взгляд назад, там где окно. Он любил вид оттуда, хоть и там всё время проезжали машины, ходили люди и бездомные животные, виднелись дома и немного дальше магазины. Во всём была своя красота. Кроме глупости Сына — в ней ничего красивого или милого нет. Даже в этих многочисленных листах с пьесами есть что-то хорошее. В них можно было найти слигованные ноты, которые то улыбались, то наоборот грустили. Но, скорее всего, грустили не по чему-то большому, а по какому-нибудь тёплому деньку лета. Мин не любил зиму из-за мёрзнущего носа и пальцев, хоть и часто хотел выйти и поваляться в снегу. Он нежный, но замораживающий, что свойственно. Ким вздохнул и немного наклонился назад, чтобы развидеть людей за окном.       — Ты… боишься? — спросил Бан, когда уже достаточно понаблюдал за поведением Сынмо. Но Мин немного непонятливо повернулся к Чану и похлопал ресницами.       — Крис, с чего ты взял это? — Ким немного улыбнулся и хихикнул от вида рыжеволосого. Тот не понимал, что происходит с его соседом, поэтому закусил губу и поднял брови выше обычного.       Сынмин обнял Бан Чана за шею и поцеловал его щёку, чтобы как-нибудь успокоить его. Скорее всего это не вышло, но Крис тоже посмеялся над всей ситуацией. Он привык к Сыну, который вечно боится и сторожится его. И теперь, нужно будет отвыкать от этого, потому что Ким теперь не тот.       Трепет Сынмина поражал Криса. Он примкнул к телу рыжеволосого и продолжил улыбаться этому. Сын сжал ноги, насколько это возможно, потому что между ними были чужие бёдра. Они были крепкие, но, вроде как, удобные. Сейчас Мину было настолько хорошо, что он готов был начать сопеть куда-то в шею Бан Чану, хоть и этого не мог сделать. Ким наклонился назад и потянулся, почти ударяясь об верхний ярус кровати. От этого его спасли руки, которые он после подтягивания, положил на макушку. Бан Чан снова начал рассматривать тело Сынмина. Оно казалось очень чувствительным и готовым к «потреблению»: оголённые, подтянутые, длинные ноги, такие же длинные бледные руки и кукольная внешность. Но оно готово к «потреблению» совсем не в сексуальном плане. Крис хотел видеть в нём своего натурщика.       — Кис, можно я тебя нарисую?       Сынмин сразу улыбнулся и кивнул. Он слез с Бана и стал наблюдать, как Крис встал и сразу взял скетчбук. Ким сел на край кровати и начал мотать ногами, что было привычкой. Наконец, Чан закончил сборы и уставился на Мина, рассматривая и думая над позой для него. Сынмо всё же стеснялся своих обнажённых ног. Он наклонялся вперёд, чтобы скрыть ляжки футболкой. Но Бан хотел успокоить его и сказать, что стесняться нечего от слова совсем. Так как он видел разные натуры, Крис сначала недоумевал: «Почему Сынмин скован?», но после вспомнил, что это Сынмин, который явно ничего не знал.       — Кис, у меня есть пару просьб. Первая, сними пожалуйста футболку. Вторая, постарайся расслабиться.       Сынмо снова кивнул и вздохнул. Прощаться с футболкой было сложно. Сейчас нужно будет показаться перед Чаном почти голым. Это было достаточно волнительно, может быть и стыдно. Но он послушался Криса: снял любимую вещь и, отодвинувшись немного дальше по постели, опёрся на руку, согнул правую ногу, а другую вытянул. Он надеялся, что выглядит достаточно нормально и у Бан Чана не возникнет трудности. Сын смотрел на Чана, точнее на его руки, которые двигались по листу бумаги.       Пока Крис рисовал его, Сын думал о том, что будет дальше: что будет в колледже уже завтра? Они же всё таки выяснили все отношения. Киму было даже непривычно, что он мог открыться. Чан теперь совсем не чужой, хотя являлся таким только до нормального знакомства. Может быть, Сынмин думал о каких-то своих делах, но они были незначительными. В его груди сердце всегда билось для любимых вещей: для прослушивания красивых произведений на фортепиано или скрипке: для бессмысленных прогулок по улицам на закате; для получений новых знаний о музыке, и теперь для рисунков Бан Чана. Ким мог сравнить их с источником энергии во время хронической усталости. Эти рисунки вдохновляли Сынмина думать о хорошем исходе любых событий. Это было к лучшему для него.       Никто за временем не следил, но закат уже ушёл. Наверное, время подходило ближе к шести вечера. Мин уже лежал на кровати, так как Чан сказал, что «модель» не нужна. Ему оставалось сделать последние штрихи, и, наконец, он сможет показать свою работу Сынмину. Было видно, как Чан переживал об этом, хоть и не так сильно, как ожидалось. Когда Ким потянулся, он услышал облегчённый выдох и зевок, а после хлопок скетчбука о стол.       — Ты закончил, да? — Мин привстал, после чего, сел на своё любимое место.       Крис кивнул, улыбнулся и, подойдя к выключателю, включил свет. Он выглядел немного уставшим, но Сын тоже выглядел не лучше. Ему было уже невмоготу одеваться, да и он просидел перед Крисом почти час так, как сидит сейчас. Возможно, Мину стало всё равно на то, как он выглядит, но он всё равно хотел не показываться Чану рассеянным. Бан Чан взял скетчбук и сел рядом с Сынмо, чтобы показать результат. Он просмотрел рисунок ещё раз и после протянул вещь Мину.       — Как-то так, кис.       — На листе точно моё изображение? Крис… Ты приукрасил рисунок? — юноша недоверчиво гладил рисунок и хмурился.       На листе скетчбука расположился прекрасный парень, который почти обнажён. Каждый изгиб и каждая тень прорисована реалистично, но в своём подстиле. Одна рука подпирает туловище, вторая аккуратно лежит чуть ниже груди. Дальняя, правая нога согнута, а ближняя вытянута. А торс… На нём лёгкие очертания пресса. На тело ложатся лучи, которые добавляют большей изящности и безгрешности. Сынмин вырисован, будто по подобию идеала всех стандартов красоты. Наверное, всё, что нарисовал Бан было ошибкой. Сынмин не мог поверить, что это он. В его голове не укладывалось, что Чан рисовал по натуре Кима.       — Минни, всё, что я видел, я рисовал. Ты прекрасен. Твоё тело, твоя душа — тоже прекрасны. Ты весь такой… идеальный.       Сын был готов заплакать. Когда в последний раз он слышал такие слова? Он уже не помнит. Закрыв скетчбук, Сынмин взял Чана за руку и постарался сдержать слёзы. Он не мог ответить на «похвалу» Криса. Ему осталось только как-то отблагодарить его или сделать что-то для него. Но что именно сделать? Возможно, поцелуй вполне достаточная благодарность, которую Сынмо не мог не подарить Бану.       Ким облизнул сухие губы и оставил нежный поцелуй на щеке парня. Он был таким же невидимым и нежным, каким был ранее.       — Спасибо, Крис… Ты правда меня так видишь?       — Правда, Минни.