—
Белка
Не забудь отблагодарить меня, можно и шоколадкой с орешками) 23:47—
Сын сначала не понял зачем благодарить Джисона, но после вспомнил слова Чана. И, наконец, хоть немного, но улыбнулся. «…Возможно просто не хотел думать. Но Джисон заставил меня это сделать.» Улыбка не сошла с лица, даже если Киму пришлось вспоминать всё, что произошло. Джисон не был другом Сынмину, но был хорошим знакомым. Поэтому он не думал отказывать в его своеобразной просьбе.—
Белка
Как только выйду с больничного — обязательно куплю тебе твою шоколадку
09:13
—
Сынмин поставил себе будильник на одиннадцать часов и решил снова поспать, ведь ему нужен был отдых. Сын отложил телефон и укутался в одеяло. Мокрое пятно за ночь высохло, и парень был этому рад. Сон долго себя ждать не заставил. Мин уже совсем скоро сопел, несознательно поворачиваясь и сжимая одеяло. Когда-то раньше, парень часто задумывался над тем, почему он может уснуть в любое время, в любом месте. Это было скорее плюсом, чем минусом, поэтому он засыпал, как только это было можно. Таким образом, он мог выспаться и не мучиться, передвигаясь по колледжу, как зомби. Иногда его будил Джисон, потому что преподаватель его спрашивал. Это было редко, но метко. Сынмин был благодарен Хану, что он хоть что-то, но делает для него. Правда открыться ему Ким не мог. Пока что он был слишком чужим для этого. Возможно, он просто боялся его также, как и Чана. Но не в открытую и не так уж и сильно. Он знал, что скорее всего Джисону не нужен такой друг, хоть они и ладили. У Джи есть Хёнджин, с которым он постоянно разговаривает. Ни один, ни другой не были для Сына плохими. Но, наверное, его что-то останавливало. Даже если Ким не побоится — расскажет о себе, возможно и покажет своё состояние, это не изменит того, что он будет только отстраняться. Ничего более, чем «знакомые» не будет. Они абсолютно разные, как и характером, так и мировоззрением. Поэтому может возникать достаточно споров о чём-либо, чего Сынмо не хотел. Может быть, ему и сейчас хорошо. Хотя, если бы он это сказал, то соврал бы. Потому что Чан был ни что иное, как пытка его чувств. Нет, Сынмин не думал, что Бан Чан ужасный человек. Он думал, что он такой же, как и все, поэтому не подпускал его к себе совсем близко. Для брюнета Крис — попытка выместить эмоции. Точно также, как и Сынмин для него. Да, парень видел всё то, что делает рыжеволосый. Он видит его якобы старания для получения доверия. Он за всем этим следит, правда не может уберечь себя от того, что Чан может сделать и повторит ли потом. Он не знает, останется ли то первое впечатление таким же или изменится по ходу дней. Но, если честно, ему хотелось бы, чтобы Чан изменился в его глазах. Мин слышит мелодию будильника совсем скоро. Казалось бы, он только улёгся, но время говорило обратное: будильник звенел уже в третий раз, значит на часах чуть меньше, чем ровно двенадцать. Ким зевнул и растянулся по постели. В груди осело приятное чувство того, что он выспался, а за окном уже светло. Парень сел на кровать и взял телефон, отключая будильник. Только через пару секунд он увидел множество сообщений и несколько пропущенных от Криса. Сынмин тыкнул по уведомлению и перенёсся в чат с Чаном.—
Кристофер.
Ким, померяй температуру 10:22 Какая температура? Если больше 37,5, то выпей таблетку 10:28 Сынмин, почему не отвечаешь? 10:46 Ким, померяй температуру. Как ты себя чувствуешь? 11:04 Минни? 11:25—
«Минни?… Он назвал меня «Минни»? Почему?» — парень пролистывал сообщения и немного хмурился. Наверное, его должны были заполнить эмоции, но это не так. Ким сидел в недопонимании того, что мог сделать. В его голове был только один вопрос: «Почему он назвал меня так?». Но где-то глубоко в груди Сына примостились чувства защищённости и своеобразной заботы о нём. Совсем маленькие и еле улавливаемые, но всё же они были. Парень чувствовал себя как-то по особенному после того, как прочитал всё это. Он подумал, что Крис всё же волнуется за него. Возможно самую малость, но волнуется. Из-за этого Ким будто согрелся в этом чувстве — невиновности. Мин аккуратно улыбнулся и, как бы дрожа, вздохнул. Он вышел из своих мыслей и начал печатать сообщение.—
Кристофер.
Прости, я уснул. Сейчас померяю температуру и отпишусь
11:57
—
Ким сам не заметил, как написал достаточно миловидное сообщение и ринулся к градуснику. Он не чувствовал озноб или ломоту, только слегка побаливающую голову. Это должно пройти в ближайшее время. Сынмин встряхнул градусник и сунул в подмышку. Он зашёл в чат группы, чтобы узнать какие-нибудь новости, но там были пару одиноких сообщение от их девчонок. Но после, ему поступил звонок от Хана. Мин поднял трубку. — М-м? — немного сонно, но достаточно довольно тянул Сынмо и вздыхал. — Ким, как здоровье? Кстати, чего моего Чана волнуешь? Он какой-то напряжённый, говорит, что ты на сообщения не отвечаешь, — Джисон, видимо, сбежал в туалет и скорее всего с сольфеджио. Такое часто было, поэтому Мин совсем не удивился. — Ну.. Я намного лучше и Чана твоего не волную. Я просто уснул, — парень показательно цокнул языком в конце фразы и, потянувшись за градусником, уронил телефон на постель. Поставив звонок на громкую связь, он начал крутить градусник, чтобы увидеть температуру. — Нет, волнуешь, — Хан, что было слышно через трубку, чуть вскрикнул. — А, прости, если напугал. Как раз Бан Чан зашёл. Хочешь с ним поговорить? Сынмин уже было хотел начать отнекиваться, но поздно — Сон уже протянул телефон Крису. Ким сглотнул, думая, что ему настал конец. Сердце забилось чуть быстрее от небольшого всплеска адреналина, но он всё же надеялся на лучшее. Причём и для себя и для Бана. В трубке послышался короткий кашель, а после и немного хриплый голос Чана, который чуть взбудоражил. — Минни, как ты? Температура есть? О нет… Сынмин почти перестал дышать, только шмыгал носом, из-за чего казалось, что он плачет. Но это совсем не так. Парень постарался собраться с мыслями, чтобы поговорить с Крисом, несмотря на то, насколько нежно он обращается, что было вовсе непривычно. — Крис… Я тебе напишу, удачи, — Мин положил трубку и выдохнул с облегчением. Если бы тот не обратился к нему такой формой имени, то скорее всего это был бы обычный диалог. Но Бан Чан решил, что нужно попробовать стать «мягче», чтобы получить хоть немного доверия Кима. Брюнет не соврал, почти сразу написал о своей температуре, которая была достаточно хорошая — 36,8. На что в ответ получил слова наставления о том, чтобы тот наконец доучил инвенцию, если нормально себя чувствует. Это немного даже обрадовало Кима, и он убрал градусник в футляр. Парень включил фронтальную камеру и посмотрел на себя. Кожа была немного бледной, но щёки чуть проступали румянцем; губы почти вернулись в норму, после того, как он искусал их; а глаза… наконец-то, они стали проявляться тихим зелёным оттенком. Радужки были совсем тёмные, поэтому зелёный цвет можно было увидеть только при хорошем освещении и рассматривании, выявлении цвета. Мин оглянулся и увидел свои партии на столе. Несколько листов, которые с большей вероятностью были инвенцией, лежали на скатерти. Парень встал и подошёл к столу. Собрав листы в маленькую стопку, он заметил скетчбук Чана. Наверное, тот забыл про него и ушёл, когда делал утреннюю проверку соседа и его здоровья. Сынмину было очень любопытно заглянуть туда, ведь в первый день появления Криса, он всё время рисовал на страницах, причём, почти не отводя взгляда от Кима. Но совесть брала своё: «Это же его вещь, мне нельзя залезать туда», поэтому брюнет отказал своему желанию и пошёл за фортепиано. Может быть, он ещё вернётся к скетчбуку, но сейчас нужно доучивать инвенцию. Вчера Бан Чан так уверенно играл её конец. Это немного смутило Сынмо, хоть и была возможность того, что тот её учил когда-то ранее. Было интересно послушать её в исполнении Криса ещё раз. Парень хотел попросить Бана сыграть её после пар. Но другой мог забыть. И если тот не собирается уходить с последней лекции, то он придёт в три часа. За это время Мину нужно будет хоть немного разобраться со своими ошибками, ведь уже вечером он снова будет спать. Сложные места не давались Сыну сразу, что было естественно. И он по несколько десятков раз проигрывал эти ошибки, чтобы наконец-то получить хороший и правильный звук. Пальцы начинали немного болеть, но это не мешала, а давало мотивацию. В конце концов, Сынмин оставил инвенцию и решил отдохнуть. Он встал и, потянувшись, пошёл на кровать. Взяв телефон, он открыл его и увидел новое сообщение:—
Кристофер.
Минни, как ты себя чувствуешь? 13:03—
Сынмин немного по-детски улыбнулся: «Он, наверное, волнуется обо мне». Парень не стал сильно смущаться, хоть и это не исключало лёгкий румянец. Ему было тепло не от одеяла, а от сообщений Чана. Он пролистал чат немного вверх, находя подобное сообщение. Но «Кристофер», как тот был записан, как-то не внушало хорошего. Он решил переименовать Бан Чана не так официально. И максимум, что ему пришло на ум — это обычное и короткое «Мой Крис». Когда Мин сделал это, наконец, он начал что-то печатать.—
Мой Крис.
Я хорошо себя чувствую, не думаю, что есть температура. Ф-но учил до этого, ты когда вернёшься?
13:09
—
А ведь вправду Чан был Сына. Возможно, ещё и Джисона, но этот момент можно было благополучно забыть. Мин был рад тому, что Бан стал мягче относиться к нему. Это внушало немного доверия к его образу, поэтому Киму стало намного легче. Ведь не всегда всего можно добиться жёсткостью и краткостью. По крайней мере, таким способом, добиться доверия Сынмина не получилось. Но сейчас, когда тот стал более заботливым и обеспокоенным, у Мина всё менялось на душе. При «хорошем» или же «правильном» прикосновении Сынмо таял и немного улыбался, если позволяла обстановка. Это было совсем невинно и чисто, без каких-то задних мыслей. Простые, нежные, трепетные прикосновения — вот что делало Сынмина счастливым. Ему было хорошо в почти любых объятиях; хорошо, когда он держался с кем-то за руку, хоть и такое было раз в жизни; хорошо, когда он кутался в обеспокоенные слова, а не прохладное одеяло. Возможно уже скоро, Ким почувствует своё счастье, и он определённо на пути к нему. Брюнет получил короткое сообщение: «Вернусь ближе к половине третьего или в три». Мин вздохнул и потянулся. В кровати было так хорошо, что вставать совсем не хотелось. Но где-то на столе лежит скетчбук Бана. Это снова подогревало интерес в парне. Он сел на кровать, останавливаясь от мысли того, что это не очень хорошая затея. Правда, когда он в последний раз слушал себя? Когда-то давно. Поэтому, Сынмин встал и взял чужую вещь в руки. Он сел обратно на кровать и стал рассматривать скетчбук: красная, немного пошарпанная на углах обложка; стикеры с лежащим котом и с красивым цветком, что был хризантемой, правда тот не разобрался; на запах — чувствовалась хвоя, чему он был восхищён; на ощупь — нежная и чуть бархатная, прямо как руки Бан Чана. Сынмин ещё раз провёл пальцами по обложке, а после открыл первую страницу. На ней был немного корявый почерк, в котором читались строчки песни. Ничего необычного, поэтому парень почти сразу перевернул страницу. На другой стороне этого листа был эскиз бабочки. Причём достаточно красивый. Но Мину не было интересно то, что рисовал Чан когда-то ранее. Ему было интересно то, что он рисовал и писал, когда смотрел на Кима. Он открыл самый конец и стал листать до последнего рисунка. Мин всё больше ускорял свои движения, но потом, когда перелистнул пару лишних страниц, застыл. С листа, бездонными белыми глазами на Сына смотрел он сам. Светлый образ, будто в Древней Греции; сияющая атмосфера вокруг; лёгкое положение рук в воздухе и стеснительно-изящно сомкнутые ноги. Хоть и тело было закрыто полупрозрачной шалью, где-то под ней виднелся еле проявляющийся торс и не только. А рядом на странице небольшой текст, приукрашенные стикерами с котами и цветами: «Ким-Бог-с-ним-Сынмин. Он будто отдельный вид искусства, как самая дорогая и искусно высеченная статуя на выставке. Он смущается и прячется, но это почему-то меня не останавливает рисовать его чистую и девственную душу, какой она кажется. Мне обязательно нужно смотреть за ним. Он станет моим источником вдохновения.. Он заставляет меня трепетать и улыбаться. Джисон сказал, что он робкий парень, но надеюсь, что смогу с ним подружиться. Ведь — робкость это не плохо, да? Да, если она сынминова. Ким-Бог-с-ним-Сынмин.»03.12.2023
Сын был готов пустить слезу. Им кто-то восхищается. Это достойно высшей похвалы от Кима — отдачи себя, своих эмоций. Это было написано Бан Чаном, что не мог не подметить Сын. Этим, на первый взгляд, чёрствым и холодным человеком. Скорее всего внутри он, как и Ким, был немного боязливым, но в своих темах. Потому что «страх» — второе имя Сынмина. Ему было так приятно, что он понравился кому-то. Это стало сокрушительным ударом по его раненому сердцу. Оно было почти залечено и перестало истекать кровью, но сам Сын решил, что нужно выяснить что-то новое. Выяснил, называется. Сердце стало таять, так же, как и его душа. Чан в этих записях был до невозможности милым, от чего Сынмо всё же заплакал. Но в кои-то веки, эти не были слёзы грусти или обиды. Это почти самое было счастливое событие. Сынмин готов был любоваться шедеврами Бан Чана часами, что он и делал. Мин проводил пальцами по рисунку и прислонял нос к бумаге, чувствуя запах хвои. Это всё так близко и одновременно не совсем. Он не мог определиться с лучшим рисунком, с его фаворитом, ведь все работы Криса были идеальны. Хотя, больше всего его удивила первая работа, что он увидел. Это было что-то совсем невообразимое. В одном образе сливались и красота, и чистота, и изящность… Сливалось всё в единое целое, образовывая картинку перед глазами. Парень совсем не заметил, как просидел над скетчбуком почти полтора часа. Поэтому, он поднялся, чтобы положить чужую вещь обратно. Как только он отводит руку от красной обложки, в нём застывает желание вновь вдохнуть этот запах. Он себе не отказывает — склоняется к обложке, проводит носом и блаженно вдыхает. Сынмин не успевает вернуться обратно на кровать, как в комнату заходит Чан. Мин не услышал ни шага за дверью, что смутило его. Когда тот уже стоял на пороге, Ким, дёрнувшись, становится ровно напротив Чана, но в нескольких метрах. На щеке всё ещё была горячая слеза, поэтому он, по привычке, наклонил голову и скрестил руки за спиной. — Минни?…