***
Надо было слышать радостный писк Хенджина, когда Джисон все же согласился на эту «авантюру», от которой появлялось неприятное предчувствие, что все же стоит добавить этого Лино в черный список и отменить все свои планы на тот день, чтобы засесть дома в компании кровати и сна. Только все попытки отказаться были пресечены Хваном и, очевидно, прекрасной внешностью человека, который все же добился своего. И даже если в критическую минуту это не работало, Джисон просто откидывал телефон как можно дальше от себя, чтобы соблазн отказа не мучал его. — Я тебя действительно не прощу, если ты в самый последний момент передумаешь, — после в динамике телефона послышался звонкий смех, от которого Хан глупо закатил глаза. — Такие на дороге не валяются! Отдохнешь и развеешься, а ты воспринимаешь это так, будто тебя продадут на органы, а кровь сдадут в донорский центр. — Внешность не исключает такого исхода, знаешь ли… — Ой! Дай побыть позитивным человеком! — от этого уже Джисон не сдерживает смеха, вызывая еще один возмущенный возглас: — Если тебе так хочется, то тебя точно убьют, а потом раздадут нуждающимся. Я лично проконтролирую, — если бы можно было, то Хван послал бы воздушный поцелуй своему другу, но, к сожалению, возможности поговорить по видео не было. — Ты такой заботливый, обожаю тебя. — Я такой только с тобой, цени это, — Хенджин слышит, как на другом конце провода человек давится воздухом от этого, из-за чего снова начинает смеяться. — Какая честь, Ваше Высочество, — сквозь зубы шипит Джисон в ответ. — Высочество? Всего лишь Высочество? — теперь в очередной раз возмущен Хван. — Не дорос до Величества. — Из нас двоих недоросток только ты, — слегка злобно протягивает Хенджин и давит улыбку, когда звонок тут же прерывается. Но не прошло и минуты, как телефон снова завибрировал, оповещая о звонке оскорбленного, поэтому Хван тут же взял трубку, затыкая собственное хихиканье. — Ало? — Придешь ко мне, чтобы помочь с одеждой, — раздается без приветствия. — Я подумаю, — после короткой паузы отвечает парень. — А это не вопрос, возвышенность, — четко проговаривает, будто заготовленную фразу, Джисон. — Мы вроде остановились на Высочестве. — Так ты уже смирился с тем, что у тебя такой титул? — в голосе слышится улыбка от намечающейся победы, но… — В любом случае я выше тебя, меня все устраивает, — и снова вместо ответа слышится череда гудков. Хенджин все же смеется, приглушая вылетающие звуки кулаком, чтобы не распугать потенциальных клиентов таким странным бариста. Спустя короткое время приходит короткое сообщение от Джисона, которое снова выводит Хвана на беспричинный смех:Сонни:
После смены жду у себя.
Уйдешь — я твои органы достану быстрее, чем их достанут из меня.
Хенджин сдержал в себе едкий комментарий, чтобы не доводить друга до очередного приступа раздражительности, а себя — смеха. Пожалел обоих, по его скромному мнению. Парень отложил телефон в сторону, слегка разминая руки, чтобы дальше влиться в рабочий темп жизни до конца смены, после которой он помчится к своему ненаглядному другу для оказания незаменимой помощи. Иначе никак.***
И Хван действительно скоро уже стоял у двери в квартиру Джисона, переминаясь с ноги на ногу в ожидании того, что его впустят внутрь, ведь Хан вновь не упустил возможности проспать все звонки и гулкий стук кулака о поверхность двери. Поэтому, когда раздался долгожданный щелчок замка, а за открытой дверью показался Джисон, Хенджин раздраженно цокнул, разглядывая состояние человека напротив. А то, если быть кратким и мягким, было слегка помятым. Или растрепанным, но это только если судить по волосам. Общая картина была мятой: одна щека раскраснелась от того, что на ней долго спали, а белая домашняя футболка приняла очень жалкий вид. — Ты хотя бы чуть-чуть приготовился к выходу? — спрашивает Хван, заходя в помещение, в котором тут же скидывает с себя куртку. — Сон считается подготовкой? — слышится в ответ от Джисона после тихого зевка. — Я лучше промолчу, — блондин тяжело вздыхает, сразу же устремляясь к комнате друга. — Он говорил уже, где вы встречаетесь? — Он? — по мутному взгляду парня Хенджин понял, что это дело затянется, если того не разбудить. — Да, он. А вот ты сейчас идешь и принимаешь холодный душ, потом обсудим, — слышится протестное мычание, но Хван игнорирует его полностью, пихая Джисона в сторону ванной комнаты. — Почему именно холодный, ты из меня ледышку сделать хочешь? — гнусавит Хан, все еще не прекращая попыток вырваться. — Иди уже! — со смешком прикрикивает он, толкнув парня за дверь нужной комнаты.***
После душа в Джисоне заметен разумный блеск глаз, что сильно радует Хенджина, который уже пробежался взглядом по одежде в шкафу парня, чтобы подсказать хорошие сочетания, поэтому Хан застает его лежащим поперек кровати. — Проснулся наконец-то? — с маленькой издевкой тянет Хван. — Лучше бы мертвым сном заснул, — вымученно скулит парень, сведя брови к переносице. — Не переживай, скоро этот Лино тебе это устроит, — Хенджин подмигивает, с долей разочарования поднимая свое тело с мягкой постели. — Он уже ждет тебя, чтобы потом продать подороже. — Боже, — Хан закатывает глаза, отворачиваясь от друга. — Ну ты же хотел мертвого сна, — в голосе слышится озорное настроение, которое, на самом-то деле, переходит и к Джисону, но тот предпочитает скрыть короткую улыбку полотенцем, пока убирает излишки влаги с кожи. — Замолчи уже, иначе отправишься туда вместо меня. — О, Джисонни, — Хан чувствует крепкое касание ладони на плече, поэтому оборачивается, встречаясь с широкой улыбкой Хенджина, — поверь, я бы с радостью. Такое упустишь, а я потом тебе все-все расскажу, чтобы ты от зависти умер. — Тебе скучно что ли? — Джисон все же смеется, отмирая от такой глупости. — С тобой попробуй заскучать, ага, — блондин подходит к шкафу, раскрывая его. — Я же твой стилист, мне такая щедрость не дана. — Что бы я без тебя делал, — с последующим цоканием сказал Хан, откидывая сырое полотенце в сторону. — Остался бы жив, — смеется Хенджин, вытаскивая пару вещей, — но я тебе этого не позволю, поэтому говори уже, куда тебя позвал твой этот… — Лино, — заканчивает за забывшего парня Джисон. — Лино, да! — Хан видит, как поднимается вверх чужая ладонь, как бы говоря о том, что он помнит и не забывал, нет-нет, он не мог забыть. — Так, куда вы идете? Хенджин нетерпеливо оборачивается, когда ответа не следует, а после натыкается взглядом на Хана, ищущего свой телефон среди хаоса на кровати. — Он был где-то в подушках возле той стенки, — тычет в нужное место Хван, а после слышит свистящий выдох, когда телефон оказывается в руках у Джисона. Спустя короткое время поисков нужного чата, Хан читает адрес вслух, но получает лишь скептичный взгляд от своего друга. — Ты думаешь, что я знаю Сеул, как свои два пальца? — все же озвучивает Хенджин, когда парень не понимает его реакции. — Скажи название или покажи фотки, мне нужно понять, насколько сильно тебя выделять. Хан приоткрывает рот, наконец-то осмысляя, поэтому быстро забивает этот адрес, просматривая это место, после чего показывает его другу, который слегка приоткрывает глаза шире, натыкаясь на такой же удивленный взгляд Джисона. — А хороший тебе парень попался, — тянет тихо Хенджин, тут же откидывая в сторону стопку вещей с кислотными оттенками.***
Джисон успевает тысячу раз передумать, но Хенджин вырывает из его рук телефон, не позволяя написать сообщение с отказом. Хенджин же и усаживает его в такси, желая хорошо провести вечер в такой компании, мысленно подмечая то, как смотрится Хан в своем образе: темно-синий пиджак на голое тело, который обхватывали несколько кожаных поясов, сочетался с брюками такого же оттенка с проходящей по ним черной линии ткани. Легкая укладка на темных волосах, макияж, подчеркивающий выразительность глубокого взгляда, который сейчас смотрел на Хвана с толикой истерики, что утихала, стоило старшему улыбнуться и одобрительно кивнуть. Но самым прекрасным в этом всем был костюм, о наличии которого никто из них двоих не подозревал, но это было каким-то подарком свыше, не иначе, потому что то, как эта вещь идеально сидела на теле парня, спасало все их шаткое положение. Хенджин был уже готов действительно закричать, когда в его руках снова оказывалась не та вещь, что заставляло челюсть сжиматься в нервном движении. Почему в шкафу Джисона не было ничего приличнее кофты, на которой, спасибо, не было нецензурных надписей? Гнев Хвана утихомирил сам Джисон, который заметил что-то в углу шкафа. И это «что-то» сейчас было надето на нем, словно на какой-то модели. Откуда у него вообще могло быть это среди всего хаоса его одежды? Вопрос хороший, но его не дал обдумать Хенджин, выхватывающий телефон из его рук в очередной раз, чтобы написать пригласившему, что Хан уже выехал и скоро будет на месте, чем убил последнюю надежду на побег в Джисоне. Проклиная Хвана, парень уселся в такси, стараясь не думать о плохом. Ведь не все же такие, верно? Не должно же случится что-то странное именно с ним? Именно, не должно. Странно, что это успокоило его, но Джисон предпочел не заморачиваться насчет этого, а лишь поправил ремни на талии, приглаживая после этого ткань пиджака. Он просто отдохнет, в этом нет ничего страшного. Точно нет ничего страшного и странного. Точно-точно.***
И все же Хенджин был прав. Мужчина, сидящий напротив него за столиком в каком-то ресторане, в сторону которого Джисон бы никогда точно и не посмотрел — слишком пустой для таких заведений кошелек не позволил бы — выглядел шикарно. «Хороший парень?» — истерично пронеслось в голове Хана, который не сводил своих глаз с лица своего спутника, который представился как Минхо, а не Лино. Джисон указал тому на эту несостыковку, а парень тихо посмеялся в кулак, отвечая, что это просто прозвище, которое он использует в соцсетях. Или Хенджин ошибался. Очень сильно ошибался, потому что Минхо был не просто хорош, как скромно выразился его друг недавно. Хан буквально не мог отвести взгляд и отвлечься на что-то другое. Мягкие, но в то же время выделяющиеся черты лица притягивали, блеск темного взгляда заставлял задержать дыхание, привлекая все больше. И глаза мужчины от этого приобретали еще больший кошачий прищур, от которого ком застывал в горле, а сердце отбивало гулкий ритм в ушах. — Джисон, — Ли мягко улыбается, слегка дотрагиваясь до ладони Хана, чтобы привлечь его внимание. Шатен слегка вздрагивает, отмирая от разглядывания парня, вместо которого стоило бы изучать меню, но как же не хотелось прекращать впитывать каждую маленькую деталь в этом уточненном лице. — Да? — Джисон старается придать себе непринужденный вид, слегка подаваясь вперед. — Все хорошо? Вы будто не со мной совсем, — склоняет голову Минхо, плавным движением убирая свои пальцы с чужой ладони, чем вызвал липкое ощущение мурашек. Эта вежливость была непривычной и цеплялась на губах, но Джисон и не предпринял попытки сменить стиль общения, предпочитая подстроиться под собеседника, которому это придавало еще большей статности в его глазах. — Да-да! — коротко всплеснул руками парень. — Я просто задумался, не обращайте внимания. — Если Вам будет некомфортно или что-то не понравится, тут же говорите — это важно для меня, — улыбнулся мужчина, поправляя рукав пиджака, что был на несколько тонов темнее того, что надет на Джисоне, и распахнут в отличии от первого. Улыбка отдавала мягкостью, но после лицо снова приняло привычный вид, кричащий холодом и серьезностью, которая могла отпугнуть, но почему-то только сильнее завлекала Хана в очередной раз. Только сейчас парень пересилил себя, опуская собственный взгляд на меню, не особо задумываясь над тем, что он хочет съесть. В голове только и крутится тот кошачий взгляд, будто ему это вбили в голову и заставили проигрываться снова и снова. Только эти глаза и ничего больше. Голова совсем опустела на мысли, но из этой ваты его вновь выдергивает чужой бархатистый голос. — Вы же помните, что за ужин плачу я, верно? Не будьте так скромны, тут прекрасное меню, из которого стоит попробовать многое, — Джисон не смотрит в ответ, чтобы не утонуть во взгляде опять, а лишь смущенно кивает, листая страницу дальше, хотя, если честно, не смотрел и прошлую. — Здесь особенно хороша винная карта, но сегодня выбор еще больше. — Ох, получается, что у нас удачный день? — пытается хоть как-то поддержать разговор Хан, мысленно ругая себя за такое расплывчатое поведение. — Определенно, — улыбка в чужом голосе заставляет поднять голову и Джисон повторяет ту, пытаясь отвлечь себя от кричащий мыслей, в которых было лишь слепое восхищение открытой ему красотой. — Тогда я бы хотел услышать Ваш совет, — он откладывает из книги меню плотный листок картона, на котором как раз таки и была напечатана винная карта. — Боюсь, что Вам не понравятся мои предпочтения, — Минхо сводит брови к переносице в задумчивости, — Многие называют их слишком странными, поэтому я не раздаю советов. Джисон расстроенно вздыхает, коротко соглашаясь с отказом, а после принимается читать названия вин, которые совершенно не понимает, но выбирает более притягательное, надеясь, что оно будет хотя бы нормальным. — А что бы Вы тогда хотели выпить? — после короткой паузы спрашивает Хан, дружелюбно улыбаясь в попытке отпустить все свои мысли и наконец-то расслабиться, ведь парень перед ним оказался абсолютно нормальным. «Единственный, кто ведет себя странно — это ты», — говорит внутренний голос, от которого тут же отбиваются. Джисон поднимает взгляд, натыкаясь на пристальное внимание холодного взгляда, который, по соображениям парня, сейчас должен был быть направлен в винную карту, а не прожигать в нем дыру. — Вас, — отвечает спокойно Ли. Хан давится воздухом, слегка откашливаясь, чем привлекает внимание официанта вдалеке. Джисон шумно сглатывает, стараясь принять это за шутку и не думать о том, каким взглядом проследили за его дернувшимся кадыком. — Меня? — тихо переспрашивает он, осторожно приподнимая голову. — Именно. Вас и до дна, — на лице не читается даже смущения, только предельное спокойствие, пока уши Хана заливаются красным. Ответить Джисон не успевает, потому что Минхо поворачивается в сторону резко появившегося рядом официанта, который сейчас быстро записывал тот заказ, который озвучивал Ли. И только позже Хан понимает, что его никто не спросил и выбрали блюда за него. И напиток в том числе. Этот человек со странным вкусом выбрал его вино. Эта мысль заставляет тихо усмехнуться в легком приступе паники, который накатил на парня после громких фраз. И ведь Джисон понимал суть этого свидания, но от такой прямолинейности сердце будто вставало на месте на секунду, чтобы после ударить до тянущего чувства, забивающего дыхание. Ему нужно отпустить себя и свои нервы, кричащие о том, что ему можно или нельзя. Просто отдохнуть и расслабиться, как это делают все остальные, даже не задумываясь о чем-то. Также, как наверняка собирается парень напротив, который сейчас держал свое вязкое внимание на лице Джисона, впитывая его секундную слабость и смущение от слов, что еще горят в подкорке сознания. И на них хочется ответить, чтобы у Минхо возникла ответная яркая реакция, но где-то внутри он понимает, что это непосильная задача. Об этом кричит весь вид мужчины, который временами напоминает отточенную фигуру из стали. И причем настолько идеально сделанную, что от каждой детали его образа дыхание само по себе замедляется в очередном приступе любования. Снова, снова, снова и снова. Взгляд просто не хочет отрываться от плавной линии челюсти, от четких скул, от внимательных глаз, от губ, в которых особенно выделяется своей пухлостью верхняя, что сейчас становится слегка влажной от мелкого движения языка по ней. Это вырывает Джисона от потока мыслей, заставляя снова встретиться глазами с Ли. Хан еле сдерживает желание отзеркалить действия парня, несмотря на то, что его губы резко сохнут от редкого дыхания. Джисон коротко смеется, вызывая недоуменный взгляд в ответ. — И все же, — начинает он, — что Вы выбрали в качестве напитка? Мне интересен Ваш «странный» вкус. — Мне кажется, что я уже сказал Вам об этом, — Минхо принимает расслабленную позу, слегка скатываясь внутрь широкого кресла. Младший снова смеется, слегка прикрывая лицо. — Тогда у Вас действительно странный вкус, Минхо, — Джисон убирает ладони от себя, в шутку подмигивая. — Я дам Вам попробовать, — слегка улыбаясь отвечает парень, — возможно, Вы передумаете. — Это уже звучит странно, согласны? — Хан чувствует, как вместо нервозности подступает приятное чувство легкого предвкушения и беспечности. — Вы мыслите слишком узко, чтобы судить, — пожимает плечами Ли, не торопясь объяснить. — Предлагаете довериться Вам? Человеку, которого я вижу впервые? — Джисон подается вперед, складывая руки перед собой в замок. — Вдруг Вы обманываете меня, и я останусь обманут? — Это Ваш выбор, мне не хочется заставлять, — Ли поднимается, повторяя позу собеседника, только придвигаясь к тому ближе — благо стол позволяет — и переходя на гулкий шепот. — Только будет очень грустно, если Вы откажетесь. Я как никогда уверен в том, что мой напиток будет сладок. — Уверены? — Джисон сокращает расстояние еще сильнее, застывая взглядом в темном омуте напротив. Минхо тихо хмыкает, мягким движением выхватывая ладонь парня, надавливая большим пальцем на запястье, а после плавно ведет им по узору тонких вен, просвечивающихся сквозь бледную кожу. Ли надавливает еще сильнее, чувствуя, как ускоряется ритм сердца, кричащего в ушах у Джисона, а после отстраняется, возвращаясь в прошлую вальяжную позу на кресле. — Более чем. Хан шумно сглатывает, все еще чувствуя палящее тепло прикосновений чужих холодных рук. И снова взгляд напротив медленно скользит с лица на шею, откровенно любуясь чужим смущением, что заливает кончики ушей и стекает ниже. Джисон выдыхает сквозь сомкнутые зубы, криво улыбаясь, будто бы это не делало из него смущенную массу. Черт, возьми, он действительно отвык от такого напора. Очень отвык. Только от этого желание уйти почему-то наоборот исчезает все больше и больше. Хочется впитывать то, что ему дает Минхо. Хочется до странной дрожи, будто бы это чувство не его, а совершенно чужое. — Тогда я доверюсь Вам, — снова тихо смеется Хан, прикрывая рот рукой. — Надеюсь на Вашу ответственность. — Уже сомневаетесь в ней? — вся эта ситуация начала выбивать из Ли малую часть эмоций, которая проявлялась сейчас в маленькой улыбке, что слегка рушила шарм, витающий вокруг него. — Нет, что Вы! — Джисон смеется громче, стараясь не потревожить остальных посетителей. — Просто сохраняю осторожность. — Боюсь, что о ней Вы забудете сразу же, — тихо заканчивает их разговор Минхо, замечая официанта, несущего им первые блюда. — Хотелось бы верить, — парень терпит гул, стоящий в ушах от бьющегося сердца, пытаясь вернуть себе хотя бы малую часть безразличия, чтобы соответствовать Ли. Хотелось бы. Очень.***
И он верит, цепляется за эту мысль также, как и за пиджак Минхо, когда его грубо вжимают в стену, заставляя чувствовать на собственных губах терпкий привкус вина, которое уже давно помутнило голову. Он льнет ближе, с тихим выдохом раскрывая губы, когда его голову наклоняют в сторону, крепко держа пальцами за подбородок, а после приникают в очередном порыве, углубляя и без того тяжелый поцелуй. Джисон сжимает плотную ткань чужой одежды, чувствуя острую нужду в том, чтобы снять ее с мужчины, но Ли не дает этого, продолжая с упором целовать его раскрытые губы, задевая их кончиком языка, которым проникает в чужой рот, доводя парня до исступления в попытке поддаться этому резкому темпу. Хан тихо стонет, когда от него отстраняются, на секунду замерев взглядом на измученных раскрасневшихся губах, что тянули к себе вновь, но Минхо пересиливает себя, впиваясь быстрыми поцелуями в линию челюсти, задевая нежную кожу острыми клыками, от чего по телу младшего проходила череда мурашек, а в голове билось желание почувствовать это снова. И Минхо, будто понимая это, спускается ниже, ведя языком мокрую дорожку от мочки уха до выпирающих ключиц, прикусывая до тянущей боли, что отдавалась новым приливом дрожи, заканчивающейся на кончиках пальцев рук Джисона, которыми он все еще держался за Ли, как за последнюю возможность не утонуть. Хотя было поздно. Он утонул уже в тот момент, когда переступил порог чужого номера. Именно тогда. Хан сдавленно стонет от грубых движений рук, сжимающих его талию, от чего он чувствует себя ничтожно маленьким на фоне чужого тела, возвышающегося над ним во всех возможных смыслах, которые сейчас могут вспомниться. Ли снова оставляет темные следы на бледной шее, от чего Джисон прикусывает свою нижнюю губу, затыкая звуки, идущие прямо из груди. Ведомый чужим напором парень совершенно не понимает, что укусы начали приносить ощутимую боль, от которой в животе завязывается еще больший узел, не позволяющий так долго держать рот на замке. Джисон снова стонет, забывая о том, что в прошлую минуту хотел лишь заставить себя избавиться от смущающих звуков, льющихся из него сладким медом сейчас. Голос на грани того, чтобы сорваться от непрекращающихся ласк рук, которые ощущаются везде: на его горле, когда Ли без всякого предупреждения сжимает, лишая возможности вдохнуть; на его бедрах, которые горят от той силы, с которой их изучают, заставляя коленки подкашиваться; на его паху, дразня тем, что те обходят самое нуждающееся, только пару раз оставив на чужом члене пару легких поглаживаний через одежду, но даже они помогали медленно терять уже потерянный рассудок. Он не замечает того, как они оказываются в спальне. Только чувствует, что его прижали к матрасу и смотрят сверху с примесью огненной жадности в зрачках, что стали только чернее. Короткое отсутствие чужого тепла на теле, сдавленный всхлип, и Минхо снова рушится на него водопадом, впиваясь с силой в чужие губы, чередуя нежность соприкосновения их губ с сжимающейся на шее ладонью. Ли отстраняется с громким звуком, наблюдая за тем, как брови Джисона медленно сводятся к переносице, когда он пытается вдохнуть или хрипло выдохнуть воздух. Спустя медленные секунды он все же убирает свою руку, щурясь от чужого хриплого стона и от умоляющего взгляда, которым его одаривает Хан. — Помнишь, — голос Ли низкий, терпкий, как то вино, которое Джисон выпил до дна с чужого бокала, — я говорил, что ты попробуешь тот особый напиток? Хан не понимает суть слов, замечая затуманенным сознанием только то, что они резко перешли на «ты». Пусть он и не знает, о чем его только что спросили, парень быстро кивает, сдерживая скулеж, когда после этого Минхо плавным движением выхватывает его запястье, крепко сжимая его в руке. — Тогда… — медленно тянет мужчина с широкой улыбкой на лице, в которой Джисон снова не замечает главного. Ли подносит сжатое запястье ко своему рту, мягко касаясь губами чувствительной кожи. Он оставляет череду поцелуев, держа зрительный контакт с мутным взглядом парня под ним. Нежно засасывает светлую кожу, после тут же прокусывая ту выступившими клыками. Хан вскрикивает, пытаясь вырвать руку, но Минхо вжимает его обратно в постель второй рукой, а потом и вовсе забирается парню на бедра. Ли мягко подается пахом вперед, медленно проходясь по чужому возбуждению, скрытому под тканью брюк, как и его собственное. Джисон прикрывает глаза, откидываясь головой назад и душа стон внутри себя, ведь недоумение и липкий страх все еще теплится в крови, которую Минхо начинает буквально пить из его запястья. Хан хочет протереть свои глаза, чтобы убедиться, что все происходящее с ним — сон, но вторая рука не может выбраться из плена. Парень преодолевает желание спрятаться от чужого пронзительного взгляда, поднимая свой к мужчине, сидящего на его ногах. Точнее, беспорядочно движущегося навстречу его возбуждению и тихо постанывающего от явного удовольствия, что он получает от сочетания всех действий. Джисон прикусывает губу, все еще тепля внутри себя надежду, что это шутка или сон, но Минхо отстраняется от его истерзанной руки, на которой четко выделяется след укуса с медленно вытекающей из него кровью, которую тут же зализывает Ли широким движением языка. Хан не успевает возмутиться или закричать, как Минхо возвращается к его лицу, вовлекая в резкий поцелуй, отдающий чертовым привкусом металла. Привкусом его крови. И Джисон упускает тот момент, когда это начинает ему нравиться и он подается навстречу, двигая своими бедрами вверх, от чего оба парня стонут в унисон, а сквозь поцелуй Хан ловит чужую ухмылку. Ли отстраняется, напоследок быстро оставляя пару беглых касаний губами к губам. Его щеки приобрели розоватый оттенок, а взгляд стал более манящим из-за расцветающих там искр чистого довольства. Он дышит загнанно, тут же прислоняясь своим лбом ко лбу Джисона, хрипло выдыхая, когда тот продолжает ответные движения бедрами, от которых нега, тянущая внизу, усиливается. Парень подавляет всхлип, когда Хан не оставляет между ними пространства, а после тянется одной рукой назад, чтобы остановить чужие движения в попытке взять передышку. — Сладкий, — шепчет Минхо, перетекая губами к мочке уха Джисона, мягко посасывая ее, — сладкий до безумия. Хан крупно вздрагивает от ощущений, откидывая голову обратно назад, чтобы хоть как-то успокоить загнанное дыхание, но лицо начинают медленно покрывать едва ощутимыми поцелуями, будто благодаря за что-то. Это смущает, выбивает из колеи, ведь чужая рука идет вниз, расстегивая ширинку брюк, чтобы обжечь касанием обильно текущий смазкой член. Джисон задыхается в очередном стоне, когда Ли обхватывает ноющую плоть и медленно, с оттяжкой, проводит по всей длине вниз, также возвращаясь к головке, чтобы после задеть уздечку большим пальцем. И все это продолжает чередоваться с бессмысленными словами, которые вылетают из уст Минхо, целующего его в закрытые веки, пока Хан просто выть хочет от желания и расползающегося наслаждения. Джисон протяжно скулит и не выдерживает — тянется к Минхо, чтобы дрожащими пальцами скинуть с него пиджак, потому что они оба зачем-то все еще одеты, хотя жар уже давно мешает трезво мыслить и ощущать все в полной мере. Мешает, мешает, мешает. Парень раздраженно шипит, потому что Ли совершенно не помогает, будто игнорируя его попытки и подавляя четкими движениями по его чувствительному органу. Сквозь пелену Джисон все же находит силы, чтобы оттолкнуть и скинуть мужчину с себя. Хан тут же меняет их местами, садясь на крепкие бедра мужчины, которые хотелось освободить из-под ткани дорогих одежд ведь это — чертового преступление. Но он не отвлекается на это, тут же стягивая с плеч Минхо темно-синий пиджак, слегка ворча себе под нос. — Снимай же, поднимись, — как в бреду просит Джисон, коротко скуля от того, что ничего не получается из-за непослушных пальцев, — прошу. Ли прерывисто выдыхает, быстро любуясь жалобным взглядом, с которым на него смотрит парень, теперь тщетно пытающийся расстегнуть собственный костюм, чуть ли не плача от того, как хочется продолжить, но тело отказывается воспринимать его попытки ускорить все. Лежащий мужчина слегка приподнимается, стягивая с себя пиджак и оставаясь в одном темном жилете, покрытом полосами. Он не спешит расправиться с ним, подтягиваясь к Джисону, чтобы расстегнуть большие пуговицы на чужой одежде, ведь у самого парня это не получалось, а пальцы Ли не била такая сильная дрожь. Только вот Минхо успевает отпустить пару ругательств, когда приходится разобраться с тремя ремнями, двое из которых опоясывали тонкую талию парня. Спустя мучительно затянувшееся время он все же откидывает ненужные вещи в сторону, шумно выдыхая от контакта ладоней с открывшейся голой кожей торса Джисона. Тот тут же успокаивается, перехватывая все внимание на себя, когда возвращается к таким нужным сейчас губам, получая ответный стон и приподнятую поясницу, когда Хан стаскивает жилет с тела Минхо, чудом справившись с пуговицами на нем. Оба теряются, когда наконец-то они соприкасаются кожа к коже, упиваясь этим моментом и друг другом в спешном и резком поцелуе, который тянуть дальше уже невозможно из-за болезненного возбуждения, от которого Ли продолжает держать в себе непрошенные звуки. Джисон отстраняется, примыкая губами к разгоряченной коже, ведя мокрую дорожку вниз и касаясь пальцами, запоминая каждую ямку и каждое место, от воздействия на которое Минхо приглушенно стонет в кулак, спешно закрывая глаза. Хан тянуще проводит раскрытыми ладонями по бокам парня, сжимая их на талии, чтобы потом спуститься лицом ниже, обжигая дыханием чужой пах. Ли закидывает руки за голову, сжимая ладони в кулаки, чтобы не дернуть Джисона, побуждая к еще более быстрым действиям. Но тот сам прекрасно понимает все, быстро расстегивая ширинку и вытаскивая из белья стоящий член, по которому тут же мажет беглым поцелуем в головку, вызывая шипение сверху, от которого на лицо лезет короткая улыбка. Хан сжимает одну руку на основании члена, слегка приподнимаясь, чтобы поймать зрительный контакт с Минхо, в уголке рта которого он видит еще не засохшую кровь. Он начинает аккуратные движения вверх-вниз, слегка прокручивая ладонь и с довольством глядя в мутный взгляд мужчины, прикусившего нижнюю губу. Джисон хмыкает и опускается обратно, лицом замирая у ноющей плоти, продолжая медленно двигать рукой. Он высовывает язык, сразу после собирая обильно текущий предъекулянт и задерживаясь пухлыми губами на головке подрагивающего члена. Хан отрывается с громким чмоком, возвращаясь к Минхо, чтобы тихо прошептать на ухо: — Сладкий, — и Ли стонет, только сам не знает от чего: от того, что было сказано, или от резко ускорившихся движений на члене, — сладкий до безумия. Парень целует Минхо в уголок челюсти, в следующий миг слезая с его колен еще ниже. Живот Ли сводит спазмом, когда Джисон мягко опускается ртом на его возбуждение, до одури неспешно вбирая его длину полностью, очерчивая каждую выступающую венку языком. Он глухо стонет, зажмуриваясь от ощущения влажного тепла и тесноты горла, когда его заглатывают полностью, словно это не приносит дискомфорта, а напротив — заставляет забытый вниманием член подрагивать от блаженных звуков, которым Хан вторит, что отдает хлипкой вибрацией по горлу. Минхо не выдерживает, подаваясь бедрами вперед, вставляя глубже, хотя, казалось бы, некуда. Он приподнимается, спешно хватая парня внизу за макушку темных волос, сжимая их в своем кулаке, получая еще одну волну от раздавшегося стона, после которого он тут же выходит на половину, чтобы грубо войти обратно. Джисон давится, хватаясь руками за бедра, все также стянутые синеватой тканью, но принимает всю длину внутрь и весь тот напор, с которым Ли вбивается в его горло, все еще сжимая в кулаке волосы, что заставляет Хана скулить от удовольствия, смешанного с болью. Он уже тысячу раз проклял эти контрасты в действиях старшего, но все также признавал тот факт, что это возбуждает только больше — идеальная неизвестность того, что и как с ним сделают после. Ебучая двойственность, от которой у него коленки дрожат, как у какой-то школьницы. Ебучий Ли Минхо, от которого он хотел отказаться, а сейчас давится его членом. И хуже всего то, что ему это нравится. Нравится до очередного помешательства, которое сильнее того алкоголя, что есть в его крови, что попробовали на вкус. Минхо зажмуривается до звезд перед глазами, улавливая среди общего хаоса ужасных хлюпающих звуков хриплые стоны Джисона, все еще пытающегося держать зрительный контакт с ним, хотя в глазах уже давно стоят слезы, редко стекающие из них. Ли обрывает все, резко выходя из чужой глотки, из которой тут же выбивается короткий хрип, который должен был быть другим, но голос сел и исказил звук, и тут же натыкается на молящий взгляд, выделяющийся на общей картине лица Джисона, на котором уже не было той аккуратности легкого макияжа, что был безвозвратно уничтожен. Минхо садится, медленно укладывая парня на лопатки, а тот призывно разводит ноги в стороны, уже желая только одного и это не только в его глазах было написано, а видно по всему телу. Ли шумно сглатывает, залезая рукой в задний карман брюк, откуда вытаскивает маленькую упаковку смазки, от чего Хан тихо посмеивается, замечая это. Не только он один изначально рассчитывал на продолжение ужина — его подтвердившаяся догадка. Минхо в легком раздражении закатывает глаза на это, тут же затыкая Джисона своими губами, параллельно этому снимая с него оставшуюся одежду, которую он спешит откинуть в сторону, наслаждаясь ощущением бархатной кожи мягких бедер под его пальцами. Хочется оставить на них череду засосов, подобных тем, что сейчас расцветают еще сильнее на шее и ключицах парня, но он сдерживается, чтобы не затягивать все еще дольше, ведь оба уже близки к тому, чтобы молить о разрядке. Теперь смеется Ли, когда эти мысли догоняют его. Довели друг друга, что еще сказать. Осталось только довести это все до конца — исступления. Поэтому Минхо снова берет в руки упаковку смазки, раскрывая ее, чтобы быстро разогреть ее. Он накрывает парня своим телом, припадая губами к чужой груди, от чего сверху слышится очередной судорожный выдох, обрывающийся стоном, когда язык Ли накрывает один из его сосков, а смазанные пальцы прикасаются к сжимающемуся входу, откровенно дразня. Джисон хочет поторопить мужчину, но давится всхлипом, когда в него вставляют один палец, параллельно с этим играя с его сосками короткими касаниями зубов, будто напоминая, что те снова могут помочь Минхо взять желанное. Ли прислушивается к сбитому дыханию, то скатываясь поцелуями вниз по животу, то поднимаясь до ключиц, после которых он точно вернется в плен припухших от долгих терзаний губ, с довольным урчанием сплетаясь языками. Вскоре Минхо добавляет еще один палец, разводя их внутри на манер ножниц, толкая глубже, в успешной попытке коснуться простаты, от чего Джисон мычит прямо в поцелуй, слегка прикусывая чужую губу от переизбытка чувств. Ли на это лишь посмеивается, прижимаясь ближе к телу, горящему под ним и его действиями. Он еще несколько раз нарочно задевает бугорок внутри, когда Джисон пытается самостоятельно насадиться на пальцы глубже. — Минхо! — жалобно вскрикивает Хан, стоит тому отстраниться от него, мучая третьим пальцем внутри, когда уже хочется просто ощутить его внутри, а не эти распаляющие руки. — Просто, блять, возьми меня уже! В ответ на это он щурится, вытаскивает пальцы из парня и тянется к остаткам смазки, что завалились куда-то назад. Он распределяет ее по изнывающему члену, не заботясь о том, как прохлада вызывает легкое шипение сквозь зубы от попадания на чувствительную кожу. Плевать, плевать и еще раз плевать, потому что проще перетерпеть это, чем еще хотя бы одну минуту затянувшейся прелюдии. Ли аккуратно наклоняется, закрывая парня под собой всем телом и вбирая мочку его уха в рот, пуская волну несдержанной дрожи. — Как хочешь, — томно шепчет на ухо Минхо, наконец-то медленно входя в Джисона, в очередной раз пытающегося не прокусить собственную губу от ощущений. Ли застывает внутри на пару мгновений, позволяя привыкнуть к распирающей парня наполненности, от которой у того в горле застрял протяжный стон. Старший сводит брови к переносице, еле сдерживая себя от резких движений, потому что чертовски узко. Настолько, что быстрее начнет скулить он, чем Джисон. Минхо подается секундному порыву, ища поврежденное им же запястье, чтобы снова впиться клыками в нежную плоть, с которой тут же начинает течь алая кровь, что быстро подхватывают языком. Он не планировал возвращаться к этому, он не хотел доводить Хана до крайности, но вкус, который он сейчас теплил во рту, перебивал весь голос разума. Потом, черт, потом. Он усложняет себе жизнь, но об этом он будет думать потом, потому что от пронзающей боли и медленных вязких толчков Джисон стонет так, как еще ни разу за этот вечер. Минхо прижимает запястье к своим губам еще сильнее, всасывая всю вытекающую из него кровь, продолжая мучать тело под ним тягучими толчками, буквально вжимающими его в постель. — Какой же ты, блять, узкий, — Ли стонет в поражении, выходя из парня почти полностью, чтобы в следующий момент начать двигаться быстрее, потому что чувствует, как сжимается парень, чувствует, что сам долго не продержится. Это какое-то сумасшествие для каждого из них. Забитая ватой голова не дает думать ни о чем другом, кроме члена бьющего точно по бугорку нервов и чужой обволакивающей узости. Он отпускает руку, забывая слизать остатки крови с губ, что тут же подмечает Джисон, подтягиваясь к нему и слизывая широким движением языка сладкую-сладкую кровь, подбивая Минхо двигаться еще грубее и утонуть в слиянии губ, пока тело потряхивает в долгожданной разрядке. Грязно до боли, но так приятно, что слов не находится. Ли аккуратно заваливается сверху, чувствуя, как между телами размазывается чужая сперма, но не обращает на это сильного внимания, пытаясь отойти от всех чувств. Но в голове у каждого вердикт только один: катастрофа. Полнейшая катастрофа. Минхо откатывается в сторону, закрывая лицо ладонями. Он прекрасно понимает, что сейчас придется отвечать за все странности, до которых он не хотел доходить. Просто не хотел, но сам вид чертового Хан Джисона убеждал в том, что это будет того стоить. Даже если осознание накатит на Джисона истерикой и страхом. Минхо не привыкать. Проходил и не раз. Наконец-то Ли слышит шуршание на другой стороне кровати, а после тихий хрип, вырывающийся вместо слов. Джисон раздраженно прокашливается, проклиная свое состояние, но начинает снова: — Так, кто ты вообще, блять? — в тоне не слышится упрека, только легкий шок, смешанный со странным весельем, который, по мнению Минхо, может перейти в истерию после его честного ответа. — Вампир, наверное? — слышится тихий смешок от мужчины. — Наверное? Ты хочешь сказать, что кто-то еще может высосать всю кровь из меня? — а вот и первый упрек. — Во-первых, не всю, а, во-вторых, не знаю, ничего не знаю, — сонно тянет Ли, вставая с постели, чтобы смыть с себя все в душе. — Давай, поднимайся, нам надо помыть тебя. Джисон послушно встает, устало плетясь за мужчиной со слегка опущенной головой. — Я переспал с вампиром. Что, черт возьми?.. — шепчет себе под нос тот, но все равно остается услышан. — А я с человеком. Представь мой шок! — хрипло, но громко смеется Минхо, оглядываясь через плечо. — Давай уже быстрее. Хан подхватывает чужой смех, прокручивая в голове одну мысль: «Как об этом рассказывать Хенджину?..». Только еще одна желанная глупость проскальзывает внутри, которая сразу вырывается наружу: — Ну вкус у тебя действительно странный, — Джисон аккуратно смеется, стараясь не сорвать голос сильнее. — Я слишком падок на сладкое, — со вторящим смешком разводит руками Ли, подталкивая парня в нужную комнату.