Радости и Печали

      Графу Карломану Кенабумскому и его возлюбленной супруге всю жизнь вспоминалось начало их любви. Тот счастливый виннемонат 782 года воистину стал для них, в их шестнадцать лет, месяцем любви. И много лет спустя уже зрелые Карломан и Альпаида, первые люди королевства и родители пятерых детей, порой обменивались выразительными взглядами и многозначительными улыбками, без слов вспоминая юность. А тогда, в ту волшебную весну, спустя пару седьмиц после их первого поцелуя, после того, как они попросили у отца Альпаиды, принца Дагоберта, благословения на брак, молодая пара бродила как во сне. Они мечтали о том времени, когда дадут брачные клятвы у алтаря Фрейи и назовут друг друга возлюбленными супругами. Юный граф Кенабумский продолжал вникать в обязанности владетеля огромных владений, но видел сквозь них очаровательный лик кузины Альпаиды, ее пышные темные волосы, пахнущие жасмином. Сама же девушка брала в руки книгу, но самые смелые и прекрасные герои наделялись в ее воображении обликом ее кузена и жениха, Карломана. Когда они встречались, обменивались горячими взглядами, ласково касались рук друг друга. Имена, произнесенные любовным шепотом, звучали в ушах юноши и девушки сладчайшей музыкой на свете. И вот, очередным утром Карломан находился в покоях вместе со своими родственниками, с которыми вскоре надеялся породниться еще теснее. Дагоберт сидел в кресле за письменным столом, а напротив него устроился Карломан. Они обсуждали важные дела. Чуть поодаль в глубине покоев находились Альпаида и ее брат Хродеберг. Альпаида держала на коленях раскрытую книгу и делала вид, что читает. Но на самом деле слушала разговор отца с женихом. Маршал запада ласково обращался к своему племяннику и будущему зятю: - Ты хорошо потрудился в последнее время, Карломан! Ознакомился с обязанностями графа Кенабумского, узнал, чем живут твои владения, встретился со здешней знатью, своими вассалами. Теперь можешь и отдохнуть немного. Карломан поглядел на дядю, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно. - Да я и так достаточно веселюсь на балах здешней знати! - усмехнулся юноша, переглянувшись с невестой. Он представил себе, как пройдет его свадьба с Альпаидой, как весь Кенабум станет поздравлять их. Поглядел на девушку - тонколицую, с высоким лбом мыслительницы, под короной гладко уложенных черных волос, склонившуюся над книгой. Ах, хороша будет графиня Кенабумская!.. Дагоберт усмехнулся, проследив направление взора юноши. - На сей раз речь идет о другом виде увеселений! Сегодня состоится праздник в деревне, лежащей близ Кенабума - женится сын одного из местных старейшин. Деревня эта велика и зажиточна, многие из ее уроженцев служат в твоем замке, как служили, еще когда Кенабум был столицей Арвернии. В прежние времена нередко кто-нибудь из нас, молодых принцев, приезжал в эту деревню на праздник в честь весны или в честь сбора урожая. По обычаю, они прислали приглашение тебе, своему молодому графу. Деревенские жители умеют повеселиться, поверь! Обычно они устраивают состязания, игры, представления разных легендарных событий. Все это, конечно, гораздо проще, чем на праздниках знати, но, поверь, бывает куда душевнее. Я советую тебе поехать. Народ больше любит правителя, которые разделяет с ним радость и горе, не держится надменно от своих подданных, замкнувшись в узком окружении, за стенами замка. Ты молод и так обаятелен, что наверняка легко расположишь к себе поселян. Карломан немедленно понял, к чему клонит дядя. Едва он договорил, как юноша с готовностью воскликнул: - Я охотно поеду, дядя Дагоберт! Селяне - тоже мой народ, и мне должно быть важно все, что у них происходит. Разделить с людьми праздник - лучший способ понять их, увидеть, каковы они на самом деле, когда не скованы почтением к вышестоящим. Кроме того, я вполне согласен с тобой: там и впрямь можно повеселиться от души лучше, чем в замке... При этих словах юноша прервался и с беспокойством взглянул на сидевшую в кресле Альпаиду. А та, подняв над книгой голову, пристально взглянула на жениха, словно о чем-то встревожившись. Обернувшись к Дагоберту, Карломан проговорил с извиняющейся улыбкой: - Да, дядя, мне бы очень хотелось поехать! Но только если Альпаида будет сопровождать меня и разделит радость от деревенского праздника. Без нее мне было бы скучно. Кроме того, моей невесте тоже пригодится узнать свой народ, а им - ее! Только безукоризненное придворное воспитание помогло Альпаиде удержаться от громкого вздоха облегчения. Едва зашла речь о деревенском празднике, ей стало обидно, что Карломан поедет туда без нее. Мысленно ей уже представлялись деревенские девушки, что станут улыбаться ему, приглашать на свои игры, танцы... Девушка мечтала сама повеселиться с Карломаном на деревенской свадьбе, и горячо, отчаянно надеялась, что он пригласит ее. И юный граф Кенабумский оправдал лучшие надежды своей невесты. В этот миг у Альпаиды стало так тепло на душе, словно она была молодым деревцем, уловившим после долгой зимы первое дуновение весны. Услышав просьбу Карломана, девушка обратилась к отцу, сложив руки в знак просьбы: - Батюшка, ты позволишь мне поехать вместе с Карломаном на деревенскую свадьбу? Я обещаю тебе: со мной ничего не случится! Ведь эта деревня недалеко от Кенабума, значит, народ там должен быть благонадежным... Ее брат Хродеберг весело засмеялся, глядя на сестру и Карломана. - Батюшка, позволь и мне поехать с ними, прошу тебя! - воскликнул он. Дагоберт оглядел своих детей и племянника, точно удивляясь, как быстро они выросли. Давно ли, казалось бы, он привез маленького Карломана из Чаор-на-Ри? И вот - перед ним сидел взрослый юноша, владетельный граф, готовый с честью занять почетное место среди первых вельмож Арвернии! И завоевал, между прочим, сердце родной дочери самого Дагоберта. Да и сама она удивительно быстро повзрослела, выросла в истинную принцессу крови. Было бы не стыдно отдать ее и за чужеземного принца, но, если Фрейя связала их с Карломаном сердца золотой нитью, но и Дагоберт, и его супруга могли только порадоваться за них. Правда, предстояло еще убедить иных старших родственников, коим подобало устраивать браки потомков Карломана Великого. И маршал запада подмигнул сыну, в то время пятнадцатилетнему подростку, длинноногому и длиннорукому, по-юношески тощему от быстрого роста и постоянных движений. Хродеберг стремился стать таким же знаменитым воином, как его отец, и теперь усиленно постигал рыцарские навыки, упражнялся с мечом и копьем каждый день, в любую погоду. И вот, отец обратился к нему: - Хорошо, я разрешаю вам съездить на деревенский праздник! Оберегай свою сестру, Хродеберг! - Да, батюшка! - ликующе воскликнул юноша, радуясь новым впечатлениям. - Выбери небольшую, но надежную охрану, возьми с собой с десяток воинов, каких ты избрал бы, готовясь сопровождать свою сестру в более дальний путь, чем в соседнюю деревню, - посоветовал Дагоберт сыну. Тот, мгновенно представив себя главой воинского отряда, посерьезнел, но про себя обрадовался еще сильнее. - Будет исполнено, мой маршал! - по-военному вытянулся он. - Обещаю, я выберу лучших воинов, и сам буду во время праздника глядеть в оба! - Вот и хорошо, - подытожил Дагоберт, и ласково поддразнил Карломана и Альпаиду, глядевших в это время друг на друга взорами, полными нежности: - Влюбленные ведь обычно ничего не замечают, кроме друг друга... Юноша и девушка разом покраснели. Затем Дагоберт продолжал: - Кстати, советую вам не объявлять в деревне своих имен. Оденьтесь, как подобает знатным людям для сельского праздника, но держитесь, как обычные гости. Как это делали мы с братьями в свое время. - Благодарю за совет! Мы сделаем вид, что заехали на свадьбу случайно, - пообещал Карломан. - Ведь мы хотим повеселиться вместе с поселянами, а не показывать, кто их господин... Итак, мы поедем, а ты не беспокойся за нас, дядя Дагоберт! Я сумею обезопасить свою невесту, хотя не думаю, чтобы ей могла угрожать опасность! Маршал запада улыбнулся порывистому тону влюбленного юноши. - Вы пока еще не объявлены женихом и невестой официально! Следует еще подготовить почву, чтобы мой царственный брат, Хильдеберт Строитель, дал разрешение на ваш брак. Как раз этим я и собираюсь заняться, когда вы уедете на праздник. На днях должны приехать в Кенабум принц Сигиберт с принцессой Дареркой, и их внук Магнахар. И я постараюсь заручиться поддержкой коннетабля и его супруги в вопросе вашего сватовства. Лицо Карломана озарилось радостью. - Дедушка Сигиберт с бабушкой Дареркой приезжают к нам? Да еще с моим братом Магнахаром? Я уверен, что они приедут, чтобы поздравить нас с Альпаидой, нашедших свою судьбу! - Пока что они приезжают, чтобы поглядеть, как ты осваиваешься в своих новых владениях, - уточнил Дагоберт. - Но, не стану скрывать: я пригласил принца Сигиберта, еще и рассчитывая заполучить его в союзники ради вашего счастья. Если они с Дареркой способствуют переговорам с королем, у нас есть надежда убедить его благословить вас с Альпаидой. Иначе король может распорядиться вашими судьбами ради укрепления политических связей. Тебе, Карломан, он готовится посватать дочь норландского ярла, Рагнара Сына Ворона. Ну а для моей Альпаиды нетрудно будет найти достойнейшего жениха среди самых знаменитых чужеземных принцев, - при этих словах в голосе Дагоберта прозвучала нескрываемая отцовская гордость. Услышав, какие возможности угрожают его счастью с любимой, Карломан подошел к Альпаиде, которая встала с кресла, оставив книгу. Он обнял невесту за талию, а она положила руку ему на плечо. И оба они пронзительно взглянули Дагоберту в самую душу. - Мы любим друг друга! Нам будет счастье только вместе! - произнес Карломан, невольно вспоминая своего отца, что любил всю жизнь его прекрасную мать, а жениться был вынужден на Радегунде Аллеманской. И Альпаида, сжав горячей рукой ладонь жениха, решительно проговорила: - Если ты нас любишь, батюшка, значит, желаешь нам счастья! Значит, ты не сможешь погасить огонь, зажженный Фрейей в наших сердцах! Я бы могла пожертвовать любовью ради блага королевства и народа Арвернии, например, отдать свою руку бывшему противнику, чтобы заключить мир. Но ведь ни в чем таком Арверния не нуждается сейчас! Милостью всемогущих Асов, королевство живет в мире с ближайшими соседями и внушает уважение дальним. Значит, мы с Карломаном, как второстепенные потомки королвского рода, можем пожениться без вреда для всех. Я прошу тебя, батюшка: и ты, и дядя Хлодеберт, и дедушка Сигиберт, сплотитесь ради нас сообща, убедите короля благословить нас! Глядя на красивую молодую пару, так отважно и вместе с тем так разумно боровшуюся за свое счастье, Дагоберт не мог скрыть родительской гордости. Ему пришло в голову, что в супружеском союзе Карломан и Альпаида и для королевства сделают куда больше, чем порознь. - Я приложу все старания, чтобы помочь вам! Для того и пригласил сюда своего дядю, принца Сигиберта, с семьей, - пообещал маршал запада. - Поезжайте же спокойно на деревенский праздник и не тревожьтесь ни о чем! Я верю: боги за вашу любовь! - И большая часть родни! - широко улыбнулся Хродеберг. Для него в происходящем не было никаких сомнений; юноша горячо любил свою сестру и своего кузена Карломана, а теперь его преданность им как бы удваивалась. Кивнув отцу и получив дозволение, Хродеберг подошел к молодой паре и встал рядом с ними. Дагоберт кивнул им, отпуская: - Ну, теперь можете идти! Желаю вам хорошо повеселиться на деревенской свадьбе! И вот, немного позднее, Карломан, Альпаида и Хродеберг в сопровождении десятка воинов поехали верхом в соседнюю с Кенабумом деревню, где играли свадьбу. *** Деревня близ Кенабума, стоявшая на берегу Леджии, в окружении цветущих рощ и обширных полей, носила имя Иделла. На языке "детей богини Дану" это означало "богатая, обильная". Так назвали ее люди, только что поселившись на понравившемся месте. Но, и когда впоследствии здешними землями завладели арверны, название деревни понравилось им, и они сохранили его, произнося почти так же, как здешние уроженцы. Да и вообще, население здесь, как и повсюду в окрестностях Кенабума, основательно перемешалось. И не только кровь арвернов и "детей богини Дану" соединилась здесь, но и их обычаи, и культурные особенности. Местные жители могли носить кафтан, сшитый в клановую клетку. Носили среди оберегов молоточек Донара вместе с конской головой, посвященной Эпоне, богине коренного здешнего населения. Даже дома были у всех разные, как повелось в роду: у одних - круглые, крытые камышом, как у "детей богини Дану", у других - длинные, со стрельчатыми сводами здания-корабли, на арвернский лад. Каждый устраивался, как ему было удобно, а соседи были привычны от рождения. Во всяком случае, Иделла, с ее плодородными рощами и полями, была большой и богатой деревней. И потому местные жители могли себе позволить устроить пышный праздник по случаю женитьбы сына одного из деревенских старейшин. Теперь к деревне Иделле по проезжему тракту ехали Карломан со спутниками. Сам он легко, почти не трогая поводьев, правил вороным конем, Альпаида, в дамском седле, ехала на белоснежном красавце, а ее брат Хродеберг - на буланом коне. Позади них ехали десять вооруженных всадников, в доспехах и плащах цветов маршала запада, Дагоберта Лиса. Однако гербы на щитах воинов были завешены тканью, ибо свита графа Кенабумского не выдавала себя. Знатная молодежь ехала не особенно быстро, но и немедленно. Они опережали свою охрану, но так, чтобы, в случае опасности, та могла подоспеть к ним. Однако все было тихо, и молодежь весело переговаривалась между собой, слушая, как в кустах орешника и бузины пели-заливались соловьи. - Они поют своим любимым, желают порадовать их, - произнес Карломан, и его зеленые глаза ярко вспыхнули, когда он взглянул на едущую бок о бок с ним Альпаиду. И та улыбнулась, а лицо ее озарилось внутренним светом. - Я тебе верю, ты понимаешь соловьиные песни, - ответила она, повернувшись к жениху с изяществом опытной наездницы. - Поедем вперед! Вот уже поворот, ведущий в Иделлу! - воскликнул Хродеберг, поднявшись на стременах и поглядев из-под приложенной к глазам ладони. Дальше они поехали быстрее, продолжая весело беседовать. Они не в первый раз так катались, и умели править конями свободно, занятые своими мыслями и разговорами. Знатные гости въехали в деревню, и главная проезжая дорога быстро привела их на площадь в середине. Проезжая вдоль домов, они заметили, что на всех воротах были развешены цветы и яркие ленты. Со стороны реки слышалась веселая музыка и голоса людей. Карломан и его спутники свернули в ту же сторону. По дороге им время от времени встречались спешившие на праздник селяне в нарядных одеждах. Видя проезжающих по дороге господ, местные жители уступали место и кланялись, пропуская их вперед. И вот, Карломан со спутниками быстро доехали до берега реки. Там, на широкой луговине, гремел и властвовал праздник. Женщины расставляли на столах разнообразную снедь, а новобрачные танцевали, взявшись за руки, на широком настиле, и другие молодые пары следовали их примеру. Музыканты играли веселую свадебную песню. Вся деревня собралась здесь. Гости весело беседовали, выражая наперебой благие пожелания молодой паре, только что принесшей обеты перед алтарем Фрейи, богини любви. На берегу реки раскинулись большие пестрые шатры для пирующих. Там же хранились подарки молодой семьи и - до поры до времени! - награды на сегодняшних состязаниях. Кругом суетилась шумная, радостная, пестрая толпа всех возрастов, готовая повеселиться на славу. На почетном возвышении за главным столом сидели несколько местных сеньоров, что проездом очутились на деревенской свадьбе или же приехали из Кенабума, как почетные представители молодого графа. Остановившись на опушке рощицы, где цвели акации, распространяя сладкий аромат, всадники приготовились спешиться. Но прежде Хродеберг, необычайно гордый данным ему отцом поручением командовать охраной, выехал вперед, оглядев, все ли безопасно. Затем обратился к сопровождавшему их опытному сержанту, начальнику десятка воинов. - Курт, будь готов в любой миг придти на помощь, если потребуется! Тот усмехнулся, распушив усы. - Будет сделано, господин! Но ты не назвал условный сигнал, по которому мы должны придти на помощь. Хродеберг едва не хлопнул себя по лбу, и, лишь представив своего отца, сумел не показать прилюдно своей оплошности. - Ты прав, Курт! Если я крикну: "Звезда Авернии!", вы придете на помощь. Юноша выжидательно поглядел на сержанта, надеясь, что ничего больше не забыл из того, что важно в походе. К счастью, Курт был его давним другом; именно он чаще всего давал сыну Дагоберта уроки владения оружием, и занимался с ним почти ежедневно. Помимо чисто воинских навыков, он еще обладал даром давать советы молодому господину, не оскорбляя его при этом. - Ты запомнишь этот случай, господин, и впредь уже не забудешь об условных знаках в настоящем подходе, - произнес он, ободряя Хродеберга, - при этих словах на жестком лице опытного воина мелькнула улыбка, которой ученик удостаивался далеко не каждый день. И у юноши отлегло от сердца. - Надеюсь все же, что ничего плохого не случится! - проговорил он вслух, спешиваясь. Одновременно с ним и Карломан птицей слетел с коня и помог Альпаиде спуститься наземь. Девушка охотно приняла его помощь и на одно мгновение задержала руку в ладони жениха, бросив на него сияющий взгляд из-под длинных густых ресниц. Переглянувшись, они подождали, пока Хродеберг, как подобает бдительному начальнику стражи, убедится, что они в безопасности. Дождавшись его, они, сияя улыбками, направились туда, где праздновали поселяне. Рядом с сестрой и кузеном шел Хродеберг, а следом за ними - воины при оружии. Трое из них несли подарки, что знатные гости собирались преподнести молодоженам: отрез на платье и шкатулку с украшениями для невесты, лук и колчан со стрелами, да богато украшенный пояс для жениха. Знатные гости, уверенно пробираясь сквозь окружившую их толпу нарядных гостей, приблизились к отдельному столу, за которым сидели родные жениха и невесты. Их родители поднялись из-за стола, приветствуя пришедших. - Приветствуем на нашем празднике, добрые гости! - напевно заговорили хозяева праздника по очереди. - Мы всем рады! Вся Иделла веселится, и вы тоже веселитесь с нами! Вот вам угощение праздничное, а вот и развлечения! Мы рады всем, кого приведет Дагда на свадебный пир наших детей! Дагда был богом богатства, изобилия и веселья у "детей богини Дану", многие обычаи которых, как известно, сохранились в здешних местах и после арвернского Завоевания. Никто даже не спрашивал имен у приехавших. Просто приглашали их повеселиться со всеми, точно эти знатные юноши и девушка были всем знакомы отроду. По обычаю, родители жениха, деревенский староста с женой, подали гостям на огромном деревянном блюде, расписанном цветами и птицами, большой пирог с яблоками, накрытый вышитым полотенцем. - Разделите с нами угощение, как подобает добрым людям! - пригласил староста. - Почтем за честь для себя! - Карломан отведал пирог и передал кусочек Альпаиде, а за ними попробовали угощение Хродеберг и стражники. Таким образом, приехавшие завязывали с хозяевами узы гостеприимства, которым покровительствовал сам Всеотец Вотан. Насколько знал Карломан, особа гостя считалась священной практически у всех народов, с самых древнейших времен. Но и самого гостя доверие хозяев ко многому обязывало, и, уж во всяком случае, он обязан был уважительно обращаться с теми, с кем разделил хлеб. Теперь деревенские старейшины вздохнули с облегчением: гости оказались понимающие обхождение, хоть и господа! И староста с благодарностью проговорил, вместе с женой провожая их на танцевальную площадку, где находились молодожены: - У нас сегодня свадьба! Сынок мой старший женится на дочке кузнеца, вот мы и празднуем всем миром. Благодарю вас, гости дорогие, что приехали разделить с нами радость! Поздравьте молодых, гости дорогие, пожелайте им благословения Фрейи. Идя между старостой и его женой, Карломан с Альпаидой выразительно переглянулись. Случайно ли, что они, мечтая о собственной свадьбе, попали пока что на чужую? - Для нас большая честь поздравить новобрачных! - произнес Карломан. - Да пошлют боги молодой паре счастья и любви до конца их дней, чтобы не знать ни препятствий извне, ни разлуки между собой! У нас найдутся и подарки для молодой четы! И Альпаида проговорила задумчиво, ибо с некоторых пор стала понимать влюбленных и сочувствовать им, кем бы они ни были. - Когда на земле встречаются пары, которым Норны присудили любить друг друга, Фрейя, Ездящая на Кошках, возжигает в их сердцах пламя. Но сердце - как печь: одно удержит и сохранит пламя жарким надолго, а в другом, плохо устроенном, оно быстро прогорит или ветер его задует. Я желаю от души, чтобы пламя любви в сердцах сегодняшних новобрачных горело всю жизнь! - Да будет так! - воскликнула полная, румяная жена старосты, всхлипывая от материнской гордости. А ее муж добавил: - Нам посчастливилось принимать не простых знатных гостей, но необыкновенно знающих и мудрых для своих юных лет! Если вы дарите молодым благословение, пусть оно вернется к вам сторицей! Одновременно зардевшись, Карломан и Альпаида, держащиеся за руки, ступили на настил, где танцевала молодежь. На миг перед ними расступились здешние молодые пары, почтительно приветствуя гостей. Музыка смолкла, и они оказались перед новобрачными - юношей и девушкой чуть старше них самих. - Пусть Фрейя хранит вас всю жизнь! - вместе произнесли они. Молодожены обменялись с ними взглядами и поклонились, желая, кажется, ответить им тем же пожеланием. Но собравшаяся молодежь хотела плясать и веселиться, не очень-то прислушиваясь к речам. Увидев вошедших в круг юношу и девушку, все тут же закричали наперебой, приглашая их: - К нам, к нам, гости дорогие! Порадуйтесь с нами за счастье новобрачных! - Танцевать! Танцевать до упаду всем, кто молод душой и сердцем! - некоторые даже захлопали в ладоши, приглашая гостей на танец. Переглянувшись, Карломан с Альпаидой прошли дальше по настилу. Музыканты тут же заиграли другую мелодию, быструю и залихватскую. Жених с невестой пошли в пляс, двигаясь в стремительном ритме, так что глаз едва поспевал за ними следить. Тут же за ними пошли и остальные, и на площадке для танцев закружился вихрь пестрых юбок, распустившихся волос, вскинутых рук, улыбок и сияющих глаз, высоко подскакивающих пар ног. Танец был деревенским, совершенно непохожим на принятые при дворе. Но и Карломана, и Альпаиду захватило веселье, их влекла горячая, волнующая музыка. И они пустились в пляс со всеми, так легко и быстро, будто на их ногах выросли крылья. В первый миг Альпаида еще помнила, что ее платье для верховой езды не совсем удобно для танцев, и что на балах танцуют совсем не так. Но когда Карломан коснулся талии девушки, она тут же забыла обо всем, и они помчались в стремительном вихре, намереваясь, кажется, переплясать всех деревенских обитателей. А тем временем те из деревенской молодежи, кому был пока чужд любовный пыл, горели другой, не менее благородной страстью - состязательной. Посреди луга в землю вбили совершенно гладкий столб, увенчанный резной лошадиной головой и до блеска натертый маслом. Самые ловкие здешние юноши пытались, обхватив столб руками и босыми ногами, взобраться по нему. Но каждый из них соскальзывал и падал на траву. А глашатай все продолжал зазывать желающих. - Кто поднимется по столбу, тот получит награду - коня, во имя Эпоны, покровительницы атлетических игр! - кричал он, показывая на рыжего жеребца, которого держали под уздцы двое парней. Хродеберг, глядя на скользкий столб, с которого как раз сполз очередной соискатель, решил попытать счастья. Конечно, не ради награды - на что сыну принца крови, племяннику короля, деревенский конь?! Но дух состязаний пробудился в юноше, захотелось попытать силы. На всякий случай, Хродеберг огляделся по сторонам: позволят ли приезжему участвовать в состязаниях? Но верный Курт держался рядом с ним, и Хродеберг успокоился. И подошел к столбу, на котором состязались деревенские юноши. *** Карломан и Альпаида кружились в стремительном танце. Они двигались, точно парили над землей, и на сердце у них было легко и безмятежно. И, хоть деревенские танцы очень сильно отличались от тех, которым учили при дворе, и вряд ли соответствовали строгому придворному церемониалу, однако юноша и девушка в этот миг не тревожились ни о чем. Они радовались своей свободе и ощущали тебя окрыленными. Юному графу Кенабумскому было легче раствориться в светлом праздничном ликовании, чем его невесте. Он знал обычаи "детей богини Дану", а тем более - близких ему ши, у которых все было гораздо проще, без бесчисленных запретов. И танцевали они тоже совершенно иначе... Но Карломану не нужно было их таинственного, неземного очарования. Рядом с ним была Альпаида, и он вел ее в танце быстро и решительно, как мог только юный, полный сил бисклавре, когда его сердце бьется в унисон с сердцем любимой. И девушка тоже расслабилась в его руках, как всегда бывало рядом с возлюбленным кузеном, покорившим ее сердце. Они кружились в танце так быстро, что у Альпаиды зарябило в глазах, и ей почудилось, что она улетает в широко распахнутое небо. Но она не боялась, что земля уйдет из-под ног, ибо Карломан надежно удерживал ее. Все вокруг кружилось, словно юла, а они упивались своим ликованием. Все тревоги были забыты. Этот счастливый миг захватил их целиком. Альпаида смеялась, кружась в танце, и Карломан улыбался ей, и его зеленые глаза светились от счастья еще ярче обычного. А тем временем, брат Альпаиды пытался взобраться по скользкому столбу. Разувшись и сняв камзол и шелковую сорочку, он подошел к глашатаю, что приглашал всех на состязания. - Позволь мне попытать счастья, одолеть этот столб! - попросил он. Глашатай взглянул на юношу, сопровождаемого воинами. Проговорил, ни о чем не спрашивая его: - Если ты желаешь выиграть коня, молодой господин, то попытай счастья! Но не жалуйся, если проиграешь. У тебя, по обычаю, будут три попытки взобраться на столб. Хродеберг оценивающим взором взглянул на столб, лоснящийся от масла и рук предыдущих соискателей. Перехватив столб обеими руками, юноша принялся карабкаться, одновременно отталкиваясь коленями. И, вроде бы, сперва ему было не так уж трудно. Но примерно на одной трети столб стал таким скользким, что у Хродеберга не было надежды удержаться на нем. Руки и ноги его соскользнули вниз, и он сполз на траву. Кругом собрался народ. Уже прошел слух, что некий знатный юноша пытается преодолеть скользкий столб. Местные жители хлопали в ладони, подбадривая решительного соискателя. На второй раз Хродеберг полез вверх решительнее и злее. но, добравшись до середины, опять заскользил вниз, и никак не мог остановить падение. Лишь кое-как придерживался руками и коленями, чтобы не сорваться с уже приличной высоты, не покалечиться. - Эх, не так-то просто вскарабкаться по гладкому и скользкому столбу! - беззлобно посочувствовал Курт своему молодому господину. И другие воины, а также деревенские жители сочувственно кивали юноше. - Удачи тебе, господин! У тебя осталась третья попытка! - долетели до Хродеберга их приглашения. Юноша выдохнул и расправил плечи, собираясь вновь штурмовать столб. Склонившись к нему, Курт тихо посоветовал: - Подтягивайся на столбе и одновременно отталкивайся коленями! Упирайся также локтями, будет еще одна точка опоры. И не смотри вниз! Хродеберг благодарно кивнул сержанту. И в третий раз стал карабкаться, руководствуясь подсказками Курта. Он крепче прижимался к намасленному, скользкому дереву столба. Подтягивался руками и отталкивался коленями, не глядя вниз, прилагая все силы, чтобы одолеть столб. А его кузена Карломана сегодня не волновали никакие состязания, хотя он, вероятно, мог бы выиграть если не все, то некоторые, ибо, как все оборотни, превосходил ловкостью и силой обычных людей. Но он в этот вечер видел только Альпаиду, с которой танцевал, не желая разлучаться с ней ни на миг. Стремительный деревенский танец достиг своей вершины. Музыка стала еще быстрее, она будоражила, горячила кровь. Молодожены, танцующие рядом с Карломаном и Альпаидой, прильнули друг к другу и горячо целовались. Окружающие хлопали в ладоши и сыпали пожеланиями семейного счастья, здоровья, большой семьи, богатства. Кругом звучал громкий смех, все веселились, как могли только молодые, счастливые люди. Их ликование передалось Карломану и Альпаиде. Когда прекратился танец, они замерли, сжимая друг друга в объятиях. Глядели в глаза, чувствуя, как их сердца бьются в унисон... А тем временем, Хродеберг добрался, наконец, по столбу до лошадиной головы, венчавшей столб. Ухватился обеими руками и, наконец, взглянул вниз, гордясь собой. - Я победил! - воскликнул он во всеуслышание, съезжая по столбу вниз. Вокруг раздались одобрительные возгласы и радостный смех. Хродеберг, поднявшись на ноги, взглянул в сторону своей сестры и кузена... А те, еще пошатываясь после головокружительного танца, прильнули друг к другу еще крепче. Их восхитительный полет еще продолжался, пока что они еще не пришли в себя. Все, что сознавали сейчас - что они есть друг у друга. И в своем упоении даже не подумали, что их видят много людей. Их уста непроизвольно встретились, прикосновения горячих сухих губ пьянило еще сильнее танца. На какой-то миг юноша и девушка перестали дышать, сливаясь в поцелуе. Кругом вновь послышалось хлопанье в ладоши. Новобрачная пара воскликнула в унисон, обращаясь к ним: - Поздравляем вас, дорогие наши гости! Пусть светлая Фрейя пошлет вам одну любовь на всю жизнь! Услышав голоса, Карломан и Альпаида с трудом прервали поцелуй и отстранились, но продолжали держаться за руки. В этот момент к ним подбежал Хродеберг, едва успевший одеться. За ним шел Курт и другие воины; один из них вел на поводу выигранного юношей рыжего коня, которого ему пришлось принять в награду, несмотря на смущение. Сын Дагоберта радовался в глубине души за сестру и кузена, которого можно будет скоро назвать братом. Но теперь, подойдя к Карломану и Альпаиде, он проговорил с показной строгостью, подражая отцу: - Вот чем вы занимаетесь, стоит отвернуться! Никакого понятия о приличиях! А ведь мне поручено беречь твою честь, сестра! Но в следующий миг юноша, не выдержав, рассмеялся первым, выражая радость за своих близких. В ответ Альпаида шутливо взъерошила брату волосы. - Ну-ну! Зато ты сегодня совершил подвиг! Не знаю вот только, где ты будешь ездить на деревенском коне, пригодном больше возить телегу... В ответ Хродеберг со смехом потянул выбившиеся из прически волосы сестры. - Причешись и умойся, прежде чем возвращаться домой! Тем временем Карломан поздравил молодоженов, державшихся за руки: - Пусть хранит вас благодетельная Фрейя, да свяжет вас ее золотое ожерелье на всю жизнь! А Дагда пусть щедро наполнит ваш дом детьми, подворье - скотом, амбары - зерном и всевозможным достатком! Молодоженам и другим обитателям Иделлы пришлось по душе пожелание, поручающее их сразу арвернской богине любви и древнему здешнему богу урожая. Послышались возгласы одобрения: - Да будет так! Счастья молодой чете! - и было не совсем ясно, кого они имеют в виду: сегодняшних новобрачных или же стоявших об руку Карломана с Альпаидой. И тут граф Кенабумский, поддавшись общему ликованию, позволил себе ненадолго забыть о придворных условностях и проговорил, обращаясь к молодоженам: - Мы приехали на вашу свадьбу, а вы приезжайте почетными гостями на нашу!.. Если, конечно, она состоится, - добавил Карломан, невольно помрачнев и сжав в своей руке горячую ладонь Альпаиды. Новобрачные переглянулись, размышляя над приглашением, пусть и незнакомого, но, несомненно, знатного господина. Если они и смутились то сумели не подать виду. Жених с достоинством проговорил: - Почтем за честь принять твое приглашение, господин! А пока что вы разделите наше скромное праздничное угощение! Обе молодых четы направились к праздничным столам, в сопровождении свиты из деревенской молодежи. А Хродеберг, словно по наитию, обратился к новобрачным: - А я дарю вам на свадьбу коня, полученного в награду! Вам он будет гораздо полезнее. Молодожены с благодарностью поклонились ему, и проводили гостей за почетный стол. Иделла была зажиточной деревней, а для свадьбы сына старосты наверняка приготовили лучшее, что было в закромах и ледниках у здешних обитателей. Во всяком случае, поданное угощение было достойно даже приехавших дворян. Сидя за столом вместе с Хродебергом и Альпаидой, Карломан брал кусочек то одного, то другого яства, иногда передавал своей невесте, чтобы она отведала. Если угощение было излюбленным у "детей богини Дану", но незнакомо арвернам, он пояснял: - Это говядина или оленина, тушеная с овощами, отведай ее, Альпаида! А потом - пирог с почками. И дикую утку с тмином и майораном, запеченную на углях. Хорошо, что местные жители еще не забыли, как их готовить! - Зачем же забывать вкусную пищу? - удивилась Альпаида, урожденная принцесса крови, обмакивая кусок пирога в горячий гусиный жир с непринужденностью деревенской уроженки. Рядом с почетными гостями сидели еще несколько дворян, тоже приехавшие на деревенскую свадьбу. Они поглядывали на Карломана и его спутников с любопытством. И лишь один из них задержал на них более пристальный взгляд. Юный граф узнал его: это был один из родичей барона Готье Вексенского, бывавший в Кенабуме. И он, без сомнения, узнал гостей, скрывших имена. Но, чуть заметно улыбнувшись, ничего не сказал. И Карломан кивнул ему с благодарностью. Веселье за столом все разгоралось. Каждый ел и пил, сколько вздумается. Звучали песни и славословия дарящей любовь Фрейе, поздравления молодой паре. Впрочем, молодежь-то не собиралась долго засиживаться за столом. Подкрепив свои силы, новобрачные снова направились на площадку для танцев, где музыканты уже завели новую плясовую мелодию, приглашая всех желающих. Поодаль на лугу объявили новые состязания. Но Карломан со спутниками уже не последовали туда. Время на веселом деревенском празднике летело незаметно. Однако юный граф Кенабумский все же увидел, что солнце начинает клониться к закату. И тихо обратился к стоявшему за спиной Курту: - Который у нас час? Сержант, поглядев на солнце, ответил: - Восемь часов вечера. - Да, уже пора, - вздохнул Карломан, выйдя из-за стола. Прощаясь с жителями Иделлы, он проговорил: - Благодарю вас, гостеприимные хозяева земли арвернской! Мне и моим близким очень приятно было познакомиться с вами ближе. Пусть боги оберегают вас, добрые селяне! Знатных гостей провожали к лошадям целой толпой, в свою очередь желая им добра. Карломан со спутниками покинули Иделлу в самом бодром расположении духа. И весь обратный путь юноши и девушка веселились, вспоминая, как приятно они провели время. *** Но, вернувшись в Кенабумский замок, они в сопровождении Курта перво-наперво направились с докладом к Дагоберту, который ждал их. Коротая ожидание, маршал запада играл в шахматы с неким приехавшим человеком, появившимся в отсутствие молодежи. Тот остался сидеть, спиной к дверям, когда вошли Карломан со спутниками. Так что они могли разглядеть в тени от горящих на столе свечей только фигуру рослого широкоплечего мужчины. - Приветствую вас! - произнес Дагоберт. - Добрый вечер тебе, батюшка! - проговорила Альпаида, кивнув отцу, тогда как ее спутники поклонились. Маршал запада сделал им знак войти. Но обратился сперва не к ним, а к Курту: - Сержант, все ли было спокойно во время поездки? Курт вкратце доложил обо всем, что было, не преминув упомянуть, как старательно распоряжался охраной юный Хродеберг. Дагоберт остался доволен услышанным. - Ну хорошо! Я рад, что вам не понадобился условный сигнал... Ну а как держалась наша влюбленная парочка? - он шутливо взглянул на Карломана и Альпаиду. Курт, к которому обращен был вопрос, замялся, не зная, что ответить. Но Хродеберг опередил его. Выйдя вперед, он заверил отца: - Клянусь тебе, батюшка, они вели себя, как подобает кузенам! Ибо я сам наблюдал за ними. Если Дагоберт и догадался о чем-то, то не подал виду. Лишь кивнул сержанту: - Хорошо, Курт, ступай! Благодарю тебя и кнехтов, что были в этой поездке. Сержант вышел и закрыл двери. Тогда Дагоберт обратился к своим детям и племяннику: - Ну а теперь расскажите обо всем подробно! Молодые люди переглянулись, чувствуя, что под пристальным взглядом отца и опекуна не смогут ничего скрыть. - Да ничего особенно важного не происходило, батюшка! - заверил Хродеберг. Но все-таки не смог удержаться - похвастался: - Правда, я влез на намасленный столб и выиграл состязание! Дагоберт не стал скрывать, что ему приятно было узнать об успехах своего сына. - Я рад, что ты настолько силен и ловок! Ты сам понял, как одержать победу? Подросток смущенно потупился. - Ну, пожалуй, в моей победе больше заслуга Курта, чем моя собственная! Он подсказал мне, как надо действовать. Дагоберт одобрительно взглянул на сына. - Ты молодец, что признался! А Курту я прибавлю жалование. Но скажи, как ты поступил с наградой, которую выиграл в деревне? - Наградой был конь, и я подарил его молодоженам. Им он будет полезнее, ведь воины на деревенских конях не ездят. Тонкая улыбка коснулась губ Дагоберта Лиса. - Хвалю тебя, сын! - произнес он и обратился к племяннику и дочери: - А о чем можете поведать вы? - Мы хорошо повеселились, а жители Иделлы прекрасно приняли нас, - начал Карломан. - Мы разделили хлеб с местными жителями, а позже и трапезничали с ними вместе. - Никто не узнал в тебе графа Кенабумского? - поинтересовался Дагоберт. - Никто... Впрочем, за столом с нами сидел приезжий дворянин, родственник барона Готье Вексенского. Он взглянул на меня пристально, словно узнал. - Этого опасаться нечего! - невозмутимо отозвался Дагоберт. - Род барона Вексенского - надежные вассалы, он не скажет лишнего. Карломан и Альпаида смущенно переглянулись. - Мы и не делали ничего особенного. Просто танцевали на празднике вместе с другими молодыми парами, - твердо произнес Карломан. - Просто? - прищурился Дагоберт. Его дочь опустила глаза. - Деревенские танцы не очень похожи на бальные. Но это было очень весело и вполне пристойно. К тому же, Хродеберг тут же подоспел к нам, как подобает бдительному стражу. Юноша весело кивнул отцу, подтверждая слова кузена. - А после танца я пригласил молодоженов на мою свадьбу с Альпаидой, - продолжал Карломан. - Я почувствовал необходимость ответить на их гостеприимство тем же. Дагоберт нахмурился. - Что не брезгуешь простолюдинами - хвалю! Они тоже наш народ. Но о свадьбе говорить еще рано. Сначала нужно все устроить для вашего сватовства. Вот, рядом со мной за шахматной доской тот, кто прибыл сюда как раз по вашему делу, - он указал на сидевшего напротив него человека. Карломан уже давно глядел на таившуюся в тени фигуру рослого мужчины, судя по осанке, молодого и полного сил. Чутье бисклавре помогло графу Кенабумскому понять даже со спины, что перед ним его сводный брат, с которым они виделись последний раз еще до того, как Карломан уехал в замок к Дагоберту, а затем - в Кенабум. Что ж, если Магнахар приехал, это означало, что скоро прибудут и дедушка Сигиберт с бабушкой Дареркой, чтобы помочь им с Альпаидой навсегда остаться вместе! Дагоберт проследил взгляд Карломана и лукаво улыбнулся, видя, что тот уже узнал гостя. - Магнахар! - окликнул Карломан того. - Как ты изменился! Сидевший у стола улыбнулся и поднялся на ноги, выходя из тени. Все увидели рослого, крепкого молодого человека, в чертах лица которого виделись несомненные фамильные черты рода Карломана Великого. Магнахар был на шесть лет старше своего сводного брата, и за это время превратился из юноши в могучего мужчину, даже отрастил небольшую бороду. Они с Карломаном направились навстречу друг другу, радостно улыбаясь, и встретились, похлопав друг друга по плечам. - Ты тоже вырос, да это и понятно! - смеялся Магнахар, разглядывая юношу. - Подумать только: уже собираешься жениться!..Я приехал навестить тебя в твоих Кенабумских владениях, а ты, пожалуй, теперь от Альпаиды не отойдешь? Смеясь вместе с ним, Карломан проговорил: - Зато тебе придется по душе оружейный зал Кенабумского дворца! Недаром тебя прозвали Магнахар Сломи Копье!.. - Я не привык упражняться один, и предпочел бы выйти на учебный бой с достойным соперником, - притворно проворчал тот. - Тебе сможет составить пару Хродеберг, - заметила Альпаида, подталкивая брата вперед. - Я смогу! - подтвердил юноша, в свою очередь тепло приветствуя приехавшего кузена. Все весело засмеялись, ибо у них было светло на душе. Дагоберт, выйдя из-за стола, подошел к молодежи, по-отечески улыбаясь им. - Как хорошо, что мы все - один род, и готовы примчаться на помощь брату, которому нужна помощь, или просто разделить общую радость, когда все хорошо! - с чувством проговорил он. - Да помогут боги, чтобы мы оставались сплоченной семьей на всю жизнь! - Так и будет, дядя Дагоберт! - пообещал Карломан, глядя своими лучистыми зелеными глазами. Все смотрели друг на друга и радовались. Казалось, деревенский праздник, в котором приняла участие молодежь, развеял все опасения. Никто в этот миг не думал о возможной разлуке Карломана и Альпаиды. Однако борьба за счастье молодой пары была еще впереди, и она оказалась нелегкой. Но, в конце концов, отцы обоих влюбленных - братья-принцы Хлодеберт и Дагоберт вместе с коннетаблем Сигибертом добились у Хильдеберта Строителя разрешить молодой паре брак по любви. И вскоре в Кенабуме отпраздновали пышную свадьбу. Среди гостей присутствовала и другая молодая супружеская пара, из деревни Иделла.