Весеннее обострение

Весеннее обострение Не впервой Кенши ночует у Джонни. Этот безбашенный актёр ворвался к нему прямо на работу, прося у японца разрешение пофоткать офис и всё вокруг в качестве референсов для новой роли. Сфоткать всё в штабе Ф.Б.Р. Подобные выходки стали немного обыденными в их отношениях, но продолжали периодически удивлять. Если бы не авторитет Такахаши, то актёра повязали бы и оштрафовали. А чтобы все стороны были полностью довольны, ему пришлось задержаться на работе, а Кейджу сказать, что ответит на все вопросы вечером дома. Кроме фонарей возле дома свет нигде не горел. Джонни предупредил, что съёмки затянулись, поэтому по завершению всех задач Кенши приехал на такси и самостоятельно вошёл внутрь. Пока хозяин коттеджа был занят, мужчина медленно, не торопясь, решил готовиться ко сну. Всё равно ему нужно было дождаться Джонни, он же обещал рассказать. Закрыв входную дверь, Кенши дважды громко хлопнул руками, после чего дом озарился светом: помимо люстры загорелся камин, подсветка бассейна, а также зашумел кондиционер возле лестницы. Он сделал это для Джонни. Из-за отсутствия зрения Такахаши было одинаково просто ориентироваться как с включенным светом, так и без него, что нельзя сказать о зрячем Кейдже. А после того, как однажды напугал того в темноте, стал включать свет сразу же, заходя домой. Несмотря на масштабы коттеджа, Кенши хорошо ориентировался. Хоть и не являясь постояльцем в доме актера, самые необходимые места, такие как кухня, душ, спальня он находил без труда. В скромной прихожей он сменил уличную обувь на домашние тапочки. Общепринятые японские правила не разрешали ему ходить по дому в обуви, но и американский менталитет ходьбы в ней не позволял ступать босыми ногами или в носках по грязному покрытию. Кенши мог только догадываться за сколько Кейдж приобрел подаренные тапки, но они действительно были очень удобными. На комоде покоились служебные очки. Внерабочее время японец покрывал глаза лентой, отданной Джонни. Хоть последний всячески критиковал, говоря о старомодности, он не запрещал носить её. Иногда мог поправить, если Такахаши надел её изнаночной стороной: с тёмными въедшимися пятнами от густой мази. Ужин был съеден на работе, поэтому содержимое холодильника не интересовало мужчину. Сняв верхнюю одежду он направился в ванную комнату. Горячие источники на родине привили привычку подолгу засиживаться. После такого времяпрепровождения голова ни о чём не хотела думать и ничего не хотела вспоминать. Сегодня искупаться в ванне не вариант для Кенши, и он выбрал душ. Стоя под тёплой водой, тело будто очищалось от накопленного стресса, но голова оставалась работоспособной. Его квартира была противоположностью хором Кейджа, и в ней стояла только душевая кабина. Он соврет, если скажет, что не любит периодически ездить к Джонни. Любит. И ванна — одна из этих причин. Совместное купание — вторая причина. А дальше перечислять можно долго. На крючке вешалки ожидало полотенце и халат Кенши. Первое время мужчина думал, что случайно возьмёт что-то чужое, однако Джонни заверил, что это не произойдёт: они висели всегда на одних и тех же местах и отличались по текстуре: у Джонни была гладкая вышивка на рукавах, а также несколько полотенец. Тот хоть и рассказал лекцию о том, что для лица, рук, тела и волос должно быть отдельное полотенце, но принуждать японца к этому не стал, и Кенши продолжал пользоваться одним. Обтеревшись и уложив ткань на плечи, мужчина подошёл к раковине, нащупав в подставке зубную щетку. Деревянная текстура ручки была легко узнаваема. Смочив щетинки в воде и выдавив на них немного пасты, Кенши начал чистить зубы. В этот же момент входную дверь кто-то открывал ключами. — Ты уже дома, Такахаши? — громко задал вопрос актёр. — Да. Я в ванной, — сплюнув в раковину ответил японец. Он отчётливо слышал как Кейдж мотался от одной комнаты в другую: в прихожей оставил очки с ключами, на кухне достал утреннюю доставку еды и поставил на разогрев, а из спальни схватил чистое нижнее белье и направился к Кенши, и всё это за пару минут как вошёл во внутрь. — Серьезно? Ты до сих пор носишь эту повязку? — спросил Кейдж, заметив красную ленту над сложенной униформой. Он бросил свою одежду рядом с одеждой японца. — Она многое для меня значит. — Оке-е-е-ей, я же не говорю от неё избавиться. Ты можешь, например, просто хранить её где-нибудь у себя, типа как раритет, — раздевшись догола, звезда боевиков включил душ встав под тёплой водой и продолжил, — Знаю, что некоторые так делают, потому что такие вещи их подбадривают. Слова немного печалили Кенши. Будто обесценивали как это повязка ему дорога. Но это неприятное чувство быстро испарилось, ведь он знал, что Джонни говорил не с целью задеть. Сделав паузу, Кейдж добавил: — Для меня много значит твоё самочувствие, поэтому было бы неплохо сменить повязку, а эту оставить в качестве личной реликвии. Брось, Такахаши, разве ты до этого сам не додумался? Конечно, Кенши думал прекратить покрывать лентой глаза. Её внешний вид говорил сам за себя: потускневший красный цвет, который некогда был насыщенным алым, затяжки и разрывы, полученные ещё во время сражений во Внешнем мире; те же пятна от лекарства, которые невозможно было отстирать и убрать. Однако неосязаемое прикосновение чужих рук и ощущение некой безопасности не позволяли убрать ткань в ящик. — Хорошо. Я подумаю, - коротко ответил японец, ополаскивая рот и ставя щетку на место, — Насчёт референсов… — А-а, давай завтра? Эти съёмки выжали из меня все силы. Мне, чтобы отснять сцену на мотоцикле, пришлось… Джонни в полных подробностях рассказывал о фильме, куда его пригласили в качестве камео. И несмотря на то, что большую часть сюжета ему запрещено было рассказывать, Кейдж поделился финалом с партнёром, который ушёл на кухню, доставая для Джонни разогретую еду, а себе наливая стакан воды. Наполнив желудок легкой пищей, оба направились в спальню. Слушая разгоряченную речь актёра, Кенши догадывался, какие предложения посыпятся, стоит дойти до кровати. Это был закрепленный алгоритм: Джонни всегда принимает душ вместо ванны после тяжелого дня, когда хочет заняться с ним сексом. Вот только сегодня Кенши вряд ли ответит взаимностью: дневной “визит” и переработка его утомили. Попробовать можно, но останутся ли по итогу все довольны? Только сев на край матраса чужие руки обняли его со спины. Кожу на шее несильно закусили зубами, а затем слегка потянули. — Джонни… Давай завтра. — О-о-о, завтра в любом случае, — словно искуситель, Кейдж шептал на ухо Кенши, — Прямо с самого утра дам. Стиснув губы, Такахаши повёл плечом и опустил голову. Актёр вопросительно посмотрел на любовника. — Всё в порядке? Обижен из-за моего сегодняшнего прихода? — Нет. Не совсем… — День был слишком насыщенным для твоих типичных офисных будней? — актёр не дал объяснить причину и первый её озвучил. Увидев лёгкую усмешку на лице любовника, он оттолкнулся от спины Кенши и принялся развязывать повязку. Лента упала в руки японцу, и тот начал складывать её, аккуратно положив красный бутон на тумбочку. После чего Кейдж улегся на своё спальное место. — Ладно, давай тогда побольше поспим. Если честно, я тоже сильно устал, но на тебя мне бы всегда хватило сил. Кенши улыбнулся и коротко засмеялся. Выключив светильник, он последовал за Джонни и улегся под одеяло. — Я люблю тебя. — Не начинай, самурай. Ты будто извиняешься, — Кейдж повернулся спиной к возлюбленному, — Доброй ночи. Я тебя тоже. Такахаши продолжал улыбаться. Наверное, Кейдж сейчас немного жалел о том, что вместо приятной теплой ванны, вода в которой согревала и расслабляла бы его тело, выбрал душ: простой и быстрый вариант ополоснуться и немного взбодриться. Хоть и Кенши мог воспользоваться своими способностями телепатии, в этом не было нужды. Никто друг на друга всерьёз не обижался. Кейдж периодически устраивал мини-спектакли подобного плана как и сейчас, и он уже свыкся с ними. Душ смыл накопившийся негатив, но не усталость. Мужчина почувствовал как тело будто поднимается ввысь и парит где-то в невесомости. Мысли, ситуации, сюжеты сегодняшнего дня будто рассыпались и превращались в мелкую пыль. Нечасто такое состояние было у него, поэтому было приятно почувствовать желанную легкость, которой не хватало сегодня. — Мур-р-р… Внезапно отчетливый звук возле уха заставил Такахаши вернуться обратно в реальность и проснуться, начав вертеть головой. — Что за..? — Тебе приятно? Кенши замолк, повернувшись на голос Джонни. Тот находился рядом. — Что ты имеешь ввиду? — Мурчание. Ты ведь более чутко реагируешь на звуки, и я подумал, что тебя это может расслабить, — глаза Кейджа уже привыкли к темноте, отчего он мог разглядеть лицо Кенши, полное непонимания, — Ты никогда не слушал АСМР? — Что это? — Тц! А-а-а… — Джонни завыл и громко охнул, — Ладно, не суть. Пока забудь. Скажи, тебе было приятно? — Это было странно. — Тогда дашь мне попробовать ещё раз? Голова Кенши была забита вопросами, главным из которых был: “Что, Кейдж, блять, творит?!” Частенько Джонни домогался до Кенши в постели: начиная от поцелуев и засосов на шее, заканчивая минетом без предупреждения. Но эта выходка была чем-то новым в их отношениях. И тем не менее Такахаши доверился, уложив голову на подушку. Несколько секунд и он уже слушал мурлыканье. Сначала было странно, что такие звуки издаёт человек. Подобного у них ещё не было. Шёпоты, грязные словечки и ласки ушей не могли сравниться по схожести с этим. Но это Джонни. Его нельзя было назвать новатором в интимной жизни: он любил классику, но в отличие от Кенши готов периодами разбавить секс чем-то новым. И каждый раз “новинки” обескураживали Такахаши. Как и сейчас. Легкое напряжение спало, сменившись на расслабление от приятного звука, подобный от мурчащего кота. Впрочем, так и было: Кейдж сейчас как домашний питомец, которому строго-настрого что-то запретили, и теперь просит то ли разрешение, то ли послабление. — Приятно, — сказал Кенши, чем вызвал короткий смешок у любовника. Тело вновь начало погружаться в безмятежность. Обычно, если он просыпался ночью или его будили, то с большей вероятностью быстро заснуть уже не выйдет. Однако это мурлыканье… Оно словно поглаживало всё тело, добираясь до мозга и костей. Кенши без понятия из каких источников Джонни научился такому навыку, но он точно работал, заставляя слушателя отдыхать. Однако Кейдж не планировал быстро заканчивать. Актёр точно хотел вызвать эмоциональные качели у Такахаши. Гармонию с дисбалансом. Одновременно. Пока он ласково мурлыкал на ухо, его правая рука медленно двигалась к мужчине и аккуратно касалась ткани чужих трусов. Новая практика в их отношениях заставила японца потерять бдительность и позабыть о важном факте: Джонни всегда добивается реализации своих хотелок, будь это в актёрской сфере, повседневной жизни или отношениях. Любыми способами он получит желаемое. — Что ты делаешь?! — Такахаши снова взбодрился, когда ладонь Кейджа начала щупать через ткань трусов его член. Голос был рассерженными, так как его снова вынудили проснуться. — Тебе же приятно. Расслабься и получай удовольствие, — Кейдж быстро поцеловал чужие губы, когда Кенши недовольно повернул голову в его сторону, — Я всё сделаю сам. Реакция Такахаши забавляла: он не боялся, но был настороже, как при их первой встрече. Кейдж мог понять состояние партнёра, когда две противоположные эмоции захватывают твою голову. Он снова принялся ласкать ухо Кенши бархатным мурлыканьем, одновременно уделяя внимание чужому члену. Актёр не торопился доставать его из белья и активно дрочить. Раньше может так бы и сделал, но отношения с японцем научили его ценить прелюдии с предварительными ласками, уделяя им также должное внимание. Рукой он обхватил выделяющуюся плоть, поднимаясь вверх и опускаясь вниз, до начала яиц. Кенши сильнее вдавил голову в подушку и пока ещё ровно дышал носом. Джонни поднял руку выше паха, распластав ладонь на животе. Тот вздымался после каждого вдоха. Он довольно хмыкнул. Пока тот ещё держался, но понимал, что это недолго. Эксперименты Кейджа действительно вносили новые эмоции и чувства в их отношения. А ещё актёр всегда с точностью знал в какой момент стоит попробовать. И сейчас, получая желанную дозу расслабления, в виде уютного мурчания, его усталость медленно вытеснялась возбуждением из-за шаловливой руки, что облапала его член и остановилась на животе. Кенши сразу стало ясно, что Кейдж оценивает его состояние: пока спокоен и держится. Ещё пару прикосновений и дыхание станет рваным, а грудь начнёт вздыматься. Джонни повёл ладонь вниз. Легкими постукивающими движениями пальцев касался члена. Словно старался синхронизировать их движения с вибрациями издаваемого звука. Задерживался на головке и яичках, чем вызвал первый рваных вздох. — Просто продолжай лежать, — прошептал на ухо Джонни и несдержанно прикусил мочку, чуть потянув на себя, — От тебя ничего не потребуется. Отдыхай. Шёпот Джонни сегодня действовал на Кенши как-то более ярко, чем обычно. Или может причиной тому была текущая атмосфера, которая возбуждала не хуже прикосновений и стимуляций. А может всё сразу. И Кейдж с успехом добился своего. Грудь возлюбленного часто вздымалась, а вздохи глушились лишь стиснутыми зубами. Член начал затвердевать и увеличиваться в размерах, а из головки сочиться небольшое количество смазки, что пачкала ткань трусов. Мужчина игрался с чужой реакцией тела: подушечками пальцев он касался паха, живота и несколько раз обводил ореол пупка, прежде чем надавить пальцем на впадину, что повело за собой несдержанный стон смешанный со смешком. Прежде, чем достать член любовника, Кейдж несколько раз будто бы случайно поддевал плотную резинку или заводил пальцы под ткань. Тем не менее решил действовать и наконец приспустил так, чтобы ничего не впивалось в плоть и не мешало её ласкать. — Джонни… ах… блять, — голова Кенши начала елозить по подушке из стороны в сторону. Мужчина захлебывался от собственных ощущений, когда прохладная ладонь обхватила его член. Из-за почти непрерывного мурчания на ухо он даже не заметил, что кончики пальцев Джонни были такими холодными. Их касания обнаженной головки заставили поджать живот и заскрипеть зубами. Такая приятная пытка, и всё дело руки Кейджа. И хоть он мог в любой момент прервать или изменить процесс, но не стал. Доверился. Если Кейдж и был способен нанести ему какой-то урон, то только в сексуальном плане, и то он всегда компенсировался через вытраханный рот или задницу суперзвезды. Возбуждение Кенши не могло не отразиться на состоянии Джонни. Хоть и “жертвой” сексуального эксперимента был не он, но подхватил и разделил эмоции Такахаши с собой. Стало тяжело одновременно ласкать набухшую горячую плоть и мурчать: то звук становился неровным, то рваным или вовсе прерывался на глухие стоны, что врезались в ухо. Но отказаться в сторону надрачивания члена не хотелось. Внутри вспыхнул внутренний вызов: насколько его так хватит стимулировать Кенши. Кейдж прижался пахом к бедру любовника и начал об него тереться. — Что ты делаешь? — запыханно спросил Кенши. — Вхожу в роль, — ответил Джонни, продолжая ласкать себя и мужчину. Японец был удивлен, что от подобной прелюдии и сам Кейдж возбудился, о чём свидетельствовал стояк, теревшийся об него. Действиями актёра напоминал мартовского кота: ненасытный, желающий удовлетворить себя любыми способами и чрезмерно возбужденный. Неужели в эту роль он входит? Кенши уже был на грани. Хотелось быстрее и грубее. Нежное отношение затянулось даже для него. Они не первый месяц знакомы, чтобы не знать, чего хочет каждый из них. Может Кейдж так добивался его потерю контроля, а в конечном счете и сам сорвался. А он и подхватил. Нащупав руками чужие боксеры, он стянул их, обнажая задницу и прижал их пахи друг к другу. Впиваясь пальцами в упругие ягодицы, японец потянул тело вверх и опустил вниз. Джонни застонал и шумно охнул, стоило его члену соприкоснуться и прокатиться по бедру Такахаши. Оба сдались и наплевали на первоначальные условия игры. Кейдж перекинул ногу через Кенши и левой рукой обхватил его плечо, надавливая, чтобы было легче тереться. Мощные пальцы любовника сжимали гладкую кожу задницы и казалось, что на утро на ней появятся синяки. Понимая, что скоро кончит, Кенши зарычал и схватил Джонни за волосы на затылке, притянув к себе. Закинув его голову, он прижался губами к шее, целуя и покусывая нежную кожу. Он был на последнем издыхании. Активное, быстрое надрачивание и тихое из уст любовника “Кенши” уничтожили последние крупицы самоконтроля. Оставив в покое задницу Кейджа, он положил руку поверх его ладони, что обхватывала член, и несколько раз совместно провел по нему, пока из уретры не выстрелила тонкая струя семени. Они тяжело дышали и вполголоса бранились от пережитого удовольствия. Руки Такахаши упали на матрас, а голова Джонни — на грудь мужчины. Тело последнего подрагивало после оргазма, а его сперма потекла по талии Кенши вниз, запачкав ткань простыни. — В душ? — тихо спросил Кейдж, подняв голову. — Давай без продолжения. Сил теперь точно нет. В данный момент было даже всё равно, что постель испачкана, а по животу размазана белёсая жидкость. Однако кинозвезду ответ не остановил: собственными усилиями он поднял своё тело и, покачиваясь от “обезвоживания”, медленно направился в душевую. Без давления со стороны Кейджа образовалась пустота, зато стало легче дышать. Японцу ничего другого не оставалось кроме как дожидаться возлюбленного, если раньше времени он невольно не уснёт. Тем не менее время прошло удивительно быстро. Джонни прихватил с собой мокрое полотенце и, когда достиг кровати, вытер сперму, чем вызвал хмыканье Такахаши с искренним “спасибо”. Тряпка была брошена куда-то в сторону — завтра уберет в стирку. Сейчас хотелось спать. Актёр улегся на кровать и на своё новое на эту ночь место: на плечо Такахаши. — Можешь сделать так ещё раз? — шепотом поинтересовался Кенши. — Что именно? — озадачился Джонни. — Помурчать. Кейдж приоткрыл глаза и на насколько секунд забегал ими по абсолютной темноте. Легкое удивление смешалось с приятной радостью. Значит, правда понравилось. Он улыбнулся. — Могу.