Ледяное сердце

      Это было очень жаркое лето, за три месяца с неба едва ли сорвалось несколько капель живительной влаги, чахлые цветы в импровизированном садике между двумя домами влачили своё жалкое существование исключительно благодаря упорному ежедневному поливу. В воздухе будто застыл смог, и его можно было попробовать на вкус.       Каю в этом году исполнилось шестнадцать. Ожидался непростой год в школе, поэтому он не особо торопил это мучительное лето. Предстояло выбрать жизненный путь, подготовиться к экзаменам. Заботы, задачи, проблемы, усилия - непрерывный карнавал суеты, и конца и края этому нет. Сколько себя помнил Кай, так оно и было, и лишь однажды в его жизни был период полной холодной безмятежности. Именно к этому периоду он часто мысленно возвращался, закрывая глаза в попытке отрешится от невыносимой летней жары, лёжа на настиле из досок между домов в тени розовых побегов, которые за шесть лет довольно разрослись. -Кай! Обед давно на столе.       Его выдернул из дрёмы голос соседки по дому - старшей подружки детства, с которой они делили их сад и вместе заботились о цветах. Герде уже исполнилось восемнадцать, в ней мало осталось от той целеустремлённой сильной девочки, что когда-то готова была пойти на край света ради своего друга. Естественно, ее детская самоотверженность и смелость, заслуживающие уважения, сначала переросли в скучную подростковую влюблённость в объект спасения, то есть в Кая. Это как безусловная любовь к слабому котёнку, подобранному с улицы, или к увядающему было цветку, который расцвёл лишь благодаря благодатному вовремя подоспевшему поливу. Кай, конечно, был ей благодарен, он смиренно слушал каждый раз одну и ту же историю приключений Герды, когда она рассказывала ее младшим детям во дворе и в школе, исправно ухаживал вместе с ней за их розарием под крышей, но при этом он почти сразу решительно заявил, что его чувства к Герде носят исключительно дружеский характер. Он сделал это настолько искусно и безоговорочно, что сама Герда, будучи девушкой умной, сразу полностью приняла положение вещей и предпочла сохранить дружбу, чем бесполезно искать взаимности. По-своему она продолжала любить Кая, но череда своих забот взяли своё - осенью она должна была выйти замуж. Кай не имел претензий к ее выбору. Женихом был сын портного (их соседа снизу) - полноватый и добрый парень, который всегда с особым рвением слушал рассказы Герды снова и снова, выучив за годы каждое слово. Именно так бы Кай и представил себе мужа Герды, если бы когда-то захотел об этом подумать. Он был рад за неё, но где-то наравне со степенью радости за далёкую тётушку, которая выиграла в лотерею новый кухонный гарнитур. Все, происходящее в ее жизни, было до противного логичным. Сын портного… Прекрасная партия для девушки из их круга. Она станет хорошей женой и матерью, будет слушать каждое слово своего мужа и верить, что ей страшно повезло. Она и в мыслях не держит другого своего предназначения. Кай же и в страшном сне не мог представить для себя подобный сценарий. -Что ты там застыл, Кай? - Герда теряла терпение, - Давай быстрее, к нам пришёл Ганс и прихватил с собой Грету. На последней фразе Герда сговорчески понизила голос. Кай мысленно закатил глаза. Ганс (жених Герды) снова притащил с собой свою младшую сестру с единственной непрозрачной целью - свести ее с ним. Круглолицая рыжая Грета была почти открыто влюблена в Кая, чем впрочем не отличалась от многих девушек из их круга общения. Секрет его успеха был довольно прост. Не то чтобы Кай отличался особой харизмой или интеллектом, просто он решительно никому не отвечал взаимностью, держался ото всех отстранённо, предпочитая общество самого себя, в крайнем случае - Герды, которая мудро капитулировала, избежав неловких признаний. Ну и, конечно, вырос Кай явно симпатичнее всяких там сыновей портных и прочих соседских мальчишек. Эти два обстоятельства приводили в восторг бесхитростные женские души их провинциального городка, но мысли Кая витали очень далеко отсюда. И сейчас он, неторопливо поднимаясь и отряхивая одежду, вдруг подумал, что ТАМ наверное сейчас прохладно. -Давай скорее! Это уже невежливо! - вышло терпение у Герды. -Иду-иду,- рассеянно сказал Кай.       За обедом было приторно официально. Стареющий отец Герды надел свой лучший костюм и постоянно пытался шутить и вспоминать молодость, украдкой вливая в себя рюмку за рюмкой и становясь от этого все комичнее, Герда суетилась вокруг стола в парадном белом переднике, показывая всем, какая она образцовая хозяйка. Надо отметить, что простодушный Ганс словно не замечал теряющего связь с реальностью главу семейства и, не отрываясь, тепло смотрел на свою невесту, которая периодически кидала ему в ответ полные нежности взгляды. Грета же при виде Кая то краснела, то бледнела так, что на ее курносом носу разом загоралась россыпь веснушек. Впрочем Кай, мечтательно смотревший в окно их небольшой кухни-столовой, как обычно мыслями был далеко от семейного очага. Он вспоминал идеальные грани ледяного замка, от которого веяло уютным холодом, точнее всех вокруг он естественно пробирал до дрожи, но не тех, кого в замок приводила ОНА. Да, после того, как Кай раз увидел ЕЕ, для Кая больше не существовало ни веснушек Греты, ни каштановых кудряшек Анны, ни мягких ручек Лены. Точеное, будто высеченное изо льда, бесстрастное лицо Снежной Королевы навсегда застыло в памяти Кая, как и весь ее образ: изящная статная фигура, властная походка, неторопливые жесты, полные грации и достоинства, а самое главное - ее невероятные, будто остановившиеся, глаза, приковывающие к месту каждого, взглянувшего в них. В них ничего невозможно было прочитать. Наверное, потому что Кай так часто пытался угадать ее настроение и найти в ее глазах хоть что-то, сейчас ему хватало одного взгляда на человека, чтобы прочесть его полностью. Так и сейчас Кай за один миг убедился, что Герда будет счастлива с Гансом. И что добряк не забудет и ее стареющего отца. До влюблённости же Греты дела ему попросту не было.       Будучи спокойным за свою единственную подругу, Кай стойко выдержал семейный обед и с наступлением сумерек, дождавшись пока родители уснут, достал давно приготовленный рюкзак с немногочисленными вещами и пошел туда, где вот уже много лет было его сердце - в Лапландию.