***
- Милая, - одеваясь начал альфа – я хотел ещё вчера сказать... - О чём? - Яньли как раз завязывала пояс своего ханьфу и приводила волосы в порядок, вытаскивая запутавшиеся в прядях палочки соломы. - Я решил уйти из клана, – выпалил Цзысюань. - Что? – глаза омеги округлились, а рука застыла в спутанных прядях. - Я люблю тебя больше всего на свете и хочу на тебе жениться. Тем более, после сегодняшней ночи я уверен, что ты уже носишь в себе моё дитя. Я решил пойти к отцу и сказать ему об этом. Давай назначим день и место. Я приглашу Мэн Яо, а ты возьми Цзян Чэна и Вэй Ина в свидетели. Перед богом и людьми мы наконец станем мужем и женой. Яньли всё ещё недоверчиво посматривала на возлюбленного, но видя, что тот не шутит и настроен более чем решительно, радостно бросилась к нему на шею, плача от счастья. Ведь её мечта, так давно бережно лелеянная ей наконец свершится. Расставшись друг с другом, каждый направился в свой собственный клан. Яньли ждать новостей от возлюбленного и до конца осмыслить случившееся, а альфа к своему отцу. Он знал, что просто не будет. Цзинь Гуаншань никогда не славился терпением, а так как он сам ещё являлся его единственным наследником, это могло значительно осложнить ситуацию. Но Цзысюаня сейчас ничто и никто не мог остановить. Альфа не мог помыслить жизни без Яньли, и ради их общего счастья готов был рискнуть всем на свете. Они и так достаточно долго ждали. Он быстро добрался до дворца Золотого карпа и решительно двинулся в покои своего отца. Но не успел он постучать, как до него неожиданно донёсся незнакомый голос. Альфа хотел было уже уйти, чтобы не подслушивать то, что не предназначено для его ушей, как вдруг услышанное им повергло юношу в сущий ужас. Его собственный отец прямо сейчас принимал в своих покоях Вэнь Жоханя. Того, кто приводил в страх все кланы поголовно, который по слухам мог превращаться в огромного дракона, буквально умерщвляя целые деревни, где не соглашались встать под его знамя. Гуаншань как раз обсуждал с главой Вэнь очередное нападение на деревушку неподалёку от их ордена и Цзысюань не мог поверить, что его отец так спокойно говорил об уничтожении ни в чём не повинных людей. Ему стало мерзко, больно, дико. И этот человек был его родителем? Альфу затошнило со страшной силой. Он попятился от двери и опрометью бросился в свои покои, тут же вытянув перед собой ладонь и принимаясь торопливо шептать бабочке-вестнице послание.***
Цзян Яньли только-только пришла домой, как первым делом приказала слугам набрать ей бочку и чтобы вода обязательно была погорячее. По возвращении она видела маму только краем глаза, и та странно посмотрела на неё, но омега не заострила на этом внимания. Все её мысли были только о том, что случилось в том домике. Она буквально витала в облаках, а на губах девушки играла нежная улыбка. Уже сидя в бочке и наслаждаясь ароматами, исходящими от воды, омега плавно опустила ладонь на свой плоский животик и нежно погладила. Яньли была почти на сто процентов уверена, что уже ждёт малыша от Цзысюаня. Мурча под нос незамысловатую песенку, она медленно опустилась глубже в воду, в блаженстве прикрывая глаза. Тело, расслабленное и отдававшее лёгкой усталостью, приятно покалывало, заставляя омегу жмуриться от удовольствия. Вдруг ей на плечо опустилась золотистая, переливающаяся бабочка. Яньли очаровательно улыбнулась, но когда прослушала сообщение, глаза омеги расширились от наполнившего их ужаса, и она тут же выскочила из бочки. Быстро накинув на мокрое тело ханьфу, неприятно прилипшее к коже, а поверх верхние одежды, девушка бросилась к отцу.***
Помимо сообщения о тайных делах Гуаншаня с Вэньским отродьем, Цзысюань предлагал Яньли буквально уже сегодня заключить брак. Девушка хоть и была поражена стремительностью событий, но и против ничего не имела. После того, как она обо всём рассказала отцу, тот немедленно разослал бабочек в кланы Лань и Не, созывая срочный военный совет. А сама омега, вернувшись в свою комнату, раздумывала над тем, как упросить Цзян Чэна и Вэй Ина пойти с ней, чтобы стать свидетелями на её свадьбе. Яньли краснела от смущения, потому что ей придётся поведать братьям причину такой внезапной спешки, но отступиться не могла, да и не хотела. Её конечно же беспокоило то, что происходило сейчас в мире, но и собственное счастье упустить не посмела бы. Ведь война войной, и пусть ею занимаются альфы, но прежде чем случится что-то непоправимое, она непременно должна стать женой Цзысюаня. Девушка пробралась к А-Чэну. Тот как раз вышел из своей спальни и омега утащила брата на улицу. Тот безропотно шел за сестрой, только лишь спросив. - Куда? - К Вэй Ину, - ответила та и снова замолчала. Вэй Ин ещё валялся в постели, но когда к нему домой завалились брат с сестрой, сел и сонно потёр глаза. - Вы чего это? - А ты всё спишь, - не преминул съязвить Цзян Чэн. - А ты всё та же язва, - не остался в долгу Вэй Ин. - Мальчики, перестаньте ссориться, - взмолилась Яньли, а после решительно толкнула брата на кровать к Вэй Ину. Оба возмущённо зашипели, но Яньли, решительная как никогда прежде, шикнула, а потом затараторила. - Брак? - Свадьба с павлином? - в унисон воскликнули братья и недоумённо переглянулись. - Да, вы правильно услышали, - подтвердила Яньли и неожиданно покраснела. - Он что же.. - опасно прищурившись, протянул А-Чэн, рассматривая зардевшееся лицо сестры - воспользовался тобой? - Да я его!!! - подскочил с постели Вэй Ин, но Яньли остановила его, вновь усадив на место. - Да тихо вам! Ну что вы как дети малые? - Не понял! - возмутился альфа. - Поддерживаю! - поддакнул омега. - Прошу вас, станьте нашими свидетелями. Я люблю его... - почти в отчаянии произнесла девушка. - Да тише-тише, - подскочил к ней Цзян Чэн - мы же не против, да ведь? - развернулся он к брату. Тот переводил растерянный взгляд с Яньли на А-Чэна и обратно, пока альфа не рыкнул. - Ну что там твой мозг-то так заклинило? Мы же не против, да ведь? - процедил он снова. - Да ведь, - в тон ему ощерился Вэй Ин - хватит орать дурниной! Голова от тебя разболелась. - А сейчас заболит не только она.. - Эй, вы сейчас опять раздерётесь! - пискнула омега, следившая за перебранкой - А нам нужно торопиться. - Ладно, - снова проявили удивительную синхронность братья. - Я тогда всё организую, - решил за всех Цзян Чэн - а ты ищи место, - бросил он Яньли - а ты, - наставил альфа палец на Вэй Ина - в общем с тебя представление. - Ага, щас! - ощетинился последний - Я тоже поучаствую. Яньли, добуду тебе платье, сестрица. На том и порешив, договорились снова собраться через несколько часов, а до этого разбрелись каждый по своим местам, стараясь действовать максимально скрытно, хотя как оказалось, в этом не было нужды. Мадам Юй с Цзян Фэнмянем срочно вынуждены были уехать, как они сообщили детям, на чрезвычайно важный совет. Ну что ж, это заговорщикам было только на руку.***
Цзысюань, после того как послал бабочку и получил незамедлительный ответ с безоговорочным согласием Яньли на свадьбу, тяжело вздохнул, а затем вытащил из забранных в причёску волос золотую заколку, положив её на тумбу около кровати, а после стащил с себя клановое ханьфу. Альфа с остервенением тёр лоб, стирая красную точку. Только избавившись от всех видов принадлежности к клану Цзинь, юноша решительно вышел из некогда своей любимой опочивальни и стремительно двинулся прочь из дворца, облачённый в нижние одежды и накинув сверху плащ с большим капюшоном.***
В последнее время в кланах нарастала смута. До глав орденов всё чаще и чаще стали доходить слухи о свирепствующем и творящем бесчинства Вэнь Жохане, действующем на пару с верховным шаманом. А ещё о том, что тот каким-то путём изыскал возможность превращаться в дракона. Это пугало больше всего. Если противостоять армии у них бы ещё нашлись ресурсы, то давать отпор могущественному зверю – увы. Фэнмянь был очень озабочен тем, что происходит вокруг. Паника в кланах достигла пика, люди, обеспокоенные событиями, старались слишком далеко не уходить за пределы территории, и никто не сомневался в том, что грядёт что-то ужасное.***
Лань Чжань в этот день был непривычно взбудоражен. Мадам Лань озабоченно посматривала на своего сына, не понимая в чём дело. Они как раз завтракали в её келье, когда на плечо альфы плавно приземлилась серебристо-голубая бабочка. Лань Чжань едва усидел на месте, пока дослушал сообщение. Ему почему-то хотелось тут же вскочить, запрыгать, закричать от радости в конце концов. - Сынок, ты в порядке? - мадам Лань испуганно пискнула, когда альфа сжал руки вокруг неё и заключил женщину в объятия. - Мама, - горячо зашептал Лань Чжань - я возвращаюсь.. то есть мы.. мы возвращаемся! - Мы? - поражённо выдохнула омега. - Да. Дядя сказал, что ты и я... И вот спустя несколько часов, мадам Лань тряслась в повозке, оставляя далеко позади опостылевший ей за долгое время монастырь, пока её сын, не пожелавший ехать вместе с ней, потому что ему не терпелось поскорее очутиться в Гусу, скакал на лошади далеко впереди, мчась во весь опор.***
За эти два года изменения произошли и в клане Вэнь. Сыновья Вэнь Жоханя, к великой радости последнего, выросли, возмужали и активно принимали участие в грязных делах отца. Они почти каждый день на закате тайно от остальных союзников практиковали слияние, ритуал который нашёл Чжулю много лет назад. Надо добавить, успешно практиковали, и им уже не терпелось продемонстрировать всем свою мощь. А шаман нисколько не приблизился к разгадке того непонятного столпа света, так озадачившего его, и он до сих пор чувствовал странные колебания энергии. Хотя последние два года оно было почти не заметно.***
Ступив на территорию Облачных глубин, Ванцзи вдохнул всей грудью и зажмурился от счастья. "Я дома, наконец-то я вернулся" Альфа жадно вглядывался в окружающие его красоты, будто всё это видел впервые. Он не давал себе разрешения думать о Гусу, пока находился в монастыре, но сейчас на него бурным потоком хлынули воспоминания, а родные места показались самыми дорогими, самыми любимыми и лучшими на свете. В душе всё пело, а сердце заходилось от восторга. И пусть причина по которой его вернули была совсем не радостной, но альфа почему-то не испытывал расстройства. Но это как раз-таки и было понятно. Лань Чжань никогда не чувствовал родства и близости со своим отцом. Тот так и не признал в нём своего сына, поэтому был практически абсолютно чужим ему человеком. Лань Чжань неторопливо брёл по выметенным дорожкам, держа путь в покои Лань Цижэня. Остановившись у двери, он тихо постучал. Получив разрешение войти, альфа направился к столу, за которым восседал его дядя. Тот поднял голову на вошедшего и глаза моментально подёрнулись слезами. - Лань Чжань, мальчик мой! - воскликнул Цижэнь, вскакивая на ноги. Ванцзи учтиво поклонился, но уже в следующее мгновение его сгребли в объятия. - Дядя, - поприветствовал он старшего - как же я скучал! - А как я скучал, - тот отстранился и принялся разглядывать повзрослевшего и возмужавшего племянника - ты так изменился, так вырос. - Да, - согласно склонив голову, подтвердил Лань Чжань - два года прошло.. - Да-да, - Цижэнь, наконец успокоившись, вновь сел на подушки - я уверен, что это время тебе пошло только на пользу. - Да, дядя. - альфа на несколько мгновений задумался, а потом поинтересовался - А Сичэнь-гэ.. - Он у себя в цзинши с мужем. Сходи проведать его. Он очень будет рад твоему возвращению, а после тебе нужно пойти к своему... отцу.. - Он совсем плох? - тихо спросил альфа. - Да, очень. Не думаю, что ему осталось долго. Пока ты будешь занят, я распоряжусь о покоях для твоей мамы. Лань Чжань согласно кивнул и отправился поприветствовать брата с супругом. После долгих объятий и многочисленных расспросов, Лань Чжань едва смог унести ноги от Лань Сичэня, хотя ему непременно хотелось остаться наедине с Мэн Яо, чтобы попросить его связаться с Вэй Ином. Терпение - благодетель, так ему говорили с самого рождения, но не в данном случае. Подушечки пальцев аж покалывало от желания передать весточку Вэй Ину, но для начала он всё же должен был расспросить о нём всё у омеги брата. Но выкроить даже минутку, чтобы переговорить с ним с глазу на глаз не представлялось возможным, потому что Сичэнь постоянно находился рядом. Лань Чжань вынужден был отложить этот разговор. Он наконец смог вырваться из покоев старших и пойти в направлении цзинши своего отца. Лань Чжань тихо вошёл в тёмное помещение и буквально на ощупь продвигался к постели главы. Он замер, рассматривая лежащего отца – дряхлого, осунувшегося и бледного альфу, в котором едва мог узнать своего родителя. Всего несколько свечей в высоких тяжёлых подсвечниках, стоящих у кровати, тускло озаряли измождённое лицо и укрытую одеялом фигуру некогда мощного, сильного представителя их рода. Лань Чжань медленно подошёл ближе к умирающему и застыл, больше походя на восковую статую. Он не мигая смотрел на своего отца, а в душе не отзывалось ничего. Абсолютная пустота. Ни сожалений, ни чувства сострадания, ничего не было. Это невероятно пугало. Лань Чжань склонился ниже и прошептал. - Господин Цинхэн-цзюнь... Веки на бледном лице слабо затрепыхались, а после альфа увидел тусклый и обречённый взгляд. - Ты вернулся, - еле ворочая языком прошептал Цинхэн-цзюнь. - Да, вернулся, - спокойно ответил Лань Чжань, слабо дёрнув щекой. - Почему я никогда не замечал, что ты похож на меня? - поразился альфа и почти сразу громко закашлялся, а после лицо его скривило от прошившей грудную клетку боли. Он с трудом дотянулся рукой до груди и потёр её, а затем вновь поднял рассеянный взгляд на сына - Я будто бы вижу себя в молодости, - прохрипел он. - Вы ошибаетесь, - Лань Чжань слабо качнул головой - я весь пошёл в мать. - Нет.. - настаивал альфа - ты просто не хочешь этого признавать. Я знаю, что ты обижен на меня.. - Нет, - перебил его Ванцзи - мне не за что на вас обижаться. Мне просто всё равно. - Мальчик мой, - будто и не слыша, продолжил Цинхэн - простишь ли ты меня? Лань Чжань слегка попятился, не рассчитывая услышать чужое, никому не нужное покаяние. Да и зачем оно ему? Столько лет он привык считать, что у него нет отца и сейчас все эти слова, сказанные наверняка для того, чтобы очистить свою чёрную душу перед смертью, казались ему неправильными, неискренними и абсолютно ненужными. - Я пришёл сюда только потому, что не такой как вы, - наконец смог вымолвить Лань Чжань - я отдаю вам дань уважения как человеку давшему мне жизнь. Но на этом всё. - ему самому собственные слова казались чересчур грубыми, резавшими слух, но как бы он ни старался, отыскать в себе хоть маленькую искорку любви, тепла и участия к этому умирающему альфе он не мог. - А ты зачерствел, Ванцзи, - беззлобно попенял ему Цинхэн - но ничего. Это хорошее качество для будущего главы. - Я не собираюсь вставать во главе клана, - отмахнулся Ванцзи - для этого есть мой брат. Или вы считаете его недостойным? - Я никак не считаю, - просипел альфа - мне уже всё равно. Мой старший сын добился всего чего хотел. Речь о тебе... - Обо мне вам тоже не стоит переживать. - Лань Чжань отвернулся и уже было направился к двери, когда его остановил буквально умоляющий голос. - Что, даже не обнимешь умирающего отца на прощание? - Мой отец уже давным давно мёртв, - бросил альфа через плечо - а вы мне посторонний человек. Прощайте. Цинхэн, оставшись один, вновь скривился от пронзившей тело боли. Испарина выступила на его лбу, солёными каплями скатываясь по вискам и теряясь на льняных подушках. Грудь сдавило очередным приступом, от чего спёрло дыхание. По всей видимости поделом. Ну как можно умирать от того, что человеку отказывало сердце, которого, как считалось, не существует. Цинхэн мрачно усмехнулся и снова впал в забытьё.***
Лань Чжань чуть дрожащими руками поправил на себе ханьфу, которое и так сидело идеально, но его вывел из равновесия этот никчёмный разговор. Он не понимал зачем он вообще понадобился отцу, но раз таково было желание умирающего, то он его уже исполнил. Альфа считал, что слишком поздно глава клана раскаялся. Кому оно нужно, когда последний сам сделал всё, чтобы для всех исчезнуть уже много лет назад. Не глядя под ноги и находясь в глубокой задумчивости, Лань Чжань едва подавил вскрик, когда его кто-то резко схватил за руку и потащил за собой. Только поняв, что это Мэн Яо, альфа облегчённо выдохнул. Они остановились у одной из беседок, которых было достаточно много на территории Гусу. Лань Чжань тут же выпалил. - Мэн Яо, помоги мне встретиться с Вэй Ином. - Да не торопись ты так, - рассмеялся тот - увидишься ты с ним. И могу сказать, что уже совсем скоро, - загадочно добавил он. - Что это значит? - не понял Лань Чжань. - А это значит, что вы встретитесь уже сегодня вечером. Цзинь Цзысюань прислал мне бабочку-вестницу, в которой приглашает нас на его тайную свадьбу с дочерью клана Цзян. Старшие не в курсе, потому что старик Гуаншань отказал брату. Но они с Яньли решили пожениться вопреки всему, поэтому сегодня мы отправляемся на торжество. Я, Сичэнь и ты. Вэй Ин там, кстати, тоже будет. Так что осталось потерпеть совсем немного. Лань Чжань, воодушевлённый и повеселевший от предстоящей встречи, направился в свои покои, чтобы привести себя с дороги в порядок. Уже совсем скоро должна была прибыть его мама, а он хотел сам лично встретить её. В это же время у себя в цзинши Лань Цижэнь торопливо собирался к наспех созванному совету. Он понимал, что дела плохи, а этот Вэнь Жохань угрожает их устаканившемуся мирному существованию. А если слухи про то, что тот может обращаться в дракона подтвердятся, то тогда ситуация станет в разы сложнее. Цижэнь задумался о том, что его племянник ведь тоже дракон, и не благодаря каким-то магическим штучкам, а по рождению. Но за эти два года, что тот был сослан в монастырь, ничего не происходило, никаких предпосылок к обращению, и старейшина терялся в догадках. Он не знал как пробудить в племяннике его животную сущность, как помочь ему обрести свою форму, и решил, что после этого совета вплотную подойдёт к изучению всевозможных способов. Им нужно было что-то, что могло противостоять надвигающимся против них захватчикам. Хотя использовать Лань Чжаня во всём этом не хотелось совершенно. Он не мог, да и не желал, чтобы Ванцзи хоть как-то оказался замешан в этой войне, но и других вариатов не было. Значит его задачей было помочь племяннику принять форму дракона, а после обучить всему чему только можно. А как это сделать Цижэнь не знал.***
Вэй Ин, когда мадам Юй и дядя Фэнмянь уехали из клана на совет, тайком пробрался в их дом и оглядываясь по сторонам, словно вор, прошёлся по комнатам, а потом прямиком двинулся в покои тёти. "Ох и настучит же она мне по голове потом." Омега усмехнулся, но решительно тряхнул головой. "Ну и пусть. Зато Яньли будет просто красавицей. Хотя она и так.. но я всё равно устрою ей самую лучшую и незабываемую свадьбу, ну надеюсь...." Вэй Ин подошёл к ширме, за которой был расположен гардероб мадам Юй, и едва ли не с головой зарылся в тряпки, быстро перебирая ворох разнообразных вещей. Он закусил губу, откладывая ненужное в сторону и без конца ворчал. - Ну вот зачем столько-то? Не то что у меня. Два ханьфу и всё. Одно измазал, второе на замену. А тут.. Омега отстранился и обречённо осмотрел устроенное им безобразие. Наконец его взгляд наткнулся на ярко-алое, переливающееся блеском драгоценных камней, словно паутинка усеивающих подол ханьфу, и Вэй Ин победно вскрикнул, а после схватил свадебное одеяние и рванул на выход, искренне веря в то, что мадам Юй не сильно его накажет. Он нёсся к тайной хижине Яньли, чтобы поскорее передать сестре наряд. В небольшом помещении уже скопилось достаточно привлечённых к действу людей. Цзян Чэн нервно расхаживал из стороны в сторону, павлин сидел на стуле и беспокойно грыз ноготь. При виде него Вэй Ин внезапно прыснул со смеху, потому что ответственным за одежду жениха был как раз-таки его брат. А всё, что он умудрился притащить, это серую и невзрачную робу. Застиранное и местами потрёпанное ханьфу выглядело на Цзысюане, словами Лань Чжаня – как крайнее убожество. Волосы были уложены в простой высокий хвост, а ноги всунуты в обычные чёрные сапоги со слегка заострёнными носками. Короче, в таком виде только петухов гонять. По сравнению с тем нарядом, что раздобыл он сам, парочка будет смотреться весьма колоритно. Когда Вэй Ин издал очередной глупый смешок, А-Чэн грозно зыркнул в его сторону и если бы взглядом можно было убивать, его бездыханное тело можно было бы уже закапывать. Яньли тоже была тут и суетилась, наводя на голове красоту. Она старательно закрутила длинные волосы в причудливую причёску, но не видя своего отражения, всё равно осталась довольна. Вэй Ин торопливо протянул ей ханьфу и у девушки глаза на лоб полезли от красоты свадебного одеяния. Она восхищённо пискнула, а Вэй Ин, гордо выпятив грудь вперёд, произнёс. - Не благодари. - Где-то я уже это видел... - раздался позади задумчивый голос Цзян Чэна, а минуту спустя он гневно воскликнул - Вэй Ин, дурья твоя башка, ты в своём уме? - А что такое? - невинно отозвался тот, хлопая глазами. - Мама сожрёт тебя вместе с твоими костями, - прошипел альфа. - Главное, чтобы тётушка не подавилась, - хихикнул Вэй Ин - да остынь ты наконец! - взорвался омега, когда Цзян Чэн не перестал мельтешить вокруг и нервировать ещё больше - Всё пройдёт хорошо. - Это тебе надо переживать, а не мне.. - видя, что назревала очередная перепалка, Яньли ласково тронула братьев за плечи, а после поспешила в заднюю комнату, чтобы переодеться. - Ох и не нравится мне всё это, - снова завёлся Цзян Чэн - это не правильно. Яньли заслуживает настоящей свадьбы с кучей гостей, а никак не в домике на отшибе с кучкой посторонних. - Мэн Яо не посторонний, - вставил свои пять копеек Цзысюань, подходя к братьям - как и его муж. - Лань Сичэнь? - затаив дыхание спросил Вэй Ин и увидел кивок. Он никогда не видел брата Лань Чжаня и уже мечтал поскорее с ним познакомиться. От нетерпения омега даже пританцовывал, заклиная время бежать быстрее. Вдруг за дверьми раздались незнакомые голоса, наперебой о чём-то спорившие. Все собравшиеся в домике насторожились, потому что на голоса Мэн Яо и его мужа эти похожи не были, уверял жених, да и среди гомона разноголосья можно было услышать и женские. - Ты ещё кого-то пригласил? - насел на Цзинь Цзысюаня Вэй Ин - Ты знаешь что такое тайная свадьба? М? - Это не я, - пробормотал побледневший альфа - честно. - Нет я! - возмутился омега - Посмотрите-ка на него. Как что, так сразу Вэй Ин во всём виноват, да? - Ой, да захлопнись ты уже, - раздражённо цокнул языком Цзян Чэн - не рот, а помело. - Щас как дам! - вспыхнул омега и уже подобрался к брату, чтобы поколотить, как стук в дверь нарушил все его кровожадные планы. - Эй, - раздалось приглушённо - есть кто? - Нет! - выкрикнул Цзян Чэн - Нет никого. Айщ! - тычок в бок заставил его заткнуться, а глаза Вэй Ина и Цзинь Цзысюаня едва не сожгли альфу дотла. - Ты совсем дурак? - прошипел омега. - Да я случайно, - виновато потупился Цзян Чэн - нервы шалят. - Что-то рановато, - протянул Вэй Ин, а после подтолкнул брата вперёд - ну раз ты это начал, тебе и встречать гостей.***
Мадам Лань прибыла в Облачные глубины несколькими часами позднее. Лань Чжань вышел встретить мать, а после проводил её в покои к старшему брату. Лань Цижэнь уже отбыл, поэтому они не могли посетить его. Лань Сичэнь долго не выпускал маму из своих объятий, радуясь такому долгожданному воссоединению их семьи. Мэн Яо немедленно распорядился об ужине, который им принесли полчаса спустя прямо в цзинши. За столом велись оживлённые разговоры и никто из них не мог перестать задавать вопросы, делясь тем, что произошло за такую длительную разлуку. Когда время уже всё-таки стало поджимать и Мэн Яо принялся делать незаметные знаки что им пора поторапливаться, Лань Чжань вызвался проводить маму в её комнату, но та неожиданно воспротивилась. - Я хочу немного прогуляться по Гусу. А ты, сынок, поторопись с братом и А-Яо по своим делам. А то я думала не сдержусь и засмеюсь, когда муж Сичэня принялся подавать вам тайные сигналы. - Ты заметила? - смутился Лань Чжань. - Заметила, - всё-таки рассмеялась омега - иди, мой хороший. За меня не беспокойся. Лань Чжань, оставив лёгкий поцелуй на мягкой щеке матери, вернулся к Сичэню и Мэн Яо, который уже притоптывал ногой от нетерпения, а после вместе с ними уселся в повозку, направляясь на свадьбу, а вот мадам Лань, осмотревшись по сторонам, медленно побрела к покоям, где когда-то жила. Она вошла в тускло освещённое помещение, пропахнувшее настойками и снадобьями, а также жжёными травами, видимо чтобы облегчить участь умирающего. Сердце омеги заходилось от страха, но она успокаивала себя тем, что её муж лежал на смертном одре и не мог причинить ей вред. Оказавшись у его кровати, уголки губ омеги опустились, а во взгляде зажглась обида. Она всей своей душой ненавидела этого человека, и даже сейчас, когда от него остались кожа да кости, когда слабое дыхание едва-едва касалось этих губ, всё её существо передёрнуло от отвращения. Он лишил её возможности быть рядом с сыновьями, повинуясь своим прихотям и пьяным желаниям, а также своему безумному сердцу, которое сыграло с ним злую шутку. Альфа медленно приоткрыл опухшие веки и взглянул в её сторону. - Ты.. - просипел он. - Я, - еле слышно ответила мадам Лань - ну здравствуй, Цинхэн. - Зачем ты пришла? - Я не знаю, - равнодушно пожала плечами омега - взглянуть на тебя в последний раз наверное. - Тебе меня жалко? - Нисколько. - вырвалось даже резче чем хотелось - С чего мне тебя жалеть, Цинхэн. Ты сам всё это сделал. - Тогда почему.. - Я вернулась вместе с нашим сыном. - Что это значит? Каким образом? - в глазах альфы застыло непонимание, ведь он до последнего считал, что его брат сослал её далеко далеко отсюда, и никак не предполагал, что всё это время Ванцзи был вместе с ней. - Да. Цижэнь умный, а главное расчётливый. Он отправил меня в монастырь, в котором я и провела столько лет. Но оставил лазейку, чтобы я могла видеть своих мальчиков. - Ах он, старый.. - Перестань. - оборвала его мадам Лань - не тебе ему что-либо предъявлять. Он порядочный человек и не мог позволить детям расти без матери, и в отличии от тебя.. - Уходи.. - прохрипел альфа - просто уйди.. - Ты знаешь, не всегда время меняет людей, Цинхэн. Вот и ты всё такой же - злобный, заносчивый, гордый, но одинокий, никому ненужный старик. Прощай, - омега развернулась и направилась к дверям, когда уже у порога до неё донеслось тихое. - Прости... - Бог простит. И вышла. Альфа хватал ртом воздух, который с трудом проталкивался в лёгкие. Глаза закатывались от удушья, а боль разрасталась в груди всё сильнее. Было нестерпимо больно и Цинхэн вскинул руку, касаясь ладонью тяжело вздымающейся груди. По щеке альфы скатилась скупая слеза, которую хотелось зло смахнуть, ведь ему, главе клана не престало плакать. Но даже этого он сделать был не в силах. Тело медленно покидали остатки сил, и спустя долгие часы мучений, глава клана Гусу Лань скончался.