Чëрный пёс

– Ты же говорил, что все под контролем! – эта фраза зашипела на губах ядовитым бешенством. Ему захотелось просто вытянуть руку, сдавить эту жалкую шею и сжимать до тех пор, пока у никчемной нежити глаза не полезут из орбит. Спокойнее, спокойнее. Какая жалость, что Камни пришлось разделить на троих! Но ничего. Немного терпения и усердия – и его прекрасный план снова вернется на рельсы. Ах, вот бы разные глупцы ему не мешали. – Я перед тобой не отвечаю, Горташ! – яростно крикнул Кетерик. Злость вспыхнула с новой силой. Ему то и дело приходилось тратить время и слова на бессмысленные перепалки и чинить то, что успели поломать эти двое. Может, объединять с ними усилия было не такой уж и хорошей идеей? И почему Черная Рука так тяготеет к этому нелепому альянсу? Мысль была опасной, Энвер быстро переместил внимание обратно к глупому разговору. Тем более, что его союзничек позорно утратил над собой контроль и ринулся в драку. И теперь пришлось не только сбивать спесь с него, но и стараться, чтобы бесноватая Орин не увлеклась, играя своим кинжалом. Психопатка, дрянь, ничтожество. И слишком изворотливая и хитрая сука, раз сумела переиграть Крапиву. Черный пес внутри него вновь издал тоскливый вздох. «Заткнись, шавка», – подумал Горташ с досадой. А вслух сказал: – Убийца против бессмертного. Было бы интересно посмотреть на то, как вы сцепитесь. И, разумеется, солгал – не было бы в этой стычке ничего интересного. Одно лишь тупое и некрасивое месиво, из тех, что так нравятся неудачнику-Баалу. Впрочем, он понаблюдал бы за этим не из интереса. А для того, чтобы убедиться, что хотя бы одно из тупых животных окончательно подохнет. Ну и немного помочь в этом, если понадобится. Бесцельный спор, наконец, удалось утихомирить. Пока эти двое были ему полезны. Энвер встал над резервуаром, в котором отдыхала Абсолют. «Доброе утро, красавица!», – молча поприветствовал он ее и воздел руку с Камнем. Резервуар забурлил, мутная жижа заклокотала, выпуская гигантский, увенчанный короной Мозг. Абсолют влажно хлюпала бугристыми мембранами и поднималась в воздух неохотно, строптивыми рывками, будто чувствуя разлад среди своих хозяев. Горташ тянул ее своей волей все выше и выше, но она сопротивлялась до тех пор, пока идиот-Кетерик не соизволил активировать свой Камень. И только тогда ее энергия потекла через них свободно и мощно, пронзая до печенок ощущением небывалой силы. О, как он любил это чувство! Пьянящее, сладострастное. Мало что на свете могло с этим сравниться. Разве что момент, когда они с Крапивой умыкнули Корону Карсуса и живыми и невредимыми вернулись на Первичный план. Как же они хохотали – обессиленные, потрясенные тем, что им все-таки удалась эта безумная и дерзкая затея. – Энви, – сказала тогда Крапива. – Поклянись, что никогда не забудешь это мгновение. Он дал ей эту клятву. Хотя запомнил бы тот миг и безо всяких просьб – миг всеобъемлющего и безжалостного счастья. Миг, когда все его естество сотрясало от ликования и предвкушения. Ему хотелось кричать, ему хотелось впиться в губы Крапивы алчным поцелуем, взять ее, сжимающую сверток с Короной, – по-звериному, со спины. Присвоить раз и навсегда – и ее, от кончиков рогов и до хвоста, и ее драгоценную ношу. Но он просто валялся в пыльной траве и смеялся, как сумасшедший. И чувствовал, что Крапива так же крепко стискивает его ладонь, как и он – ее. Горташ сморгнул это воспоминание, словно попавшую в глаз соринку. – Что ж, нам действительно пора выдвигаться. Город ждет своего освободителя! – он самодовольно вскинул голову… …и его взгляд на мгновение встретился с другим взглядом, недобрым и острым: взглядом Крапивы. Она сидела в засаде прямо здесь, в наисекретнейшем логове Абсолют. Черный пес коротко всхлипнул там, в груди. Дернулся, будто подстреленный. «Жива, – подумал Энвер потрясенно. – Жива, девочка моя. Жива, чума на твою голову. Тебя никто не остановит, да? Ах ты, сучка, что же ты задумала?» Крапива вдохновляла его, даже будучи врагом. Но он ненавидел сейчас Орин как никогда яростно – за то, что сделала их врагами. Пожалуй, Кетерика уже можно было списывать со счетов. Было бы прекрасно, если бы и Орин расчленили на алтаре их папаши, или как там в их семейке развлекаются. Удастся ли им снова стать союзниками? Энвер не знал. Но в том, что устроит Крапиве достойный прием, не сомневался. У него есть Стальная Стража, шпионы, дезинформаторы, манипулирующие общественным мнением. А еще – доводы разума и его непревзойденное обаяние. И, конечно, черничный пирог с бутылкой сладкого ледяного вина… Ей так нравилось сладкое. В момент, когда телепорт разбил мир на мириады осколков, унося их во Врата Балдура, Горташ улыбался.