Глава третья
1 декабря 2023 г. в 05:30
Янзы и еще трое охотников отправились в лес на рассвете.
Ранняя осень в этом году выдалась необычной. То одаривала мокрым редким снегом, то страшила запоздалыми грозами. Оттого урман дышал холодом и сыростью. Вся трава полегла, прижавшись к земле, покрытая заледеневшими искрами капель. Словно рыдала о приближении скорой смерти, что неминуемо приносила с собой зима. Густым ковром расстелился по поверхности деревьев мох, искрясь первой изморозью под слабыми лучами солнца.
Не первый раз Янзы и его спутники вступали в чертоги леса, но сейчас он им казался иным. Рассвет, что огненным глазом светила выхватывал и пожирал темноту, не принес с собой пения птиц. Даже животные, казалось, вели себя пугливее, чем обычно, не выдавая своего присутствия тихими шорохами. Сплетенные над тропой мохнатые ветви сосен хватали охотников за руки, стремясь удержать на месте. А под ногами то и дело вылазили кривые корни, мешая продвигаться в глубь.
Янзы подумал, что все это ему грезится из-за того, что слова ведьмы застряли в его голове. Но, посмотрев на своих спутников, он понял, что и они тоже шли настороженно, чего никогда не было ранее. Лес всегда считался вторым домом, а теперь он походил на чужбину.
Несмотря на то, что существа иного мира были частью их повседневной жизни, – добавляя к быту традиции и обряды, неведомые в других провинциях, – страх все же был древнее любых обычаев, созданных людьми. Пусть тебе ведомо, что подле может бродить Лисин – лесные духи молодых девушек, желавших обрести мужа в лице заблудшего путника. Или Нуми – жестокие нравом проказники, путавшие тропы под ногами, дабы завести в топкие болота. Но что толку от этих знаний, если доведется встретиться с ними лицом к лицу в ночной темноте? Все равно испугаешься. Только и останется надеяться на ведьмины амулеты, да молить богов, чтобы те спрятали тебя от глаз существ. Поэтому, лишь когда молочная дымка тумана полностью сошла, обнажив огромные валуны, прятавшиеся за величественными стволами многовековых сосен, охотники облегченно вздохнули. Теперь, видя знакомую глазу местность, стало спокойнее на душе.
Они намеревались обойти все известные им стоянки, которые годами использовались промысловиками. Потом пройти вдоль реки Варга и осмотреть границу болотных топей. Путь предстоял не близкий, но для тех, кто с раннего детства уходил в лес, это было привычным занятием.
Многие охотники настолько привыкали к обществу урмана, что, возвращаясь в поселение, бывало, впадали в тоскливое настроение. Все казалось им не милым без объятий лесной глуши. Но Янзы не был заядлым лесовиком, как и душой компании. Он был замкнутым в себе человеком и часто задумывался, какой бы могла быть его жизнь, родись он в другом месте. Купцы, которые пару раз в год заезжали в их забытую деревушку, приносили с собой новости и рассказы о городской жизни. И эти истории такой острой иглой врезались в душу Янзы, что тот потом еще несколько дней ходил хмурый и задумчивый. Вроде можно радоваться тому, что ты сын старосты и что вся твоя жизнь, как на ладони. Значительно хуже тем, у кого ни семьи, ни дома, ни планов на будущее. Но как-то особенно тяжело думалось о своем долге перед односельчанами и планах отца, когда купец, заливая в себя горячительные настойки, рассказывал о доблестях, подвигах и научных открытиях молодых людей, одногодок Янзы, из других провинций. Грешно сетовать на покой, – дар богов доступный не многим, – но разве желать собственного выбора так уже плохо?
Когда солнце взобралось по небесной лестнице в зенит и постепенно начало скатываться вниз, они добрались до первой стоянки. Оставленный след от костра и сложенные вокруг него бревна, как и год назад были на своих местах. Только вокруг была излишне помята трава. Словно тут катались на спине волки, борясь с линькой и сдирая с себя прошлогодний мех. Даже местами можно было усмотреть клоки черной густой шубы.
Янзы отметил про себя, что это не похоже на волчью шкуру. Может медведь? Да тоже больно темный. К тому же животные не любят подходить к местам пропахшим человеком.
Янзы ходил вокруг костра, всматриваясь в землю, пока остальные начали заниматься обустройством на ночевку. Один из охотников – Гуи, сын владельца постоялого двора, скрылся за кустами, где протекала река. Второй – Шэнси, сын свинопаса, доставал взятые в путь пресные лепешки и высушенные травы для чая. А третий, самый старший из них, – Юван, сын пропавшего охотника, хмуро наблюдал за Янзы и в конец не выдержал:
– Если есть зверье, что не испугалось запаха человека, то, может, оно и по следу пропавших охотников пошло. Мех не медвежий, – он поднял с земли черный клок, размял пальцами, прислонил к носу и шумно втянул воздух ноздрями, стараясь почувствовать запах. После чего задумчиво протянул: – Да. Не медвежий. Но, может, купцы с собой притащили из чужих краев другую породу? Помните, как было как-то с собаками.
Всем очень хотелось найти объяснение увиденному, потому охотники закивали. И в самом деле, бывало, что, перевозя животных, купцы могли потерять товар. Из-за погодных условий, страха перед творящимися тут вещами, неумелым управлением телегой или усталостью, которая сморила сном извозчика и тот завел повозку в бурелом. Иногда купцы теряли скот и иное зверье, которое кто-то из заказчиков пожелал видеть в своем богато обустроенном внутреннем дворе поместья.
– Во, поглядите, – радостно сказал Гуи, самый неопытной из них. Он указывал на взрыхленную землю рядом с одной из сосен, – даже следы когтей есть. Верно, медведь.
Остальные взглянули на находку и помрачнели. Там красовались глубокие, кривые и очень длинные борозды. Настрой стал хуже прежнего.
«В нашем урмане не живет зверь, кто оставлял бы такие следы».
Вот о чем сейчас думал Янзы, склонившись над находкой. Может, просто грозой поломало ветви и сучья, и те врезались в мокрую землю, оставляя глубокие швы? Хотелось найти истину, любую, какая только ложилась на правду, потому что без нее человек ничтожен в этих глухих дебрях.
Разговор никак не вязался, ели они молча. На самом деле, кроме Янзы, тут никто не желал по-настоящему разбираться в причинах пропажи охотников. Он понимал, что Шэнси пошел лишь потому, что не хотел прослыть трусом и мучиться голодом по зиме. Гуи увязался с ним, веря, что это будет интересное приключение, которое он потом расскажет купцам на постоялом дворе. А Юван – потому, что хотел отомстить за своего пропавшего отца. И не важно кому: зверю или богу.
Судя по лицам спутников, на которые бросал тени мерно потрескивающий костер, они, как и Янзы, сейчас вспомнили слова ведьмы. Ее лицо, словно обтянутое пожелтевшим пергаментом, казалось смотрит на них сквозь пламя и все повторяет предупреждение о старом боге, чей покой нарушили.
Вместе с темнотой к Янзы пришло странное чувство. Словно ночь, поглотившая солнце, открыла путь тому, кто теперь всматривался в силуэты охотников сквозь покореженные деревья, густоплетёные кустарники и одинокие исполины каменных глыб.
Оно следило. Изучало и ждало.
Он постарался унять тревогу, убеждая себя, что ее причиной были нелегкий путь и волнения, пережитые за последние дни. И тогда тяжелый сон наконец навалился на его веки. В нем привиделась старая ведьма, что сидела за деревянным веретеном. Ее тонкие изогнутые пальцы дрожали от старости, прикасаясь к шерстяному клубку. Крутилось колесо, стучала деревянная педаль, плелась пряжа.
За окном в вязких топях раскинувшихся болот стонали погибшие и позабытые путники. Их жилы тянулась нить за нитью, что мчались сквозь урман. Они вились над звериными следами, переплетая их между собой в то время, как волокно накручивалось на брусок. Старуха сняла его, поднесла к кипящему чану, закинула в бурлящую жидкость и отнесла к раскидистым ветвям, развесив пряжу, как паук плетет паутину. Когда конец тонкой алой нити выбился из рук ведьмы, его понесло неведомой силой в самый мрак лесной чащи. Потащило, как тянет и дергает клыками волк пойманную добычу, к тому, что таилось там.
Все ближе и ближе Его тень. Заклубился и опалил лицо густой пар дыхания, послышался звук втягиваемого воздуха и запах чего-то гнилостного, как пахнут только болота по весне, когда их разливает от непрекращающихся дождей и припекает солнцем.
Черная шерсть и огромные изогнутые когти.
– Не видит еще, – шептала старуха. – Пока слепой совсем. Только наощупь бродит.
Вдруг вопль, наполненный ужасом и страданиями, выхватил Янзы из дремы и поднял на ноги. Он увидел лица своих двух спутников: испуганные и бледные. Они молниеносно вскочили и помчались к реке, узнав голос Гуи, что пошел наполнить котелок для чая.
В мгновение ока они промчались сквозь колючие кусты, крича и шумя нарочно громко, дабы спугнуть дикое зверье, если это оно напало на их друга. Выбежали на берег, слабо освещенный тусклой луной. Им показалось, что они увидели что-то огромное, что одним прыжком преодолело расстояние от реки до леса. И когда тень отступила, перед ним предстал маленький и ничтожный силуэт Гуи, сгорбившейся у самой кромки реки. Будто всматривающийся в водную гладь.
Янзы бросился к нему. Протянул руку, положив ее на плечо. Гуи был неподвижен и холоден, как каменное изваяние.
– И стоило так орать? – Юван был так перепуган, что его голос осип. Он прочистил горло. – Если ты такой неженка, что тени ворона испугался …
Янзы сжал плечо все еще молчащего Гуи, потянув того на себя, призывая подняться и вернуться к костру. Тело их друга безвольно откинулось назад. Он упал спиной на траву и уставился пустыми глазницами в темное небо.
Все смолкли, всматриваясь в изрезанную тонкими полосами кожу вокруг глаз Гуи. Так часто поступали вороны, выклевывая у найденных мертвых животных глаза. Но как это можно было объяснить сейчас?
Что бы ни случилось с их другом, его сердце явно не выдержало пережитого и увиденного.
Пока другие склонили головы в молчаливой скорби, Янзы бросил взгляд в сторону чащи. Ему показалось, будто один из громадных валунов, раскиданных по лесу, ожил. Глыба двинулась неестественно мягкой для таких размеров походкой и выдохнула клубы пара, что туманом покатился в сторону реки. Янзы замер и прищурился, силясь увидеть большее. Но тучи сожрали свет луны, а дымка тумана искажала все силуэты. Все, что виделось ему – странно изогнутые задние ноги, да огромная голова.
– Не медведь это. Сами не управимся, – тихо сказал Янзы. — Надо к ведьме на поклон идти.