В глубине ржавых труб

      Беспокойный сон прервал резкий страшный звук и плач ребенка. Вскочив от неожиданности, Василиса уставилась в темноту, пытаясь сообразить что происходит. Агнесс в это время пыталась  успокоить разбушевавшуюся Лануар, что не переставала реветь. — Что за шум? Убивают кого-то? — протарахттела девушка, откинув одеяло.       Сокамерница лишь подняла на нее свои грустные глаза, и сказала что-то на своем, из чего Корелена со своим скудным запасом слов на фонтейском смогла понять лишь «вставать», «работа», «семь часов». — А, это у вас будильник такой? Какая мразь только догадался до такого, - проворчала блондинка, на ощупь сунув босые ступни в сапоги, незаметно положив а голяшку сапога глаз бога, до этого лежащий под подушкой.       Пробурчав себе что-то под нос, она поплелась в сторону большого ящика, на котором стояла лампа. Покрутив колесико, тьма наконец разбавилась теплый светом. Повернувшись, Вася вздохнула. На Агнесс было жалко смотреть, девочка чуть ли не плакала от безысходности, пытаясь успокоить неугомонную дочь. — «Сколько ей? Она же по-любому младше меня…» — промелькнула мысль.       Подойдя поближе и усевшись на кровать соседки, она указала на ребенка. — Сколько… лет, — с трудом произнесла фразу,  кое-как вспомнив слова. — Пять месяцев… — Давно плакать? — вновь блеснула своими знаниями языка девушка. — Неделю. Примерно пол года и плачет неделю? Корелена погрузилась в раздумья, пытаясь вспомнить что происходило с ее младшенькими в этом возрасте. На ум приходили лишь колики и режущие зубки. С этим она может легко справиться благодаря глазу бога, но тогда придется им светить, что нежелательно.       Вздохнув, она вновь взглянула на уже не сдерживавшую слезы соседку, что бесполезно пыталась приложить девочку к груди. — Да не корми ты ее сейчас, не до этого, — но встретив непонимание подключила ужасные навыки иностранного, — Дай. Могу помочь. Агнесс недоверчиво посмотрела на соседку, но услышав очередной крик Лануар, вложила копошащийся сверток в мягкие руки. Видимо настолько она была в отчаянии, что готова была довериться малознакомому человеку.       Василиса внимательно посмотрела на раскрасневшееся личико, залитое слезами. Положив ладонь на животик, пощупала его. Относительно мягкий, напряжения как при коликах нет. Значит наверное зубки. Аккуратно приподняв кончиком ногтя верхнюю губу, на свет показалось покрасневшие десна. — А вот и проблема, — улыбнулась девушка и посмотрела на Агнесс, — Могу помочь. Но держать тайну. Не говорить никому. Секрет, - для большей убедительности приложила палец к губам.       Заключенная на это лишь активно закивала, так же приложив палец к губам.       Вздохнув, Василиса сосредоточилась, ощутив как глаз бога запульсировал. Чувствуя, как холодная волна силы, словно ручеек, побежала к указательному пальцу правой руки. Агнесс с большими глазами наблюдала, как вокруг девушки собирались совсем маленькие капли воды, светившиеся белым светом. Казалось вокруг появилось сотни кристаллов переливающихся на солнце.       Собравшись в большую каплю, они опустились на голову ее дочери, тут же впитавшись. Как по волшебству плач исчез. — Помочь. Боли нет. Но вылечить не смогу, потому что… — тут блондинка задумалась, пытаясь вспомнить слово, но плюнув, тыкнула себе в рот, указав на зубы, - Вот. Идут.       Трясущимися руками молодая мама забрала Лануар. Девочка стала тихой, внимательно наблюдала за своим родителем и легонько улыбалась. Впервые за несколько дней. — Ну ладно, засиделась я, а надо на работу еще валить, — Вася засунула пятерню в свои локоны, недовольно шикнув, нащупав там большой клок.        Причитая о несправедливости жизни, параллельно проклиная вчерашнюю противную секретаршу, что вместо шампуня выдала ужасное мыло, уроженка из Снежной поплелась в сторону душевых.        В след ей доносились тихие слова благодарности, но понять их сейчас не получалось.       Работа оказалась не самой плохой. Бригадир, оказавшийся мужиком лет под пятьдесят, с седеющими усами, посмотрел на нее, оценил объемы тела, превышающие типичные стандарты красоты за счет жирка, что никак не хотел уходит даже после жестких диет, почесал залысину и отправил ее сортировать детали.       Так что весь день Василиса стояла за конвейером и перебирала шестеренки да винтики. Правда изначально ее хотели отправить прыгать на какие-то меха, но потом быстро поняли, что через двадцать минут Бобик просто сдохнет.       Нет, ей в принципе нравилось. Напоминает времена, когда она только пришла на работу к отцу на фабрику и так же сортировала всякие деревяшки. Правда надолго ее не хватило и она напросилась в ученики к местному мастеру, деду Максу, что отвечал за работу станков да прочих механизмов. Ох, где ее пятнадцать лет?..        Наверное нужно было упомянуть, что она вроде как с техникой может работать? Жаль только, что знаний языка не хватило объясниться, да и присмотревшись к местным станкам, стало понятно что по строению они отличаются.       Дело продвигалось без затруднений. Рассматривая всякие детальки и убирая бракованные, блондинка под нос напевала незатейливые песенки родины, притопывая в такт. Соседи по смени для начала  недовольно косились на нее, когда звучала «седая ночь», спустя час уже с интересом вслушивались в попавшую в цензуру на ее родине «закрой за мной дверь», а под лирическую «знаешь ли ты» слышались даже тихими подпевки. Причем на родном снежском без акцента!       В удивлении девушка завертела головой, желая найти источник ближайшего пения и встретилась взглядом с молодым парнем. Брюнет задорно подмигнул и глазами указал на приближающегося стража с недовольной рожей. Послав широкую улыбку, Вася вновь вернула внимание конвейеру, на время прекратив свой маленький концерт. Не хотелось обрести проблемы в первый рабочий день…       Зелено-карие глаза глядели на странную зеленую жижу. Зеленая странная жижа пялилась в ответ и пахла мятой. Несмотря на голод и скручивающейся в узел желудок, Корелена не могла найти силы притронуться к этой… еде. — Просто здравствуй, просто как дела… — раздался певучий голос и прямо на против уселся тот самый парень с производственного участка, — Ну здравствуй, земляк! — И тебе не хворать, — заулыбалась Василиса, засмотревшись на парня.       А было на что. Красивый, светлый тон кожи прекрасно гармонировал с темными волосами, а все вместе оттеняла карие глаза, обрамленные веером длинных ресниц.       Эх, будь ей сейчас шестнадцать, то наверное влюбилась бы с первого взгляда, вон какой, первый парень на деревне прям. — Рада встретить в таком месте своих. Василиса, — протянутую руку тут же пожали. — Очень приятно, Юра. Не против если сюда подсядут мои друзья? — получив утвердительный кивок, крикнул, — Степан Власьевич, Колька, ай да сюда!       Спустя минуту к Юрию присоединилась еще два человека.       Степан Васильевич оказался мужчиной в возрасте примерно пятидесяти лет, с солидной бородой и редкой сединой. Сеточка морщин уже упала в уголках глаз, но никак не убрала веселый мальчишечий взгляд.       Николай же на вид был серьезным мужчиной, которому уже было за тридцать. Рыжий цвет волос горел под светом ламп, а веснушки так и заставляли запеть «рыжий, рыжий, конопатый…». — А вот это Василиса… Как тебя по батюшке?  — Михайловна. — Вот, Василиса Михайловна. Та самая, что устроила нам небольшой концерт сегодня, — наконец представил Юра новоприбывшим законченную. — И что же такая дама, Василиса Михайловна, забыла в столь жутком месте? — с ленцой спросил Николай, отправляя в рот ложку странной жижи. — Да вот, Коленька, решила помочь землякам, уж очень попросили подержать свои вещи в моей каморке, да подставили, — решив последовать примеру нового знакомого, блондинка наконец осмелилась попробовать местный кулинарный шедевр.       Но стоило блюду оказаться на языке, как лицо тут же скривилось. — Фу, ну и гадость. Кто вообще додумался смешать фасоль и мяту, — прозвучал приговор и тарелка была отодвинута подальше, под хохот мужчин. — Привыкай, тут редко что бывает вкусным, — Юрий показательно съел пару ложек, наблюдая за недовольным лицом напротив.       Тут раздался радостный возглас. За соседним столиком парень с улыбкой смотрел на контейнер, в котором выдавали еду, а там… Картошечка, мясцо и прочие вкусности. — Эй, а почему ему дали что-то другое?! — взорвалась девушка, с нескрытой завистью наблюдая за счастливчиком, что с довольным видом поедал свой обед. — О, родная, — вздохнул Степан Васильевич, безразлично потребляя этот фасолево-мятный ужас, — Одно из новых введений главы крепости. Теперь раз в сутки один из заключенных может случайно получить лучший обед, в то время как остальные довольствуются тем что выдали. Конечно, при наличии купонов можно получить такой же, но их готовят мало.  И понятно, что чаще всего они достаются персоналу и начальнику. — Как-то это печально… А что-то другое можно в этой столовке купить? — Можно, — Николай уже закончил с пищей и чинно вытирал рот салфеткой, — Стоимость зависит от блюда, но диапазон примерно от пятидесяти до ста двадцати купонов, — увидев посветлевшие лицо девушки, сразу прервал ее радость, — Но тебе еще придется заплатить за очередь. — Это как?.. — Ну, блюд на всех не хватает, поэтому за ними всегда толкучка и поэтому, чтобы урвать что-то нормальное, многие покупают места в очереди. Вот сколько ты сегодня получила? — Двести пятьдесят, — послышалось унылое признание. — А цены на очередь начинаются примерно с ста купонов, но со временем нарастают. Вот и получается, что блюдо стоит например семьдесят купонов, а с учетом места в очереди может получится все триста, а то и пятьсот, — закончил ликбез Коля. — Жесть, - только и раздалось в ответ. — К сожалению таковы здешние правила. Все можно купить за купоны. Тебе еще повезло, раньше было хуже. Те, кто имел больше всего валюты, могли таких делов наворотить. Даже, — тут Степан Васильевич замялся, — могли купить чью-то жизнь. — Девушкам вообще тяжело было, — поделился Юра, — Бедняжкам приходилось находить себе защиту у кого-то посильнее, иначе им было очень плохо… — под конец фразы парень смутился. — И управляющий крепости это допускал? — в ужасе проговорила Корелена, боясь представить что тут творилось. — О, — протянул Николай, — Он это не только допускал, но и сам активно пользовался… — Ага, пока Ризли его не шуганул, — усмехнулся Юрий, отпив какой-то странный напиток из бутылки. — Ризли? — Ага, новый управляющий. Нормальный мужик, порядочный… ну относительно. — Его кто-то сверху послала? — наманикюренный палец указал на потолок, намекая на местный правовой орган власти.       Настала какая-то заминка. Воспользовавшись минутной тишиной, девушка решила попробовать местный напиток. Стоило только жидкости перетечь из стеклянного горлышка в рот, как Степан Васильевич произнес: — Нет, он из наших, осужденных. Оранжевая жижа так и не была проглочена. От неожиданной фразы Вася поперхнулась и закашлялась. Николай по товарищески похлопал ее по спине. — Начальник тюрьмы — бывший зек?! — прохрапела она, пытаясь придти в себя. — Ну зачем так категорично? Ризли парень ровный, его тут практически все уважают. Вон сколько всего хорошего за полтора года сделал! И бесплатный паек организовал, и место под ринг выделил… — начал расписывать нововведения Юрий, но наткнувшись на категоричный взгляд девушки, произнес, — Но твоими словами, да, он бывший зек. — Пиздец, — только и раздалось в ответ. — Я признаться был тоже удивлен, когда это произошло, — начал Коля, — Если вспомнить, что происходит у нас с бывшими заключенными… — Не говори, по себе знаю, — отмахнулась Василиса, и почувствовав неозвученный вопрос, пояснила, — Старший брат сидел. Его после срока никуда не хотели брать на работу. Кое-как в родной деревне устроился на завод.       Нависло напряженное молчание. Никто не знал, что можно сказать в такой ситуации. Тут Юрий вспомнил так и не съеденную порцию мятно-фасолевого супа блондинки. — Ты бы все таки поела, — недовольное лицо стало ему ответом, — А то до завтра поживится чем-нибудь не получится.  — Не могу, противно. — А ты нос зажми и выпей залпом, — предложил Степан Васильевич, — в этот раз суп вышел очень жидким, так что должно получится. Я тебе вон, — поиграл рукой стаканом, — Тару одолжу.       Как бы ее хотелось отказаться, но желудок активно протестовал против этой идеи, отчаянно требуя что-то съедобное.       Приняв вид великомученице, девушка лишь кивнула. Жижа противной соплёй перетекла в стакан. — «Ладно, это должно быть не так ужасно, как та паленая водка на совершеннолетии», — пыталась себя успокоить Вася поднося стакан ко рту.       Зажав нос свободной рукой и зажмурившись, она через силу стала пить, под улюлюканье новых знакомых.       Стук пустого стакана стал звоном победы. — Молодец! — показал большой палец Юра.       Прижав нос к локтю, пытаясь занюхнуть, как делала с алкоголем, когда не было закуски, блондинка просипела: — Сука, мне так хуева не было даже после стакана водки на дне рождение! Кто вообще эту отраву готовит? — Да хрен его знает, — махнул рукой Степан, — Тут смены на кухне меняются. Бывают что-то нормальное готовят, а бывает и такую баланду сварганят, — тут он посмотрел на свое запястье. Приоткрыв глаза, Вася заметила как свет отразился на наручных часах мужчины. — Зачетная вещица. Из столицы? — Да, из Краснограда. Я там когда-то работал. — А не знаете, тут что-то похожее можно достать? — Тут то точно нет. В конце концов эксклюзивная разработка завода при Заполярном дворце. Но обычные карманные часы можно найти в местном магазине. Сколько будут стоит точно не скажу, но примерно в размере семи сотен точно придется потратиться. — Хера се, — присвистнула Василиса. — Ага, это довольно ходовой товар и его быстро разбирают. Поэтому нужно либо делать заказ, что долго и дорого, либо опять же покупать место очереди. — Походу покупки мне ближайшее время не светят… — Ой, да ладно тебе, — ободряюще похлопал по плечу Юрка, — Накопишь. Если что, всегда можно взять дополнительную смену или выполнить чье-нибудь поручение. Хоть у тех же стражников. — А что с ними? — Так им влом бывает работать! То нужно всякие бумажки с доски с объявлениями сорвать, то от стен что-то смыть, то принести чего-то! Вот они и за небольшое вознаграждение дают свою работу делать другим… — Так, голубчики, хватит лясы точить, пора за работу, — прервал Юру Степан Васильевич, — Заговорились мы. — А куда посуду девать? — спросила блондинка, поняв, что не знает куда деть пустую тару. — Контейнер вон туда на тумбочку поставишь, видишь? А бутылку можешь с собой взять, все равно не допила, потом выбросишь. Компания дружно встала и потопала к лифту. Прижимая к себе бутылку с местным пойлом, Василиса вдруг задала вопрос: — Слушайте, а наших тут много сидит? — Ох, я если честно не считал. Ну еще человек пять, если не считать Фатуи… — задумчиво пробормотал Николай. — Тут и Фатуи есть? — опешила заключенная. — Ага, штук десять наверное. Но они даже с нами держатся особняком. — А я думала что Царица не позволяет их  задерживать… — О, это наверное действует только на Предвестников да больших шишек, а тут так, относительно мелкие сошки. А ты зачем интересуешься? — Да так, хотела найти придурков из-за которых сюда загремела… — Ого, тех самых, что подставили? — Да, их должны на больший срок чем меня посадить, вот и хочу им добавить веселья в новую серую жизнь. — Ты с этим поосторожнее. Ризли стал немного строже следить за порядком, правда если мелкие разборки оставляет без внимания, то сильный скандал заставить его принять меры, — решил предостеречь Степан Васильевич. — Да я если честно даже еще не придумала как им поднасрать, — махнула рукой Вася, — Но вырвать пару клоков волос я просто обязана. — Как бы они тебя сами не побили, — усмехнулся Николай. — Пусть попробуют. С этим, — она жестом указала на свою фигуру, — думаю мало кто справится, они меня даже на лопатки не уложат. — Вечно вы, бабы, о фигуре толдычеты, — закатил глаза Юра, — Все у вас к одному сводится… — Кстати о птичках, среди наших есть девушки? — Не повезло тебе, ты у нас уникум, — пожал плечами Коля. — Вот черт, а я надеялась…       Разошлись они на веселой ноте, пообещав встретиться в свободный день и переброситься в картишки. Как оказалось Юрка от нефиг делать намалевал колоду карт и теперь мог спокойно рубиться в «дурака», да пасьянсы раскладывать. Кроме того, новые знакомые обещали подтянуть иностранный заключенной, а Юрий под укоризненный взгляд Степана Васильевича, заверил, что первым делом научит местной матерщине. — Ну а что делать, Васильич! — оправдывался он, — Ты пойми, тут без мата как без рук. Местные лягушатники ток ядреную смесь нашего и их понимают. На том и порешили…       В барак она зашла в приподнятом настроении. И даже плач Лануар не вызывал негативных чувств. — Ой, а кто это у нас раскапризничался? — заворковала девушка, взяв ребенка из рук уставшей матери, прежде поставил бутылку с напитком на ближайший ящик.       Агнесс пыталась что-то объяснить, показывая на зубы, но Корелена махнула рукой. — Знаю, рыбонька моя, действие закончилось. А мы сейчас снова поколдуем, да, малышка? — заулыбалась девочки она, а после подключив знание языка, объяснила матери, — Агнесска, время кончится, сейчас новый делать буду. На ночь хватит.       Как по команде глаз бога тихонько завибрировал, разбрасывая, а потом собирая частицы воды в каплю, заставила растворится в коже Лануар. — Ну вот и все, да малышка? Сейчас все дружно будем спать, пока блядский будильник нас не разбудит…       Передав дите матери, Вася начала готовится ко сну. Сбегала в душ, снова проклиная секретаршу-стерву, что не отдала шампунь, расчесала запутавшиеся после мойки с мылом волосы, снова вымыла пол, под удивление соседки. Наконец она села и уставилась на Агнесс, что уже лежала в ночной рубашке и кормила грудью дочку. — Хочешь фокус покажу? — спросила она, покрутив гидро глаз бога, что наконец-то было освобождено из плена сапога.       Под непонимающий взгляд соседки, она махнула рукой, решив что лучше продемонстрировать сразу, чем пытаться объяснить, и подойдя к лампе, выключила свет. Не успела Агнесс возмутиться, как тут же открыла рот в восторге.             Вокруг Василисы собрались несколько больших сгустков воды, что светились мягким голубым светом. Усмехнувшись, блондинка легонько повернула запястье в сторону кроватей и теперь над головами матери с дочкой медленно кружились капли воды. Присев на свою кровать, девушка закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь вытянуть воспоминания из головы, ведь то, что она сейчас делала, последний раз происходило лет пять назад. Мягко двигая пальцами, она словно направляла потоки жидкости, что следовали ее воли.       Послышался радостный говор рыбки. Василиса улыбнулась. Значит получилось.       Над головой жительницы Фонтейна плавали до селе не виданные ею рыбы и звери. Лануар оторвалась от груди матери, видимо наевшись и тоже уставилась на представление. Вдруг одно из странных животных подлетела к ней и мягко ткнулась лбом в маленькую ручку. Послышался детский смех. — Мои младшие очень любили, когда я так делала, — поделилась она, хоть и понимала, что ее никто не поймет, — Вечно бегали за мной, причитая: «Вася, Вася, покажи фокус!». Жаль правда, что я только и способна на такие фокусы, боль снимать да иногда успокаивать. Даже лечить толком не умею.       В ответ раздался пару слов на фонтейском, из которых было понятно только «конец». — Уйдет когда я спать. Вода не падать на тебя, — пробормотала в ответ блондинка, поудобнее устраиваясь на подушке.       На душе стало тоскливо. Вспомнилась семья, что сейчас была очень далеко. — «Нужно хоть весточку им отправить,» — промелькнула мысль.       Да, как же матушка будет рада, что уже  второе ее старшее чадо пошло по наклонной и сидит в тюрьме. Нет, об этом она точно писать не будет. Вот чирканет например, что отправилась в путешествие на полгода, и писать не сможет. Наверное так будет лучше.       С соседней койки послышалось двойное сопение, значит все уснули. Да и ей пора. Отозвав свои силы, Василиса закрыла глаза…       Чтобы через два часа проснуться от долбежки дверь, что готова была вылететь из петель, пьяные крики на фонтейском и плач Агнесс, с вторившей ей Лануар. — Что за хуйня здесь происходит?!