Счастливые минуты

***

Охотник, практически поцеловав Эву, удивленно оглянулся в сторону, откуда донесся голос. Но изумление на его лице в миг сменилось на злость. – Чего надо тебе?! Не видишь, что я занят! – недовольно вскричал Софок. – Слушай, иди отсюда пока у тебя не случились неприятности, иначе ой ты как поплатишься! – сверкнув глазами, он смотрел в темноту, откуда был виден лишь силуэт этого нарушителя "спокойствия". Пока мужчина говорил, Эва, подстегнутая любопытством, пыталась увидеть человека, который заявился сюда так неожиданно, что давалось это ей довольно трудно. Незнакомец же, казалось, будто специально издевался над ней. Встал под тенью дома, так, что даже малейший свет Луны до него не дотягивался, а темнота полностью окутывала его в своих объятиях. Сторона же, где находились девушка и мужчина, как назло была хорошо освящена, и ее это пугало, ведь человек, находящийся с другой стороны, отлично видел, что тут было с того времени, как Софок затащил Эву сюда с настолько очевидным намерением, что хотелось плакать от унижения. Наконец осознав, что Софок слишком занят поношением незакомца и выливанием на него всей грязи Нила, и благополучно забыл про ее существование. В голове Эвтиды зародился план, которому она решила тут же последовать, не теряя ни минуты. Она начала высвобождать свои руки из ослабленного объятия мужчины, надеясь, что успеет сбежать из этого злополучного места, быстрее, чем охотник среагирует и помчится вслед за ней. Неферут припоминала, что на углу находится хижина Реймсса и примерно рассчитала в голове, что успеет добежать, прежде чем ее настигнет погоня. Но, словно почувствовав, что она ускользает у него из-под носа, Софок резко обернулся на Эвтиду и грубо прижал ее к холодной стене. – Хватит шевелиться, грязная шлюха. Ты еще не поняла, что этим сделаешь себе только хуже, ведь отсюда ты без моей помощи никак не выберешься, –самодовольно ухмыльнулся охотник. –Или ты любишь, когда тебя унижают, как какую-то ничтожную рабыню? – горячо прошептав на ухо эти слова, он начал медленно поднимать руки вверх, словно случайно задержавшись на груди девушки, и наконец остановил их на ее шее. Взвизгнув, она попыталась их отцепить от себя, но все было тщетно. Охотник только сильнее сомкнул свои лапы. Эва начала задыхаться. Кислород, как назло куда-то делся, и она, выпучив глаза, попыталась вмазать коленкой между ног мужчины. Тот сжал горло сильнее, лишь немного отошедши от нее на безопасное расстояние, но ни на секунду не ослабив хватку. Казалось, пьяный в хлам Софок, не видел перед собой ничего и действовал, будто бы в трансе. Наверное тут и закончится ее жалкая жизнь, и она воссоединится с своим Исманом на том свете, хотя... Такому человеку как ей, только в Аменти самое место, как бы душегубительно это не звучало. Но внезапно руки исчезли с шеи. Эвтида раскрыла глаза и увидела поистине устрашающую картину. Софок будто превратился в взбешешенного зверя. Его глазные яблоки налились кровью, он начал рвано дышать носом, словно оттуда сейчас на нее с бунтовщиком вылетит дым, а за ним и пламя, которое испепелит их. Что же послужило причиной такого гнева? Эва заметила на его плече большую мужскую руку. На фалангах длинных пальцев были изображены татуировки, какие могут быть только у одного человека в этой деревне... Осознание действительности вбилось в голову четкими словами: „ Я попала! “. В голову прокралась идея сбежать отсюда как можно дальше от Софока и его начальника, но она случайно поймала взгляд Верховного эпистата, обращенного на него. В нем виделся гнев за своего подопечного, что тот осмелился так напиться и поступить с ней вопреки своей присяге, которую давал когда-то в далеком прошлом. Разочарование в нем и надеждах на него, ведь Амену прийдётся обязательно его наказать в будущем за проступок. И казалось, на самой глубине глаз плескалось еще одно сложно читаемое чувство, которое было похоже на... Боль? Но мысли прервал рассерженный голос. – Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? Или ты забыл свое положение и то, что по краю лезвия ходишь? Или может уже захотелось в тюрьме оказаться? Не хватило тебе прошлого случая, как уже новых приключений на свою голову захотелось? – сжав плечо охотника сильнее, эпистат молниеносно развернул его лицом к себе. По его лицу ходили желваки, мышцы накаченного тела напряглись, словно он еле себя сдерживал от чего-то страшного, что могло бы произойти с охотником. – Да как ты смеешь, шавка! – проорав это, он почти ударил Амена, как тот перехватил его руку в нескольких сантиметрах от своего лица. Очнувшись от мутной пелены перед глазами и увидев кто перед ним, Софок невольно начал трястись всем телом, будто в припадке. Он понял, что теперь наступил его конец. Амен, словно получив реальную пощечину, отшатнулся от охотника. На его лице открыто проступила ненависть. Теперь сжав оба плеча, которые, казалось, уже захрустели от давления мужских мощных рук, он взглянул в лицо бывшего подопечного. На секунду Эвтиде показалось, что в глазах эпистата загорелось адское пламя, вокруг которого радостно плясали чертики, ожидая жестокой расправы с наглым безумцем. – Ты... Только попробуй попасться сегодня на глаза мне, иначе ты умрешь самой мучительной и жалкой смертью, какой только может быть у такой скотины как ты. Я. Ясно. Сказал. Шавка. – отчеканив последнее предложение, эпистат оттолкнулся от прокаженного. На лице того было видно, что он готов умереть от страха прямо сейчас, по-настоящему животного, с которым никогда не сталкивался раньше лицом к лицу. И кинув последний взгляд на Эвтиду, в котором читалось уже остывшее желание и ненависть ко всем его окружающем предметам, Софок убежал прочь как последний трус. Спустя время, когда след Софока уже простыл и стало так тихо, что было слышно лишь тяжелое дыхание мужчины, стоящего слева от нее на расстоянии вытянутой руки, Эва пораженно смотрела себе под ноги и никак не могла прийти в себя от произошедшего. Ей было страшно поднимать голову, ведь она не знает что увидит и с чем может столкнуться. Будто бы почувствов ее страх Амен сделал уверенный шаг к Эве. Он легонько прикоснулся к ее подбородку пальцами и осторожно, будто боясь повредить, поднял голову. Но взгляд все был также опущен. Она боялась. Но помимо этого она испытывала благодарность за помощь. А помощь ли? Может эпистат просто пришел на крики, думая, что тут весело проводят время подвыпившие охотники? Кто же знал, что все выльется в это, и он застанет ее прямо здесь, в таком неподходящем месте и с таким уродом. Эти мысли назойливо лезли в голову. Эва, пытаясь избавиться от них, помотала головой от чего рука Амена спала с подбородка. С каждой секундой она все сильнее уверялась в своих мыслях. Поперек горла встал такой знакомый и одновременно ненавистный ком, который предвещал скорые слезы, которые никто не должен увидеть. Амен же расценил это по-своему. Боясь, что не успеет, и Эва сбежит от него, он начал торопливо говорить, стараясь подобрать как можно более мягкие, но подходящие слова: – Эвтида... Мне жаль, что с тобой это сегодня произошло. Софок понесет надлежащее наказание, он не останется невиновным и обязательно предстанет пред судом, как ему и требуется. Я сам его туда притащу. И... – замявшись, он замолчал. Не мог подобрать то ли слов, которые добьют ее, ведь великий эпистат не будет жалеть такого жалкого писаря, как она. Максимум, лишь скажет, что она сама виновата раз пришла, на ночь глядя, к охотникам. Он же сам ей говорил, что бы она не шастала ночью. Но то ли прочитав во взгляде Эвы что-то, то ли его схватило озарение. И слова полились рекой, такой быстрой и легкой, чистой и искренней. – Просто знай, что я всегда готов тебя защитить, где бы ты не была, даже если тебе грозит малейшая опасность. Ведь ты для меня... Очень дорогой писарь и я как Верховный эпистат должен защищать тебя. Иначе кто будет своими каракулями важные документы писать? – под конец он перешёл на шепот. Эвтида, подавив вырвавшийся смешок, несмело подняла взгляд. Эпистат все это время смотрел на нее, ожидая, когда она наконец взглянет на него. И когда Неферут так несмело, еще не в решительности подняла смущенный взгляд на него, то все сомнения улетучились из головы, оставив за собой четыре слова. Дальше все было, будто бы во сне. Эпистат сделал шаг к ней, тем самым сократив расстояние до непозволительной близости. Так, что широкая грудь мужчины касалась быстро вздымающейся груди девушки. Но несмотря на сложившуюся обстановку, Эвтида не опускала взгляд. Напротив, ей было интересно, что он сделает дальше. В животе скрутился узелок волнения... Даже предвкушения? Амен же смотрел не моргая, будто о чем-то раздумывал. Эвтида не успела оправиться от недавнего шока, как ее настиг новый. Амен мягко схватил ее за предплечья, как будто боялся, что она может убежать от него, и склонился к ушку: – Эвтида, выбери да или нет? – от томного шепота у Эвы пошли мурашки по всему телу. – Да, – почти неслышно ответила она и поцеловала его. Эва порой видела, как глаза Амена насквозь прожигали провинившихся взглядом, даже казалось, что им он может испепелить любого человека, если только захочет. Но кто же знал, что горячие у него были не только глаза. Плечи, грудь, руки, его губы – все обжигало, но Эвтида наслаждалась этим жаром, готовая сгореть в желанных руках, по-собственнически блуждающих по её телу. Охваченная страстью она сжала грудь Амена. Эпистат, сперва ошеломленный действиями Неферут, стоял, не понимая, что делать. Но почувствовав требовательные руки у себя на груди, в нем проснулся тот огонь, который вызывала у него только Эвтида. Опомнившись, он ответил на ее страстные поцелуи, своими – напирающими, беспощадными. Целовал так, будто виделся с ней последний раз, будто это был его единственный шанс показать каким же может быть эпистат искусным любовником. Да только зачем это показывать, да еще и кому! Эвтиде, девушке, которая блуждает по ночам, ища себе приключений на свою красивую голову, было бы абсолютным абсурдом и глупостью. Но, что уж поделать, если глупость одурманила его полностью и не хотела отпускать? Никто из них не мог насытиться друг другом, когда уже каждый задыхался от нехватки воздуха. Не в силах терпеть, эпистат, грубо сжав бедра Эвы, легко поднял ее и посадил к себе на бедра. Девушка, недолго думая, обвила ногами талию Амена и обняла его руками за шею. Она вплотную прижалась к нему, застонав, когда почувствовала вставший член Амена между ног. Решив поиграть с Аменом, она, держась одной рукой за шею, запустила вторую руку ему под штаны. Женские ловкие пальцы нащупали член и провели по всей длине. Эва ахнула. Много раз Дия рассказывала о непристойных вещах про мужчин. Не раз она слышала, как подруга говорила, что длинные пенисы большая редкость, потому они и самые лучшие. Она даже показывала какие ей приходилось "пробовать". Но размеры, показываемые Дией и то, что приходилось сейчас держать в руке, были слишком разными. Член Эпистата был большим как по толщине, так и по длине. Он даже не умещался в руке Эвы. От неожиданности она слегка отпрянула. Даже не смущенный реакцией Неферут Амен толкнулся в руку, томно вздохнув. Девушка быстро убрала руку, пытаясь ей скрыть свое лицо красное, как помидор. – Никогда не видела таких размеров? – усмехнулся с некоторой гордостью Амен. – Не смущайся так, больно я тебе не сделаю. Если не нравится или боль причиняю, то скажи - не терпи, – бархатным голосом, чуть задевая губами ушко, прошептал мужчина. Почувствовав, что Эвтида успокоилась, Амен провёл мокрую дорожку языком от ушка до шеи. Остановившись, он слегка прикусил нежную кожу, но тут же поцеловал, будто извинялся за свой порыв. Мужские руки подкрались под юбку. Нетерпеливо сжав ягодицы, он сдернул с нее юбку вместе с бельем. – Держись за меня крепко, если не хочешь упасть, – сказал Амен. Убрав руки от женских бедер, он приспустил свои штаны. Прижав Эвтиду к стене, он положил руки по бокам от ее лица. Приставив головку члена к ее промежности, Амен вошел внутрь. Эвтида сжавшись, задержала дыхание. Но ее тут же успокоила нежная рука, погладившая по голове. –Тшш, помнишь о чем я говорил? Если больно, то скажи, – Эвтида быстро помотала головой. – Тогда расслабься. Пытаясь облегчить мучения Эвы, Амен принялся шептать какие-то слова про большое удовольствие, если девушка успокоиться. Стоило только Амену войти до конца, как девушка дернулась. Помимо того, что он заполнил ее до конца, она чувствовала возрастающее возбуждение. Догадавшись, что он надавил на ту самую точку, эпистат раздвинул ей ноги максимально широко и вошел еще глубже. Эвтида застонала от удовольствия. Тут же спохватившись, что их могут услышать, она укусила себя за щеку. –Сдерживаешься? Уверена, что сможешь не издать ни звука? – хитро ухмыльнулся Амен. Он вышел из нее. Почувствовав холодную пустоту в себе, Эва попыталась прижаться к мужчине, чтобы вернуть прежнее тепло и удовольствие. – Что? Хочется? Попроси меня хорошо, как следует красивой и статной девушке, тогда я подумаю над продолжением, – повелительным тоном прошептал Верховный эпистат. Как назло Амен опустил свою руку на женскую грудь и начал поглаживать её, слегка касаясь сосков. Одновременно он начал расцеловывать шею, покусывая нежную кожу и оставляя на ней красные следы, как метки, что эта женщина принадлежит ему. Эвтида поняла, что не сможет долго продержаться, если Амен продолжит так же усердно стараться, чтобы вывести ее из себя и решилась: –Пожалуйста, трахните меня так, чтобы я не смогла даже стоять на ногах. – Как скажешь, – сказал он с надменной улыбкой и резким толчком вошел в нее. Эва вскрикнула. Прогнувшись в пояснице, она, как кошечка, податливо отвечала любым его движениям. Схватив за ягодицы и держа ее практически на весу, он грубо трахал Эву. Их стоны, шлепки тел слились в единую какофонию. Амен вбивался в нее, но ей было мало этого и не только ей одной. Эпистат никогда так никого не хотел, так дико, по-животному, как ее. Эвтида чувствовала, что сейчас кончит. Амен, видя, что она на пределе, начал массировать ей клитор. Девушка протяжно застонала. Перед ее глазами вспыхнули светлые искры, тело свело приятной судорогой. Амен вытащил член и, обхватив и сжав его одной рукой, быстро дрочил себе. Он кончил девушке на живот с громким и низким стоном. Когда уже у обоих стабилизировалось дыхание, и они могли стоять твердо на ногах, то Амен сказал: – Эва, я люблю тебя.