Часть I — Заключённый
«В одиночестве, где мы наименее одиноки», — Лорд Байрон.
Азкабан — где-то около 6 июня 1998 года В это время года солнце встаёт чуть левее маленького зарешеченного окна, выходящего на северную Атлантику. Около девяти месяцев в году его не видно через это окно. Оно размещено в шести футах от пола и имеет всего шестнадцать дюймов в ширину. Из-за каменной, почти в фут толщиной, стены, увидеть солнце нелегко. Пришлось бы прыгать, хвататься за край и подтягиваться. Настоящий прямой солнечный свет в мою камеру никогда не попадает. Мне приходится напрягаться, чтобы почти прижаться лицом к решётке, чтобы взглянуть на солнце и почувствовать хоть какое-то тепло на лице. Судя по отметкам на стене, я здесь 529 дней. Думаю, что это довольно точно, но дементоры собрались у моей камеры. Иногда совместная сила их аур может превзойти мою и вырубить. Вроде бы, каждый раз я терял всего пару часов, но это не точно. Хотя, какая к чёрту разница? Я давно понял, что провёл в тюрьме большую часть жизни. У меня было 15 месяцев жизни с моими родителями, прежде чем невменяемый колдун убил их из-за пророчества пьяной ведьмы. Следующие девять с половиной лет я жил у Дурслей. Моей комнатой был чулан под лестницей. Потом я получил десятимесячную отсрочку для посещения школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. А когда десять месяцев подходили к концу, я возвращался в мою тюрьму. Здесь я около восемнадцати месяцев. Что это значит, спросите вы. Мне почти восемнадцать. Все эти годы, кроме определённых шести я был заключён в разного рода тюрьмы. С другой стороны, может мне стоит включить в срок те года, что я провёл в Хогварсте. Разве свобода реально считается, будучи всего лишь иллюзией? У тюремщиков тут жестокое чувство юмора. В этой же камере держали моего крёстного. Они не знают, что он был невиновен, так что подкалывают меня мыслью, что я сижу в камере, содержащей «предателя» моих родителей. Мне особенно нравятся настенные записи Нюхалза. Вы в курсе, что он был очень хорош в грязных лимериках? Эти стишки плюс мысли о моих родителях и Сириусе помогли мне в моих днях проведения в спа-центре «Азкабан». Мысли о них спасли меня, когда Волан-де-Морт овладел мной, а потом и от дементоров. До этого момента я был развалиной. Кажется, я был на грани потери своей адекватности. Это был трёхтысячный повтор моих худших воспоминаниях, когда я зацепился за воспоминание о Сириусе, поющем свою песню. Мне было по барабану, был ли я жив или нет. Я лишь хотел быть оставленным в покое. На меня нахлынуло чувство покоя и тепла. Я мог почувствовать стучащих в мою дверь дементоров, но не отвечал. Некоторое время я пребывал в чувствах. Не уверен сколько, но мог почувствовать их растущее разочарование. Я открыл глаза, чтобы увидеть кишащий этими уродами коридор перед моей камерой. Походу собралась вся орава этого богами забытой скалы. С окружающим меня чувством покоя, я сказал два слова, на деле едва их выдохнув. — Экспекто Патронум. Мародёры снова прискакали. Сохатый забодал их своими рогами, пока Лунатик рвал их в клочья. Бродяга выглядел довольным тем, что стащил их плащи. В тот день я узнал три вещи. Первая — эффективность патронуса зависит от силы позитивных чувств. Это питающие их эмоции, плюс здоровая порция магической силы, а не воспоминание. Вторая — я реально могу колдовать без палочки, не просто в варианте «раздул тётушку Мардж». Реддл и Дамблдор тоже так могут. Думаю, ещё несколько волшебников по всему миру так могут, но я никогда их не видел, не считая британских. Но самое главное, вы никогда, никогда, никогда, НИКОГДА не захотите увидеть дементора без плаща. У меня до сих драные кошмары. С тех пор дементоры обходят мою камеру широкой дорогой. Я до сих пор раз в день призываю патронусов. Они не остаются тут надолго, но часть их позитивной энергии сохраняется. Это помогает оттолкнуть тьму, и тюремную, и мою. Воздух теперь ощущается легче. Думаю, моё хорошее настроение имеет тенденцию бесить охранников-людей, которые время от времени бродят мимо. Вы, наверное, задаётесь вопросом, почему я не использую беспалочковую магию чтобы свалить отсюда? Я могу покинуть камеру, просто на этаже меня удерживает серия оберегов и магических подавителей. Защита привязана лично на меня. Подозреваю, что Дамблдор смог засунуть внутрь кровавые обереги. Когда я подхожу к двери с этажа, она пропадает. Я думаю, что подавители не дают мне её открыть. Отличная подстава, старый говнюк. Так что я обычно тусуюсь в моей камере с закрытой, если не запертой, дверью. Я однажды прогуливался, разучив свою беспалочковую магию, когда на меня попытались напасть дементоры. Они собирались целоваться, как кучка спятивших фанаток. Я смог вернуться в свою клетку и закрыть дверь. Теперь я остаюсь начеку, когда решаю размять ноги, но все остальное время остаюсь с запертой дверью. Помимо дементоров, у меня было ещё одно развлечение, чтобы себя занять: регулярные визиты в маленький помешанный мозг бедного Томми Реддла. Я никогда не терял сознание из-за камеры или испытываемого голода, но мог часами видеть все, что вытворяли Реддл и его придурошная банда смертников. Мне правда не хотелось знать, что Беллатриссе нравилось делать своей палочкой с аудиторией. Серьёзно. Той ночью хотелось использовать на себе Забвение! С положительной стороны, я просеял все воспоминания Реддла о школе и все его шестьдесят лет магических знаний, полученных с тех пор. Он действительно был гениальным магом. Он бы с Гермионой шли ноздря в ноздрю за звание лучшего ученика потока. После окончания школы, он учился везде, в основном в магических областях Египта, Месопотамии и Гаити. Последнее — источник проклятия должности Защиты от Тёмных искусств. Я знаю, как с ним покончить, но не думаю, что хотя бы намекну кому-нибудь. Самое лучшее в том, чтобы высасывать все магические знания Реддла из его извращённого маленького ума, — это то, что они дополняются пониманием. Странным образом, сейчас я примерно семидесятилетний Том Реддл, но с телом и совестью Гарри Поттера. У меня больше грубой силы, чем у Реддла, но его ритуалы делают его физически сильнее, чем я. Он может получить кучу урона и продолжать сражаться. Поскольку даже после всего, через что я прошёл, я отказываюсь приносить в жертву девственницу в момент её семнадцатилетия, я не буду этого делать. Или тот, который он использовал, чтобы увеличить свои рефлексы. Эм, скажем так, если вы используете выражение «Я не верю, что у него хватило смелости на...», то касательно Реддла это будет неуместно (бьюсь об заклад, это заставило парней скрестить ноги. Я знаю, что сделал также, когда впервые наткнулся на это воспоминание). Мне кажется, он считал, что раз бессмертен, то ему не надо размножаться. Если добавить это к трюку, который он провернул с Тёмной Меткой, Реддла реально сложно победить. Я узнал, что Томми не анимаг. он тщательно изучил процесс с твёрдым убеждением, что будет анимагом-змеёй. Он правда хотел быть коброй или Изумрудной Боа. Он нашёл свою форму, да только та оказалась чем-то, что обидело его змеиное величество. Я не смог вытрясти из разума форму — слишком сильно её подавляли. Надеюсь, это была мышь. Я также был способен узнать свою, алеутский сокол. Для меня всё понятно. Одной ночью я «подтолкнул» Тома к просмотру коллекции животных форм. Подвид сапсана, эти птички известны навыком нырять с большой высоты, называемой наклоном, чтобы сцапать добычу. Другими словами, идеальная форма для ловца, совершившего почти идеальный финт Вронски во время самого первого полёта на метле. Или вообще знавшего, что такое финт Вронски. Очевидно, тут я не могу летать. Даже подняться к проклятому окну (место для размаха крыльев не хватает). Но это весело, иногда обратиться. Эй, я в тюрьме, и буду развлекаться, как хочу. Вы, должно быть, хотите знать, что я натворил, чтобы заработать такие чудесные условия. Меня подставили? Не-а, я на самом деле совершил то, в чём был обвинён. Предан теми, кого считал друзьями и семьёй? Ответ прост — НЕТ! Но что в жизни Гарри Джеймса Поттера хоть когда-либо было просто? Как я и сказал, я был виновен. Я убил Драко Малфоя и его двух подпевал. Зарезал как свиней, которыми они и были. От этого мне не холодно не жарко. Говорят, тюрьма меняет людей. С чего бы мне убивать этого гадёныша? Всё началось на поезде в Хогвартс в начале моего шестого курса. Я подслушал, как он хвастался своим подпевалам о задании убить Дамблдора. Я пытался того предупредить , но он заверил меня, что у Снегга все под контролем. Будучи храбрым и безрассудным гриффиндорцем, я начал следить за Малфоем, чтобы поймать с поличным. Мои друзья пытались меня остановить. — Доверься Дамблдору, — говорила Гермиона. — Он же сказал, что Снегг с этим разберётся, — поддержал её Рон. Хотя, по-моему, просто чтобы вернуть её себе. Джинни была с Дином где-то в чулане для мётел. Невилл пытался помочь, но Гермиона его отпугнула. Полумна? Люблю её, но Полумна никогда не была незаметной. Битва началась потому что мы оба с Малфоем жёстко ступили. В конце концов, мы сражались из-за поданных нам старшими примеров. Конечно, он был реальным засранцем, но дрался потому что Люциус и Томми так его научили. Прямо как Дамблдор меня. Мы оба боролись за Правое Дело. Стороны две, причина одна. Я наткнулся на Малфоя и его теней проникающий в Выручай-комнату. Он обнаружил меня чарами обнаружения. Немедленно начали летать заклинания. Я не уверен, знал ли он вообще с кем сражался. Я выпустил костедробящее Мафлою в колено, но перед ним встал Гойл, приняв заклинание на шею. С этого момента Малфой и Кребб начали кидаться Авадами. Оглядываясь назад, я оказался впечатлён их способностью многократно использовать это заклинание, хотя их никто не учил драться по-настоящему. Они стояли на одном месте, словно на долбанной дуэли. Я столкнул Кребба вниз по коридору и через перила. Я позже услышал, что он приземлился в двух футах от стоящего у подножья лестницы Филча. Хотелось бы увидеть его рожу, когда Кребб свалился перед ним. Результаты я увидел позже. Просто ужасные. Филч, по-видимому, сразу после такого подал в отставку. Малфой погиб от быстрой потери крови, вызванной режущим проклятием, вычитанным мной из моего учебника по зельям, выданного мне Слизнортом. Один его луч вспорол ему живот, а другой отрезал левую ногу до середины бедра. Он пытался удержать свои кишки, пока его перерезанная артерия на ноге кровоточила. Глядя на его смерть, время казалось застывшим. Дамблдор и Снегг явились спустя мгновения после того блондин отправился в «ещё одно большое приключение». Снегг взбесился, пытаясь доставить труп Малфоя в Больничное крыло. Дамблдор смерил своим разочаровывающим взглядом и спросил, что произошло. Я рассказал ему всё. Следующее, что я помню — я на суде по делу тройного убийства. Обвинитель назвал это актом мести за убийство моего крёстного. Нарцисса устроила великолепный спектакль скорбящей матери. Может даже реально скорбела. Группа моих однокашников засвидетельствовала, насколько враждебным и жестоким я могу быть. Так был во время второго и четвёртого курсов. Смахивает на какую-то чётную традицию. Римусу, известному как тёмное существо, запретили давать показания. Рон пытался помочь, но защита «Но это же Малфой! Конечно скользкая змея сотворила бы что-то злое!» не впечатлила присяжных, состоящих из слизеринских выпускников. Хотя и было забавно наблюдать, я ценю его честные усилия. Гермиона также вызвали для дачи показаний. Она с неохотой призналась, что пыталась остановить меня от преследования Малфоя, потому что я натворю что-то необдуманное. И в попытках оправдаться всё усугубила. Судья наконец заткнул её, когда она начала лепетать о том, как мы спасли Сириуса и Клювокрыла. Вряд ли я могу её винить. Она просто не умеет лгать. Или контролировать свой рот. В конце концов, все свелось к тому, что у меня не было серьёзных доказательств по поводу того, что Малфой проворачивал что-то нелегальное или имел Тёмную Метку. Обвинитель даже заставил их поверить, что Малфой, используя Аваду, просто защищал себя, поскольку Гойл умер до того, как её начали использовать. Другие использованные ими тёмные заклятия остались неупомянутыми. Я получил три пожизненных в солнечном Азкабане. Магический мир, которой приветствовал меня за противостояние министерству Фаджа опять осудил меня как Тёмного Мага. Тупые овцы. Они не в курсе, что идёт война. Да, убил трёх вражеских солдат. Я ненавидел Малфоя, но даже я оказывал ему такое уважение. Когда прозвучал приговор, Томми праздновал три дня. К счастью, магглы не пережили второй день. Я видел там обоих родителей Малфоев, которые веселились от души. Веселье выглядело немного принужденным со стороны Нарциссы, но Люциус довольно быстро справился со своим горем. Реддл вознаградил Люциуса за жертву единственного сына содержимым хранилищ Блэков и Поттеров после того, как завладел Министерством. Я думал, Люциус обоссытся от радости. Как ни странно, но семьи Крэббов и Гойлов не получили ни холеры. Прежде чем меня упекли в мой новый загородный дом, я встретился с Дамблдором. — Мне жаль, что так должно произойти, Гарри, но пытался предупредить тебя не трогать мистера Малфоя. — Так вы что, просто позволите им увести меня? — шокировано спросил я. — А как же пророчество? — Пророчество исполнится само собой, — снисходительно заверил меня Дамблдор. — Пока что сейчас я считаю лучшим, чтобы подумал над своими действиями, Гарри. Ты сам навлек это на себя, отказавшись меня слушать. Твои действия привели к таким последствиям. Как несовершеннолетнего, тебя поместят в крыло с низким уровнем безопасности где нет дементоров. Я могу только надеяться, что ты научишься на этом опыте и вернёшься к Свету, — Мерлин, он обожает звучание собственного голоса, когда ведёт себя по-старчески. Признаю, лоханулся в тот момент. Только магические подавители в камере предотвратили повторение его кабинета после пятого курса. — Что значит «Вернуться к Свету»? Я пытался помешать этому гадёнышу убить вас! — заорал я. С этого и началась напыщенная речь. Дальше началась тирада. В какой-то момент я спросил, не тот ли он старый козёл, за которого его брат получил неприятности. Вообще, это просто чертовски идеально. Я почти мог создать Патронуса с этого воспоминания. Дамблдор одарил меня своим патентованным «Я так в тебе разочарован» взглядом и сказал: — Боюсь, Гарри, ты ещё дальше отпал от Света, чем я опасался, — затем он повернулся и ушёл. Часом позже я был доставлен в свой новый дом, и это было ни хера не «крыло с низким уровнем безопасности без дементоров». Сириус прожил здесь более десяти лет, зная, что он невиновен. У меня такой роскоши нет. Я знаю, что я сделал. Я пошёл правильным путём, а не лёгким. У меня нет невиновности, чтобы поддерживать себя. У меня есть справедливость.