Глава 11
Тысячи невстреченных глаз Одиночества сотни лет Ты все лица, плоть и слова Променяешь на мертвый букет Променял на мертвый букет Я вражду, что так долго носил То прощение победившее злость То случайность победившая мир На душе было не гладко, обычные серые дни наполнялись красками новых размышлений, только вот в какой цвет из всей палитры они окрашены? Юра не знал и задать этот вопрос навряд ли смог бы кому-то и уж тем более Илье. Оставшаяся пачка сигарет от давней заместительной терапии была открыта. Сигарета тлела в руке, он опирался на перила и глядел на тлеющий в руке стик без особого интереса. – Осторожно, обожжёшься ведь... – послышался голос справа. Голубые глаза сначала проследили за затушенным о железо бычком, а затем щелчком отправил его с 7 этажа на крышу подъезда. – Может скажешь причину своего появления сегодня? Выходной ведь, тренировка только вечером... – длинноволосый молчал, смотря на вихри снега на улице, идущие абсолютно безобразно. Соответствовало его мыслям. – Просто... Хотел тебя навестить, мне показалось, что после вчерашнего разговора ты немного... Разочарован? – Илья хмурился, не зная что и ответить. – Ты и вправду придурок или тебе удобно прикидываться им? Я не говорил, что я против "этого", но и не говорил, что "за". Ты вошёл в мою жизнь и стал всё переворачивать с ног на голову и я растерян... – он наконец посмотрел в глаза связующего, стараясь что-то найти в них. Ответа в них точно не было и никогда не будет, но он каждый раз наступал на эти грабли. – Что-то из прошлого? Ну... Ты так и не рассказал мне... – связующий неловко отвёл взгляд, боясь сделать лишний шаг, лишь бы не спугнуть собеседника. Юра заметно опустел, даже в осанке слегка изменился, слыша этот болезненный для него вопрос. – Любишь же ты докапываться... Ладно... – он тяжело выдохнул, не зная как найти правильные слова в этой глуши утра. Илья внимательно смотрел на слегка дрожащие плечи, то ли от холода, то ли от оборота, который набирал разговор. Он молча накинул на него свою кофту, встав рядышком, плечо к плечу. Будто бы это могло помочь. И вправду помогло. – Знаешь такое чувство, когда кажется, что весь мир рухнул и ты остаёшься совсем один, в этой тишине, наедине с мыслями.... И затем бежишь и бежишь от этой темноты, не зная где выход...? – кучерявый вновь встретился взглядом с собеседником, после чего опустил глаза на его руки, нервно сжимающие друг друга за плотную ткань свитера. – Со мной так произошло благодаря некоторым обстоятельствам... Помнишь Вадима? Игра с Сочи... – – Ну...да...? – Илья совершенно не понимал причём здесь Вадим. – Я менял города, круг общения, партнёров... Чтобы... Отвлечься, не подсесть на наркотики вновь, но слишком задержался, когда встречался с ним... – – Встречался? – в привычном тембре голоса Ильи возникла нотка удивления. – А точно.... Я ведь даже этого не сказал. Да, мы с Вадимом были в отношениях, кхм... – Юра чуть помолчал, вспоминая на чём остановился, после чего тихо продолжил. Илья хоть и был слегка ошарашен, но не стал перебивать и продолжил выступать в роли слушателя – Я старался ни к чему и ни к кому не привязываться, потому что ломка снова возвращалась, когда я привыкал к обстоятельствам, в которых живу.... Понимаешь ли, Вадим и вправду был интересным, но я настолько забылся, что ломка возвращалась, а я не мог уйти, но и не мог остаться. Когти я рвал уже тогда, когда понял, что было слишком поздно, мы поссорились из-за моей поездки, хотя я сказал, что хотел лишь развеяться на недельку в другом городе. В конце концов я быстро потерял интерес даже к нему. – Исаковский вздохнул, уткнувшись в ладони лицом, будто скидывая со своих плеч что-то очень неприятное. Монотонный взгляд вернулся к Тихонову, когда тот понял, что тишина длится слишком долго, думал, что Илья уже давным-давно сбежал, но не тут-то было: стоял рядом как ни в чём не бывало, лишь сверлил взглядом одну точку - Юрку. – Ты боишься, что привяжешься? Боишься, что ломка снова вернётся? Или что я не пойму тебя, если ты захочешь уйти? – Тихонов мог и дальше перечислять свои варианты, но Юра положил голову на его плечо, смотря куда-то в даль. – Я тебя совсем не знаю. Я боюсь этого, ты так глуп и наивен, что я скорее боюсь сделать что-то с тобой, нежели изувечить себя. – Веки упали на глаза в тяжелом знаке. – Пойдем во внутрь.. Здесь холодно и сыро. – Юра наконец нормально напялил зипку Ильи на себя, желая пока остаться в ней. Илья проследил за уходящим возлюбленным, выкидывая попутно пачку сигарет в мусорку у выхода.***
Ещё один день, нет, пара дней или... недели? В любом случае проводил он это время копаясь в себе до половины декабря. Илья старался не лезть пока в душу Исаковского, сохраняя ту меру, которую он себе поставил, прежде чем его закопают на месте при первом же упоминании о себе. Конечно же Юра не всегда думал только о произошедшем, он как и обычно работал на тренировках, спал на уроках под надзором белобрысого рядом, даже читал книги, будучи в заложниках у Боми на своих коленках, но ничего не помогало - в свободное от этих и других дел он думал, думал и думал. Даже когда был занят готовкой или чем-то, не требовавшим мозговой активности. Юрка отложил книгу в сторону. В голове пронеслась знакомая когда-то фраза из книг или вырезок: «Человек страшится только того, чего не знает, знанием побеждается всякий страх» Юрка вздохнул, осознавая настолько эта фраза его сейчас добила, а в ухе уже слышались гудки. – Илья... Можешь прийти? – он тут же бросил трубку, услышав лишь короткое "что-то случ...", после чего голос пропал под тихое пиликанье телефона, означающее то, что звонок закончился. Уже через пару минут в не закрытую на замок квартиру влетел Илья, весь запыханный, в куртке. – Во-первых: что случилось?! Во-вторых : почему ты снова не закрываешь дверь? – едва дыша спросил командир, уставившись на лежащего как ни в чём не бывало Юрку. – Чтобы увидеть в случае чего твоё красное лицо, а потом посмеяться от души. Зачем бежал? – Исаковский усмехался, глядя на неаккуратно накинутый шарф и шапку на бок, к тому же почти алое лицо, горящее пламенем. – Зачем бежал спрашиваешь?! Ты трубку бросил как только сказал идти к тебе, я подумал ты при смерти. – – Не думал, что ты так мечтаешь о моей смерти – вновь подстебал его Юрка. – мне помощь твоя нужна, ёлку собрать. Мне сегодня сосед вручил, хотел, чтобы из всех домов яркие огни горели, а я в душе не чаю как их собирать. Ну ещё... Поговорить бы... – Юра наконец аккуратно встал, оставляя Боми на кровати, он последовал к шкафу у входной двери, где была елка, довольно небольшая, всего 150 сантиметров, зато наряжать будет просто, рядом лежала коробка с игрушками. – Прикупил пару упаковок, честно говоря, я вообще не спец в этом, так что... – он вновь заметил пристальный взгляд Ильи и дал ему щелбан, уходя на кухню. Тихонов только после этого очнулся, снимая куртку и глядя на сборную ёлку в руках, а затем удаляясь за Исаковским. Илья всё же спросил: – Так и о чём... ты хотел поговорить то? – пока связующий собирал ёлку, легко поняв инструкцию - Юра начал разговор, наконец заметив заинтересованного "зрителя". – Не о чём, а о ком. О тебе. – одна из частей ёлки упала с железным грохотом, отчего кучерявый поморщился. – Обо мне? – Илья ошарашенно смотрел на Юру, но взгляд последнего показывал, что он явно не в квн играл сейчас и был абсолютно серьёзен. – Да, о тебе. Я услышал... Хотя нет, я не услышал, но мы друг друга поняли... В общем. Почему... Я тебе понравился?... – Юра слегка поджал губы, вопрос сорвался с губ и только после этого показался ему самому странным. – Ну как же, я ведь... – Юра тут же его перебил. – Только без цитат из интернета, мне твоё мнение нужно, а не этих придурков... – Илья в ответ замолк, наконец задумавшись над вопросом. – Рома говорил, что влюблённость - это сильное влечение к человеку, когда сердце чаще бьётся при виде него. Бабочки в животе там... Стараешься как можно больше времени и внимания уделять только ему, заботишься о его здоровье и состоянии, но никакого влечения к тебе, учащённого сердцебиения или бабочек в животе я не чувствую.... Быть одержимым тобой, зависеть от тебя, всецело привязываться.... Это не про меня. Я не хочу знать о будущем, не хочу знать останешься ли ты со мной или бросишь, мне не нужно доверие под расписку или контроль... Я хочу быть рядом. – всё время, пока он говорил - металл в руке нагревался от теплых рук, прокручиваясь с помощью небольших манипуляций против часовой стрелки, а когда взгляд карих глаз упал на знакомое лицо - остановился. – Глупость сказал, да? – Илья как-то неуверенно поправил волосы, отводя неловко взгляд в сторону. – «Если ты что-то любишь, освободи это. Если оно вернется, оно твое. Если нет, то этому никогда не суждено было сбыться...» Верно? – Юра проследил за выражением лица в веснушках, стараясь вернуть его внимание к себе. – Да... Верно. – Связующий наконец поставил деталь в пазы, собрав основание ёлки, остались лишь ветки. Юра тем временем в этом неловком молчании разбирал игрушки, распаковывая их и убирая лишние коробки, и только освободившись посмотрел на Илью, а затем на полностью собранную ёлку. – Спасибо тебе....за разговор. Хочешь нарядить ёлку со мной? – Исаковский протянул коробку с распакованными игрушками и наконец занялся декором своей кухни. Странно, но никто из этих двоих не произносил ни звука. Каждый думал лишь о своём, хотя скорее общем. Илья аккуратно вешал мишуру и гирлянды, пока Юра старался установить звезду на верхушке ёлки. Игрушки переливались в ярких огоньках, пока за окном раз за разом становилось всё темнее. Сумерки никак не мешали этим двоим. Юрка наконец стал вешать игрушки, когда понял, что Тихонов оправдал свою фамилию, пялясь в знакомый затылок и не произнося ни единого звука. Юрка молча взглянул на него сквозь мрак комнаты, наполняющийся лишь светом огоньков с ёлки, и заметил на лице неловкость. Илья взял ещё одну игрушку из ящика, когда понял, что слишком долго смотрел на него. – Почему ты боишься? – Длинноволосый отставил коробку с игрушками в сторону, когда отобрал её, сделал пару шагов навстречу и стал пристально смотреть в карие глаза уже в близости десяти сантиметров всё с тем же спокойствием. – Я? Нет... Не боюсь... Я просто... Ты ведь в начале декабря.... Просто не хочу навязываться, пока ты думаешь. – Илья хотел было идти на попятную. – Но я уже всё решил. – вдруг послышался голос рядом. Недоумевающее лицо связующего можно было увидеть за километр, однако Юрке повезло видеть его так близко. Ещё один шаг. Их не разделяло почти ни единого сантиметра. Юра будто мучил его своей осторожностью и одновременно медлительностью. – Я боюсь, но попробую рискнуть, ладно? Я доверился тебе. – Илья смотрел в голубые глаза со всей серьёзностью, будто устно подписывал слишком важный для себя договор. В ответ он смог кивнуть, соглашаясь на всё, что им придётся вместе пройти, он готов к этому, он хочет быть рядом. И будет. Исаковский позволил Илье притянуть его к себе. Карие глаза метались, будто бы дрожа. Собственное сердце отбивало бешеный ритм, казалось, что мог услышать даже Юра, но последний слышал только себя, своё сбитое дыхание, которое он не в силах был восстановить, наконец прижимаясь губами к чужим, но таким близким. Илья в ответ подаётся вперёд, выхватывая инициативу в свои руки. За окном жалобно гудит ветер, а снежинки бьются об окно, напевая какую-то тихую мелодию. Только вот паре уже не было дела на всё вокруг, блондин лишь желал вновь и вновь прилипать к его губам, стараясь запомнить всё получше, отложить в самой первой папке своего сознания. Сплетая руки в замки, Илья слегка поднял их на уровень груди, чуть подглядывая сквозь густые ресницы за реакцией принимающей стороны. Юра всё же первым проиграл в этой битве, чуть отвернувшись, отчего следующий поцелуй Тихонова пришёлся на мочку уха, а затем он аккуратно перешёл на шею, оставив пару поцелуев там, прежде чем чужие руки остановили его, наконец позволяя посмотреть на своё серьёзное и в то же время смущённое личико. – Знай меру... Придурок... – он аккуратно коснулся тыльной стороной ладони своих губ, не доверяя случившемуся. Из-за спины послышался жуткий грохот от ёлки - её очень умело завалила Боми, даже разбив один шар. Юрка тут же подхватил её на руки, обеспокоенно осматривая её на наличие ран. – Чёрт, Боми! Испугала... – Исаковский с облегчением выдохнул, только потом услышал позади хохот, прикрытый рукой. – Чего ты ржёшь то? – Юра хмурился, глядя на связующего. – Да просто... Так мило, что ты сначала кошку спасать начал, вот я и... – Илья мягко улыбался, глядя в голубые глаза. – Я уберу всё... Может всё же на потолок ёлку повесим?~ – Илья стал прибираться, попутно шутя. – Ты.... Тц... Идиотина. – Юрка наконец отнёс кошку в соседнюю комнату, чуть позже возвращаясь на кухню и помогая возлюбленному с произошедшим. Илья заметно тепло улыбался, в то время как Юра даже на секунду замер, глядя на белобрысого с неким умиротворением. Исаковский не знал наверняка почти ничего, что касалось Ильи, он мог лишь утверждать: что бы ни произошло - он будет лишь за их, теперь общую, свободу.