flashbulb

Первая фотография в шкафчике Нила выглядит не очень. Поначалу он не совсем понимает, на что смотрит. Это глянцевая распечатка его собственного лица, глаза закрыты, над одним глазом набухает синяк. На шее видна рубашка. Волосы ещё темные. Наволочка за головой черная. Он смотрит на нее, не понимая, на что смотрит и зачем она ему. Затем Ваймак кричит что-то о том, что надо бы вывести их задницы на площадку, прежде чем подавать их Ганнибалу Лектеру, и он, надев шлем, сминает фотографию и выбрасывает её в мусор, проходя мимо. К концу тренировки он уже не помнит об этом: это не так драматично, как шкафчик, залитый кровью, и поэтому это не так важно. На следующий день в шкафчике Нила этого предмета нет. Эндрю молча протягивает ему картинку, и он смотрит на нее. На этот раз это был его затылок. Бледная рука запуталась в его волосах, вдавливая его голову в черную подушку. — Что это? — спрашивает Эндрю. Нил пожимает плечами. — Не надо пожимать плечами. Это ты. — Рико дурит тебе голову. — говорит Нил. «Не беспокойся об этом». Вот только беспокойство начинает закрадываться в его желудок, вызывая тошнотворную тревогу. Он вспоминает фотоаппарат, вспышку, направленную ему в лицо, в самый неподходящий момент. Он думал, что Рико делает снимки для своей личной коллекции. Он даже не подумал… об этом. Он отбрасывает эту мысль в сторону. У них тренировка. Каждый день он становится сильнее, по мере того как заживают его раны. Они лучше, чем когда-либо, и Рико захлебнётся в их победе. Вот на чем ему нужно сосредоточиться, а не на том, что Рико пытается их поддеть. Даже находясь на расстоянии многих миль, он всё ещё чувствует, как призрачные пальцы Рико обхватывают его череп, а затем ударяют его об пол. К черту. Надел шлем, вышел на площадку и стал играть на победу. Нил просыпается от стука в дверь. Когда он встаёт, моргая, с колотящимся сердцем, будильник показывает 4:47. Мэтт с ворчанием скатывается со своей койки, а Нил застывает на месте, когда он идет за дверью. Он выходит из спальни, и через мгновение Нил слышит, как он открывает дверь передней комнаты. Голос Ники, такой же громкий и пронзительный, как обычно, сразу же доносится до него. — Где Нил? Я знаю, что ещё рано, придурок, это важно, отвали — Нил! Ники врывается в спальню. Он в боксёрах и без ничего, что раздражает, но он суёт Нилу в лицо свой телефон, и весь мир Нила рушится. Это текстовое сообщение с неизвестного номера. Это видео. Нила трахают. Вид сверху вниз, Рико снимает одной рукой, а другой хватает Нила за бедро так сильно, что на нём остаются синяки. Нил помнит этот момент. Он стоял на коленях, его руки были прикованы наручниками к столбикам кровати, и он пытался удержаться в вертикальном положении. Он истекал кровью из-за того, что один из швов лопнул ещё на корте, кровь катилась из разорванной плоти на лопатке вниз по шее и на лицо, пока Рико трахал его. Видео, по крайней мере, короткое. Рико переводит камеру со своего члена на кровоточащую спину Нила, на его скованные наручниками руки и свисающую голову. Он смеётся. Экран становится черным. Нил вдруг чувствует, что его сейчас вырвет. Он сползает с кровати, отпихивая с дороги Ники, и в ванной со всей силы хватается за край раковины и закрывает глаза, считая вдохи. Вдох. Выдох. Его там нет. Рико не стоит у него за спиной, собираясь схватить его за волосы и с силой вогнать свой член в горло Нила. Его не бьют ракеткой Рико и не режут ножом. Когда тошнота проходит, он поднимает голову. Комната за его спиной по-прежнему темна. Ники просто стоит там, неловко, и Мэтт тоже. -Нил. — говорит Ники и делает паузу. «Мне так…» — Не надо. — говорит Нил. «Просто… не надо. Дай мне это». Ники без слов отдает телефон. — Разблокируй. Ники берёт его в руки, набирает пароль и стыдливо отдаёт обратно. Удивительно твёрдыми руками Нил набирает — неловко, он не привык к такому телефону, без кнопок — ответ. Неудивительно, что у тебя так плохо получалось, если ты всё время разговаривал по телефону. Он нажимает кнопку «Отправить» и находит возможность удалить разговор, прежде чем передать его обратно Ники. — Мы его раздавим. — говорит он более уверенно, чем кажется, и Ники кивает, подпрыгивая на носочках, удивительно энергичный для пяти утра. — Да, блядь, мы это сделаем. Правда, Мэтт? Мэтт выглядит потрясенным. «А что, если мы сообщим об этом, или ещё что-нибудь…» — Ты же знаешь, что мы не можем. — говорит Нил. Эта мысль приходила ему в голову раз или два, но он знает, что лучше. Не только из-за связей и власти Рико; он отделается пощечиной, если вообще отделается. Но если они донесут об этом кому-нибудь, нет ни малейшего шанса, что об этом не станет известно; история будет огромной. Хуже, чем если бы это увидели его друзья, было бы только распространение видео на форумах сплетников. — Да. — говорит Мэтт с опозданием. — Постарайся поспать перед тренировкой. Ники лениво отсалютовал ему и вышел. Мэтт идет за ним, чтобы запереть дверь, и возвращается, когда Нил уже забирается обратно на свою койку. — Нил.- осторожно говорит он. «Если ты хочешь поговорить…» — Я хочу спать. — говорит Нил и поворачивается лицом к стене. Он не спит. Он не хочет говорить. Но от осознания того, что Мэтт видел это — один из худших моментов в его жизни — и все равно будет спать прямо под ним, доверяя, не испытывая отвращения или шока, у Нила болит в груди. Когда он приходит в раздевалку на тренировку и открывает дверь, увиденное поражает его, как удар в живот. Это не должно быть таким уж шоком, но он включает свет, и на стене появляется коллаж из фотографий. Его лицо, член во рту, он задыхается. Рука, обхватившая его член, держит его так крепко, что кажется, он вот-вот сломается. Рико трахает его, трахает, трахает, некоторые с кровью, некоторые без, некоторые близко к набухшему ободку его отверстия, некоторые достаточно далеко, чтобы было видно его лицо. Эндрю стоит прямо за ним, Кевин — на шаг позади. Он не может помешать им увидеть это, но он практически подбегает к стене, запрыгивает на диван, чтобы добраться до дисплея, и срывает их пальцами. Они прикреплены скрепками, и скрепки разлетаются, когда он дёргает за фотографии. — Нил… — Убирайся! — кричит он, и ему становится неловко от того, как он себя ведёт, от отчаяния, но если он не сделает этого, все увидят, все узнают. Он помнит, как вошёл к Эндрю, весь ужас, всю жестокость этого, и теперь это происходит и с ним, только никто не собирается разбивать голову Рико. Это просто фотографии, Нила насилуют со всех сторон, и все об этом знают. — Нил. — Рука Эндрю обхватывает его запястье. «Дыши». Нил пытается отстраниться, но Эндрю крепко держит его за запястье, так сильно, что он слышит, как хрустит сустав. «Кевин понял». — Мне нужно… — Тебе нужно дышать. — Все видят. — говорит Нил и падает на пол. Он роняет фотографии, которые держал в руках, и они рассыпаются по полу, когда он падает на колени. Он не сломался от того, что сделал с ним Рико. Он подал себя на блюдечке для садистского удовольствия Рико, и он выжил, и он думал, что все кончено. Но теперь все повторяется снова и снова, на глазах у всех. — Они у Кевина. — говорит Эндрю. Он сидит на полу рядом с Нилом, положив руку ему на плечо. «Он от них избавляется. Больше никто не увидит. Теперь дыши». Эндрю утешает его — это чертовски странно, но Нил прислоняется к его руке и дышит. Тренер входит первым после них. Он видит Нила на полу, голову между коленями и Эндрю, прикасающегося к нему, и говорит: «Что за хрень?». — Тренер, нам нужно поговорить. — говорит Кевин. Нил не поднимает глаз, но слышит, как они идут к кабинету тренера и как за ними закрывается дверь. Тошнота начинает проходить, но он не готов двигаться. Постоянное давление руки Эндрю помогает ему оставаться в здравом уме. Кевин и тренер находятся в кабинете около двух минут, и когда дверь снова открывается, Нил слышит, как работает шредер. Кевин мог их видеть, но теперь они уходят, и Нил вдруг становится до абсурда благодарным: он не хотел, чтобы Кевин видел эту его часть, да и вообще кого-либо, но это значит, что ему больше не придется на них смотреть. Кевин позаботится об этом. — Джостен. — говорит тренер, и Нил поднимает голову. Он редко видел тренера таким, растерянным, хоть раз прекратившим свои жесткие действия. Он не уверен, что ему это нравится. — Ты готов играть? — спрашивает он, и он действительно спрашивает, хотя если Нил скажет «нет», это полностью испортит им сегодняшнюю игру. Опять эта благодарность. Неудобно, что это постоянно происходит. -Я в порядке, тренер. — Нил… — Он качает головой. «Мне нужно выпить каждый раз, когда ты это говоришь». «Я знаю, тренер.» «Оторви свою задницу и оденься в тренировочную форму, умник». Как только все прибыли и начали разминаться, тренер позвал их к скамейке. Нил заканчивает разминать руки — места, где были последние швы, всё ещё болят, но уже значительно лучше — и бежит к остальным членам команды. — Кто-то — под «кем-то» я имею в виду одного из дружков придурка Рико — проникал в нашу раздевалку. — говорит он. «Они оставили нам несколько чудесных подарков. Я предупредил охрану кампуса, чтобы они дважды проверили стадион, и снова сменил код ключа. 8935. Понятно?» — Понятно. — пробормотала команда в неясном унисоне, включая Нила. — Хорошо. Не позволяйте Рико вскружить вам голову. Может быть, у него и есть средства, чтобы проникнуть в нашу раздевалку, но тот факт, что он делает это, пытаясь нас надуть, означает, что он думает, что ему есть что от этого получить. Он нас боится. Давайте покажем этому маленькому засранцу, чего он должен бояться, и надерём ему задницу сегодня вечером». Ники издал вопль, и Нил понял, что он на самом деле улыбается. Рико не может тронуть его здесь. В следующий раз он увидит его на площадке, и Нил будет наблюдать, как он впервые в жизни проиграет. Он не может ждать.