Воля Творения

И как часть бесконечного, туманного и одинокого, их было двое. Противоположных — до боли близких. Но как часть разделенного и расколотого, они проснулись неправильно. Пустота, обжигающая порядок, согревающая хаос, кто вообще дал им возможность — быть? Если твой инстинкт — созидание, почему разрушение будет врагом? Порядок витал в туманностях, почти прикасаясь к новорожденным звездам, Вселенная наполнялась, расцветала. Согревала его. "Они умрут", — шептал где-то на грани треснутого сознания хаос. Порядок знал это. — "А после их смерти возникнут новые", — он отвечал второй половине. Хаос знал это. Они оба знали. Порядок сменялся хаосом, хаос - порядком. Из разрушения рождались новые структуры, более сложные, только чтобы рухнуть вновь. И все же в этом цикле было что-то не так, так же как в их раздвоенном сознании. Жизнь - существо созидания, но не может существовать ни в порядке, ни в хаосе. Слишком хрупка, и порядок отступает, но хаос шипит, где-то там, почти неслышно. Но хаосу здесь не место, и что-то ломается - уже навсегда. Порядок материализуется, чтобы ощутить то же, что и жизнь. Чтобы помочь? Чтобы оберегать. Она так проста, так же как и его форма сейчас, но это стоит того. Всегда стоит. Хонас покачивается от ветра вместе с остальными травянистыми растениями планеты. В этот раз ему даже удалось уговорить Лутоса составить ему компанию, хотя тот предпочёл что-то более мощное и сейчас раскинул ветви в небо. "Странное ощущение" Хонас соглашается с этим. Материальная жизнь была ограничена в своем восприятии, но одновременно с этим - удивительно специализирована. Он чувствовал как вместе с влагой почвы по его форме распространяется что-то еще, что он не мог опознать. Солнце светило, ветер был слишком слаб, чтобы мешать наслаждаться светом. Просто. Но приятно. "Тебе не нравится?" Лутос смеется. Эти формы ощущали даже общение по-другому, связанные под землей все сразу и вместе. Если Лутос смеялся, то и Хонас смеялся тоже? "Оно не мешает" Более сложные существа оказались так же и более подвижными. Хонас попробовал несколько разных форм, остановившись на чем-то земном и пушистом. Лутос чирикнул с ближайшей дерева. Ему, кажется, нравились полет и перья. Хонас щурился в раздумьях. Чем дальше продвигалась вселенная в своём развитии, тем сильнее они с Лутосом могли на нее влиять. Тем точнее они могли влиять. "Я хочу создать что-то сам" Эти существа чувствуют холод. Шерсть на теле вздыбилась, пытаясь сохранить тепло. Формы действовали сами по себе, без приказа сознания. Удивительно. Лутос выглядел взъерошенным. "Что, ещё одну Вселенную?" Но им все еще нужно было что-то, что сможет выносить их давящую силу, форма, которая не настроена на автоматические реакции от окружения. По крайней мере, не так сильно. "Хотя бы одну планету" И он создал планету. А потом еще и еще. Безжизненные скопления материи. Леденящий до нутра существования камень. Их ядра лениво тлели, неспособные ничего согреть. Хонас не мог смотреть на них. Лутос смел камни в ничто. "Ты слишком стараешься" Разве можно стараться слишком сильно? Пыль от уничтоженных планет оседала на его существовании. Но Лутос еще не закончил. Он настолько близко, словно они снова в начале времен. "Но ты циклишься. Помнишь как началась Вселенная?" Яростным жаром. Все его существование - сжатое пламя. Все их существование - спрессованная ярость, одна на двоих. Каменная пыль воспламеняется под его намерением. Податливая, почти обжегшая их обоих, дышала, сверкала, готовая принять любую форму. Теплая. Они оба чувствуют это. "Живая"