***
Вокруг небольшого стола в гостиной суетились парни и Хэна. Санми, клацающая по экрану смартфона, отрывает взгляд от гаджета, как только замечает Хосока и хлопает по обивке мягкого стула рядом с собой, даря парню нежную улыбку. Пропитанный угрюмой атмосферой Хосок тяжело опускается на место и, взглянув на Сокджина, жестом показывает, что лучше повременить с наставлениями. Джин строит недовольную гримасу, но словам друга внемлет. Хэна, закончив расставлять приборы и салфетки, садится рядом с Сокджином, который принялся раскладывать по чашкам наваристый и сытный хэджанг-гук. Тэхён и Ёнгю продолжали суетиться, расставляя закуски и бегая туда-сюда на кухню. Чимин и Чонгук, умывшись, спустились вниз. Поздоровавшись с ребятами, они одновременно отставляют стулья назад, огибают каждый свой, и также синхронно плавно опускаются, в три приёма пододвигаясь к столу, ставят локти на застеленную бежевыми салфетками поверхность и укладывают на ладони подбородки. — Оу, у нас оказывается вчера ещё кое-кому внедрили чипы активации синхронного поведения, не возьму в толк только, Чимин же ушёл из спорта, а Чонгук — футболист, — последнее прозвучало с пренебрежением, на что Чон скорчил недовольную гримасу, — хотя, всё переменчиво в нашем мире, и видимо у нас появятся новые звёзды в плаванье, — закончив расставлять на стол стаканы прервал тишину Тэхён, наблюдавший за друзьями с самого начала их появления в гостиной. — Внимание, внимание, ледис энд джентельменс, — взял в руки бутылку, имитируя микрофон, — представляю вашему вниманию Мингуки — наши будущие чемпионы олимпийских игр — 2024 года, наши юные звёзды-синхронисты! — у Джина чуть глаза на лоб не полезли от выпада Тэ, а младшенькие, округлив глаза не понимающе хлопали ресницами. — Ты чего несёшь, — зашипел он на него. — Какие Мингуки? Тэхён??! — ещё чуть-чуть и Тэхён точно доведёт Джина до греха. — Такие же Мингуки, как Тэгю, — показ он на себя и Ёнгю, — как ХэДжини, — обвёл невидимым кругом Сокджина и Хэну, — как СанСоки, — от Тэхёна досталось всем. У Хосока аж глаз задёргался, когда кудрявый (с прошлого года Тэ решил отрастить волосы, потому что Ёнгю нравилось, что они вьются) заключил их с Санми в сердце. В гостиной повисла минутная неловкая пауза. — Чего это вы все так напряглись, — оглядев друзей спросил Чонгук. — Тэ, я и не знал, что в курсе о нашем нике, — с искренним удивлением посмотрел на друга Чимин. Улыбка Тэхёна сменилась задумчивым выражением и уже через секунду его губы округлялись в немом, но ярком удивлении. — А я и не знал, просто ткнул пальцем в небо, — пробубнил себе под нос парень. — Вот видишь, Соджин-и, — старший прищурившись зыркнул на него, — это даже не я придумал, а они сами, так что нечего на меня шипеть, — обернулся он к старшему. — Честное слово, — Тэхён прикрыл глаза и коснулся пальцами переносицы, — порой, думается мне, что напутали у тебя в документах с годом рождения, ты не обезьяной, а змеёй на самом деле был рождён! Всё шипишь и шипишь на меня почём зря, а я между проч… — договорить ему не дал Ёнгю, закрыв его рот своей ладонью и утянув на стул. Ошарашенный Сокджин завис с поварёшкой в руке, не совсем понимая до конца, что его шокировала больше всего: провокационный ник, или поведенье Тэхёна. С последним он ещё поговорит о поведении и уважении к старшим. — Ник, говорите, и давно вы себя так называете? — прочистив горло спросил Сокджин, когда Хэна тихонько похлопала его по спине, выводя из шока. — Как только завели канал на ютубе и стали проводить стримы, — Чонгук задумался, — года полтора, наверное. — Парень взглянул на Чимина и тот качнул головой в знак подтверждения. — Стри-и-мы… — задумчиво протянул старший и, усмехнувшись, продолжил разливать суп. Да уж, мелкие как удивят так удивят. Когда ты думаешь, что знаешь о них всё, неожиданно откроется какой-нибудь новый секретик. Какое-то время в гостиной снова правила тишина, только желудки урчали голодными кашалотами от невероятно аппетитной еды. Когда все попробовали суп и похвалили старания Сокджина, разговоры вернулись к обсуждению канала младшеньких. Оказывается снимают они прохождение видеоигр и их аудитория в прошлом году перевалила за сто тысяч и у них есть серебряная ютубовская кнопка, о которой они совершенно случайно забыли рассказать своим друзьям, но зато рассказали и показали её совершенно непонятным людям. В общем Джин ещё долго не выключал режим «старый дед» бубня и ворча о несправедливости бытия. Остальное время завтрака прошло весело и шумно, совсем как тогда, когда они раньше собирались все вместе. Как будто не было вчерашнего дня и утренних смятений. Были только они — их чудесная восьмёрка. И Чонгуку кажется, что именно так правильно. Так должно быть. И ему искренне хочется, чтобы так было всегда.***
В последний день, когда старшие, собрав оставшиеся вещи и попрощавшись с родителями, готовились покинуть родной Тэджон, они встретились с друзьями на железнодорожном вокзале, чтобы те проводили их и пожелали лёгкой учёбы. Своей мальчиковой компанией они уже собирались несколько раз, чтобы разделить вкусные напитки и еду; общие воспоминания с забавными историями, в которых младшенькие играли особую роль; грустные взгляды с самыми тёплыми и крепкими объятиями. Сегодня их больше. Девчонки с покрасневшими глазами, всхлипывали почти одновременно, утирая слезинки, искрящиеся алмазными капельками. Но не только Хэна и Санми расстроены до слёз. Чонгук, что всё время держался и хорохорился, сегодня особенно грустный и тихий. Гыин не отходит от него ни на минуту, успокаивает и подбадривает. Чимину ничего не остаётся, как держаться в стороне, молча наблюдать за ними. Как бы сильно ему не хотелось подойти и обнять Чонгука, он дал себе обещание не мешать им, не быть его центром внимания. Джин заметил эти перемены после той вечеринки; с одной стороны, он рад, что ему целую неделю не пришлось отгонять их друг от друга, но с другой — грусти и тоски в глазах обоих прибавилось. Сокджин до сих пор не понимает, почему ему так тревожно оставлять их одних. Он знает, что ничего поделать не может, но надеется, что эти перемены никому не навредят. Прощаясь с друзьями и девушками, парни уверяют, что буду приезжать на каникулы, все праздники и иногда выходные. Никто не верит, что время пролетит незаметно и боль расставания кажется ещё сильнее в самый последний момент. — И ещё, Тэхён, — парень заинтересовано обернулся на Джина, — если я тебе вдруг позвоню, а ты будешь занят… ну то есть, — обвёл в воздухе пальцем Тэхёна и Ёнгю, — будете заняты… Короче, не отвечай на звонок, просто сбрось, ладно, я пойму, — Джин потёр лоб подбирая слова. — Не хочу больше слышать звуки вашей радужной любви! Тэхён и Ёнгю сконфуженно улыбнулись, опуская взгляд в пол, разгораясь румянцем, а до Чимина, Чонгука и Хосока медленно доходит о чём он. Последний кривится, передёргивая плечами. Чимин с девчонками хихикает, а у Чонгука лишь в смущённой улыбке приподнимаются уголки губ. Эту разницу Сокджин замечает тоже, и от этого ему неспокойно. Последние крепкие объятия, напутственные слова и старшие двинулись к вагону. Потихоньку пассажиры начали занимать свои места в скоростном поезде до Сеула. Джин и Хосок заняли места у окна, спрятав сумки в верхнее отделение. Всё время до отправки состава они махали им руками и смотрели в окно. Девушки продолжали утирать бумажными платочками слёзы; Чонгук всхлипывал, незаметно вытирая глаза рукавом джинсовой куртки; Чимин грустно улыбался, то показывал сердечки, то махал в ответ старшим; Тэхён же… опустившись на колени, парень рыдал навзрыд и со стороны можно было подумать, что его бросают на произвол судьбы и без средств к существованию самые близкие люди, а его образ дополняли слетающие с губ слова «за что», «на что», «как жить-то дальше», «не оставляйте меня». Школа актёрского мастерства плачет по нему, стуча в бубен. «Старшие на это лишь смеются, закатывая глаза: «Я куплю ему маленькую статуэтку Osсar», — говорит Джин, — он, как всегда, великолепен!». Стоит поезду тронуться, парень как ни в чём не бывало поднимается, отряхивает джинсы и вытирает слёзы, спрашивая у друзей убедителен ли он был?! Чимин прыскает от смеха, когда остальные готовы были его поколотить. — Тебе совсем не грустно, что они уехали? — вздрагивающим голосом спрашивает Санми? — Грустно, конечно, но они же не на другой континент уехали, — скрестил руки на груди парень, — мы всё ещё с ними в одной стране. И До Сеула часто транспорт ходит, притом любой! Соскучусь до жгучего зуда кое-где — сорвусь и приеду к ним. Вообще не вижу причину убиваться и пускать сопли, — как-то уж резко ответил ей парень. Конечно Тэхён прав, но Чонгуку всё равно очень-очень грустно. Они с Джином с самого детства дружат и никто (до появления Чимина) его так не поддерживал и не защищал как хён. С этого дня, этой минуты всё будет непривычно, ведь двух друзей не будет рядом, а к новому часто привыкаешь медленно и нехотя. Впереди у Чон Чонгука ещё две стадии принятия перемен.***
Месяцы учёбы дались не просто Чонгуку и Чимину. Они снова оказались в разных классах. Их расписание было диаметрально противоположное: когда одному нужно было идти на тренировку, второму — поторопиться чтобы не опоздать на занятия с репетиторами, и это не давало парням возможности позависать немного вместе после учёбы. Иногда случалось так, что тренировки переносились, а занятия у кого-то из них отменялись, но даже в этом случаем всё было настроено против них. Студия, в которой занимался Пак, находилась далеко от школы, спортивного комплекса, да и вообще от их домов в целом. Ему приходилось отправлялся туда сразу после школы, а домой забирал отец по пути с работы, он всё же решился и приобрёл пятидверный универсал. Подъезжая к дому тот каждый раз требовал, чтобы сын, поужинав, садился за уроки. Вечерами у двух друзей тоже не было достаточного времени, чтобы просто даже в тишине посидеть вместе после будничной суеты. Занятия отнимали слишком много сил и почти всё свободное время. В те редкие вечера, когда им всё же удавалось позаниматься вместе, они, как только заканчивали — засыпали прям на стульях, а порой и во время решения задач или написания докладов. Всё чаще они вместе придавались воспоминаниям о тех прекрасных днях, когда им было по девять лет — это было время веселья, игр и совместного, беззаботного отдыха в окружении любимых родителей и друзей. Тогда старшая школа казалась чем-то далёким, и они даже не думали о том, что всё так кардинально изменится в их маленьких жизнях. Воскресенье. Оказывается, единственным днём, когда Чонгуку не нужно было на тренировку, да и от учёбы можно было сделать небольшой перерыв, было воскресенье. Закрыв за собой входную дверь, парень поправил отросшие волосы на макушке (сегодня он не стал их собирать в гулю после душа), сделал глубокий вдох пыльного, почти летнего воздуха и довольно улыбнулся. Всю эту неделю он вёл себя прилежно: старательно занимался и в школе, и с репетиторами, на все сто процентов выкладывался на футбольном поле, даже с Гыин два раза ходил на мини свидания и, к великому сожалению, ни разу не зависал с Чимином. Поэтому именно сегодня он намерен восполнить все часы, которые бы мог повести с другом на протяжении всей недели. Прилежный мальчик ведь имеет право на одно желание?! Ведь так?! Чонгук решил специально встать пораньше, чтобы завалиться к спящему Чимину в комнату, проваляться с ним вместе на кровати пару часов, а потом вместе приготовить и слопать завтрак, и весь день играть в видеоигры или читать манхву. Но было одно ма-а-аленькое «но» — он немного проспал. И не смотря на почти девять утра, он надеялся, что всё же исполнит свой маленький план. От приятных мыслей его отвлёк хлопок двери из соседнего дома и торопливые шаги по ступенькам. — Чимин! — неожиданно громко для самого себя окрикнул друга парень. Чимин остановился, услышав своё имя. — Чонгук-и?! Ты чего так рано? Что-то случилось?! — слова торопливо слетели с губ, а взгляд скользнул на горящий экран телефона. — Привет, — выдохнул парень. Сбежав по ступенькам вниз и, выйдя из ограды, он подошёл ближе к другу. — Ты куда-то собрался? — спрашивает, замечая большую спортивную сумку через плечо. Чимин нервно мял в руках широкую лямку, закусывая губу. — Эм-м… да, еду в Сеул. Хосок позвал попрактиковаться вместе. — Но я думал ты сегодня свободен, и мы проведём день вместе, — настроение парня меняется на глазах, от довольной улыбки не остаётся и следа, а глаза в удивлении бегают по парню. — Прости, Гук-и, но ты же говорил, что у тебя планы. Вот я и согласился на предложение хёна. «Чонгук, ты такой олень!» — думает парень, а перед глазами мигающие красные огни и почетная табличка «придурок года». Он отчётливо помнит как вначале недели соврал Чимину, что будет помогать с английским Гыин. Тогда ему это казалось чем-то безобидным. Он что, серьёзно думал, что Чимин должен был сидеть дома и страдать?! Да он готов кинуть себя на сковородку и поджарить до хрустящей корочки за эту тупейшую ошибку. — Следующие выходные у меня заняты учёбой, отец не слушает ни меня ни маму, так что ходить мне на дополнительные занятия по информатике, отец рассчитывает на моё поступление в сеульский, на факультет информационной безопасности раз со спортом покончено… — усмехается Чимин. — Кстати, может быть через неделю мы могли бы съездить на фестиваль в университет Сокджин-хёна?! По выражению лица Чона было понятно, что никуда они не поедут — на его лбу выступили морщинки сожаления, а рука взметнулась назад и стал усиленно разминать заднюю сторону шею. Он всегда так делал, когда очень сильно нервничал. — Эм-м, хён уже позвал меня и Гыин… и я вроде как согласился. — Оу, — разочарованно выдохнул Чимин. — Но ты можешь ведь поехать с нами. Точно! Поедем все вместе, это будет весело и Джини-хён будет рад видеть тебя! Чимин поджимает губы и непроизвольно кивает, после чего утвердительно мотает головой. — Нет, Чонгук-и. Не переживай, я найду чем занять себя. Мне пора. — Чимин хотел было сделать шаг в сторону, но почувствовал, как его плеча коснулась горячая рука Чонгука. — Подожди! Если ты будешь свободен, то я могу отменить всё и мы проведём выходные вместе! — смотрит так, как будто бы от ответа Чимина зависит его жизнь. — Нет, Гук-и. Я не хочу, чтобы ты думал о таком! Это неправильно! — серьёзно заявляет парень. — Если это всё из-за Гыин, то просто скажи мне расстаться с ней! — Чонгук, ты чего такое говоришь?! — Чимин нервно усмехается, смотрит куда угодно лишь бы не в карие глаза напротив. — Расстаться? — чуть громче произносит парень, делая шаг ближе. Чимин опускает взгляд в вниз, он боится этого напора, боится, что если заглянет в эти огромные глаза, то не сможет ничего сказать кроме тихого «да». Но ему пора перестать быть эгоистом и собственником. Чонгук никогда не принадлежал ему и не будет принадлежать. У него должна быть своя жизнь, своё свободное время, свои интересы. — Расстаться? — подходит ещё ближе, тянется рукой вперёд, чтобы схватить Чимина за запястье, но останавливает себя, невесомо касаясь кожи подушечками пальцев. Чимин не одёргивает рук, позволяя взять себя за кисть руки. Он, затаив дыхание, смотрит, как его небольшую ладонь бережно держит крепкая рука Чонгука. Это, казалось бы, простое действие словно терапия для его души. Они часто так делали, раньше, а потом в Чимине проснулись чувства и всё стало сложнее. — Просто скажи мне не встречаться с ней! — не унимался Чонгук. Чимина спасает от ответа звонок мобильного. — Не говори глупостей, Чонгук! Мне правда пора. Увидимся в школе. Уходя, Чимин принял вызов и ответил, что уже на пути к вокзалу, а Чонгук так и стоял на месте. Он, видимо, совсем сошёл с ума раз такое спрашивал. Он, видимо, сделал только хуже. «Дурак!» «Какой же ты дурак, Чонгук! Ты что творишь?» Он очень надеется, что из-за его глупости они не отдалятся друг от друга. Вдох даётся ему с трудом от ощущения кома в горле. Прошло уже почти четыре месяца с тех пор как Чимин дал понять Чонгуку, что кроме дружбы между ними ничего быть не могло и не сможет быть когда-либо. Иными словами, конечно, но суть одна. Ели раньше он всё же задумывался над тем, чтобы рискнуть и признаться мелкому, то после того монолога Чимина, думать больше об этом не смеет, боится разрушить между ними крепкую связь, став в итоге просто знакомыми. Да это просто самое ужасное что может с ними случиться, по мнению Чон Чонгука! Вот только приструнить свою симпатию к Чимину ему не под силу. Если бы определённые слова были панацеей и сразу отрезвляли разум, то, возможно, он был бы только рад этому, и не грустил тихонько до сих пор. Не испытывал этой однобокой любви. И тогда, возможно, смог бы не просто проявлять симпатию к Гыин, ни и влюбиться в неё. Чонгук, злясь на самого себя, шипел ругательства, убирая волосы назад чуть оттягивая их. Он так оплошал, просто наиглупейшая ситуация, а он в ней дурачок на вершине пьедестала почёта. Ну почему он не может отмотать события назад и не врать Чимину, а сказать, как он мечтал с ним провести долгожданный выходной как планировал или может быть они бы сейчас вместе направлялись к Хосок-хёну… а потом бы сходили в кино, нашли бы уютное местечко поужинать и завершили бы свой чудесный день прогулкой по реке Хан. Он бы очень хотел всё изменить, а не устраивать то, за что ему сейчас очень и очень стыдно. Тяжелый вздох вырвался из груди, а голова поникла, и парень уже готов был отправиться домой, как столкнулся с обеспокоенным взглядом госпожи Пак. От неожиданности он даже вздрогнул, но тут же поклонился, приветствуя маму Чимина. Женщина сжимала в руках ручку бледно-голубой сумочки, прижимая её к груди и смотрела так, как будто перед ней развернулась шекспировская трагедия. Неужели она стала свидетелем того, что Чонгук хотел бы стереть из памяти пространства? От мысли что госпожа Пак всё видела и слышала хотелось провалиться сквозь землю. Он искренне удивился, когда услышал тревожные нотки в её голосе: — Чонгук-и, всё в порядке, дорогой? — с беспокойством спросила госпожа Пак, её губы, хоть и не очевидно, дрогнули. Чонгук кивнул в ответ не в силах сказать и слова, под напором печальных глаз женщины. Его губы растянула фальшива улыбка, но грусть в глазах была надёжно зафиксирована, как стальной диск суппортом в станке. — Ох, дорогой, если ты не занят, может составишь мне компанию? — начала Санын, подходя ближе к парню. — Мне нужно кое-что купить из продуктов. Я как раз собралась пораньше съездить, а то днём обещали страшную жару. Если бы ты смог присоединиться ко мне, то мы могли зайти в лавку «Magic sweets store», — медленно произнесла по слогам иностранное название госпожа Пак. — Я была там так давно последний раз, — усмехнулась она, — если меня туда отпустить без присмотра — скуплю всё что надо и не надо. — Её улыбка как всегда мягкая и такая добрая, а голос спокойный, обволакивающий, что Чонгук сразу же согласился и улыбнулся по-настоящему, слыша о маленькой слабости Чиминовой мамы. Почти сразу, после того как Чонгук согласился на небольшую авантюру, подъехало такси. Они быстро добрались до торгового центра с продуктовым гипермаркетом и отдельным раем для кондитеров. И конечно же, первым делом они направились именно туда. С наружи магазин просто кричал своим ярким дизайном и манил заглянуть внутрь, пленяя сладкими ароматами. Внутри с одной стороны расположилось царство сладостей, где каждый уголок был наполнен наслаждением и радостью, а с другой — истинный рай для творцов вкуснейших лакомств. У Чонгука разбегались глаза от изобилия ярких красок на стенах и элементов декора. Витрины и мебель тоже окрашены в сочные и до жути аппетитные цвета. Не смотря на пёстрые цвета в магазине было очень уютно и тепло. От запаха традиционных и европейских десертов у Чонгука заурчало в животе, но из-за фоновой музыки его «проснувшийся тигр» остался без внимания. Чон ничего не ел со вчерашнего вечера, ведь в планах у него был завтрак с лучшим другом. Возможно Чонгук так и стоял как вкопанный, но Пак Санын радостно потянула его в секцию с инвентарём для выпечки. Проходя мимо стенда с металлическими изделиями, она прихватила пару решёток для глазирования и просушивания кондитерских изделий и три десятка капсул для эклеров. Особой слабостью женщины оказались формы для тортов, в этом небольшом отделе они пробыли минут двадцать, пока нужные кольца и инструменты не оказались в тележке. Следующий отдел, покоривший даже Чона, был с силиконовыми формами для мастики, желе и кексов. Форма шишек особенно понравилась парню, и госпожа Пак решила прихватить парочку, чтобы на его день рождение приготовить необычный торт. Стеллажи с красителями поражали разнообразием цветов, столько оттенков, да ещё и в одном месте Чонгук видел только в картинах Бенуа Хаварда и Леонида Афремова. Госпожа Пак разошлась не на шутку набрав диковинные продукты, силиконовые формочки перьев, ажурных сердечек и цифр большого, среднего и самого маленького размеров и трафареты летних узоров, а ещё формочки всевозможных цветов и ягод, убедив Чонгука, что некоторые, имеющиеся у неё дома, прохудились, а каких-то и вовсе нет, так что ей приходилось выкручиваться с тем что есть. Эти звёздочки и яркие фейерверки в глазах женщины обезоружили парня, руша в нём твёрдую уверенность уберечь её от лишних трат. Тележка всё наполнялась и наполнялось. Шоколадные стружки разных форм и цветов, шоколад для ганаша, перламутровые баночки с пудрой, кондитерские насадки и капсулы для бисквитов, посыпки… — вскружили голову Чона окончательно. Он как маленький мальчик в отделе с детскими игрушками, рассматривал огромный кондитерский ассортимент. Госпожа Пак предложила выбрать Чонгуку понравившиеся товары или уже готовый набор для выпечки и по возвращению домой вместе приготовить что-нибудь вкусненькое. Эта идея так сильно понравилась парню, что он сначала немного растерялся, не зная с какой секции начать и что ему следует выбрать. Ему одновременно хотелось приготовить и зефир, и эклеры, и, макаруны и мини-тортики со свежими ягодами, которые так любит Чимин, и панкейки с цветным кремом. — Сложно выбрать, да? — начала госпожа Пак, видя оторопелый взгляд парня. — Можно начать с чего-то простого, например, с печенья или кексов. Основа проста, зато сколько всего можно на них изобразить сверху. Давай начнём с малого и постепенно, если захочешь, я научу тебя готовить торты и пирожные! — мягкая улыбка, а затем тёплое касание ладони к щеке, и Чонгук довольно и расслабленно улыбнулся, кивнув в согласии. Пройдя по секциям, в итоге он ничего так и не выбрал кроме трёх флаконов с красителями, большую упаковку кондитерских мешков и серебряную посыпку в виде маленьких звёздочек и полумесяцев. Он знает, что Чимин любит всё что готовит мама, но самыми любимыми для него остаются бенто-тортики. — Я всё же хочу приготовить мини торт, — смущённо озвучил своё решение парень. — Если это очень сложно и… я не хочу вам мешать… — Дорогой мой Чонгук-и, — перебила его женщина, — мне только в радость провести с тобой целый день! И если ты хочешь приготовить тортик, то мы с тобой его сегодня и приготовим! — Она ласково посмотрела на розовеющие щёки парня. — Давай-ка только мы с тобой заменим эти флаконы на натуральный краситель и кондитерские мешки можно не брать, как говорит Чимин «у меня их хоть…», — засмеялась женщина, — ну я думаю ты и сам знаешь, как он обычно заканчивает подобные выражения. — Она профессиональным взглядом оценила стойку с красителями и достала невзрачный набор из шести пакетиков. У Чонгука от стоимости чуть глаза на лоб не полезли. Госпожа Пак довольно улыбнулась и положила его в тележку. Кажется, столько времени, а именно почти два часа, Чонгук не проводил ни в одном магазине с родителями. — Вы же могли всё это просто заказать на дом? — спросил парень, пока они стояли в очереди, а миловидная девушка на кассе старательно упаковывала покупки других покупателей. — Я обычно так и делаю, — мягко улыбнулась Санын, — но иногда мне нравится вот так, как с тобой сегодня, пройтись между рядов, прикоснуться к материалу форм, оценивая их качество, рассмотреть цвета кандуринов и пыльцы. Ну, и конечно же, пообщаться с консультантами, — засмеялась женщина. Госпожа Пак была очень открытой и простой женщиной, полная противоположность его матери. Наверное, поэтому ему было очень легко с ней общаться или даже просто находиться рядом. Она как летний цветочек, самый простой, но радующий взор и дарящий тепло и добро. Уже на кассе госпожа Пак всё же сделала отдельный заказ упаковки для сладких изделий на дом, а то двести коробок разнообразного размера Чонгука немного пугали. Когда всё было бережно упаковано, и кассир озвучила сумму покупок, Чонгук взял большие бумажные пакеты и отошёл в сторонку. «Одной бы ей было тяжело их нести», — подумал парень, поочерёдно поднимая пакеты, оценивая какой из них тяжелее. — У вас такие заботливые мальчики, — бросив взгляд на парня сказала девушка, — обычно подростки не любят, когда родители берут их с собой по магазинам, а ваши выглядят такими заинтересованными. — Санын на секунду смутилась и вопросительно посмотрела на девушку-кассира. — Ох, простите, просто я помню, как вы приходили с другим юношей, оба мальчика у вас очень красивые, да к тому же настоящие помощники! — удивление на лице женщины сменилось на лучезарную улыбку. — Вы правы, думаю, мне очень повезло с мальчишками! — женщина поблагодарила девушку и направилась к выходу. Пак Санын знает Чонгука с восьми лет. Он так часто был в их доме, что порой, когда мальчишки не виделись несколько дней, а с годами дни переросли в неделю, она испытывала по нему тоску, как будто он был её если не вторым сынов, то любимым племянником точно. Чонгук всегда был славным мальчиком. Добрым, чутким и в меру взбалмошным. Он и Чимин никогда не давали повода для беспокойства за них и в этом отдельное спасибо Сокджину, который присматривал за ними и помогал делать правильный выбор почти во всём с чем начинают сталкиваться дети на пути взросления. Она любит его так же сильно, как и своего собственного сына. Прежде чем отправиться домой они заскочили перекусить и в продуктовый магазин докупить недостающие продукты и уже в час дня были дома. Чонгук принялся помогать разбирать пакеты с продуктами, убирая съестные покупки в холодильник, пока госпожа Пак отвлеклась на телефонный звонок. Что-то в этом простом действии вызывала в нём трепетные чувства. Конечно, было бы ещё лучше, чтобы вместе с ним сейчас был Чимин. Сложив в шкаф сухие приправы, Чон принялся за пакеты с кондитерским инвентарём, аккуратно распаковывая каждое изделие и складывая на стол перед собой, замечая, как проникающие в окна солнечные лучи играют на стальных поверхностях. Погода разгулялась и от затянутого белой пеленой неба не осталось и намёка. Поднявшийся небольшой ветер быстро разогнал лёгкое небесное белоснежное покрывало, даруя свободу солнцу, и оно засияло в полную силу принося с собой изнуряющую жару. Госпожа Пак распределила по шкафчикам новенькие приспособления для выпечки, расходный материал и достала два пудрово розовых свёртка, передав один Чонгуку. Парень удивлённо посмотрел на вещицу, медленно разворачивая, а потом на женщину. В руках у него оказался фартук. У них дома, такого, казалось бы, нужного на кухне предмета не было, его мама редко готовила сама, предпочитая доставку из ресторанов. У его бабушек водились передники, правда они были очень пёстрыми, а не стильными и элегантными как у мамы Чимина. Фартук определённо был необходим, вот только его цвет немного смущал парня. Он неуверенно покрутил его в руках пытаясь понять, как надеть. Госпожа Пак улыбнулась, видя растерянный взгляд парня. — Давай-ка я тебе помогу, Чонгук-а, — женщина подошла ближе к парню и помогла ему справиться с перекрещенными завязками и поясом. — Вот так, посмотри-ка на себя, тебе очень идёт! — женщина тепло улыбнулась от чего на её щеках появились симпатичные ямочки. — Ну что, приступим? — Чонгук уверено кивнул и улыбнулся в ответ, собирая волосы на затылке в хвостик, а госпожа Пак включила разогреваться духовой шкаф. Пак Санын достала все необходимые для теста ингредиенты из холодильника и шкафов. На удивление женщины Чонгук лишь уточнил о пропорциях, но ничего не спросил о последовательности смешивания продуктов, и пока она доставала чаши, Чонгук делил ингредиенты на две кучки. Кажется, сейчас её взору открывалась маленькая тайна соседского мальчишки. Его детство проходило на её глазах и то, как пресекались любые его увлечения матерью она помнила хорошо. Отец старался поддерживать мальчика в любых его начинаниях, но, если это не нравилось Миён, в конечном итоге доставалось всем. Чонгук отмерил нужное количество муки и отставил миску в сторону; уверенно влил молоко в масло, отправив на медленный огонь растапливаться. Взяв глубокую чашу, вбил яйца и добавив к ним стручковую ваниль и немного соли. Когда в хорошо прогретом молоке масло почти полностью расползлось, Чонгук отключил огонь и отставил чашу в сторонку, продолжив взбивать яйца миксером постепенно добавляя сахар. Светлая масса «росла» на глазах. Госпожа Пак продолжала наблюдать как увлеченно и умело парень управлялся с рецептом. Просеяв муку, он аккуратными движениями вмешал её в яйца и добавил масляное молоко, перемешивая до однородной консистенции. Он настолько увлёкся, что не сразу обратил внимание на женщину, заворожённо наблюдающую за ним. Она, широко улыбнувшись, принялась готовить противень. Выложив будущий бисквит на пергамент, они отправили его готовиться. Чонгук управлялся с посудой, когда его телефон громко завибрировал на столешнице. На экране высветилось «папа». — Матушка, вы можете ответить на звонок, а то я немного испачкался, — усмехнулся парень, подняв вверх руки демонстрируя налипшие на них остатки теста из чаши. — Это отец. — Госпожа Пак кивнула и подняла телефон со столешницы, отвечая на звонок. –Ало, Юнсон, — как показалось Чонгуку, голос женщины звучал немного взволнованно, — здравствуй! Чонгук не слышал о чём говорил отец, но, скорее всего, он позвонил поинтересоваться где его сын пропадает с утра. — Чонгук-и у нас, помогает мне с готовкой, — она мягко улыбнулась, глядя на парня. — И ты знаешь, у него это отлично получается! Смущённо улыбаясь, парень принялся намыливать чашу. Голос женщины звучал мягко и нежно. Чонгуку показалось это милым. Она всегда была как тёплое солнышко, всех вокруг согревала своей тёплой улыбкой и добрым словом. Он ни разу не видел её рассерженной, казалось она вся состоит из доброты и нежности. — Ох, спасибо, — прикрывая рот рукой, засмеялась женщина. — Мы в следующий раз приготовим что-нибудь и для вас, а пока у нас… Госпожа Пак вышла из кухни и для Чонгука осталось загадкой что она имела ввиду. Порядок для Чон Чонгука был на первом месте. Закончив с посудой, он принялся вытирать столешницу и плиту, хотя та и так была чистой, не считая пары капель молока. Санын вернулась в кухню, когда телефонный разговор был завершён и Чон узнал, что может пробыть у них хоть до вечера или пока сам не решит, что пора домой. Родители всегда были спокойны, если мальчики оставались у кого-то из них дома. Чонгук как маленький, заинтересованный мальчик практически не отходил от духового шкафа, с любопытством наблюдая как поднимается бисквит. Таймер просигналил, что до готовности осталось десять минут. Хоть госпожа Пак и была асом в кулинарии и интуитивно чувствовала сколько потребуется минут для приготовления того или иного лакомства с её своенравной духовкой, таймером всё же пользоваться приходилось, а всё дело в её увлечённости тем или иным процессом готовки, а этот маленький звоночек всегда контролировал её. Время не спеша близилось к четырём. Когда просигналит таймер, Чонгук неожиданно вспомнил: — Ужин! Пока они ехали домой, Санын рассуждала чего бы приготовить на ужин, а Чонгук не раздумываясь попросился помочь ей с ним. Чтобы коржи не осели их не стали сразу доставать, а лишь приоткрыли духовой шкаф, потом они вместе оценили имеющиеся ингредиенты и решили остановиться на куксу. Госпожа Пак достала все необходимые продукты, а Чонгук подготовил поверхность и посуду для приготовления. Вымыв необходимые овощи и очистив анчоусы, они принялись за бульон. В сотейник с водой были крупно нарезаны: зелёный лук, дайкон и одна крупная луковица с кожурой для насыщенного цвета, далее последовали морепродукты: анчоусы, парочка моллюсков и совсем немного ламинарии. Когда бульон начал потихоньку закипать Санын убавила огонь для его медленного томления. Достав противень из духовки, госпожа Пак переложила бисквит на доску и сняла бумагу, Чонгук увлечённо наблюдал за её действиями. Взяв форму среднего размера, она вырезала четыре коржика и принялась упаковывать их в плёнку. — Их лучше было бы оставить на ночь в холодильнике, но у нас с тобой нет столько времени, поэтому давай хотя бы час-полтора дадим им «отдохнуть». — Госпожа Пак вырезала ещё два коржика и передала их Чонгуку. Он бережно обернул их в пищевую плёнку и убрал к остальным в холодильник. И пока коржики отдыхали, Чонгук взял большой нож и широкую разделочную доску. Овощи для блюда нужно было нарезать соломкой и слегка обжарить без масла. Парень ловко расправился с кабачком, принимаясь за морковь и лук. На удивление Санын ножом он управлялся умело, по его технике нарезки и фиксированию острого инструмента в руках можно было бы подумать, что он обучался в кулинарной школе. Но, она хорошо знала, что это не так. — Чонгук-а, а ты решил уже, куда будешь поступать? — спросила женщина, готовя омлет для будущего блюда. — Чимин сказал, что ты один не раскалываешься, — процитировала слова сына. — Скорее всего в какой-то наш университет, на что-нибудь связанное с предпринимательством… мама не отпустит в Сеул. Она хочет, чтобы я начинал помогать ей с бизнесом сразу после окончания школы, — Чонгук сник, когда речь зашла про недалёкое будущее. — Выходит, родители не поддерживают твоё увлечение кулинарией? — она сочувствуя посмотрела на парня. — Как вы догадались, что мне нравится этим заниматься? — Чонгук приподнял брови, а его рука с ножом замерла над луковицей. — Ох, дорогой, это не сложно было заметить, — свернув омлет в рулетик и отставив в сторону, она подошла к столу, за которым готовил парень, — твой увлечённый взгляд и действия говорят за тебя! Ты напомнил мне меня в детстве, я также помогала маме, когда она готовила для нас, а потом на столько увлеклась, что это маленькое увлечение стало моей профессией. Если тебе настолько это нравится, то тебе нужно прислушаться к своим ощущениям и решить, чем ты хочешь заниматься всю жизнь. Ведь нелюбимая работа не сделает тебя счастливым. — Поджав губы женщина с грустью посмотрела на парня. Чонгук покачал головой и тяжело вздохнул, он бы очень хотел стать шеф-поваром и открыть собственный ресторанчик. Но это только мечты, родители ещё в средней школе выбрали для него будущее. Они продолжили готовить в тишине, погружённые каждый в свои мысли. — А как дела с Гыин? — неожиданно полюбопытствовала госпожа Пак. — Нормально, она хорошая. — Только и ответил парень, добавляя ещё немного шоколада в сотейник для начинки. — Вы хорошо смотритесь вместе. Я видела вас как-то в торговом центре. И у неё, кстати, замечательная семья. Это так удивительно, — мечтательно начала женщина, — когда дети, которых ты знаешь с детства начинают встречаться, женятся и… — она на секунду прервалась, но вздохнув продолжила, — заводят детей. Кажется, ты заочно нравишься и её маме. Я слышала как она зовёт тебя зятем, — засмеялась Санын. — Неужели?! — удивился парень, — но я даже с ней не знаком, она не знает меня лично, как она может называть меня зятем, вдруг я не оправдаю её надежд, — с налётом раздражения сказал Чонгук. — Я вот не могу представить, что называю её тёщей, зато могу представить, как называю так вас, — улыбнувшись своим мыслям, он продолжал помешивать шоколад, как осознание сказанного стало медленно доходить до него. — То есть я хотел сказать, если бы Чимин был девушкой, а мы бы с ним, то есть с ней встречались, я мог бы называть вас мамой. — Женщина улыбаясь смотрела на покрывающегося багряным румянцем парня. — Нет, не так, — Чонгук помахал перед собой руками, испугано оглядывая женщину, — я имел ввиду будь у Чимина сестра и мы бы с ней встречались, то вполне могли стать с вами родственниками. «Замолчи, Чонгук! Перестань нести ерунду!» — думал парень, чувствуя себя крайне смущенно от сказанного. — Простите, я иногда плохо выражаю словами то, о чём хочу сказать, — опустил голову парень, стыдясь своих слов. И вот уже второй раз за день он желает провалиться сквозь землю. Госпожа Пак подошла к Чонгуку и погладила по плечу, чтобы тот не переживал, она всё поняла. С готовкой было закончено только к девяти вечера. Они украсили два мини тортика разноцветным кремом, выбранной Чонгуком посыпкой, натуральными ягодами и фруктами, которые любит Чимин. Готовить торт оказалось сложнее, чем представлял Чонгук и отнимало много времени. Когда они отправили коржи в холодильник во второй раз, пропитываться сиропом и кремом, парень чувствовал как гудят ноги и тянет в пояснице. Прежде чем преступить к украшению тортика они поужинали куксу. Ни Чимина, ни господина Пака дома ещё не было. — Спасибо за бесценный опыт, — поблагодарил Чонгук Санын, обуваясь в коридоре. — Если вам потребуется помощь, зовите меня, я с радостью помогу с готовкой! — еле сдерживается чтобы не зевнуть. Не сдержав нежные порывы, она подходит ближе к парню крепко обнимая. Уже дома лёжа на кровати Чонгук чувствовал как проваливается в забытьё. Время слишком раннее для сна, но он устал, морально и физически. Сон поверхностный и от того как рядом проминается кровать Чонгук просыпается. Чувствует знакомый аромат и улыбается, зная кто как котёнок мостится рядом с ним. — Спасибо, — шёпотом произносит Чимин, обвивая руками талию друга, — я принёс его с собой, чтобы мы вместе попробовали. — Боюсь я не в силах даже голову от подушки оторвать, не то чтобы встать и сходить за кофе, — сонно шепчет парень, накрывая руки Чимина своими. — Вот поэтому я спустился и убрал его в холодильник, а ещё поставил будильник на полчаса раньше, чтобы мы успели его съесть, — улыбается, в голосе сквозит нежность, и Чонгук чувствует себя счастливее. — Я рад что ты здесь! — Чонгук крепче прижимает к себе Чимина, утыкаясь носом в его, пахнущую тропическими фруктами, макушку и проваливается в сон. Засыпая вместе, Чонгук и представить не может, что эта безобидная поездка Чимина в Сеул, несёт в себе большие перемены.