The Sweetest Boy

Поездка на машине была наполнена комфортной тишиной. Не было никакой неловкости или чего-то подобного, и Гарри был так благодарен такому доброму человеку как Луи. Когда они прибыли в квартиру Луи, Гарри снял обувь и направился к дивану, когда почувствовал тепло тела на своей спине. Гарри замер на месте, обожая прикосновения Луи и просто Луи. Луи обнимает Гарри сзади, а другой рукой убирает его волосы назад, обнажая покрытую синяками шею. Луи снова прижимается к ней губами, и Гарри немедленно тает. Но Гарри должен был остановить это. Ему нужно, чтобы Луи знал всё. И секс не поможет их отношениям, а вот рассказать ему обо всём — да. — Л-Луи, прекрати. Не сейчас. — Гарри мягко отстраняется, и Луи смотрит на него немного удивлённо, потому что обычно Гарри никогда бы не отказался от секса. — Что? — ласково спросил Луи, снова придвигаясь ближе. — Всё в порядке? — Да, но я хочу серьёзно поговорить с тобой. — Гарри садится на диван и поднимает глаза на Луи, говоря ему, чтобы он присел. — Поверь мне, Луи, для этого тебе нужно будет присесть. — Луи качает головой и садится на диван рядом с Гарри. Гарри схватил одеяло, которым был накрыт диван и натянул его на своё тело. Он замерзал. — Что случилось, малыш? — спрашивает Луи, и Гарри вздыхает. — Ты давно хотел узнать ответ на вопрос, который возникает у каждого. Что привело меня сюда? Идеальный Гарри Стайлс, отличник и всеми любимый умница. У него было всё, что нужно. — Гарри уставился в ковёр, боясь посмотреть в глаза Луи, когда рассказывал ему о своём прошлом. Луи громко выдыхает, пытаясь подготовиться к тому, к чему это приведёт. — Что ж, я собираюсь тебе сказать… — Хорошо. Я готов. Гарри прочищает горло, прежде чем заговорить снова. — Всё началось, когда мне было пятнадцать. У моей матери появился новый мужчина. Какое-то время она держала его в секрете, но довольно скоро позволила мне и моей сестре познакомиться с ним. Он был моложе, симпатичный, я думаю, как раз то, что может понравиться женщине с первого взгляда. Его звали Питер. Моя мама казалась такой счастливой. Она смотрела на него так, словно он был единственным мужчиной, которого она когда-либо встречала. Какое-то время это вдохновляло, и я думал, что с ним всё в порядке. Пока он не переехал к нам. Вскоре после этого мне исполнилось шестнадцать, и некоторое время всё было хорошо. Все казались счастливыми, я был счастлив. А потом всё изменилось, как будто за одну ночь на нас опустилась тьма. Питер начал делать тонкие намёки, которые наводили на размышления и были неуместными. Он проводил рукой по моей заднице или заставлял меня сидеть у него на коленях, когда у него было возбуждение, он целовал мою шею, и с каждым разом это становилось всё хуже и агрессивнее. — Луи понимал, к чему всё идёт, но не знал и половины из этого. — В скором времени мне стало так плохо, что я старался избегать его любой ценой, потому что чувствовал себя очень неуютно. Но однажды вечером он сидел на диване позади меня и смотрел телевизор, а я сидел на полу, не желая садиться к нему. Моей матери и сестры не было дома, и я был совсем один с этим монстром. Вскоре он начал просить меня сесть рядом с ним, и я увидел его… стояк у него в штанах. Я знал, что если я не выберусь из этой комнаты, то мне несдобровать. Итак, я попытался броситься к двери, но он был ближе и поймал меня… поэтому он изнасиловал меня на полу… пощады не было. Боль была невыносимой. Он не использовал ничего, чтобы облегчить её. Это была форма пытки. — Боже мой, Гарри! Мне так жаль… — Это даже близко не конец, — Гарри впервые за несколько минут посмотрел на Луи и увидел, что в его глазах уже стоят слёзы. Он вдыхает и откидывается на спинку стула, прислушиваясь. — Вскоре после того, как он ещё несколько раз заходил в мою комнату ночью, это стало происходить каждый день и каждую ночь. И он стал более… открытым в этом. Если в этом есть смысл, то всё стало настолько плохо, что моя мать должна была знать. Я… я кричал каждую ночь, когда он причинял мне боль. И она никогда не приходила, чтобы спасти меня. Может быть, это было из-за того, что он перенёс свой гнев и на неё. Он начал издеваться над ней физически и морально. Из-за этого она впала в сильную депрессию, и я видел всё это, пока меня насиловали. После шести месяцев этой пытки я решил поговорить об этом со своей матерью. И всё, что я получил, — это ничего. Она уже знала, и она ничего не могла поделать, потому что ей было бы больно, как и моей сестре. А это… единственный человек, которому я никогда бы не позволил причинить боль. — Гарри переводит дыхание и смотрит на Луи, чтобы увидеть, что он напряжённо слушал. — В любом случае, я просто молча справлялся с этим, понимая, что ничего не добьюсь. Моя сестра всегда спрашивала меня, что происходит, она… но я никогда не мог рассказать ей в полной мере о том, насколько всё плохо. Отчим безжалостно избивал и насиловал меня. Как можно было рассказать об этом своей сестре? Как будто хуже быть не могло… однажды ночью, после того, как он закончил со мной, он привёл в комнату мужчин. Пятерых, если быть точным. Все они были отвратительными и выглядели так, будто у них не было секса всю свою жизнь. То, как они смотрели на меня… это было самое отвратительное. Это была первая ночь, когда Питеру заплатили за моё тело. — У Гарри потекли слёзы, потому что это была самая травмирующая для него часть. Луи придвинулся ближе и обнял его, когда глаза наполнились слезами: как кто-то мог так обидеть столь милого человека, как Гарри? — Он начал заниматься проституцией со мной, Луи! — сдавленно вскрикнул Гарри, когда начал рыдать ещё сильнее. Луи гладил его по спине. — Как он мог так поступить? Мне было всего 16, я был так молод и неопытен. Я был такой невинный! И он украл это у меня! Я лишился своей жизни из-за него! — кричит Гарри, когда его зрение затуманивается от слёз. Луи заключил его в самые крепкие объятия, просто желая, чтобы ему перестало быть больно. Теперь всё обрело смысл и для Луи. Это объясняет, почему Гарри такой, какой есть сейчас. Луи позволил слезам потечь из своих глаз, но не чувствовал ничего, кроме гнева и ненависти к тому, кем является Питер. — Я потерял себя из-за него. Из-за него моя мать стала чокнутой наркоманкой, которая не могла справиться даже с собой. Он делал со мной невыразимые вещи, и я никогда не осмелюсь высказать их тебе. — Гарри отстраняется от плеча Луи, выглядя более уязвимым, чем Луи когда-либо видел. — Я рассказываю тебе всё это только потому, что хочу, чтобы ты понял. Осознал, как меня погубило чудовище. — Я понял, Гарри. Теперь я полностью понимаю тебя, — говорит Луи с мокрым от слёз лицом, поглаживая Гарри по волосам на затылке. Гарри опустил голову и заплакал, чувствуя себя пристыженным. — Ты единственный человек, которому я когда-либо рассказывал это полностью. Я доверяю тебе, Луи. И… Я люблю тебя, — выдохнул Гарри, используя одеяло, чтобы вытереть лицо. — И я не хочу, чтобы ты когда-либо снова сомневался в этом. То, что я говорю — это просто ложь, которую придумывает мой разум, чтобы заменить боль. — Я знаю, я тоже люблю тебя и всегда буду любить. Я покажу тебе, каково это, когда тебя любят и относятся к тебе, как к королеве, которой ты являешься. — И после этого Луи поцеловал Гарри. Он не хотел заставлять его больше рассказывать о том, что с ним случилось. Это всё, что Луи нужно было знать, чтобы внутри него разгорелся гнев, достаточный, чтобы убить. Луи отстранился от Гарри и вытер слёзы. — Этот Питер, он… жив и здоров? — спросил Луи почти бесстрастно, Гарри посмотрел на Луи и кивнул. — Да, он всё ещё в нашем родном городе. Вероятно, ведёт себя как дрянь по отношению к моей матери. — Разве это не безумие, что такие люди, как он, могут просто жить своей жизнью, как будто они не причиняли вреда другим? — спрашивает Луи, и Гарри горько смеётся. — Ты хочешь сказать… Всё, о чём я думаю, — это месть! — выпалил Гарри и тут же пожалел об этом. — Я тоже, — соглашается Луи, и Гарри смотрит на него. Он был удивлён, но чувствовал, что может поделиться с Луи чем угодно, и тот никогда не осудит его. — Например, у меня есть фантазии о том, как я мог бы мучить его… неделями. А потом убить его, — говорит Гарри, глядя на свои пальцы, играющие с его пальцами. Луи смотрит на Гарри, задаваясь вопросом, серьёзно он это говорил или нет. Но как он мог винить его за такие нездоровые мысли. Этот человек годами причинял Гарри боль и живёт так, как будто он этого не делал. — Это ужасно? — спросил Гарри, когда не получил ответа. — Нет, вовсе нет. Всё, чего я хочу для него — это быть мёртвым, зная, что он сделал с человеком, которого я люблю, — сказал Луи, и Гарри как бы… слегка улыбнулся. И это было странно, но Луи на самом деле было всё равно. Он просто хотел заставить его забыть всё, что с ним произошло и любить его, пока Гарри не устанет от этого. — Давай больше не будем об этом говорить. Я люблю тебя. — Затем Луи целует открытый рот Гарри, который собирался ответить той же фразой, но всё, что он получил — это язык Луи во рту. Он не отказался и поцеловал в ответ, теперь чувствуя себя ближе к Луи, чем когда-либо. Он разделил часть его жизни, которая сделала его тем испорченным человеком, которым он является сегодня. Гарри был полон решимости отдать Луи всего себя и прямо сейчас это то, что он собирается сделать. Итак, одежда слетает, а рты остаются соединёнными. Они касаются друг друга и позволяют всем печальным эмоциям превратиться в похоть. Гарри ложится поверх Луи. Их обнажённые тела соединяются. Он кусает Луи за шею, принимая его в своё тело и осёдлывая. Их грязные стоны наполняют комнату, и единственная боль, которую Гарри должен когда-либо испытывать, — это пытаться ходить на следующий день после долгой ночи занятий любовью.

•••

Гарри много думал. И есть вещи, которые не дают ему покоя. Например, тот факт, что четверо парней знают его секрет о болезни, и он не может допустить, чтобы они рассказали его кому-нибудь ещё. У Гарри ВИЧ в течение уже пяти лет, и он так долго держал это в тайне. И он должен быть уверен, чтобы те, кто знает, навсегда захлопнули свои рты. Но он не знает, как это сделать. Ситуация с болезнью Гарри очень сложная, потому что он сам её создаёт. Он не хочет принимать лекарства, поэтому и не принимает. Он собирается позволить болезни идти своим чередом, и он знает, что это убьёт его, потому что он упрямый. Но, в конце концов, имеет ли это значение? Имеет ли он значение? Это те вещи, о которых он думает, когда собирается обратиться к врачу, чтобы, возможно, получить помощь в решении своей проблемы. Но ему лучше просто оставить всё как есть. Гарри постоянно болеет из-за ВИЧ. Он всегда простужен, и ему становится всё хуже. Это означает, что вирус разрушает его иммунную систему, и, в конце концов, всё станет настолько плохо, что он не выживет. Но до этого ещё годы. Ещё годы до того, как вирус перерастёт в СПИД. По крайней мере, он так думает. У всех это может быть по-разному. И из-за количества наркотиков и алкоголя, которые употребляет Гарри, он убивает себя и знает это. Но он не может допустить, чтобы кто-то ещё знал о его секрете. И не дай бог, Луи узнает. Он понимает, что все его друзья узнают об этом. И кто знает, что тогда произойдёт. Он видит, как они медленно увядают, как и он. И поскольку они никогда не обращаются к врачам, никто из них не в курсе, что их друг Гарри заразил их ВИЧ. И это живёт внутри них. Что касается Луи, то это самое большое сожаление Гарри. Он ненавидит себя больше всего на свете за то, что сделал. За то, что вынес смертный приговор тому, в кого в итоге влюбился. У Луи были признаки ВИЧ. Несколько дней он сильно болел. Симптомы были похожи на грипп, и у него появилась язва во рту. Но ЗППП ни разу не приходило Луи в голову, а ведь он спал с проституткой. И это действительно так. Сейчас Луи чувствует себя прекрасно, и в этом особенность вируса: симптомы исчезают на годы, а потом возвращаются с удвоенной силой. И Гарри придётся наблюдать, как он разваливается на части. А может, и нет. Все эти мысли проносились в его голове, когда Гарри спал рядом с ним ночью, позволяя слезам катиться из глаз. Луи выглядел таким умиротворённым и непринуждённым рядом с человеком, который разрушил его жизнь. После того, как на следующий день Луи ушёл на работу, Гарри остался один на один со своим разумом и мыслями, которые насмехаются над ним и побуждают совершать ужасные поступки. Ужасные вещи, которые ему, возможно, просто придётся довести до конца.

•••

Луи обедал в комнате отдыха, просматривая документы. Люди никогда не заходят туда, если видят там Луи, учитывая, что он вице-президент и все слишком боятся находиться рядом с ним. Все, кроме Найла и Лиама. Луи не разговаривал с Лиамом после инцидента в ресторане. Он знает, что тот, вероятно, зол на него. Луи действительно не мог винить его, если это было так: он понадеялся на потенциальные отношения и ушёл с другим мужчиной той же ночью. Прошло несколько минут, и кто-то зашёл в комнату отдыха. Луи поднял глаза и увидел Найла и Лиама, оба на секунду остановились и продолжили путь к холодильнику. Неловкое молчание становилось всё более напряжённым, и Луи разочарованно вздохнул, откладывая бумаги. Лиам и Найл взяли свою еду и сели за стол напротив него. И тогда Луи понял, что они оба злятся на него. — Серьёзно? — спросил их Луи, они подняли глаза, а затем посмотрели друг на друга. — Мы можем хотя бы поговорить об этом? — Нет! — закричал Лиам, заставив Луи слегка вздрогнуть. — Нет, мы не можем. Почему бы тебе не пойти поговорить со своим парнем-шлюхой?! — крикнул Лиам, и Луи немедленно разозлился. — Следи за своим поганым языком! Послушай, я знаю, ты злишься из-за того, что произошло на балконе. Но ты должен понять, что я люблю его. И ты просто пришёл ко мне, чтобы сказать, что любишь меня… что я должен делать? Бросить человека, которого я люблю? — сказал Луи через всю комнату. — Он тебе не подходит, Луи. Он испорченный и отвратительный. Как ты мог предпочесть мне проститутку и стриптизёра? — спросил Лиам, а Найл смотрел куда-то между ними, не зная той части истории, что Лиам был влюблён в Луи. — Подождите, какого хрена? — вмешался Найл, но двое ссорящихся мужчин проигнорировали его. — Потому что я любил его восемь лет и не знал, что у тебя есть ко мне какие-то чувства. Ты должен был сказать об этом прямо, — говорит Луи Лиаму, неосознанно забыв, что тот ничего об этом не знает, поскольку был почти без сознания, когда ему сообщили эту новость. Он ничего не помнит. — Восемь лет? О чём, чёрт возьми, ты говоришь? И я пытался, Луи. Может, я и не сказал этого прямо, но я пытался пригласить тебя на свидание несколько раз, а твой надоедливый голос говорил: «Да приятель, давай остынем!». — Мне жаль, что я не умею читать грёбаные мысли, Лиам! — Ребята! — закричал Найл, заставляя мужчин посмотреть на него. — Что, чёрт побери, между вами двумя произошло? — Лиам и Луи смотрят друг на друга. — Лиам сказал мне на балконе за деловым ужином, что любит меня. И… и мы вроде как поцеловались… — Что?! — Это было недолго, Найл. — Но вы всё равно целовались. И ничего мне не сказали! — Я был слишком смущён, чтобы говорить тебе об этом после того, как мы увидели его и Изумруда вместе, — рассказал Лиам Найлу. — Послушай, мне жаль, что я поцеловал тебя. Я был зол на себя за то, что случилось с Гарри, и я просто… — Гарри? — спросил Лиам. — Да, Изумруд — это Гарри, — сказал Луи так, как будто это было очевидно, и он должен был знать. — Что? Я и не знал, что тебе известно его настоящее имя. — Конечно, я знаю его настоящее имя Лиам. Я знаком с ним ещё со школы. — Почему я только сейчас слышу об этом? — Это не так. Мы с Гарри поссорились из-за этого у меня дома… помнишь, когда вы подрались и тебя чуть не отправили в нокаут? — Луи, он был настолько не в себе, что почти потерял сознание… может быть, он не помнит. — Я не помню. — О… ну, теперь ты знаешь, — неловко сказал Луи, и Лиам застонал. — Это дерьмо становится только хуже. Они и не подозревали о том, насколько плохо всё для них обернётся.

•••

Томас — тот самый парень, который изводил Гарри рассказами о ВИЧ-инфекции у его отца. Гарри помнит ночь, когда это произошло: пожилой мужчина объяснил, что ненавидит свою жену и то, что они больше даже не прикасаются друг к другу. Он сказал Гарри, что ему нужно освобождение, и пригрозил, что если тот кому-нибудь расскажет, то убьёт его. Потому что он не гей, а просто отчаялся. В ту ночь Гарри дал ему кое-что гораздо худшее, а несколько месяцев спустя он узнал о своей болезни и связал её с Гарри. Так что этот человек внезапно перестал заботиться о том, чтобы на него смотрели как на гея, но позаботился о том, чтобы там было имя Гарри, как человека, который дал ему это. Гарри не мог допустить этого. Он не может допустить, чтобы кто-то имел над ним такую власть. Он не знает, рассказали ли они кому-нибудь или планируют что-то против него. Итак, Гарри наблюдает за ним, очень незаметно. Он просто хотел узнать его. И как только он это сделает, он нанесёт удар и выяснит всё, что ему известно. Для нормального человека это может показаться немного странным и чрезмерным, но Гарри не может позволить, чтобы кто-то знал о его болезни. Он передал её сотням людей, и теперь их уже не сосчитать. Он не может решить проблему навсегда, но он может что-то сделать с ней временно, чтобы иметь больше времени с Луи, прежде чем его поймают за преступления. После двух недель изучения его распорядка дня Гарри знал где быть в нужное время. Это вечер среды, и Томас уходил с работы в тенистой части города. Было около десяти вечера, и Гарри ждал его. Томас выходит из ресторана и направляется к почти пустой парковке на улице. Гарри стоял, прислонившись к стене ресторана с другой стороны, так что его не могло быть видно. На нём были чёрные джинсы и толстовка с капюшоном, который он накинул на голову. Ему нужно было придумать способ, чтобы Томас подошёл к нему и чтобы его не увидел никто, кроме Томаса. После недолгих раздумий Гарри пришёл к идеальному варианту. — Помогите… — хрипит Гарри, в его голосе звучат обида и боль. Это сразу привлекло внимание Томаса. — Помогите… пожалуйста. Мне больно. — Гарри ещё немного посимулировал, сжимая нож в кармане толстовки. — Кто-нибудь… — Томас начинает идти туда, откуда был слышен голос. — Привет? — растерянно спрашивает Томас. — С тобой всё в порядке? — Томас был всего в нескольких дюймах от Гарри, который стоял у края стены. — Чёрт… — это всё, что смог выдавить Томас, прежде чем Гарри схватил его и притянул к себе. Томас закричал, и Гарри поспешно приставил нож к его шее. — Закричишь ещё, и я перережу тебе горло, — говорит Гарри глубоким и угрожающим голосом. Томас перестал кричать, но всё ещё пытался вырваться из его хватки. — К-кто ты?! Чего ты хочешь? — начинает спрашивать Томас. — Ты знаешь, кто я такой. Помнишь ту шлюху, к которой ты приставал? — шепчет Гарри ему на ухо. Томас начинает неконтролируемо заикаться. — О, чёрт. Ладно, чувак, ты победил, хорошо? Гарри ещё сильнее прижимает нож к его шее. — Заткнись и слушай. Я собираюсь задавать тебе вопросы, и ты будешь отвечать на них, или я убью тебя. Понял? — Д-да. — Что ты знаешь? — спрашивает Гарри. — Что ты имеешь в виду? — переспросил Томас, и Гарри сжал его крепче. — Не морочь мне голову, Томас. Что ты знаешь? — Э-э… ладно. Я знаю, что у тебя ВИЧ. — Что ещё? — Эм… Я знаю, что ты передал его моему отцу и именно поэтому стал преследовать тебя. — Твой отец рассказал тебе о том, что мы были вместе? — Нет. Я узнал сам, через наши камеры наблюдения. Я видел, как ты уходил той ночью. И когда моя мать сказала мне, что у него ВИЧ, я понял, что это был ты, — признался Томас, пытаясь спасти свою жизнь. Гарри на секунду замолчал, понимая, что мужчина не рассказал об этом своему сыну добровольно. Вероятно, ему было слишком стыдно. — Кто ещё знает?! — Гарри снова резко прижимает нож к его шее, чувствуя, как Томас корчится в панике. — Только трое моих друзей, н-но послушай, о-они никому не скажут. Мой отец не хочет, чтобы кто-то ещё знал. Он пригрозил нам держать язык за зубами и оставить тебя в покое. Вот почему мы уже некоторое время ничего тебе не делали. — Гарри вздыхает и понимает, как много работы ему придётся проделать, чтобы держать рты людей на замке. — Хорошо, мы идём в твою машину, — говорит Гарри и подталкивает его, чтобы он начал двигаться. — З-зачем? — Ни о чём меня не спрашивай и просто слушай. — Гарри убрал нож от его шеи, и на секунду Томас подумал о бегстве, но эта мысль была недолгой, когда он почувствовал, как пистолет упирается ему в спину. — Даже не думай о бегстве, — рычит Гарри, а Томас хнычет от поражения. — Двигайся, сейчас же. — Томас послушался и пошёл к своей машине, из его глаз текли слёзы. — Не такой уж ты крутой без своей банды, не так ли? — Гарри старался выглядеть как можно естественнее, но плач Томаса не особо помогал. Итак, они очень быстро подошли к машине. Гарри подождал, пока Томас первым сядет в автомобиль, а затем быстро зашёл со стороны пассажира и приставил пистолет к его голове. — Веди. — Томас смотрит на Гарри, на лице которого мелькнула едва заметная ухмылка. В тот момент он понял, что облажался и что ему конец. Томас дрожащими руками завёл машину, и они поехали. Луи не был уверен, что Гарри вернётся домой этой ночью. Он пытался дозвониться, но не смог связаться с ним. А сейчас уже двенадцать часов ночи. Луи сказал себе, что, возможно, он работает до двух и немного успокоился. После этого он заснул, не зная, что Гарри задумал на самом деле. Пытается похоронить свои секреты, которые вот-вот всплывут снова. Гарри вёз Томаса два часа, и когда они добрались до достаточно изолированного места, Гарри велел ему остановиться и снова приставил пистолет к его голове. Томас не знал, где они находятся, но оказаться в такой глуши в столь поздний час с человеком с оружием не сулило ему ничего хорошего. Томаса трясло от страха. — Я собираюсь выйти. — Гарри убрал пистолет, выбрался из машины и обошёл её с другой стороны. Единственным источником света были луна и автомобильные фары. Гарри открывает водительскую дверцу, хватает Томаса за руку и вытаскивает его наружу. Томас плакал. — Вставай! — кричит Гарри, и Томас медленно поднимается на ноги. — Чего ты хочешь? — Томас плачет, а Гарри просто смотрит на него и горько смеётся. — Месть, — отвечает Гарри. — И я не позволю тебе или кому-либо другому встать у меня на пути. — Я не хочу… — Заткнись и давай сделаем это быстро, — говорит Гарри и поднимает пистолет к лицу Томаса. Томас сразу же начал плакать сильнее, закрыв лицо руками, не зная, как выбраться из этой ситуации. Бежать некуда, и никто не услышит его криков. Это его гибель. — П-пожалуйста, не делай этого! Я-я ничего не скажу, пожалуйста! — Я надеялся, что ты не будешь умолять. Ты выглядишь жалко, — выплёвывает Гарри, не опуская пистолета и наблюдая, как парень не выдерживает и падает на землю, не в силах больше держаться на ногах. — Тебе следовало держать рот на замке. — Мне жаль… — слабо отвечает Томас. — Помнишь, когда ты спросил меня, кто я? — Томас не ответил, только кивнул, и Гарри ухмыльнулся. — Я — карма. — А потом раздался выстрел, плач прекратился, и наступила мёртвая тишина. Гарри смотрел, как кровь вытекает из головы Томаса на траву. Гарри не испытывал угрызений совести. Он не может испытывать угрызений совести к любому, кто пытается над ним издеваться. Он бросает пистолет в открытую машину, поднимает мёртвое тело Томаса с земли, открывает заднюю дверцу и кладёт тело на заднее сиденье. Позволяя крови испачкать его. Гарри садится на водительское место и закрывает дверцу. Он опускает зеркало и смотрит на своё лицо, чтобы увидеть брызги крови. Рукавом своего свитера он вытирает её, пока она не высохла и заводит машину, чтобы начать движение к ближайшему источнику воды, где он утопит машину и никто никогда её не найдёт. Гарри ещё час ехал к озеру за городом. На берегу не было ни души. Было два часа ночи. Гарри паркуется прямо на обрыве, оставляя машину немного свисать, и выходит из неё, оставив тело и пистолет внутри. Он заходит за автомобиль и толкает изо всех сил. После трёх толчков машина падает в озеро. Гарри наблюдает, как она погружается под воду, пока полностью не исчезает. Гарри отворачивается и начинает идти обратно в близлежащий город. Затем он достал свой телефон, чтобы просмотреть все сообщения и звонки, которые оставил ему Луи. Гарри улыбнулся, потому что он возвращался домой прямо к нему. — Один готов. Осталось четверо: Аарон Майкл Дэнни И Питер