Эта молодость будет вечной

Тооно закончил с репетитором поздно. Очередная среда отсчитывала свои последние часы. Как и все предыдущие, она была насыщенным, трудным и оттого тухлым днем, полным одной лишь учебой: после школы чередой шли дополнительные занятия. Они тянулись, почти не оставляя времени для передышки, увлекая меньше или больше. Но Тооно привык. Отец Тооно был педант, замороченный работой, статусом и, в связи с этим, образованием сына. Тооно вынужден был заниматься дополнительно японским, чтобы блестяще сдать основной экзамен, английским — для будущих стажировок в Америке, высшей математикой и экономикой — по указке отца, чтобы сдать профильные экзамены в лучший университет по финансовому направлению и в будущем унаследовать бизнес отца — и обществознанием, потому что Тооно сам хотел и легко убедил отца в том, что экономика и менеджмент немыслимы без представлений об обществе и социологии. Тооно не любил размазывать занятия по всей неделе, слишком много чего еще привлекало его в жизни, и он себе не отказывал. Ни в чем. Благо положение его позволяло почти все, что угодно. Так что Тооно распихал многочисленные дополнительные в два дня и не жалел об этом. По средам были японский, математика и экономика сразу — один предмет за другим. Хорошо хоть, что преподаватели приезжали к Тооно в особняк, и не приходилось тратить время и силы на дорогу. Закончив в девять, Тооно достаточно устал, но душа его лишь пришла в движение, очнувшись от нескончаемого потока знаний и превращения осознанных усилий в неосознанные. Душа рвалась на волю, желая немного свободы и сегодня. После занятий Тооно был предоставлен сам себе, он мог бы и ночью не вернуться домой, а зависнуть где-то. И отца, и мать это мало интересовало, если только Тооно оправдывал их ожидания. И он их не подводил. Тооно уже потянулся к телефону, но передумал — отчего-то не захотел позвать никого прошвырнуться вместе и затусить после. Зато в голову сами собой пришли воспоминания: они лезли, как тараканы, и из приятных становясь какими-то… злорадными что ли? Тооно со своей неизменной компанией отлично провел время в минувшие выходные. Они погуляли в субботу огромной тусовкой, во всех смыслах многогранного слова «погуляли», и под конец с пляжа уехали в город, в бар: перекусить и поддержать градус. Кровь не должна была остыть. В этом месте Тооно не был завсегдатаем, он выбрал его совершенно случайно, но ему понравилось. Он мелькнул поддельным правами перед лицом барменом, сопроводив жест крупной купюрой, и бармен не стал вглядываться. Это был подарок отца на семнадцатилетие — то, что Тооно просил: отличная тачка и права. Тооно не хотел ждать еще год, а отец не нашел причины отказать сыну, только взял ему на три месяца инструктора по вождению. Отец был ужасно основателен. Заказав у стойки пива и закусок, Тооно вернулся к столику. Официант подошел быстро и… поразил воображение. Это был Мурасе. Их одноклассник. Довольно невыносимый, высокомерный и отстраненный. Словно он летал так высоко, что остальные были немного недостойны его общества. Его голова полнилась какими-то своими идеями, и Мурасе часто ими делился, поражая преподавателей и не только. При этом он не был ни с кем, вроде бы — не был и против, но Тооно заедало. Заедало надменностью и уверенностью Мурасе не меньше, чем его блестящими ответами на занятиях. И, пока они таращились на него, как придурки, он ловко расставлял бокалы. Наверное, это было слишком, но Тооно и не подумал отвести взгляд. Это оказалась, пиздец, какая неожиданная и знаменательная встреча. И Тооно, о да, всерьез собирался устроить из нее представление. Вывести сдержанного и серьезного, блистательного, твою мать, выскочку Мурасе из себя. Но Мурасе и глазом не моргнул, он, казалось, вовсе не стеснялся и не прятал взгляд — так же, как в школе. Мурасе отсвечивал всегда и везде, вел себя так, словно ему больше всех надо и почти все интересно. Он преуспевал и в тех предметах, которые мало интересовали Тооно, и оттого на них он не блистал. Мурасе же… блистал и там, где Тооно хотел быть первым. И это раздражало. Особенно тогда, когда отец находил время для разговора и достойный пример для Тооно. Им всегда оказывался Мурасе — очередная и неизменная высота. Можно было подумать, что отец с радостью заменил бы своего своего сына на Такуму Мурасе. И ненависть Тооно с самого пятого класса набирала обороты. Ему нравилось ставить Мурасе на место, но… не так уж это было просто. Мурасе частенько заставлял Тооно чувствовать, как он проигрывает, неумолимо отстает и только дышит в затылок, упираясь взглядом в недостижимую и непреступную спину чертова Мурасе. Тот никогда не оглядывался, словно и не замечая, что не один. Мурасе соревновался с результатом, а Тооно с Мурасе, и это заставляло ошибаться раз за разом, стискивая зубы в подобие усмешки. Хотя последнее время Мурасе изменился. Словно стал злее, нелюдимее, тише, и сияние его немного померкло, позволяя Тооно задышать полной грудью и выйти на свет. Но меньше всего Тооно ожидал найти Мурасе здесь. Особенно работающим в таком месте, а не среди посетителей. Мурасе был «золотой» мальчик, второй после Тооно по величине особняка и цене костюма, пусть и предпочитал джинсы. Тооно не нашел ни одной причины не заострять внимания на этом странном факте, невероятном и… Сомнительном? Было увлекательно и весело, они вслух, не потрудившись говорить потише, обсуждали Мурасе, фонтанируя идеями о том, что привело его, почти медалиста, сюда. Тооно смеялся зло и жестоко. Но Мурасе не дрогнул и никак не показал своих чувств. Если у него вообще были какие-то чувства по их поводу? Это было… вообще-то сильно, могло бы даже вызвать восхищения, но у Тооно лишь возрос азарт. — Золушка, нам еще пива, — приказал Тооно усмехаясь. Мурасе мог бы сдать их бармену, сказать, что Тооно всего семнадцать, но отчего-то не сделал этого. Лишь повторил напитки, никак не реагируя на насмешки. Они ушли под закрытие, Мурасе к тому моменту стал двигаться медленнее, изрядно теряя в ловкости, плечи его поникли — устал. Пацаны оставили свою долю, Тооно мгновенно оценил сумму — точно по счету, ни больше ни меньше. И, добавляя свою часть, накинул сверху двадцать процентов от чека — максимально возможные чаевые. Это не было жестом доброй воли или желанием помочь, лишь обозначением того, что Мурасе прислуживал ему сегодня, и Тооно заметил и оценил. Он вышел из кафе королем, точнее принцем, коим и был. Всегда. И теперь без всяких соперников. В школе Мурасе никак не показал, что недавняя встреча в баре имела для него хоть какое-то значение, но Тооно сконцентрировался и осознал: Мурасе больше не тянет так руку беспрестанно, не рвется везде отвечать не потому, что не знает, а просто потому, что… По-настоящему устал? Со всеми этими мыслями Тооно катался по ночному городу, впитывая огни. Ему нравился сам процесс, нравилось ездить, но Мурасе не шел из головы. Прошло уже несколько дней, а Тооно все не мог забыть Мурасе в форменной рубашке и фартуке. То и дело мелькала мысль: «Может, мне показалось?» Тооно сам не заметил, как приехал в то самое кафе. Он вошел в темный зал и, устроившись за столиком у окна, махнул бармену, напоминая, что он это он. Встретившись взглядом с Тооно, бармен кивнул. Тооно щелкнул пальцами, подзывая официанта, и бармен окликнул кого-то из задней комнаты, а потом Мурасе показался из подсобки и направился к Тооно. Усмешка сама наползла на лицо, Тооно тряхнул волосами и повыше вздернул подбородок. Это была новая интересная игра. Тооно ненавидел, когда его игнорируют, и сейчас он хотел реакции. В школе нужно было соблюдать приличия, избегая жалоб отцу, но здесь Тооно мог позволить себе все… что угодно. Таку ожидал чего-то такого после субботы. Тооно, конечно, не мог просто удовлетворится одним разом. Таку не особенно стеснялся этой работы, это был лишь способ, и большое везение, что его взяли в бар — здесь платили больше, чем в любом кафе, и смены получалось брать более длинные. Из-за школы Таку не мог работать днем, а бары закрывались на несколько часов позже самого долго работающего кафе. Ну и контингент: в баре чаевые тоже были щедрее. В субботу компания Тооно тоже не поскупилась, но Таку так и не смог ответить себе на вопрос: что это? И кто конкретно так решил? Таку в общем-то не было это важно, деньги оставались деньгами, и они были очень нужны теперь. Школу отец оплатил до конца обучения, но на университет предстояло еще накопить. От этого отец отказался, как и от всего остального. А Таку перестал пытаться просить, после пары отказов. Поэтому сейчас он шел к столику Тооно с максимально возможно равнодушно-приветливым лицом. Стараясь думать, как и в субботу, что это какие-то незнакомцы, просто клиенты. — Добрый вечер, — поздоровался Таку. — Готовы сделать заказ? В конце он не удержался: вздохнул и даже усмехнулся. Как же Тооно любил спектакли. Тооно окинул Мурасе взглядом, усмешка стала шире: Мурасе предпочитал, видно, необычные, нетривиальные игры. — Да, готов, с чего бы еще мне звать тебя? Посоветуешь что-нибудь? Какое пиво действительно стоит своих денег. Или лучше взять не пиво? Тооно специально задал этот вопрос. Мурасе был поразительно… не замечен ни в чем… Аморальном и безнравственном — ни в каких вольностях и развлечениях, обычных для всех, кроме ответственного и непогрешимого Мурасе. Тооно с компанией его не жаловали, но все остальные легко сходились с Мурасе, даже… любили? Точно считали отзывчивым и приятным, обращались за помощью, просили объяснить что-то. И Мурасе всегда объяснял с таким энтузиазмом и… с уверенностью, что говорит очевидные вещи, пусть даже Тооно порой бывало интересно послушать его речи. И воспользоваться новыми знаниями на занятии половчее, чем сам Мурасе. И вроде бы кучу людей Мурасе мог считать своими друзьями, но компании у него не было. Словно все эти их развлечения ему не подходили. И было интересно узнать, что там под маской идеального ученика старшей школы. Знал ли Мурасе хоть что-то об алкогольной карте бара? Если да, то Тооно ждала консультация, но он уже придумал, как обернуть и ее себе на пользу, если нет, то официант из Мурасе был хреновый и следовало, конечно, ткнуть его в это. Таку улыбнулся, плохо скрывая насмешку: — Вам лучше остановиться на наших безалкогольных коктейлях. Есть как авторские варианты, так и повторение популярных рецептур. Кроме того, у нас подают отличные смузи и молочные коктейли. Тооно снял очки. Без них он видел недостаточно четко, но и не совсем плохо, зато чувствовал себя лучше и увереннее. — Наглец, — парировал он, копируя манеру отца, — это не смешно. Особенно будет, если я разозлюсь достаточно, чтобы не полениться дойти до бара и позвать менеджера. У меня есть права, и их не отличить от настоящих, они даже настоящие в них просто небольшая неточность. А мой отец все еще кроет твоего, Мурасе. Не зарывайся, постарайся хотя бы сделать вид, что искренне хочешь удовлетворить мой вкус. Тооно смахнул с плеча невидимую пылинку. — К тому же… раз ты здесь, то тебе нужны деньги, а такое обращение не побуждает меня расщедриться на чаевые. Эта мысль была очевидной, но пришла Тооно в голову только сейчас. Мурасе были нужны деньги, а у Тооно они были. И… насколько Тооно знал, у Мурасе тоже. Достаточно, чтобы никогда не опуститься до работы официанта. Но Мурасе был здесь, и это вызывало еще и банальный интерес не фантазировать, а узнать, как он тут оказался? Вроде его отец не был замечен в казино, где можно было столь быстро просрать целое состояние. У него в семье был разлад, да, а у кого не было? Но его отец Мурасе все еще оставался его отцом. Таку и бровью не повел, по крайней мере, он надеялся на это: — Никакой наглости, сэр. У нас просто прекрасные безалкогольные коктейли, а вы спросили, что стоит выбрать кроме пива. Я бы выбрал их. Что касается пива: у нас широкая линейка разливного пива и несколько видов американского бутылочного. Таку продолжил говорить почти механически перечисляя названия, уверенный в том, что Тооно все равно ничего толком не запомнит, и было в общем-то без разницы, что он выберет: Тооно вряд ли предъявил бы потом, что в каком-то из сортов не почувствовал легкой горчинки или мягкого, цитрусового привкуса. — И все варианты, конечно, стоят своих денег, — закончил Таку свой монолог. — Как и все в меню. Тооно приподнял бровь, хмыкнул и хлопнул в ладоши, а потом еще несколько раз, изображая аплодисменты, он заводился от спокойствия Мурасе: — Браво, исчерпывающе, но не по делу. Какое вишневое вкусное? Плотное и крепкое со вкусом вишни, а не ее гадкого заменителя? — Тооно не собирался сдаваться. — Хотя то, что ты предпочитаешь молочный коктейль, невероятно мило. Тогда тебе больше подходит детский клуб, ты сможешь делиться с мелкотней своими предпочтениями. Таку снова чуть улыбнулся, это был по счастью легкий вопрос: — Такое только одно, — Таку произнес название. — Что-то еще к нему? Остальные замечания Таку проигнорировал, не объяснять же Тооно ситуацию, он и так был в курсе, конечно. И точно мог догадаться, что детский клуб не подходит, и говорил все это, просто чтобы поглумиться. Такое вот у него было хобби. Потому Таку по-прежнему ничему не удивлялся и даже не расстраивался особо. Не сказать, что лицезреть одноклассников на работе было пределом его мечтаний, но денег у них водилось достаточно, а остальное… В общем-то теперь было неважно. Таку не ждал от Тооно чаевых, как не боялся, что тот пожалуется. Капризных клиентов и без него хватало, а найти хорошего официанта было на самом деле не очень-то легко. Мурасе не то чтобы расстроился, но наглость оставила его, Тооно пока решил удовлетвориться и этим. — Крылья в сладком чили, — ответил он, — и побыстрее. — Напитки сначала или все вместе? — уточнил Мурасе, и получив ответ, направился к стойке. Бармен глянул на Таку с каким-то сомнением, но Таку просто улыбнулся, не желая и его посвящать в свои трудности. Он доставил Тооно заказ без лишних комментариев и отошел к другому столу, где собирались рассчитываться, и нагруженный уже грязной посудой снова вернулся в подсобку, где его ждали учебники. Поднеся бокал ко рту, Тооно поразился тому, как пиво пахнет. Чарующе, настоящей вишней. Он отпил — на вкус оно оказалось не хуже, и Тооно посмотрел на крылья. Он не знал каким чудом и отчего сдержался — не подтолкнул Мурасе под локоть. Но… видно, он перерос такие развлечения, да и свои брюки было жалко, пятна от крыльев могли и не сойти. За окном потемнело, и огни стали ярче, Тооно заказал уже четвертое пиво, а Мурасе стал медленнее. Он не крутился в зале: постоянно исчезал в подсобке и появлялся на зов бармена, но того это, кажется, устраивало. Работал Мурасе хорошо, Тооно не был уверен, что даже его привередливый отец нашел бы к чему придраться, но сам Тооно нашел: — Ты сдаешь позиции, теряешь в ловкости и расторопности, — уличил он, когда Мурасе поставил перед ним новый бокал. — Постарайся для меня еще чуть лучше, и я оставлю тебе чаевыми полную сумму заказа. Это не было глупо, это стоило того, чтобы увидеть, как Мурасе старается лично для него, для Тооно. И зависит от его милости. Тооно и сам не ожидал, что это может быть так будоражаще, но голова уже немного кружилась, пиво забирало его. Таку не нашел, что ответить. Только уточнил: — Что? Таку действительно не до конца понимал, в чем дело. Насколько быстрее Тооно хотел получать свой заказ? Таку и так признаться зависал возле его стола дольше, чем у любого другого, потому что Тооно вечно тянуло на такие вот комментарии. — Постарайся для меня, Мурасе, — произнес Тооно одними губами и качнул головой, — тебя зовут, — Тооно повернул голову к столику слева. — О, спасибо, — только и ответил Мурасе, отходя. Таку работал, но теперь невольно постоянно поглядывал на Тооно. Его не столько волновали щедрые чаевые, сколько сами слова Тооно. Постараться? Как именно? Таку точно знал — не стоит задавать этот вопрос так. Тооно точно вывернет все наизнанку. Вернувшись за вновь опустевшем стаканом, Таку спросил вдруг: — А кто тебя заберет? Тооно немного опешил, и взгляд его застыл на подбородке Мурасе. Тот впервые перешел грань и обратился к нему на «ты». Захотелось понять суть его вопроса: — Заберет? Я же на машине, — ответил Тооно гадая, о чем толкует Мурасе, на что намекает? Это была его особенность, поражать Тооно. Тооно надеялся, что это только на приемах или в школе, но Мурасе и в роли официанта остался непредсказуем. — Да, но четыре пива означают, что за руль тебе нельзя. Вызвать такси? Таку надеялся, что Тооно выберет этот вариант или сам догадается позвонить водителю, а не вынудит Таку делать это. — Ты… Тооно хотел сказать: «издеваешься», но вдруг подумал, что это, наверное, и есть «стараться» с точки зрения Мурасе. Вариант был интересный. Тооно медленно смещал фокус с того, что он отлично доберется до дома сам и даже его предки не сомневаются в этом, к тому, что… кто еще может похвастаться, что Мурасе побудет для него водителем? — Мне… можно…все, — раздельно не терпящим возражений тоном заключил Тооно. — Но раз ты решил заботиться о моей безопасности, то можешь заработать еще чуть больше. Ты же умеешь водить, Мурасе? Прокатишь меня до дома? Я заплачу по тарифу премиум, — Тооно несло, но он не хотел останавливаться. — Тем более, что до закрытия в меня войдет и еще одно пиво. Тооно уже не очень хотелось повторить, но покомандовать Мурасе еще немного было чертовски заманчиво. И отдельно было интересно: пойдет ли он на это. Насколько он может нуждаться в деньгах? И почему? Таку посмотрел на Тооно изумленно, список возражений был велик. Начиная с того, что у Таку после закрытия вовсе нет возможности сразу уйти, но это Тооно бы не впечатлило. — Не умею, — чуть приврал Таку, он мог водить, но что-то попроще элитной тачки Тооно с механической коробкой, которая позволяла гонять и красоваться. — И прав у меня нет. А пиво… повторить? Таку говорил с сомнением, ему казалось, что Тооно уже достаточно. В конце концов, завтра ему тоже надо было в школу. — Если ты не согласен на такси, я позвоню твоему отцу, — выдал вдруг Таку. Мысль, что Тооно ему назло сядет за руль, была неожиданной и неприятной, но реалистичной. Тооно зло сверкнул глазами, воспринимая выпад Мурасе, как вызов. А потом он рассмеялся: — Давай, он будет в шоке, что ты оторвал его от очередной любовницы. Ты думаешь, мой отец подозревает, что в это время я сижу в читальном зале? Твой донос его не впечатлит, Мурасе. Забавно, никогда не думал, что тебе нравится стучать, — выплюнул Тооно. Для Тооно не было преградой отсутствие прав у Мурасе, его машину никто бы не остановил, не попади они в аварию, но раз Мурасе не умел водить, то… Не стоило и задерживаться. — Мне хватит. Рассчитай меня. Вперед всех, я не хочу ждать. Если сделаешь, я прощу тебе эту ошибку и сдержу обещание. Тооно злился и хотел увидеть, как Мурасе сделает для него что-то, что не готов дать никому другому. — Я не собирался доносить, о чем ты? — Таку нахмурился. — Это вопрос твоего здоровья, Тооно, и моей совести. Я не думаю, что любовница твоему отцу дороже твоей жизни. Хотя и так бывает, — вырвалось у Таку. — Ты согласен на такси. Я понял. Все сейчас сделаю. Таку отступил от столика, прихватывая бокал. В действительности собираясь вызвать такси и выдать Тооно чек, только когда таксист появится за дверью. — Нет, — голос Тооно догнал Мурасе, когда тот отвернулся, — Я… не… согласен на такси. И не стоит сомневаться, что я доберусь до дома, я уже делал это, мамочка, — хмыкнул Тооно. — Просто рассчитай меня — моя безопасность не твоя забота. То же скажет тебе и мой отец, когда я заверю его, что доберусь сам. Конечно, он не желает моей смерти и, если бы я был ранен или без сознания, прислал бы мне и охрану, и водителя, но он не страдает ни паранойей, ни замашками праведника, так что… Он просто будет недоволен, если ты потревожишь его. Счет… Тооно начал странно расстраивать этот разговор, словно они подошли к чему-то, о чем Тооно говорить не хотел, о чем он предпочел бы даже не думать. И он успешно переходил в мысли о том, что Мурасе страшно занудный, правильный придурок. Конечно, трудно иметь друзей, если у тебя мировоззрение юродивого. Таку не ответил и не отреагировал, зато вот бармен заметил выпад Тооно и, выслушав Таку, легко согласился, что такси — отличный вариант. Провернуть дальнейшее не составило большого труда… только… Таку точно понимал, что вот так запросто Тооно в такси не сядет. Потому принеся счет, остался стоять рядом с его столиком. Тооно буравил Таку недовольным взглядом, а Мурасе все стоял, и Тооно видел в окно подъезжающее такси, самое обычное. Но он не сел бы теперь и в премиум. — Я оценил, — процедил Тооно, — можешь больше не стараться. Тооно вдруг увидел жест в голове и не смог устоять: вытащил купюру, которая была даже больше цены заказа и медленно, наблюдая за Мурасе, засунул ее в задний карман его джинсов. — Свободен, — улыбнулся Тооно, поднимаясь. Таку не успел отреагировать на жест Тооно, зато успел поймать его за локоть. Тооно не особо вело, но все же он себя переоценивал, вероятно пиво было чуть крепче, чем Тооно казалось. Или еще что. — Не будь идиотом, — просто сказал Таку. Тооно с трудом сдержал ответный жест: его учили драться, и он не пренебрегал этими занятиями. — Отпусти, Мурасе. Я могу поймать твою руку и сломать запястье или плечо. Тогда ты не сможешь работать. Неужели это того стоит? Я в полном порядке и уеду сам на своей машине. Не стоит делать из этого драму. Это всего лишь твое упрямство против моего, вот и все. И как всегда «правильно» для нас выглядит совершенно по-разному. Драка не пойдет на пользу этому заведению. Тооно надеялся обойтись вовсе без этого — спокойно выйти и, игнорируя такси, уехать на своей машине. Но Мурасе снова и снова провоцировал его. Каждым словом и действием, каждым решением, возможно, каждым вздохом. Они были настолько разными, что могли быть, наверное, только врагами? Даже когда Тооно вроде бы уже занимал более выгодное положение, Мурасе все гнул свою линию, все за что-то боролся. Но Тооно знал — Мурасе проиграет. Это делало Тооно смелым и уверенным. Он смотрел на Мурасе с непониманием и странным почти никогда не проходящим интересом. И Мурасе был то ли дурень, то ли святой — Тооно никак не мог определиться, но его с равной силой бесили оба. — Рука не шея, — ответил Таку. — Из-за драки вызовут полицию, проблем у меня будет больше, чем у тебя, но тогда до дома тебя точно доставят рано или поздно. Брось, это глупый риск просто, чтобы насолить мне. Хочешь… ну, не знаю… хочешь, я потом просто послушаю тебя в чем-то, публично извинюсь или признаю твое первенство — все, что скажешь, просто сядь в такси. От этого не умирают. Усталость вдруг догнала Таку, он на самом деле был почти готов согласиться на идею Тооно и просто оплатить таксисту пустой вызов. — Мне в любом случае надо выйти к таксисту, — сказал Таку, действительно отпуская Тооно и делая шаг к выходу. — Твой чай как раз пригодится. Тооно пораженно осмыслял услышанное. И… не мог отказаться от такого предложения. — Постой. Не нужно сорить деньгами, если тебе их не хватает. Я согласен. Ты послушаешься меня, в том и когда я скажу, Мурасе. А я уеду с водителем и сам с ним разберусь. Он повезет меня на моей тачке, я не езжу в экономе, это попортит впечатление. Тооно ухмыльнулся. Он понятия не имел, о чем попросить Мурасе, но знал, что рано или поздно поймет. А еще его посетила странная мысль о том, что Мурасе и правда так… переживает о его жизни? Это было неожиданно. Тооно никак такого не предполагал и понятия не имел, что так бывает. — Хорошо, — Таку кивнул и действительно остановился, он не сомневался, что Тооно сдержит слово. И, лишь раз взглянув за окно, увидел, как водитель такси переходит к машине Тооно, а потом переключился на свои заботы. За это время ничего особенно не накопилось, но работы все равно хватало.