Эта молодость будет вечной

Таку работал, учился и иногда звонил матери, снова выслушивая жалобы и упреки, сам не говоря ей ни о чем. Вряд ли ее на самом деле могло взволновать, на кого он теперь будет учится, вряд ли она вообще хотела, чтобы Таку учился. Жаль она не понимала, что, не учась, он не сможет заработать столько же, сколько мог отец. Таку сдал сессию с потоком будущих врачей, хотя уже принес все нужные документы, чтобы выйти после праздников на новый факультет. Он не считал, что есть смысл стараться, но все же старался и сдал экзамены на отлично. И, меняя в библиотеке свои книги на нужные фармакологу, даже о чем-то шутил с будущими и бывшими однокурсниками. А потом настало время праздничных смен. Праздновать начинали еще до Рождества. Это было шумное и тяжелое время, но денежное, потому часть смен у Таку была по-прежнему как у официанта. В спокойное время это позволяло читать больше, но теперь, Таку едва успевал бегать между столами. Даже в будние вечера в баре было не протолкнуться. Тооно и правда заезжал к Мурасе и за коктейлем, и на какао, но в бар. Исключительно туда. И всегда один. В остальном он сосредоточился на том, чтобы сдать экзамены. А Мурасе, конечно, ничего от него не было нужно. Зато в странном взбудораженном и весело-злом запале Тооно учился, как бешеный, превосходя ожидания. — Общение с этим Мурасе тебе очень на пользу, — сказал отец вместо поздравлений, — давно бы так. Тооно подавился огнем, чувствуя, как каждый его выдох полон жара. «Ты точно не думаешь, что я и сам так могу?!» — вертелось на языке, но Тооно смолчал. Сердить отца было плохой идеей, он отлично манипулировал людьми, как и деньгами, а Тооно вот сейчас не собирался их лишаться. Зато Като-тян поздравила его и даже устроила праздничный ужин. Отец превратил его в фарс, где все гости только и ждали, как Тооно уединится с Кин. Она ждала этого тоже. Тооно же был мил, обаятелен, в меру разговорчив, изыскан, отлично танцевал — эти уроки тоже не прошли даром — и с Кин, и с ее матерью, и даже к своему удовольствию с мачехой, но не собирался удовлетворять их запросам. Перед самым Рождеством предки уехали. Тооно даже сам предложил отвезти их в аэропорт — ему стоило быть отличным сыном, чтобы не прятаться от соседей, а получить разрешение на вечеринку. Отцу идея не понравилась, по лицу было видно, но Като-тян вмешалась: — Дорогой… Масами — такой ответственный. Он заслуживает нашего доверия и хорошо повеселится в праздники. Ведь лучше дома, чем в каком-то чужом месте, — попросила она отца, чуть придерживая уже довольно заметный живот. — Ну… хорошо, пусть. Веселись. Надеюсь, ты собираешься позвать Кин или Айри. — Обеих, — легко пообещал Тооно, пряча усмешку. — Вот и прекрасно, — отец сразу расслабился, сомнения его отступили. Вечеринка шла, Тооно даже… было немного весело, однако, недостаточно. Они взрывали хлопушки и запустили первый фейерверк, сыграли с пацанами партию в покер, которую Тооно неожиданно выиграл, словно удача все благоговела ему, как и на экзаменах. Тооно знал, что Мурасе тоже справился с сессией отлично, разве стоило сомневаться? Тооно вообще поразительно много думал о нем, но старался того не замечать, хотя заранее написал Мурасе напоминание, что завтра после работы ему нужно заехать на праздник к Тооно. Тооно пил медленно и не осушил еще и второй бокал, наблюдая как Кин все пытается поддеть Айри. Он правда позвал обеих, хотя худшей идеи было и не придумать, но это обещало своеобразное веселье и объясняло, почему он снова и снова не уведет ни одну из них наверх. Но выглядело в итоге отвратительно: Кин было девятнадцать, а Айри пятнадцать, и… Кин стоило быть дружелюбнее. Но Тооно успешно отвлекал Айри, так демонстрируя Кин свое недовольство. Взглянув в какой-то момент на часы Тооно понял, что… пожалуй, есть что-то по-интереснее этого спектакля. Тооно хотел большего. Он закончил танцевать с Кин и вдруг объявил пафосно и звучно: — Мне нужно ненадолго вас покинуть, господа. Но не расстраивайтесь, с меня сюрприз, — пообещал он. — Как же так? — спросила Кин. Айри подошла тоже, молчаливо заглядывая в глаза, все же сказала свое вдумчивое: — Дом без хозяина? — О нет, — возразил Тооно громко и вдруг, сгребая в охапку, приобнял обеих девушек. — Я удаляюсь, но оставляю дом на вас, девочки. Будьте хозяйками, пока меня нет. Не дайте гостям скучать. Тооно почти рассмеялся, всматриваясь в лица вокруг. Он понял, чего хочет он сам, и сразу стало почти легко и достаточно весело. Тооно вышел за ворота и уселся за руль, он был почти совершенно трезв и не зря — смена Мурасе заканчивалась в два. «Я приеду за тобой», — набрал Тооно сообщение для него и тут же помчался по дороге. Особняк был в пригороде и ехать было не очень близко, но у Тооно уже созрел план. «Я на месте, захватишь мне какао?» — припарковавшись отправил Тооно и, чуть откинув сиденье, достал сигареты. Прокуривать дом не стоило, даже в отсутствии отца Тооно старался не дымить в особняке, но тачка была его — в ней были его правила. Когда пришло первое сообщение Тооно, Таку заканчивал рассчитывать последних посетителей, ко второму — хотел только лечь спать. Но лишь посмотрел на кофе-машину, которую почти закончили промывать, и решился все же бесить Тооно. Таку попрощался со всеми, его не попросили задержаться до конца уборки, поскольку знали, что он выйдет и завтра. Тооно таким милосердием не отличался. Таку подошел к его машине, сперва стукнул в стекло, чтобы не напугать, а потом открыл дверь: — Кофе-машину уже отмыли, так что какао сварю у тебя, — сказал он вместо приветствия и вместо благодарности за то, что ему не пришлось тратиться на такси. — Исчерпывающе, — резюмировал Тооно, — что ж… я подожду. Какой у тебя интересный настрой, Мурасе. Словно не Рождество отмечаем, а готовимся к бою. — «А я оставил для тебя своих гостей» — закончил Тооно мысленно. — Но мы сначала заедем кое-куда. Тооно уже правил вперед. — За какао? — уточнил Таку, внезапно занервничав, он уставился на Тооно в ожидании ответа и добавил: — Если мы в магазин, то мне пригодится энергетик. — Энергетик? Черт, ты устал, — осмыслил Тооно. — Мы не в магазин, но энергетик для тебя я достану. Будет даже лучше. Тооно вытащил мобильник, не переставая рулить, и набрал номер: — Я подъеду через пятнадцать минут. Да. Да. Знаю, что без предупреждения, но мне не нужен номер, только аренда. Я буду с другом. И ему нужно взбодриться. Да именно, привет тете! — выдал Тооно кодовую фразу, хотя его узнавали и по голосу. — Лучше в кофе, черный, без сахара? — Тооно задал вопрос повернувшись к Мурасе. — В кофе? — не понял Таку. — Тооно… Ты… Таку пронзило пугающей догадкой, он даже пару раз беззвучно-растерянно приоткрыл рот, не в силах ее высказать. — За чем именно мы едем? — севшим голосом выдал Таку и сглотнул. — Потом, — отмахнулся Тооно, — увидишь. Так кофе без сахара? — Тооно уже давил интонацией. — Без сахара, — подтвердил Таку. — Кофе с сахаром это просто сахарный напиток. Ничем не отличается от колы. И не потом. Ты же планируешь, что я выпью кофе с этим чем-то? — Без сахара, — уверенно закончил Тооно, — и на пол-шишечки, — добавил он на всякий случай. — Планирую, конечно. Это не то, о чем ты думаешь. Просто энергетик, но более сильный. Последняя модель. Хватит часа на четыре, мало, но никакого отходняка. Доверяй мне. Мой бармен — мои правила. Я тебя не отравлю, даже с удовольствием глотну тоже, хотя я предпочел бы покурить. Они уже почти подъехали, а у Мурасе было такое лицо… Тооно нравилось смотреть, все интереснее, чем глупые подколки Кин. — Мурасе… нет, мы не будем покупать наркоту. Мне еще дорог особняк отца, в будущем я планирую его унаследовать, а отец и сигареты едва мне прощает. — Ты все равно рехнулся, — резюмировал Таку. — И без твоих объяснений, я и глотка не сделаю. Таку, несмотря на эти слова, все же охватил азарт Тооно, потому, когда они доехали, он без дальнейших возражений вышел из машины. Перед ними было небольшое здание, окна его сияли рождественскими огнями сквозь богатые, бархатные занавески, над входом красовалась внятная вывеска: Мулен Руж. Тооно поймал Мурасе за рукав и уверенно потащил к двери. Она распахнулась точно перед ним, словно их ждали с нетерпением. — Господин, — улыбнулась юная японка в традиционном наряде. — Все готово и ждет вас в кабинете. К вам подойдет Сунь Ли. — Не надо, у меня, к сожалению нет времени, — Тооно взмахнул головой, — мне нужен гардероб. Девушка кивнула и двинулась вдаль по коридору, Тооно же обратился к Мурасе: — Все магазины в эту ночь закрыты, так что придется обойтись тем, что есть. Что еще я должен объяснить? Это закрытый клуб. Сунь Ли — мой кальянщик. Он может забить что угодно и из чего угодно. Энергетик — это энергетик. Тут очень большой спектр развлечений на разный вкус и отличный гардероб, Мурасе. Не можешь же ты пойти в мой особняк ко всем нашим одноклассникам в этом, когда все они в вечерних нарядах ценой в твою новую квартиру. Я не собираюсь так позорить тебя. Тооно и правда не собирался, он хотел только хвастаться. Таку смотрел на Тооно, на его странное оживление и вдруг спросил с улыбкой: — Ты пьян, да? И поэтому сходишь с ума? Я отлично одет для бармена, — заметил Таку, не особенно, конечно, возражая. На самом деле даже идея с энергетиком перестала казаться ему ужасной. Он был почти готов поверить Тооно, что это… лишь энергетик. Было только одно «но». — Тооно… Я согласен в общем-то на все, но наркотики… это правда важно, — почти прошептал Таку, упираясь в Тооно взглядом. Тооно вдруг услышал… и увидел. Мурасе был оживлен и словно тоже немного… встряхнулся и очнулся, ему не было страшно, и он, кажется, не собирался артачиться. Но ему было важно… — Мурасе… Тооно нетерпеливо вздохнул, он не совсем понимал, как ему ответить так, чтобы Мурасе оставили сомнения, но смысл точно был не в том, что он хочет подсадить Мурасе на наркоту. Чтобы быть успешным и отлично учиться, а потом работать все это не должно было выходить за рамки редких развлечений — Тооно отлично все это понимал. — Я не знаю, что там, но это не спиды, и не обезболивающие. И я, как видишь, не наркоман. Это и правда такой энергетик. Наверняка, там что-то есть… своеобразное, но с тобой ничего плохого не случится, только хорошее. Ты будешь бодр и… немного более весел, чем мог бы, тебя не свалит и не размажет потом, ты не захочешь повторить, а утром проснешься ровно настолько бодрым, насколько выспишься. Обещаю. Тооно повернул по коридору, и они оказались в уютной комнате, на столе и правда стоял кальян. Но Тооно подобрал со стола только чашку и действительно сам сделал глоток и даже второй, пусть и поморщился: — Гадость этот ваш кофе-американо, — сказал Тооно плебейски. — Пей и пойдем, в их гардеробе можно и заблудиться, тут есть все на очень разный вкус. Дорогое и качественное. Нужно одеть тебя во что-то достойное. И не бармена, а Такумы Мурасе, блестящего студента медицинского, сейчас и всегда. Запал, поддетый энергетиком, теперь искрился в крови и волнами катился по телу. Это было то же чувство, что и так рождалось в Тооно рядом с Мурасе, но еще чуть ярче и гораздо… Легче, проще, гораздо приятнее. — Американо на то и американо, — заметил Таку, принимая чашку. — Как и все американское, это лишь разведенная суть чего-то стоящего. Таку сделал глоток, не почувствовал никакого привкуса и отпил еще. Ему снова хотелось верить Тооно, хотелось даже поймать эту его заводную волну. — Как Такума Мурасе я предпочитаю выглядеть так, — Таку поднял и опустил руки, как бы демонстрируя себя. — Но я уловил, что у тебя другие фантазии. Надеюсь хоть без традиционных нарядов обойдемся, — Таку усмехнулся, теперь опустошая чашку почти наполовину и чувствуя, как бодрость, непривычная для кофе, разливается по телу. Тооно оценил и жест и слова — распоряжаться Мурасе было ужасно…вкусно? Это показалось самым лучшим сравнением, главное было не зариться на слишком большой кусок, чтобы Мурасе остался цел, невредим и хотя бы относительно доволен. Тооно хотел похвастаться, а вовсе не унизить. — Отличный прикид, очень тебе идет. Только эти джинсы то ли велики тебе на пару размеров, то ли повисли, и не демонстрируют всего твоего благополучия, а так супер. Ты всегда выделяешься, Мурасе, я знаю, но… Уверен, что отличный костюм ничего не испортит. Даже будет удобным. Никакой традиционной одежды. Пусть мы патриоты своей страны, но американское сейчас в моде среди бизнесменов и их наследников. Просто отличный костюм, Мурасе. Я помню, у тебя был и не один. И классная белая рубашка… Но ты можешь выбрать цвет, и даже решить понадобится ли галстук, — Тооно качнул головой. — Пойдем. — Тооно, — Таку почти застонал. — В костюме мне будет не удобно управляться с шейкером, в лучшем случае жилет. Тооно отмахнулся и, поймав Мурасе за рукав, потянул его за собой, в гардероб. Он и правда был огромным отдельным помещением, тут можно было найти наряд на любой костюмированный бал, не то что на одну не очень большую вечеринку. — Выбери цвет, — милостиво предложил Тооно, — и вообще… смотри, может что-то понравится. Таку вновь посмотрел на Тооно, тот изменил привычному серому и был в черном — торжественном, а вот рубашка была вызывающей — не красной даже, вишневой. — Впечатлять, так впечатлять? — уточнил Таку, не особенно нуждаясь в ответе, точнее уверенный в нем. Таку подошел к вешалкам, быстро цепляясь взглядом за все подходящее по цвету, и, вытянув на свет бордового оттенка жилет, тут же прижал его к груди Тоно, сравнивая оттенки. — Годно, — резюмировал Таку. — Надеюсь, и размер подойдет. Брюки поскромнее или в цвет? — он вопросительно приподнял бровь и, пока отвлекся на поиск рубашки, так оставив жилет лежать на плече Тооно. Найдя подходящую по размеру рубашку, Таку быстро стянул футболку за горловину и на мгновение поморщился: — Я не слишком-то чист для белой рубашки, но — все для тебя, — он быстро накинул рубашку, но застегнул буквально пару пуговиц и снова обернулся к Тооно. — Так что насчет цвета брюк? Тооно внезапно потерял равновесие и устоял только потому, что оперся об одну из вешалок. К счастью Тооно был невысок и худ, а вешалки чуть ли не старинными, дубовыми и сбитыми на совесть. Тооно пристроился к ним, делая вид, что так и было задумано, потянулся за сигаретами, но вспомнил, что прокуривать гардероб тоже не стоит, пусть даже высококачественным и вишневым табаком. Передумав, он лишь перехватил жилет. Двигаясь вдоль рядов одежды, Мурасе говорил, звучал он поразительно… провокационно, и Тооно понял, что улыбается. Он пропускал уже не меньше часа своей вечеринки, но ничуть не жалел. С Мурасе было интересно, интереснее, чем без него. Тот не стеснялся, и Тооно вот сейчас оценил его стать, мускулы и разлет плеч. И подумал, что Мурасе и без жилета, прямо так в потертых джинсах и расстегнутой белой рубахе, что потрясающе сочеталась с его каштаново-рыжей шевелюрой, был выдающимся. — Я бы не рискнул предложить тебе вишневый, — признался Тооно, улыбка все настойчивее наползала на его лицо, не смотря на то, что Тооно специально прикусывал губу. — Меня не так интересует цвет, как фасон, — оповестил Тооно, оглядывая Мурасе внимательнее, он тоже двинулся между рядов. — Хотя выбор цвета при таком сочетании не велик: вишневые, белые в цвет рубашки или черные, в цвет моего костюма. И все три цвета равно хороши для вечеринки. «Ужасно заметны и вызывающи,» — закончил Тооно про себя почти с восторгом. Он любил яркие, выразительные детали, но Мурасе сейчас словно весь состоял из долбанных выразительных деталей. — Прямые, не укороченные и не удлиненные… — размышлял Тооно, — но главное… по размеру, — Тооно нашелся с формулировкой. Перед его взором отчетливо предстал Мурасе после душа, и гостям стоило порадоваться шансу оценить задницу Мурасе по достоинству. Тооно подозревал, что даже Кин сумеет ненадолго отвлечься от своих игр, тем более, что она хоть и не училась с Мурасе, но была всего на год старше и отлично знала его. — Только не белые, я недостаточно аккуратен для белых штанов, — отозвался Таку. — В черных я буду максимально приближен к официанту, я бы взял коричневые. Вот эти, — Таку вытянул одну из вешалок с классическими брюками подходящего по его мнению цвета. — Как брауни с вишней, — почти мечтательно произнес он и вдруг засмеялся. Тооно вольно или невольно действительно развеял его тревоги, переключил мысли, в этом всем было что-то такое… как ни странно забавное и даже приятное. — Но вишневые будут заметнее. Таку уже и сам не знал, какой вариант предпочел бы. Тооно не любил сладкое, но любил брауни. И вишню. Его вдруг странно и неожиданно обуял голод. — У тебя… потрясающее чувство вкуса… и юмора, — выдохнул Тооно, он никогда и представить не мог, что обнаружит в чертовом Мурасе столько всего… — Как брауни с вишней, или как сама вишня… — почти прошептал Тооно, не стараясь скрыть интонации, которую навеял на него Мурасе. Сочные, почти прозрачные, налитые вишни теперь стояли у Тооно перед глазами и просились на язык. — Выбирай, мне нравится и то и другое, и тебе должно нравиться тоже, — неожиданно для себя закончил Тооно. — А что вишневые и правда есть? — уточнил Таку с сомнением, на несколько секунд залипая на лицо и интонации Тооно, он слышался таким… Голос Тооно иногда звучал удивительно вкрадчиво, проникновенно, почти гипнотизируя, и чаще это злило, особенно, когда эффект сходил, но сейчас… почему-то было иначе. Может, потому что Таку выбрал верить Тооно. Тот так и держал жилет, и Таку подошел к нему, чтобы оценить сочетание с брюками, а потом отвел руку и уставился уже просто на Тооно. Вдруг захотелось спросить его… Спросить все же для чего ему это? Что он хочет увидеть на своей вечеринке? Таку не был уверен, что ответ ему понравится, а потому быстро отвернулся и даже заметил ряд с брюками красных оттенков. Но снова повернулся к Тооно, теперь без слов, почему-то очень медленно забирая у него жилет, а после торопливо сместился к брюкам. Таку нашел идеально подходящие и вытянул их, глянув на размер, порылся еще немного, находя еще одни. А потом потянулся к пуговице джинсов. Когда Мурасе подошел, Тооно внезапно потерялся в словах. Потому что… кажется, он выбрал, и еще никогда Тооно не был настолько поражен. Он позабыл свою речь о том, что здесь можно найти даже подштанники Дракулы, что уж говорить о брюках какого-то цвета, тем более на такую отличную фигуру, только смотрел на Мурасе широко раскрытыми глазами, словно уже и сейчас не верил… Мурасе не понадобилось расстегивать молнию, стоило пуговице щелкнуть в его ловких пальцах, как джинсы упали вниз, и Тооно вдруг подумал, что все это… поразительно неприлично. Теперь гораздо непристойнее, чем когда они случайно проснулись вместе. Тооно наряжал Мурасе, он уже не веселился, он получал совсем другое и совершенно особенное, довольно уникальное удовольствие. Тооно и сам не совсем понимал, в чем его суть, но остановиться никак не мог. Мурасе надел брюки, и те обтянули его задницу, точно так, как Тооно это и видел — он моргнул, чтобы убедиться, что ему все это не мерещится… Хотя вроде не с чего, он ничего не употреблял и выпил всего полтора коктейля. — О…ху…еть, — выдал Тооно на чистом английском, а следом из его горла выпал сдавленный выдох. Таку удивленно взглянул на него, а потом улыбнулся, внезапно смущенно: — Просто брюки, Тооно, — сказал он тихо, наклоняясь, чтобы подобрать джинсы. Таку положил их на вешалку и начал застегивать рубашку. Заправив ее и надев жилет, он снова подошел к Тооно. Таку плохо понимал откуда внезапно пришло все это смущение, но оно было. Он сглотнул: — Теперь едем? — чтобы немного занять себя, он стал аккуратно складывать свою одежду. — Да, пойдем, — согласился Тооно. На улице он все же вытащил сигареты и, закурив, протянул пачку Мурасе: — Хочешь? Мурасе был вызывающе великолепен, и это не могло остаться незамеченным. Тооно вдруг подумал, что не очень-то ему хочется обратно домой. Но он и правда был хозяин и… вообще. А впереди была дорога, совершенно пустая в это время — Тооно почувствовал импульс погонять. Таку охотно взял сигарету, прижимая свои вещи подмышкой, наклонился к Тооно за огнем. Фонари давали достаточно света, но Таку смотрел только на пламя, на то, как оно дрожит в руке Тооно, как отбрасывает блики на его лицо. Тооно, как ни странно, выглядел не инфернально, а просто… как Тооно.