Эта молодость будет вечной

Тооно не считал нужным расходиться в стороны — делать вид, что они с Таку не вместе. Лишь приближаясь к особняку, он все-таки выпустил ладонь Мурасе, пряча руки в карманы. — Ничего себе ты вышел поговорить с хозяйкой! — без предисловий поприветствовал Тооно Дейки. Он уже был изрядно навеселе. — Мы с ней говорили о пожарной безопасности, — без раздумий отмахнулся Тооно, — а потом мы с Мурасе пошли проверять площадку для запуска фонариков. И, к слову, сочли ее отличной, — Тооно не сомневался в своих словах, эту площадку они осмотрели, еще принимая особняк. При словах о фонариках Айри даже привстала, и Тооно прочитал ее немой вопрос: — Уже скоро, — пообещал он, заражая всех своим совершенно неожиданно для них прекрасным настроением. В таком состоянии Тооно и правда был, пусть не весельчаком, но звездой компании. Таку отошел к столу, и Тооно бдил, стараясь отслеживать Мизуки. Но к Таку подоспела вовсе не она, а Айри. Видно, хотела расспросить его о фонариках. Тооно расслабился — Айри была отличной компанией для Таку, как и наоборот. Она уж точно не относилась к нему высокомерно и не стала бы соблазнять. Зато Айри при любой возможности невольно рекламировала ему Тооно, а Тооно не спешил ее прерывать. К нему самому тем временем подошла Кин: она двигалась совершенно неслышно, и, когда она мягко положила руку на его плечо, Тооно едва не вздрогнул от неожиданности. Кин не говорила, она шептала низким грудным, голосом, но слова ее плохо вязались с интонацией: — Это так романтично, Масами… все просто в восторге — большая вечеринка фонариков, как в старые времена: чуть вызывающе, эффектно и масштабно, как ты любишь. — Это просто красивая традиция, Кин, — Тооно усмехнулся. — Или ты не терпишь конкуренции? Думаешь, фонарики способны затмить тебя? — Нет, — она тряхнула волосами. — Думаю, милый, кому достанется твой фонарик? — Мне, — Тооно хмыкнул. — У каждого будет свой, со своим индивидуальным валентином. Кин фыркнула: — Ты всегда был слишком умным, — она чуть вздохнула. Кин раз от раза проваливала задание родителей соблазнить Тооно, и в чем-то он ей даже сочувствовал. — Но то, что твой фонарик достанется тебе, это так… необычно, но ужасно в твоем духе. Хотя и грустно. Тооно даже рассмеялся. — Ты сегодня на высоте, — все же сделал он комплимент. — Я всегда на высоте, а у нас целая ночь впереди. На этой ужасающей ноте к ним подошел Кейсу. Он позвал Кин танцевать, и ему она не отказала. Тооно лишь кивнул им: Кейсу был чуть ниже их круга, но именно его — высокого, широкоплечего, мускулистого — Кин предпочитала остальным. Тооно и звал-то его исключительно для нее. Чтобы они оба могли честно делать то, что хочется и с тем, с кем хочется, без всяких обязательств. Прекрасно сохраняя для предков вид, что все они знают слово секс только по наслышке. Тооно ждал момента, когда большинство гостей разъедутся, давая дышать. Пока же все вокруг него пестрело товарищами и приятелями. Тооно ни с кем не задерживался надолго, постоянно меняя компани, присматривая, чтобы все были довольны — он длил время до фонариков, и считал его. Зная, что после начнутся проводы, а пока старался отвлечься, старался не подходить к Мурасе слишком часто, но все же не выпускал его из поля зрения, сохраняя контакт хотя бы так — на расстоянии. Следя, как фонарики улетают в ночное небо, Таку сделал очередной глоток из бутылки. Он решил, что вино отлично поможет ему скоротать время и даже поддержит его настроение, которое стоило признать скакало, как чокнутый заяц, и Таку отлично опознавал, что происходит это из-за ревности. Она выходила за рамки просто ревности к Кин и Айри, касаясь на самом деле всех. Таку было неприятно делить с ними Тооно, пусть Таку мог подойти к нему в любой момент и завладеть его вниманием, он знал — это мгновенно привлечет любопытных и недовольных. Заняться же тем, что ему интересно, тоже было мало доступно: кроме навязчивого внимания Мизуки, это еще и означало неподдельный интерес Сейко. Таку примерно представлял, когда именно и как перешел ему дорогу, но ситуацию это не облегчало. Сейку ненавидел его со средней школы, и теперь, определенно, чувствовал особое удовлетворение, тыкая Таку в его положение и в зависимость от Тооно. А выигрыш в бильярд эту ситуацию, естественно, только ухудшил. Вот и сейчас Сейко о чем-то пошептавшись со своими двинул к Таку. И это наверняка значило, что Тооно оставил их, пошел провожать Айри. Таку сделал еще один глоток, резко развернулся, оказываясь к Сейко спиной, и сделал пару шагов, остановившись поблизости от Кин, рассчитывая, что присутствие любой девушки просто осадит Сейко. Кин, конечно, не обрадовалась, смерила Таку недовольным взглядом, зато перестала смотреть в след Тооно. Таку же почти умилился от вида того, как тот мягко обнимает Айри за плечи, но подумал, что Кин вряд ли разделяет это его чувство, она-то считала Айри соперницей. Таку чуть приподнял бутылку с вином и спросил: — Будешь? Кин, естественно, скривилась, а Таку стало немного смешно — вероятно алкоголь, наконец, утопил его мозг достаточно. — Это испанское, оно не особенно меняет вкус в бокале, — поведал Таку. — Мнение профессионала? — фыркнула Кин. Она не готова была говорить с Таку, но вот от перепалки отказаться не могла, ведь с ним можно было позволить себе гораздо больше, чем с Тооно. Каждый раз, когда тот уходил с Айри, Кин была недовольна. Она ненавидела конкуренцию, ненавидела, что Тооно успешно уходит от любых обещаний. Ее ничуть не беспокоили интересы Тооно на стороне, она могла бы легко понять и принять их, ни в чем его не ограничивая, если и он ее не будет, но… Тооно обставлял все иначе. Он сам задавал тон, как по нотам разыгрывал сцену за сценой, создавая ситуацию, в которой Кин вовсе не была его бесспорной фавориткой. Хотя и этого было бы мало — Кин удовлетворил бы лишь статус невесты, единственной будущей супруги Тооно. Но он не давался в руки, не отказывал, но поразительно… Нагло встречался? с обеими. Обозначая, что еще не решил. Соперничество с девчонкой Кин не устраивало. Маленькой и вообще-то откровенно глупой для Тооно. Но задевать Айри того не стоило: Тооно лишь повеселился бы от такой реакции Кин. Зато Мурасе подходил, чтобы не очень-то скрывать свои чувства, чтобы хоть кому-то предъявить свое дурное настроение и даже корону. Кин давно отказалась от подобных украшений, но знала корона все еще при ней, и иногда требовалось это утвердить. — Да, — кивнул Таку. — Со всех точек зрения: и как бармена, и как пьяницы, и даже как медицинского специалиста. Таку сделал очередной глоток и снова предложил Кин бутылку. — Которым ты мог и не стать, — ехидно заметила она, — если бы… не Тооно. Так говорят, но он сам отчего-то не спешит вдаваться в подробности, — Кин посмотрела на свой пустой бокал. — Будущий врач наверняка прекрасно воспитан и нальет мне виски с колой? Не как бармен, а как джентльмен? Кин не пугало, что Таку может ответить. Она знала его не так уж плохо и была уверена, что… как джентельмен, Мурасе не перейдет грани. Кин же, взамен, не собиралась его подставлять или оставлять наедине с Сейко. И дело было даже не в недовольстве Тооно, хотя лучше бы сегодня он был расслаблен и расположен. Но сам Сейко Кин не нравился, хотя по положению соответствовал гораздо больше. Кин окинула его взглядом из-за плеч Мурасе и протянула Таку бокал. — Всего лишь виски с колой? Без проблем. Кстати, ты так ничего и не сказала о моем коктейле с прошлой вечеринки, он был придуман в твою честь. Таку взял бокал Кин и повертел его в руке, он не спешил отойти, ждал ответа и снова посмотрев Кин в лицо, кое-что сообразил: — Почему мог не стать? Таку стало ужасно интересно, насколько Кин осведомлена об их договоре, о каких его условиях, ну и откуда она знает, что он не справился? — Коктейль бесподобный, а ты… Думал обо мне, это всегда приятно. Даже жаль, что все получилось совсем не так, как могло быть, Таку. Ты был прекрасной партией, не хуже Тооно. Но трудно выбиться в люди и чего-то достичь, когда твой папаша выиграл в конкурсе на лучшего скрягу. Я всегда считала отца Тооно прижимистым, но в его случае это не касается семьи. А твой расщедрился лишь на алименты с белой зарплаты. Тут приоритеты меняются. Ты вот открыл в себе новые таланты, как бармен. Кин чуть усмехнулась, но ей неожиданно захотелось договорить, а не просто обменяться колкостями: — Отец Тооно осуждает твоего открыто, как в общем-то и мой. Тем более, что твоя мама, говорят, болеет. И Тооно отказывается раскрывать чем, говорит, что это твое личное дело. Но… Ты стал легендой не поэтому. Мурасе, тебя столько раз ловили с сигаретой и иногда с алкоголем. От тебя никто не ожидал, и такие слухи разлетелись быстро. Много нашлось желающих позлорадствовать. Вот Сейко, например. Ты и сам заметил. Я думала, что Тооно возглавит этот негласный бойкот, но… Он не стал. Интересный способ получить популярность, но это сработало на самом деле. И не штука, что его отец решил оплатить твое обучение. Видно, у него есть свои резоны, мой думает именно так. Но… Когда Тооно притащил тебя на Рождество барменом, это было уже провокационно, а теперь он привел тебя как гостя, и Сейко вот-вот удавится собственным галстуком, он уже дыру в тебе прожег. Так что это мне стоит задавать тебе вопросы. Что такого ты пообещал Тооно? О чем ваш договор… Масами ведь никогда и ничего не делает просто так. Не мог же он только назло Сейко так поступить? — Кин задумчиво накрутила волосы на палец. — Ладно плесни мне из своей бутылки. Ты же доктор, значит я в безопасности? — Кин хмыкнула. — Какого это, Мурасе, зависеть от такого человека, как Тооно? Когда Кин упомянула алименты, Таку чуть нахмурился — вот об этой щедрости отца он не знал и денег этих не видел, но обсуждать свое открытие с Кин не стоило в любом случае. Таку налил ей вина, почти опустошая бутылку. — Зависеть от кого-то всегда дело сомнительное. Раньше я зависел от отца, и, видишь, что вышло. В любом случае, обычно люди хотят за такую поддержку преданности. Следовать их ориентирам и желаниям. Зависеть от Тооно, думаю, ничем не хуже, чем от твоего отца. Это всего лишь значит плясать под его дудку. Ты же вот собираешься обменять одного музыканта на другого, и вряд ли сильно сожалеешь о выборе. Таку понимал, что Кин пытается задеть его, но ее выпад едва ли достиг своей цели, скорее вызвал воспоминания о том, что случилось на лестнице. И думать об этом было будоражаще и сладко, а вовсе не страшно. — А что до бойкота… — Таку подумал о том, как Кин первой отвернулась от него. — Тооно не любит легких побед, нет труда возвышаться над тем, кто не может войти с тобой в соревнование. Но нет и интереса. Не он выиграл у меня, а обстоятельства. Сейко же просто идиот, всегда был им и им останется, — Таку пожал плечами, мало заботясь, что Сейко может сейчас их и услышать. — Как ты меня назвал? — Сейко оказался за спиной Таку, словно всегда там был и подслушивал. — Какого черта ты себе позволяешь, нищеброд? Тебе вообще здесь не место! — Сейко расходился, в его крови тоже было многовато алкоголя. — Убирайся, пока я не проучил тебя. Своим внезапным приближением Сейко лишил Кин права ответить Мурасе на колкость и объяснить, что она ни от кого зависеть не собирается. Что брак с Тооно принесет ей как раз свободу. Достаточную благосклонность и благодарность отца, чтобы он и продлил ее содержание после университета, и переписал на нее хороший дом в пригороде, и небольшую, но отличную новую квартиру в центре города. Но Сейко как всегда переходил все границы и портил удовольствие. А главное не понимал, что ему не стоит даже пытаться распоряжаться на вечеринке Тооно. Кин бросила взгляд туда, куда Тооно ушел, чтобы посадить Айри в машину — пора ему было уже вернуться. Кин неожиданно для себя шагнула вперед, ближе к Таку: — Сейко, не лезь в бутылку. Я прошу тебя на правах хозяйки вечера. «Теперь единоличной,» — подумала она с удовлетворением. Оставшись на празднике единственной невестой Тооно, Кин вдруг оказалась серьезной и хваткой и взяла дело в свои руки. Если она рассчитывала сегодня и потом что-то от Тооно получить, то не стоило его расстраивать. Бесить разговорами да, но драка Сейко с Мурасе, которого Тооно сам пригласил… — Это праздник любви, Сейко. Тооно задумал его именно таким, — Кин намеренно упомянула жениха и хозяина вечера. — Ты уверен, что хочешь превращать торжество в побоище? — Ну… — Сейко притормозил, — Только ради тебя, Кин. Если ты просишь, то я… сдержусь, умерю свой гнев. Но он, — Сейко ткнул в Мурасе пальцем, — должен принести мне свои извинения. И как следует, громко, по всем правилам вежливости. Кин чуть закатила глаза. Она глянула на Таку, и у нее возникло настойчивое желание не просить ни о чем Сейко, а позвонить Тооно и попросить его уже, наконец, почтить всех своим присутствием. Кин отчего-то была уверена, что… Тооно придет на помощь к ней, а к Мурасе еще в два раза быстрее. Словно Тооно нравилось быть его героем и благодетелем. Хотя Кин никогда не замечала в нем подобного благородства. — За правду не извиняются, — Таку пожал плечами, чуть отступая от Кин, чтобы ее не задело. Таку не умел драться, хотя, конечно, мог ответить ударом на удар, а Сейко не пугал его нисколько. — Но драться с тобой это дерьмо, конечно. Ты же потом еще предъявишь, что тебя, сына прокурора, избил какой-то отщепенец. И придется просто терпеть. Таку допил вино и уронил бутылку на землю, а потом посмотрел на Сейко, не теша себя надеждой, что его слова остановят Сейко — того не интересовала честность поединка. Стоило сказать ему не бить по лицу, чтобы на работе не было вопросов, но, в случае Сейко, это лишь побудило бы его именно так и сделать. Кин напряглась: Мурасе был прав — это было дерьмо. И это дерьмо на самом деле могло подкосить его карьеру и жизнь. Как отец Тооно станет извиняться за разбитое лицо Сейко, который дрался, как баба, честное слово? Кин видела — Сейко бил из рук вон плохо, даже она не могла бы испугаться его. Зато вдруг расхотела, чтобы Тооно пришел. Она видела, как дерется он: как-то к ним после кино прицепились какие-то гопники, и Тооно, невысокий и хрупкий, Кин была выше его на каблуках и впредь выбирала обувь удачнее, но он был уверен, смел и легко раскидал их. Может, это произошло из-за того, что те парни были не очень трезвы и некрепко держались на ногах, но и Сейко не был в форме. — О, Господи, — выдохнула Кин, — вы это серьезно? Сейко, и ты станешь… марать свои руки? Зачем? — Кин решила надавить с другой стороны. Сейко замер, как последний тупица, обдумывая вопрос, Кин на то и рассчитывала — выиграть время. — Я лишь размажу дерьмо по земле, как и положено, — заключил Сейко, и Кин почти возненавидела его. — Ты пьян, — напомнила ему Кин, взывая к благоразумию. — Я трезвее трезвого, к тому же он тоже набрался, — парировал Сейко, и Кин впилась ногтями в ладонь. Она с трудом удерживалась от того, чтобы не дать Сейко затрещину. Даже начала раздумывать, будет ли ей за это что-то, или папа поверит в объяснение вроде: «Он так меня напугал, папа». Кин ужасно радовало, что Мурасе хотя бы не стремиться начать первым, хорошо хоть у него была голова не только для того, чтобы носить на ней шляпу. Теперь на них смотрели, и взгляды ощущались прожекторами. Кин следовало принять чью-то сторону, и ситуация все больше ей не нравилась. К счастью, к ним подошли Мизуки с Кейсу. Они пришли по-отдельности, с разных сторон, не сговариваясь. Кейсу — к Кин, а Мизуки… По всему выходило, что к Таку? Но было не время перемывать кости подружке, сейчас Кин устраивала любая группа поддержки. Особенно Кейсу. Он встал рядом, придавая Кин уверенности. Но уже через минуту, усиливая испуг — Кейсу, как и Таку, недопустимо было ударить Сейко. «Если я дам Сейко по лицу, Тооно будет мне должен,» — мысль мелькнула в голове Кин и не погасла, а Сейко заговорил: — Подвиньтесь девочки, я не хочу вас задеть. Это навело Кин на новую идею: если Сейко заденет ее, то уже не придется ничего объяснять папе. Но лицо было ужасно жалко, и Кин стояла на месте, а Сейко уже занес руку для замаха. Тооно словно соткали из воздуха. Он отодвинул Кин и Мизуки с пути и легко, без усилия, поймал кулак Сейко в ладонь. Не выворачивая запястье, лишь потому, что не хотел связываться, он чуть оттолкнул Сейко, не сильно, не так, чтобы тот упал. Тооно был зол и от того безмерно расчетлив и холоден, на лице его играла улыбка. — Полегче, — сказал Тооно. — Не нужно его трогать. Тооно не хотел, чтобы отец требовал от Мурасе извинений перед Сейко. Ему проще было объясниться самому. — Ты пугаешь леди, это невежливо, Сейко. Сейко разглядывал свой сжатый кулак и выглядел как придурок. — Отойди, Масами, не лезь. Этот отброс назвал меня идиотом, и он должен взять свои слова обратно. — Ну, так зачем же ты подтверждаешь его слова и ведешь себя, как идиот? — процедил Тооно, переводя удар на себя. Ему было, что сказать Сейко, чтобы тот держал язык за зубами. Была своя прелесть в том, чтобы устраивать вечеринки. Тооно не было никакой разницы, кто с кем спит, но о Сейко он знал такое, что в его семье никому бы не понравилось. Все они знали такое друг о друге и круговая порука работала. Тооно полностью заступил Таку, не собираясь рисковать тем расположением, которое давал Таку отец Тооно. — Я пыталась его урезонить, но… Сейко, кажется, перебрал, — сказала Кин из-за спины, и Тооно был ей вполне благодарен, вольно или нет, она ему подыграла. Таку не вмешивался, достаточно было того, что он это спровоцировал. Хотя, признаться, не особенно жалел и точно не собирался извиняться, пусть ситуация в которой и девушки, и Тооно защищали его была… дурацкой. Таку мог бы пережить и избиение от Сейко, мог бы сказать, что в своей прошлой жизни рискнул бы ему ответить, но это было пустое. — Пусть ударит, — спокойно сказал Таку, выходя из-за спины Тооно. — Если я не отвечу, уже его папаше придется о чем-то просить полицию. И все мы знаем, что хотя папа спасет задницу Сейко, но по головке его потом не погладит. Таку захотелось коснуться Тооно, остановить его, но и это было неуместно. Тооно сам дотронулся до Таку, положил руку на его плечо, не в силах удержать. Таку не понимал, но Тооно просто не мог никому позволить… бить его. Это было совершенно невозможно. Но Мурасе уже попал и Сейко вдруг взвился: — Вот же черт! Ты! — Сейко ткнул в Мурасе пальцем. — Ты… еще ответишь за это, — почти выкрикнул Сейко. К нему подвалили двое его друзей, но Сейко отвернулся. Тооно выдохнул и дал себе несколько секунд просто дышать, отпуская Сейко на достаточное расстояние, прежде чем повернуться к Таку: — Ты сумасшедший, но… ты сделал его, Мурасе, как всегда, как в школе. Это сильно, — сказал Тооно восихищенно и обернулся к Кин. — А ты была блестящей хозяйкой, такого даже я не мог ожидать. — Конечно, это ведь мое место. А ты теперь мой должник, — Кин улыбнулась, но не отшагнула от Кейсу, который мутнел на глазах. — Конечно, должник — я ведь еще не сделал подарок. Нам следует вернуться в особняк, — заключил Тооно. — Мне нужно кое-что приготовить. Мурасе, мне понадобиться помощь, — Тооно не нуждался ни в какой помощи, но хотел, чтобы Таку пошел с ним, — Кейсу, ты тоже, — внезапно закончил Тооно. Кейсу удивился, но возражать не стал, лишь кивнул хмуро, явно не подозревая, в чем план Тооно. Не удивительно, конечно, ведь Тооно придумал его прямо здесь и сейчас — на ходу. Таку обернулся к Тооно, недоумевая, но спорить не стал. Как и остальные: большинство потянулись к дому, оставляя за собой Сейко и еще несколько человек. Идя за Тооно шаг в шаг, Таку думал. Ему то казалось, что он нарушил какую-то важную границу, то, что Тооно собирается ему предъявить за это. Напряжение нарастало, мучая и тревожа, хотелось обсудить все с Тооно, не ради конкретных вопросов, а просто… рассказать, но это было пока еще невозможно. Тооно уверенно вел их с Кейсу за собой, пока они не оказались у комнаты, видно, предназначенной Кин. Тооно распахнул дверь: — Спальня для хозяйки вечера. Уверен, она заслужила свои, отдельные, — подчеркнул Тооно, — покои, а эти — лучшие в доме, достойны и королевы. Он зашел внутрь и залез в шкаф: — Точно, это здесь, — подтвердил он довольно. — Кейсу, ты хорошо знаешь вкусы Кин, я думаю, что лучше тебя никто не украсит ее спальню. Приготовь все для романтического вечера. Это же… такая ночь… В нее сбываются самые несбыточные, самые сокровенные желания. Так что… у тебя полная свобода. А я не собираюсь вернуться сюда, — добавил Тооно, наблюдая за взглядом Кейсу. Лишь приличия помешали ему прямо сказать ему, что тот может тут остаться. Оставив ошарашенного Кейсу в комнате, Тооно взял Мурасе за руку и повел за собой. — Пойдем, мне нужно хоть две минутки, и они у нас есть. А потом начнуться проводы остальных гостей и попойка немногочисленных оставшихся. Сейко, кстати, уедет, вместе с Шико, и… видимо, это она поведет его домой. Тооно торопился, он хотел поскорее смыться из коридора. Когда они достигли своей двери, Тооно хлопнул ей, щелкая замком, желая лишь выключить свет и выбросить ключ. Прижав Таку к стене и целуя его жарко, Тооно прошептал: — Тебя и на секунду нельзя оставить, Мурасе. Тооно знал, что времени мало, но все же это было лучше, чем ничего.