Бесконечность не предел

*** Он вновь проснулся в надоедливой тёплой кровати. Перед глазами образовался докучавший белый потолок, солнечный свет пробивался в окно. Парень всей своей душой ненавидел это место. Саднящие глаза цвета, знакомые давно прочитанные книги на полках. Жгучий интерес подростка с взрослением угасал, отчего он перестал чем либо интересоваться, не смотря на подгоны своих родителей. Парень не торопливо поднялся, сонно зевнул и протёр уставшие глаза, осматривая знакомую себе комнату. С его малых лет они даже не переезжали. Знакомые пейзажи за окном, поменялось лишь окружение мальчика. Люди, на удивление, стали добрее, однако мальчишка совсем утерял истинный смысл своего существования. Единственный, кто всё время удерживал его здесь — Билл-чёртов-Сайфер, намерения которого были не понятны. Парень старался избегать контакта с демоном, но понимал, что подобное неизбежно, и он уже полностью утоп в обожании и неопределенных чувствах к последнему. Утренний сеанс у него прошел как обычно; он умылся, поел, и проводив родителей отправился на улицу. К слову, стояла тёплая погода. Солнце жарило, из раза в раз освещая окрестности. Люди по прежнему работали(естественно Диппера работа тоже касалась, но зачастую он просто избегал её, уходя куда-то). В этот раз парень избежал рутины, быстро схватив стремянку и забравшись на крышу дома, что, казалось, почти разваливалась. Кинул не принципиальный взгляд на шумящие внизу повозки и устроился на перекате, куда спускался шифер. Удобно уселся и совсем позабыл о времени, погружаясь в собственные мысли. — Он умирал один, как жил, Спокойно горд в последний час; — Вдруг затянул голос позади мальчишки, отчего он вздрогнул и кинул за своё плечо скучный взгляд. — И только двое было нас, когда он в вечность отходил. Он смерти ждал уже давно; хоть умереть и не искал, он всё спокойно отстрадал, что было отстрадать дано. — Закрепил демон, по собственнечески оставляя свою руку на макушке парня, и как прежде, нежно взъерошив сохранившиеся кудри. — И жизнь любил, но разлюбил, с тех пор, как начал понимать, что всё, что в жизни мог он взять, — Билл сделал не долгую паузу, заглядывая в глубокие, словно бездонная яма, глаза юноши. — давно, хоть с горем, получил. Смерти ждал, но верил в рок, в определенный жизни срок, в задачу участи земной, в связь тела бренного с душой неразделимо; — И старший загадочно ухмыльнулся, оттянув волосы юноши назад, получая удовлетворяющий выдох. - в то, что он не вовсе даром в мир рожден; что жизнь - всегда он думал так - с известной целью нам дана, хоть цель подчас и не видна,- покойник страшный был чудак! — Наконец закончил Сайфер, присаживаясь около Пайнса. Последний, в свою очередь, почему-то завороженно глядел на демона, анализируя сказанные им строки. — Как ты запоминаешь так много стихов? тем более сложных. — Очухался младший, податливо пододвигаясь к пришедшему. — Память — скаред, скупщик обид. Жалость старит. Злость молодит. — Вновь сладко тянулись словами демона, взгляд которого был непоколебимо направлен на заходящее за синие горы солнце. — Ядом залит дар аонид. Слава старит. — Он почему-то усмехнулся, говоря следующие слова, — Смерть молодит. — И взглянул на лицо мальчика, эмоции у которого были скупы и неясны. — И чем ты называешь свои поучения? — Поинтересовался парень, горько усмехнувшись. — Чем-то, что вам, смертные, понять не суждено никогда. Но ты особенный, Деревце. — Тут же ответил демон. И Диппер упустил момент, когда позволил себе снова смутиться. Совершенно случайно позволил старшему прикоснуться к тыльной стороне его ладони, нежно накрыть и приблизиться, сокращая расстояние. Мейсон мотнул головой, нервно сглотнул и резко одёрнул руку. Заглянул Сайферу в глаза и заметил странный отблеск, отдающий чистейшей похотью. — Сосна, — Выдохнул Билл мальчику на ухо, другой рукой погладив его румяную щёку, — поцелуешь меня, а, Сосна? — Мейсон замер, бросив взгляд в абсолютную даль. — Ты не в себе? — Осторожно поинтересовался подросток, чувствуя озноб, полученный из-за порывисто горячего дыхания ему в затылок. Вздрогнул, когда гладкие губы коснулись его шеи. Потерял дар речи, когда вторая чужая рука, до безобразия привлекательная, осторожно прошлась по мальчишески острому плечу, поддев белую рубаху. Демон оголил не тронутую шею ученика, засмотревшись лишь на пару лишних секунд, и постаравшись усмирить буйствующего парня, прильнул к открытому участку зубами. Диппер крепко сжал одежду Сайфера, срываясь то ли на стон, то ли на хрип. Алая кровь небольшой струйкой стекала по белой груди младшего, вызывая неприятное чувство. Мейсон вдруг заметил, как Билл расплывается в довольной улыбке, и лишь мгновение спустя понял, что самостоятельно уверенно тянет демона к себе за мятый воротничок. Осознание пришло сразу, Диппер поспешил оттолкнуть тяжелую тушу от себя и обеспокоенно огладить укус, на месте которого, вероятнее всего, уже завтра будет синяя отметина. — Зачем? — Почти заныл в голос подросток, глядя на демон из под влажных ресниц. — Прости. — Хохотнул Билл, приподнимая ладонь над отметиной и одним взмахом убирая полученное увечье. — Теперь прощаю. — Зло зыркнул он на старшего, замечая ехидный прищур. *** Солнце давно зашло, оставив за собой лишь краснеющий закат. Звёзды одна за другой засияли в небе. Тёплый ветер засуетился и стал обгладывать дома, окна в которых были настеж открыты. Диппер утыкается носом в подушку, позволяя чужим рукам беспорядочно гулять по юному телу. Билл задумчиво глядит мальчишке в затылок, обращая внимание на каждый малейший вздох со стороны младшего. Не выдерживает и жмётся ближе, оставляя пару мокрых поцелуев на алеющей шее. Тянет за пряжку ремня, которым бескорыстно связал руки Мейсона и оттягивает каштановые волосы на себя. — Больно, отпусти.. — охнул Пайнс, краем глаза проследив за демоном. Последний не реагирует, оглаживает впалый живот свободной рукой, чмокает парня в приоткрытые губы и задирает его белую поношенную рубаху. Подросток не может вынести тягучего ощущение внизу живота, слабо скулит и время от времени дёргает запястья, стараясь выбраться из охвата кожаного ремня. Демон коротко усмехнулся, развязав запястья парня и проглядев за его непонимающим взглядом. — Прости, Сосенка, сам справишься со своей проблемкой. — Бескорыстно прошептал ему на ухо Сайфер, прикусив мочку и отстранившись. Быстро привёл себя в порядок и испарился так, словно его здесь и не было. Тем не менее, демон предугадал. Уже через битых десять минут возвратились родители пацана. Богу слава, что и он успел привести свой внешний вид в норму. Родители странно проглядели в поведении мальчика неловкость, однако внимания не обратили, оставив ужин и уйдя к себе. Диппер сразу почувствовал, что начинает задыхаться из-за собственного стеснения. Демон ушел, так и не подарив ему заветное облегчение. Ниже живота словно завязался тугой узел. Он лёг на мягкие простыни поудобнее и вздёрнул голову, лишь бы не смотреть. Припустил собственное белье, и вместе с прикосновением, из его уст вылетел тихий стон. Парень осторожно двинул рукой, тут же болезненно прикусив свою нижнюю губу. Можно сказать, он подобного не совершал лет с тринадцати, когда первый раз попробовал и сильно стыдился своего свершения, считая, что остался грешным перед богом. Сейчас предоставился особый случай, от какого мальчик просто не сумел отказаться. Он слабо прогнулся в спине, протяжно выдохнув хриплый стон. И тут же поклялся, что больше ни разу не прикоснется к себе с подобными целями. Билл-Чёртов-Сайфер действительно портит его. *** На рассвете мальчика уже не было дома. С самого утра библиофил сбежал в библиотеку, устроившись на холодном полу и перебирая разных жанров книги. Между тем в комнату вошел мужчина – высокого роста, светло-русые блестящие кудри и янтарные глаза. Это был очень недурно сложенный молодец с полными румяными щеками, с белыми, как снег, зубами и жёлтыми, как золото, бакенбардами. В красивой боярской одежде, а именно небольшая рубаха с золотистыми узорами и хорошо шитые штаны с тёмным кожаным ремнём. «Писаный красавец, да ещё и боярских кровей небось!», подумал бы любой, находящийся в здании, но у Мейсона он вызвал лишь волну смущения и раздражения. Вчера беспрекословно заломил его запястья за спину, связал и надругался, как последний кретин. Демон заулыбнулся, заметив мальчишку с толстой книжкой в руках. — Приве-е-ет, Сосёныш! — Наплевав на правила громко поздоровался демон, тут же поймав на себе недовольный взгляд старой работодательницы. — Ну как, вчера решил свою небольшую проблемку? - напирал он, заставляя мальчика отмахнуться и уткнуться носом в книгу. — Вижу, что да. — Хихикнул Сайфер и устроился около подростка. — Ты где эту одежду достал? Теперь ты похож на смазливого избалованного мальчугана из богатых семей. — Сморщился Пайнс, решив оторваться от книжки лишь на пару свободных минут. — Да, пришлось разукрасить личико одному юноше. Но что поделать, красота требует жертв! — Ответил Билл, переключая внимание на содержание одной из страниц книги, находящейся у Мейсона в руках. «– Лучше приходи всегда в один и тот же час, — попросил Лис. — Вот, например, если ты будешь приходить в четыре часа, я уже с трех часов почувствую себя счастливым. И чем ближе к назначенному часу, тем счастливее. А если ты приходишь всякий раз в другое время, я не знаю, к какому часу готовить свое сердце… Нужно соблюдать обряды.» - Писано было на одной из страниц книги. — Поучился бы ты у лиса, Деревце. — Отшутился демон, опешив, когда захлопнулась прямо перед его лицом. — Ты всё еще злишься? Прости, сосна, я же уже извинялся вроде. — ты извинялся за укус. А за вчерашнее я тебя не прощу, даже не проси. — Буркнул Мейсон Пайнс, убрав книгу на место и поднявшись. Сайфер хвостиком отправился за Диппером, внимательно следя. Изредка у демона вызывали усмешку мысли мальчишки, а иногда начинала зудеть и болеть голова из-за вечного анализирования всего происходящего. «Серьезно, Сосна, ты гуманитарий?». Юркнул вместе с мальчиком за угол очередного огромного книжного шкафа и притупил взгляд на одной из книг. „Сказание о золотце-паннушке.”. Книга выглядела толстой, страниц так под пятьсот. Он бережно взял посмотреть, поймав заинтересованный взгляд Диппера. — Что, неужели тебе хоть что-то понравилось? — Симулируя удивление сказал мальчик. — Наверное. Возьму, пожалуй. Может потом и ты захочешь. — Не смог не мурлыкнуть демон, махнув парню жестом, означающим «пошли». Мальчик послушно отправился за демоном, хотя исключительно не хотел. Они забрали книги и Билл повлёк мальчишку за собой, уверяя, что у них ещё целый ясный день впереди. Они шли по тихому дремучему лесу, младший лишь иногда пугался, когда неожиданно наступал на сухие хрустящие под ногами ветки. Билл лепетал без остановки, и Диппер всё же решил прислушаться к речам демона. — ... Кстати говоря о моём доме, я успел создать его еще год назад. Уверен, тебе понравится, ты о таком только в сказочках читал! — Диппер одёрнулся. — Мы идём к тебе? — — Да, ты что, соня, прослушал? — Ехидно прищурился демон, отодвигая ветки, окружённые зелёной листвой и открывая новый вид. Диппер с трудом сдержал удивленный вздох, ошеломлённо уставившись на огромное здание, стоявшее у самого берега знакомой бурной реки. Двор был очень просторный. Это видно уже из того, что рядом распологалась огромнейшая красивая поляна. Усадьба простиралась на четыре десятины. Форма двора была неправильная, и поперечник не только не равнялся длине, но в переднем конце был иной меры, чем в заднем. Всего он подходил к равной мере с длиною собственно в городах, где ограниченность пространства не дозволяла слишком широко располагаться. Двор располагался как раз на возвышенном месте, судя по всему для безопасности от полой воды и зимних сугробов. Такое правило парень обычно наблюдал в селах и деревнях при постройке усадеб владельцев. Кругом дворы огораживались забором, иногда острым тыном или заметом. Точно так же в царском имении, хотя постройка была деревянная, но ограда каменная с сводообразными жильями внутри для прислуги и для хозяйственных принадлежностей. В ограду вело двое и трое ворот, и между ними одни были главные, имевшие у русских некоторого рода символическое значение. Они украшались с особенною заботливостию и делались крытые, а иногда в виде отдельного проездного строения с надстроенными наверху башенками; сами створки украшались разными изображениями, как-то: орлов, оленей, цветов и тому подобное. Сообразно этому обычаю главный вход в двор получал некоторого рода священное значение; В самом Гравити Фоллз большая часть зданий были деревянные, и во всём селе едва можно было насчитать одну восьмую часть каменных; и те занимаемы были преимущественно кладовыми, а не жильем: никто не почитал каменных зданий удобнее деревянных для жилья. Пайнс уловил приглашающий жест Сайфера и осторожно зашёл, и тут он не смог не позволить себе оглядеться. Образа в холле были иконописные произведения русских художников: по всеобщему верованию, благодать не пребывает над тем образом, который писан человеком не православной веры. Кроме дерева, изображения святых Мейсон заметил на перелефти камне белой кости; в старину в большом употреблении были металлические складни со створками, и на каждой створке, и снаружи, и изнутри, нарезывались изображения; средний образ, закрываемый створками, был больше прочих. Иногда на складнях нарезывались или начеканивались молитвенные слова, как, например, "О тебе радуется благодатная" или "Хвалите имя господне", смотря по содержанию изображений. Кроме складней, подросток заметил осьмиконечные кресты золотые, серебряные и больше всего медные с распятиями литыми или резными. Наконец, в употреблении были золотые и серебряные круглые медали с изображениями на обеих сторонах. Такие медали давали родственники своим кровным: родители детям, свекры невесткам и проч. Образа ставились в переднем углу покоя, и этот угол задергивался занавесом, называемым застенок. Сверх того, каждый образ поодиночке задергивался привешенным к концу его убрусцем, а внизу спускался кусок материи, называемый пеленою. Застенки, убрусцы и пелены у богатых людей унизывались драгоценными камнями и дробницами, особенно по концам, а иногда на них вышивались изображения святых. Вообще видно, что Билл, как хозяин, старался, чтоб его усадьбы имели возможнейшую полноту и заключали в себе все нужные хозяйственные заведения и постройки. — Да быть не может, — постарался Диппер отойти от шока, — Быть не может, чтобы ты создал всё это сам. — На что Сайфер лишь загадочно ухмыльнулся, прильнув к младшему. — Тебе нравится? — — Очень. — И Билл не смог сдержать победной улыбки, подталкивая мальчишку в кухню. Кухня больше походила на светлицу; в окна бился свет, показывая огромное количество скопившейся пыли, штор при это ни где не наблюдалось. На стол было накрыто так, словно Диппера здесь ждали. Рыба, хлеб, масла и другие известные продукты питания, даже те, о которых Пайнс знать не знал. Между тем, Пайнс настоял на том, что хочет подняться на второй этаж и взглянуть на то, что хранится там. Демон возражать не стал, смирно проводив его вдоль лестницы. Лестничный перекат тоже был по своему изящный. Мейсон Пайнс не торопясь гладил деревянные отполированные перила, идя по извилистой лестнице. Виднелось из-за огородки что-то красивое, напоминающее старое кресло, красиво расположившееся у сокрытого шторами окна. Стоял даже старинный рояль, о котором крестьянское дитя и мечтать не мог. Глубоко утопленные окна подчеркивают мощь стен, отчего помещение приобретает крепостной оттенок. Но, с другой стороны, интерьер подчеркнуто наряден. Стены его украшаются орнаментальной росписью. Цвет росписи синий, зеленый, красноватый. Слюдяные окончины и обитые лазоревым сукном ставни вносили в помещение дополнительные цвета. Наконец, завеси, явно перекликаясь с росписью и придавая всему интерьеру определенную гармонию, в то же время содействовали выявлению в нем все нарастающих черт узорочья. Этому впечатлению содействовало и освещение через слюдяные окончины днем и особенно вечернее — неровное, зыбкое пламя свечей, укрепленных либо на причудливо-орнаментальных висящих люстрах, либо в литых или сделанных из просечного железа подсвечниках в виде ажурных трав, птиц и зверей. В такой палате наверняка находилась и расписная мебель. Нижняя, выступая вперед, образует перед верхней своеобразную полку, на которую можно поставить посуду. Шкаф строится как архитектурное сооружение. Витые колонки нижнего яруса венчает карниз, а верхние поддерживают четко профилированный архитрав. Сложного рельефа дверки обогащают поверхность изделия, а роспись в виде стилизованных растительных мотивов и различных животных, выдержанная в красновато-белой гамме по темному фону, придает ему необычайную нарядность и красочность. Вообще, строгая тектоничность мебели, четкое распределение масс, несущих и весомых частей есть свидетельство единого принципа построения архитектурного сооружения и мебели. С деревянной и каменной о мебель роднит и происхождение многих декоративных форм, заимствованных из архитектуры. Диппера привели в зал, что был плохо освещен, за счёт того, что на столе стояло лишь пару свечек в специальных золотых чашах, куда стекал горячий воск. Младший сел на диван и проследил за Биллом, дающим ему обычную рыбёху с сливочным маслом и хлебом. Пайнс, исходя из вежливости, принял ужин. — Спасибо. — — Приятного аппетита. — Резво ответил демон, налив себе стакан откуда-то взявшегося высококачественного, красного полусладкого вина. Дипперу сделал исключение, зная, что парнишке ещё рано распивать с взрослыми дяденьками. — Когда я пойду домой? Родители будут волноваться за меня. — Вдруг вспомнил Мейсон, ткнув вилкой в нежное рыбье мясо. Есть не хотелось от слова совсем. — Сосновое Деревце, желаешь - оставайся здесь. Уверен, не будь тебя дома денёк - два, о тебе даже не вспомнят. Они у тебя до ночи работают как скотины, а затем сразу спать. — Пайнс понимал, что оставлять вот так вот родителей - ужасно не красиво. Но с другой стороны тяготило остаться в роскошных хоромах хотя бы на одну ночь(конечно в компании Билла было немного страшно), но Сайфер настоял. —Ладно, — неуверенно вздохнул подросток, слыша знакомый довольный смешок и звук бьющейся о стенки бокала жидкости. — Вино? странное оно у тебя какое-то. Ни разу такого не видел. — — Потому-что не вашего века вино. Знаешь ведь, Деревце, вино с годами не портится, а хорошеет. — И Диппер согласно закивал, как бы невзначай слизнув с пальца совсем маленькую каплю стекающего по внешним стенкам бокала вина. Тут же скривился из-за непривычно горького вкуса и предпочёл продолжить трапезу. Светская беседа длилась не долго, совсем скоро мальчика клонило в сон. Засыпать он, верь не верь, побаивался, особенно в столь жутком особняке. Свечи почти догорели. Билл сидел рядышком и распивал очередной бокал алкоголя, то и дело глядя в окно, сокрытое снаружи крепкими решётками. — Билл, — Зевая позвал мальчик. — спокойной ночи. — И устроился на продолговатом диване, накрывшись тёплым пледом, что дал ему Билл. — Сладких снов. — Ответил Билл, покидая холл.