Сердце — лед или льдина?

      Очередное теплое утро Мондштадта. Люмин уже несколько дней как вновь прибыла сюда, после своих недолгих приключений в краях Фонтейна. Девушка буквально не могла продолжать свой путь без посещения этого города. Здесь, в самых родных и сокровенных для неё краях, энергия словно заново селилась в теле, появлялись новые силы и желание двигаться дальше. За нескончаемыми поручениями от жителей Тейвата, путешественница словно теряла свое собственное «Я», оставляя свои цели где-то далеко в подкорке сознания. Проблемы других настолько глубоко селились в её душе, что Люмин и вовсе забывала о том, для чего каждый день просыпается на новых территориях. Спасала девушку её верная спутница, которая то и дело напоминала путешественнице о том, что единственной главной целью для неё являются поиски потерявшегося брата.       Если бы не Паймон, то Люмин уже давно бы затерялась в толпе очередного поселения, помогая жителям в повседневных делах. В моменты, когда девушку настигала особенная апатия, она вместе со спутницей возвращалась туда, откуда все началось. Эти края неизменно оставались местом силы. — А-а-а, — Паймон тихо зевнула, прикрывая рот миниатюрной ладошкой, — Ну и зачем нужно было опять вставать в такую рань? — недовольно спросила она, остановившись возле путешественницы, которая в раздумьях смотрела на вход в город. — Спешу тебе напомнить, что последний час ты спала у меня на спине, а я, помимо того, что встала раньше, так еще и в одиночку собирала эти ягоды, между прочим, с тобой на спине! — Люмин поводила пальцем из стороны в сторону. Девушка не была рассержена, она лишь в привычной манере по-дружески подтрунивала над спутницей. — Ну и зачем Джинн потребовалось столько ягод? И почему именно мы? Есть много других людей, кому можно было это отдать, а мы могли бы и отдохнуть, — Паймон вновь зевнула, после чего потерла глаза, в попытках окончательно проснуться. — Она же говорила, что хочет устроить небольшой фестиваль для местных жителей, да и, кстати, мы, между прочим, сами вызвались собрать ягоды, — путешественница неспешно преодолела ворота, направляясь вглубь города, — Для меня в радость погулять по здешним краям. — Да помню-помню, — недовольно надула губы спутница, но сквозь мгновение дружелюбно улыбнулась, — Мне тоже нравится гулять здесь! — Я заметила, — Люмин одобрительно подмигнула, изображая спящую Паймон.       Спутница ничего не ответив, а лишь задорно хихикнув, продолжила неспеша лететь за путешественницей.       Город начинал просыпаться, некоторые жители уже вышли из своих домов и занимались рутинными делами: поливали цветы или готовили прилавок к очередному торговому дню. Взгляд Люмин упал на Вагнера, который с самой зари ковал новое оружие для своих клиентов. За ним путешественница могла наблюдать долго, каждый раз отмечая, с каким профессионализмом и неравнодушностью мужчина подходит к своему делу. Все вещи, сделанные руками кузнеца были особенными, он искал индивидуальный подход к каждому. Люмин сама ни раз обращалась к Вагнеру за помощью, когда её меч совершенно не вовремя приходил в негодность, и за все это время мужчина ни разу не подвел в мастерстве.       Продвигаясь ближе к центру города, спутница встретила ещё немало знакомых лиц, к некоторым пообщела заглянуть на чай, как только освободиться чуть больше свободного времени. Кто-то пообещал преподнести девушке небольшой презент, а кто-то и вовсе чуть было не упал на колени, приветствуя, уже далеко не безызвестную личность. Конечно, на такое действие Люмин даже не знала как реагировать, так как вовсе не считала себя достойной излишней похвалы. Путешественнице зачастую приходилось сталкиваться с благодарностями от совершенно посторонних людей, тех, кого она видела впервые, но для кого уже успела стать спасительницей и вершительницей судьбы.       Сколько бы не прошло времени, для Люмин, одна мысль о том, что она уже далеко не обычная чужеземка, прибывшая в эти земли и занявшаяся поисками близкого человека, а некто большее, о ком в будущем наверняка будет написана ни одна книга и о ком будет ходить множество легенд. Размышления об этом каждый раз заводили девушку в тупик собственного сознания, ведь с одной стороны, подобные изречения правдивы и в какой-то мере, даже приятны, однако подобный фарс было далеко за пределами её собственных жизненных убеждений.       Как бы оно ни было, против путешественница никогда не была и, если слышала от кого-то новость о печатании статьи с упоминанием её имени, то лишь одобрительно кивала головой, давая обещание в скором времени пробежаться глазами по новостям. — Люмин! Смотри, магистр Джинн там, у статуи! — воодушевленно пропищала Паймон, указывая пальцем в сторону. — И правда, — путешественница улыбнулась, махнув рукой знакомой фигуре. — Ребята, вы уже собрали ягоды? В такую рань? — удивилась магистр, вскинув брови. — Джинн, мы, между прочим, тоже не ожидала увидеть тебя тут с самого ра-а-света, — протянула Паймон, прикрывая ладонью рот, при очередном приступе зевоты. — И правда, ты сегодня удивительно рано на улице, какое-то важное задание? — поинтересовалась путешественница, насторожившись. В такие времена будет опрометчиво ослаблять бдительность. — О нет, что вы! Просто не спалось и я успела за ночь переделать целую гору дел, а после такого уж точно не до сна. — Магистр.., — расстроенно протянула Паймон, опуская глаза вниз и сведя руки за спиной, — Нельзя ведь так нагружать себя! — Я знаю, малышка Паймон, знаю, — рыцарь кивнула головой, соглашаясь с каждым словом, — Но с моими делами не всегда приходит сон, к сожалению. — Что-то случилось? — Люмин не могла не предложить свою помощь, заметив уставшее состояние магистра, — Если я могу. — Нет, все в порядке, — договорить девушке не дали, прервав на полуслове решительным тоном, — Вы уже мне очень помогли с ягодами, а дальше дело уже за остальными ребятами, — Джинн по-доброму улыбнулась, принимая корзинку доверху забитую желтыми плодами. — Как скажешь, — путешественница облегченно улыбнулась, — Мы тогда пойдем, еще со многими предстоит увидеться! — Конечно, жду вас на фестивале.       Путешественница утвердительно кивнула головой и, хотела только развернуться в обратную сторону, как откуда-то со стороны послышался тонкий женский голос, зовущий её по имени. — Путешественница! Люмин! Паймон! Постойте! — такой тихий, словно ангельский голосок, донесся до ушей девушек.       Люмин обернулась на звук, но тотчас чуть не оказалось сбитой с ног, неожиданно подбежавшей алхимиком и по совместительству помощницей Альбедо. Казалось, что Сахароза выглядела слегка напуганной, но подобное было едва заметно, так как из-за округлых невинных глаз, подобное ощущение могло сложиться и в самые обычные, повседневные моменты. — Сахароза! — воскликнула путешественница, аккуратно подхватывая алхимика за локоть. Теперь уже обеим девушкам с трудом удалось устоять на ногах, однако, огромный опыт Люмин, смекалка и несколько ловких движений ногами, помогли им избежать фатального падения, — Куда ты так торопишься? — Бедные, бедные! Я так испугалась за ваши мягкие точки! Только представить падение! — создавалось ощущение, что Паймон было уже не остановить. Если верная спутница начинала о чем-то паниковать, то не всегда могла быстро успокоиться. В первое время скитаний, Люмин думала, что подобные реакции случаются только в крайних случаях, но с течением времени, с более глубоким сближением, Паймон начинала драматизировать куда чаще. — Подруга, не кричи ты так, все ведь в порядке, — Люмин улыбнулась, и повернулась в сторону подбежавшей девушки. — О нет! Теперь мне нужно будет выпить три стакана сока, чтобы восстановить душевные силы! — с наигранной грустью произнесла Паймон, ехидно потерев ладони и отдаляясь в сторону «Доли ангелов».       Наконец, когда Сахароза восстановила дыхание и поправила слегка задравшуюся от интенсивного бега юбку, она смогла сконцентрировать внимание на путешественнице. — Люмин, я так рада, что смогла встретить тебя сейчас, — теперь уже в голосе алхимика чувствовалась неподдельная тревожность, которую невозможно было ни с чем перепутать. — Что-то случилось? Ты выглядишь напуганной, — путешественница чувствовала к Сахарозе искренние теплые чувства, от чего тотчас же заинтересовалась её состоянием. — Да не то что бы случилось., — девушка свела ноги вместе, скрестив руки за спиной, — Я не видела Альбедо уже неделю, он сказал, что чувствует вдохновение и ушел на Хребет ещё в прошлый вторник, я беспокоюсь, мало ли что могло случится. — Оу, — Люмин улыбнулась, увидев смущение алхимика. Нет, между ними точно не могло быть никаких романтических чувств, о которых так и норовит обмолвиться очередной житель города. Сахароза искренне восхищается своим учителем и Альбедо, в свою очередь, испытывает к подчиненной исключительно наставнические и братские чувства, однако именно это и служит непокорной причиной их переживаний о друг друге, — Хочешь, я схожу туда и проверю обстановку? — сама предложила помощь путешественница, так как точно знала чего хочет алхимик и о чем побоится попросить сама. — Да! Да! — восторженно, слегка повысив голос, подтвердила Сахароза, но буквально сразу же опешила от своей же громкой реакции, — Да, я буду очень благодарна, если узнаю, что все хорошо. Я просто. настолько сильно дорожу наставником, вы бы знали, — девушка улыбнулась, но настороженно сжала кулаки, — Я бы сходила и сама, но меня одну никто не отпускает, да и работы в последнее время стало через чур много, — было заметно, что ей очень неловко принимать помощь, а самой оставаться безучастной. — Постой, Сахароза, — вмешалась в монолог девушки Люмин, — Все в порядке, я и сама буду рада повидаться с Альбедо, тем более уже скоро снова уеду отсюда, — путешественница положила легкую ладонь на плечо алхимика, чуть сжав его, словно пытаясь так передать тепло и спокойствие её душе, — Да и хребет греет мое сердце воспоминаниями, даже вопреки тому насколько он по-настоящему холоден.       Путешественница еще несколько минут простояла рядом с Сахарозой, придавая ей все больше уверенности. И, словно по неописуемой магии, алхимику и впрямь стало легче: её напряженные плечи расслабились, а дыхание выровнялось. Однако, это не помешало девушке и дальше продолжать чувствовать себя скованно в кругу, уже далеко не чужих людей. На самом деле, с каждым днем девушка чувствовала себя всё более уверенно во взаимодействиях с кем-либо, отчасти потому, что в свободное время стала читать больше книг по философии, психологии и работать над своей личностью. Сахароза отчетливо понимала, что то, какая она есть — это она настоящая и последнее, что нужно делать это изменять себе и пытаться перестроиться под кого-то. Однако, всё это могло перечеркнуть то, что она сама жаждила изменений, сама хотела вырасти в своих глазах. Напрямую это было связано и с тем, что зачастую алхимик просто смущалась предложить нуждающимся свою помощь, от чего потом страдала угрызениями совести.       В один момент, после очередной такой ситуации, когда Сахароза не смогла пересилить собственное стеснение, к девушке пришло осознание того, что так больше продолжать не может. И, несмотря на то, что для людей вокруг это не было проблемой и все любили девушку такой, какая она есть, её самоощущение бесконечно твердило ей абсолютно иные вещи, от которых, иногда, было совсем невозможно убежать и спрятаться. — Спасибо тебе большое, путешественница, — алхимик улыбнулась, склоняя голову вперед, — Ты никогда не отказываешься в помощи. Ты для меня пример, — Сахароза уже давно хотела сказать эти слова, но никак не могла решиться, однако сейчас, видя перед собой Люмин, бесстрашную и готовую взглянуть любой опасности в глаза, сомнения и неловкость испарялись на глазах. — Не стоит благодарить меня, ведь сделать это для меня только в удовольствие и радость, — путешественница похлопала алхимика по плечу, — А пока меня не будет, подготовь для нас с Паймон какой-нибудь интересный опыт, нам нравится посмотреть на необычные реакции, — девушка подмигнула Сахарозе, обращая внимание на подлетающую со стороны таверны, спутницу, — Паймон, как там твой сок? — Люмин! Люмин! Мне кажется, мой живот скоро лопнет, — страдающе протянула спутница, — Я на спор выпила целых семь порций сока! — То-то я и смотрю, у тебя все лицо покраснело, — Люмин легко хихикнула, касаясь розовой щеки спутницы, — Я собираюсь сейчас на хребет, давай ты лучше останешься здесь? Меня тревожит твое состояние. — Да все в порядке! Подумаешь, немного покраснела, — Паймон прикрыла рукой рот, добротно зевнув, — Хотя знаешь. Нет! Нет, о чем это я, никаких остаться! Я иду с тобой и точка, — она стояла на своем уверенно и ни в какую не хотела уступать, однако Люмин видела, что с сонной спутницей, у которой к тому же, проявилась аллергия, далеко будет не уйти, а девушка планировала пробираться сквозь снег в оперативном, быстром темпе. — Нет уж, дорогая, ты останешься здесь, а Сахароза присмотрит за тобой, заодно вместе подберете какой-нибудь эксперимент, чтобы продемонстрировать мне, — Люмин знала, что Паймон необходимо предложить какую-либо другую интересную альтернативу, дабы заинтересовать на ближайшие пару часов, — Ты же не против? — с улыбкой повернулась девушка на алхимика, получая в ответ одобрительный кивок. — Эксперименты? — задумалась Паймон, приложив указательный и большой палец к подбородку, — Я согласна! — Вот и отлично, надеюсь вы хорошо проведете время, — Люмин повернулась на Сахарозу, слегка нахмурив брови, — Прошу, проследи, чтобы Паймон больше не пила сок, и не поддавайся на её манипуляции, — если же путешественница сказала это в шуточной форме, её спутнице же подобное выражение показалось абсолютно из ряда вон выходящим. — Эй, когда это я манипулировала? — подала малышка слегка обиженный голос.       Люмин же подобное поведение подруги очень умилило, она подняла руку и еле касаясь, погладила Паймон по голове. Путешественница ещё некоторое время в окружении близких знакомых, после чего запаслась яблоком, чтобы не заскучать в дороге и отправилась в путь.       Конечно, Джинн не могла оставить своего рыцаря без теплых вещей, а потому, к моменту, когда Люмин была уже в нескольких метрах от выхода из города, магистр оказалась рядом и передала ей теплые носки с плащом. Что что, но доброжелательность и домашний уют жителей Мондштадта вряд ли может проиграть кому-то в соревновании. путешественница решила, не отходя далеко, примерить на себя подаренные вещи и каково же было её удивление, когда тепло, словно по чьему-то волшебному велению разлилось по всему телу. Кровь словно закипала внутри, от чего становилось очень приятно: она, как магма поднималась вверх, начиная с кончиков пальцев ног и перемещаясь вверх, вдоль всех органов, сосудов, мышц, костей, не оставляя без внимания ни один участок тела девушки.       В какой-то момент приятные ощущения стали сменяться на жар, от которого хотелось убежать, прыгнуть в ледяную воду или зарыться в сугроб и, именно по этому, путешественница решила более не медлить и поскорее направиться в холодные края, где уж наверняка не захочется прощаться с таким сладостным теплом.       Выйдя за ворота, Люмин размеренным, но отнюдь не медленным, прогулочным шагом, направилась к огромным заснеженным горам, где, скорее всего, в сердце самого мороза, затерялся за приступом вдохновения именитый алхимик. Путешественница уже давно не виделась с приятелем, так как Альбедо не часто покидает пределы Мондштадта, а девушка напротив, слишком редко посещает столь родные и неимоверно полюбившиеся сердцу, края.       Очень быстро настигнув ледников и сугробов, Люмин будто тонула в холодных снегах. В последнее время погода Драконьего хребта отличалась своей неоднозначностью: были дни, когда палящие лучи солнца за половину дня топили месяцами намерзающие глыбы, были и дни, когда те же глыбы, возвышались вновь за один только вечер. Путешественница была наслышана о подобном и пару дней назад даже вовлеклась в разговор местных о столь неприятных явлениях, но она даже и подумать не могла, что попадет сюда именно в готовившуюся бурю.       — Черт, здесь не пробраться, — девушка выругалась себе под нес, пытаюсь переступить места особой заснеженности.       До лагеря Альбедо оставалось немного и девушка надеялась, что алхимик не решит в такую погоду отправиться куда-то дальше своего обычного места пребывания. В любом случае, путешественница планировала сделать остановку в пещере, потому что идти дальше в подобном темпе и обстоятельствах, было просто невозможно. Нельзя назвать Люмин не подготовленной к различной сложности условиям, однако даже она, обладая высокими боевыми навыки, умениями и стальной выдержкой, не смогла бы только противиться силам стихий, при чем нет разницы, будь то огонь, воздух, земля или вода, которая прямо сейчас показывала себя в самой пугающей, замерзшей красе.       Неожиданно в голове девушки промелькнула мысль.Как же хорошо, что Паймон осталась в безопасности и тепле. Несмотря на то, что они вместе прошли уже, казалось, все возможные испытания, которые им подбрасывала жизнь, Люмин не переставала беспокоиться о подруге, которая уже давно далеко не чужой для неё человек.       Перевал за перевалом, и вот за очередным поворотом, прикрываемым сугробом, вблизи обрыва показался разведенный огонь, свет которого исходил из неглубокой пещеры. Ну неужели. В обычные дни девушка бы добралась до нужного места значительно быстрее, потратив на дорогу не больше пары часов, однако сейчас время, помимо того, что и тянулось бесконечно долго, так еще и увеличилось на добрую половину от обычного.       Люмин при появлении в поле зрения лагеря, словно почувствовала открытие нового дыхания и снег перестал быть для неё помехой, она со всех ног бросилась быстрее к укрытию, лишь бы избавиться от этих белоснежных крупиц на теле. Казалось, что от подобных условий вся одежда должна была пропитаться влагой, однако, подарок от магистра помог путешественнице куда больше, чем она могла себе представить. Ткань плаща не пропустила через себя воду, и носки, как будто, оказались под каким-то защищающим барьером.       Ну и технологии. Надо будет узнать у Джинн, где она нашла это чудо.       Наконец, сугробы оказались позади и девушке оставались буквально считанные минуты до соприкосновения с кожи с теплым воздухом от костра. На удивление, чем ближе путешественница была к лагерю, тем меньше ощущались порывы ветра, а снега тут и вовсе особо не прибавилось с последнего её посещения этих мест. Интересно, как так вообще получилось, что земля словно защищает это место, как плащ и носки саму девушку.       Где-то внутри пещеры послышался звон каких-то бутылок и шуршание по земле ботинок. Значит, алхимик здесь, и даже для него, человека, проводящего много времени в горах, подобные условия стали помехой для вылазки куда-то глубже. — Альбедо! — не сильно повышая голос, но с заметной радостью и облегчением позвала Люмин парня, отвернувшегося в сторону котла и разбирающего свои запасы различных веществ. — Люмин, напугала, — алхимик развернулся к путешественнице лицом, сначала округлив глаза, но следом добродушно улыбнувшись, — Ты как здесь вообще оказалась? Там же невесть что творится. — Да уж, до сюда добраться оказалось сложнее, чем обычно, — девушка усмехнулась, оглядываясь назад, — Но у тебя здесь почти ничего не изменилось, как так? — Ты о чем? — алхимик не понимающе уставился на Люмин, так как никаких перестановок в лагере он и не планировал, и осознание смысла вопроса до него дошло лишь тогда, когда девушка кивнула головой на улицу, — А, ты об этом. Я хорошо выбирал местоположение лагеря, он находится в небольшой яме, поэтому подобное редко добирается сюда. На самом деле, еще ни разу не добиралось. — Бережешь же ты свое имущество, — улыбнулась путешественница, в очередной раз убедившись в необычных умственных способностях друга. — Простая расчетливость, не более. Не думаю, что в принципе, кто-то пожелал быть разгромленным в первый день опытов, — беззлобно улыбнулся Альбедо, посвящая девушку в свои предположения, — Отличный плащ, магистр подарила? — Да, но он какой-то необычный, я ни капли не промокла, хотя по такому бурану это было просто невозможно!       Альбедо в это время уже успел поставить чай, он как никто знал, что после такого проделанного пути было бы ценной наградой почувствовать, как по телу разливается горячая и такая приятная жидкость, с привкусом ягод и мяты, которые сам парень собирал во время своих импровизированных походов и прогулок по заснеженным горам. — Он не из обычного материла, — подчеркнул алхимик, — Я использовал некоторые эликсиры и образцы разной руды, чтобы добиться такой текстуры, а Сахароза помогла мне с определением правил техника шитья из неё. Я рад, что она получилась именно такой, какой была задумана, — он улыбнулся, явно удовлетворенный результатом, а настроение диалога, по обыкновению, перетекало все в более непринужденное русло. — Что? Это ты его сделал? — Люмин от удивления приоткрыла рот, явно ошарашенная познаниями друга и в сфере шитья. — Ну, технически не совсем, я лишь изобрел образцы ткани, всем остальным занималась уже мастерская, — чайник на огне начал издавать подобие свиста и Альбедо разлил ароматный напиток по двум пиалам.       В ладонях девушки наконец оказалась теплая посуда, а в нос ударил приятный запах. Сделав пару глотков, Люмин блаженно вздохнула и чуть откинула голову назад, прикрывая глаза. Здесь было хорошо. — Кстати, я же пришла не просто так, Сахароза переживает, что тебя уже давно нет в городе, — Люмин пожала плечами, на что алхимик еле заметно вздохнул. — Да, я понимаю, просто хотелось побыть одному, ну, знаешь как это обычно бывает, — Альбедо поставил уже почти пустую кружку на стол, складывая руки на груди, — Не пойми неправильно, мне очень приятна эта забота и я бы думал о ней точно так же, просто, здесь у меня мозг, как будто очищается, я сразу понимаю то, что до чего мы с Сахарозой могли идти несколько дней или недель, да и картины. Здесь руки словно сами пишут, без напряжения.       И в этом Люмин действительно понимала его. Она сама буквально днем ранее размышляла о том, насколько для неё координально отличается самоощущение в Мондштадте, по сравнению с другими регионами, почти тоже самое она видела и в отношении Альбедо к Хребту. Место силы, никак иначе. — Да, я знаю это чувство, — путешественница подняла взгляд на алхимика и заметила в его глазах такую нежность, какую еще ни разу не замечала за ним. На секунду ей показалось, что он смотрел на неё так, как обычно смотрят на любимую. Но, увы, навряд ли такое могло быть в действительности, а потому Люмин не мешкаясь, отбросила подобные мысли подальше. Он просто не мог смотреть на неё так, потому что она сама уже на протяжении нескольких месяцев опускала на него такой взгляд при встрече. — Спасибо, что пришла, — неожиданно в пещере стало слишком тепло. И заметили это оба, но костер продолжал так же гореть в одиночестве, а котел ни на секунду не менял интенсивность кипения. Тогда почему же так жарко? — Я ждал твоего возвращения.       Дыхание девушки на секунду сбилось, она сделала рваный вздох, почувствовав как рука алхимика опустилась легким грузом на её ладонь. Его слегка грубые, но при этом теплые пальцы медленно проводили узоры по нежным рукам путешественницы, проникая вглубь и сплетаясь с ними, словно продолжая согревать её после морозного пути. — Альбедо, я., — Люмин не знала как правильно сформулировать свои мысли и есть ли вообще во всем этом хоть капля правильности. У её разума, который обычно мог холодно и адекватно анализировать любую ситуацию, сейчас словно пропало это умение, словно что-то затуманило его. Такое у неё было впервые и как реагировать на это непонятно было никому. Что это? — Чш, — тихо шикнул парень, прислоняя к губам указательный палец, — Пойдем, я хочу кое что показать, — он нехотя убрал свою руку, выглядывая из лагеря, куда-то в противоположную от Мондштадта сторону, напротив того, откуда к нему пришла Люмин, — Скажем так, подарок, — алхимик улыбнулся, скрываясь за поворотом из пещеры. Он не знал когда в принципе сможет увидеть девушку, но по какой-то неизвестной ему причине, именно вчера вечером к нему пришло вдохновение на написание её портрета. По случайности, ему пришлось оставить мольберт с красками недалеко от лагеря, в чуть отдаленном месте, когда он неожиданно словив тонкую нотку вдохновения, и не раздумывая пытался воплотить её в нечто большее.       Путешественница недоуменно посмотрела вслед удаляющемуся Альбедо, но, особо не раздумывая, сделала несколько неуверенных шагов следом за ним. Заметив, как парень не оборачиваясь, целенаправленно куда-то идет, у Люмин не осталось сомнений в том, что сейчас идеальный момент послушаться и покорно последовать за ним. И хоть впереди была неизвестность, Люмин по внутренним ощущениям предвкушала то, что заставит её сердечко впервые трепетать. Девушка не давала подобным чувствам взять над собой верх, так как была уверена, что навряд ли друг по собственному желанию решил сделать для неё что-то особенное, что-то, что должно было принадлежать только ей.       Пройдя меньше полукилометра, Альбедо остановился возле стоявшего на снегу мольберта, который был повернут к девушке спиной, а потому ей нужно было преодолеть еще несколько десятков метров, прежде чем заглянуть за него. В голове девушки тут же пронеслась очевидная для неё мысль «А, ну да. Здесь красивый пейзаж, наверное, у него получилась одна из самых чувственных картин».А картина и правда была для парня эмоционально сильной, однако далеко не от ёлок и сугробов, о находящихся вокруг и заполоняющих мысли путешественницы.       Неожиданно для самого себя алхимик вскинул голову вверх, испуганно округляя глаза и вновь опуская взгляд на Люмин, которая продолжала усердно подниматься в небольшую гору. Он слишком много времени проводил здесь, а потому его ощущение не могло ошибаться. Он знал, как обычно начинаются обрушаться ледяные горы, он чувствовал начало ещё до первых явных признаков. — Люмин! Быстрее, беги назад, к пещере! — алхимик усердно пытался докричаться до подруги, пытаясь собрать внутри себя всю мощь собственного голоса, но именно сейчас, он решил дрогнуть и осипнуть на половине предложения. Что это было? Страх? Волнение за подругу? За подругу? — Что? — путешественница подняла голову вверх, сощурив глаза. Солнце слепило глаза, и Люмин не сразу удалось сконцентрировать взгляд на Альбедо, которые активно жестикулировал руками, призывая девушку разворачиваться и быстрее уносить ноги. На несколько секунд она замешкалась. И их хватило. Их хватило для того, чтобы в ту же секунду земля содрогнулась, сбивая Люмин с ног. Слишком сильный был толчок, она была не готова к такому, устоять было нереально.       «Что это?»Эхом пронеслось в голове Люмин, когда та отчаянно пыталась ухватиться ногтями за дрожащую лед, а земля словно с каждым моментом подталкивала девушку к обрыву, что находился в паре метров справа.       Снег большими порциями скатывался с вершин и новая волна настигала путешественницу буквально за несколько секунд, не давая ей ни единой возможности поднять на ноги, успеть сделать хотя бы что-то. Альбедо замешкался, глядя на беспомощность девушки. Его дыхание сбилось, руки еле заметно задрожали. Это были новые ощущения для него, он не имел ни малейшего понятия как справляться с ними. Обычно опасность адресовалась к нему и в таких случаях он давно научился контролировать себя, и ни разу не поддавался панике, но сейчас он чувствовал себя никчемным, ведь из-за собственных эмоций потерял столько драгоценного времени.       Он понял, понял что надо действовать как можно быстрее. В голове за несколько секунд Альбедо рассчитал как нужно прыгнуть к Люмин, как будет удобнее подхватить её и в какую сторону побежать. Он продумал, казалось, каждую деталь за считанные мгновения, но он отвлекся. Отвлекся и не заметил самого главного. Лед тронулся с пиков гор, влеча за собой весь скопившийся снег одним большим кубарем. Поздно, это было слишком поздно. Думать больше было нельзя. — Альбедо! — выкрикнула девушка, видя как алхимик срывается с места и уверенным прыжком летит к ней.       В ту же секунду грудь девушки пронзает резкая боль, а рука, пальцы которой старательно цеплялись за лед из последних сил, ослабляет хватку, отпуская тело девушки в вихрь снежных потоков. В глазах темнеет, а по груди растекается вязкая, но такая теплая жидкость. В моменте Люмин стало слишком тепло.       Альбедо по счастливой случайности зацепился рукой за ствол дерева, что свисало с обрыва. Он из последних сил пытался поймать путешественницу за расслабленную руку. Не успел. Тело девушки молниеносно устремилось вниз и алхимик, не раздумывая, прыгнул следом.Парень оказался у земли на несколько мгновений прежде, чем Люмин попала внутрь одного из многочисленных свежих сугробов.       Приземление алхимика вышло, на удивление мягким, и недавняя метель принесла хоть какую-то пользу. Он спешно разгреб кучку снега подле себя, направляясь к месту, где предположительно была Люмин. И он не ошибся. На одном из бугров парень заметил следы свежей крови и сердце больно кольнуло. Хоть бы он успел помочь, хоть бы ещё было не поздно. — Нет, нет, зачем я повел тебя туда, нет! — ругался Альбедо на самого себя, спешно откидывая снег в стороны, стараясь изо всех сил, как можно быстрее, добраться до нужного.       В следующий момент сердце вновь предательски кольнуло, а следом полностью разбилось на тысячу мелких осколков. Из груди Люмин, уже на добрую половину окрасившись в алый цвет, возвышался осколок горы — камень, покрытый намерзшим за несколько лет, льдом. Алхимик упал на колени, нервно беря ладонь девушки в свою. Теплая. Он боязливо опустился к её лицу, пытаясь уловить хоть какой-нибудь признак жизни, и он его уловил. Она дышит. Еле заметно, тихо и ничтожно медленно, но дышит, он еще может спасти её, но в этом ему не поможет никто.       До лагеря было недалеко и там было все необходимое для первой помощи, но медлить было нельзя. Дрожащими руками парень достал из кармана платок и бутылек с необычного цвета жидкостью, какое-то новое ранозаживляющее, которое он разрабатывал вместе с Сахарозой. Он наделся лишь на то, что поможет, на то, что Люмин сможет продержаться ещё немного. Руки обхватили осколок, надо было вытащить его, но страх мешал Альбедо. На счет три.       Раз…       Два…       Три…       Теперь судьба известной путешественницы полностью находилась в руках гениального алхимика. И теперь только от него зависело то, увидит ли она всё-таки ту картину.