Яблоня в Императорском саду

—О боже, что за вздор со мной происходит? — юноша раздосадовано уселся на мягкую подушку возле окна и направил свой взгляд вниз. Уже прошло пару дней после его назначения на это унижение, но пока он ещё ни разу не выходил из комнаты и его ни разу не тревожили, но по прежнему охраняли. Слуга, что отводил его в тот день в покои, все время находился недалеко, так что частенько забегал его проверить. Как оказалось его зовут Ян Чонин, не особо внушающий страх молодой человек, ведущий себя совсем как педант, но любит подстегнуть и как-нибудь, да уколоть. Он главный по обязанностям во дворце и помощник Императора, удивительно, что он все ещё с ним возится. Привычный для него ханбок ему вернули, теперь он чувствовал себя в своей тарелке. Нефритовая заколка постоянно лежала рядом, хотя бы немного утешая его. Хоть ему и назначили какой-никакой титул, он все ещё был военнопленным, что его совсем не радовало. С одной стороны: родина, которая пожертвовала, как минимум 30 людьми без объяснений на корм стервятнику. Это та самая страна у которой ужасные правитель и власть, совсем не понимающая важность военных и мирских приоритетов. К чему убийство императрицы, Сынмину было совсем не ясно. В то же время с другой стороны: страна, которая является его врагом, которую он ненавидит с детства, но так же понимает некоторые её действия. В отличии от его родины, Силла действовала серьезно в оборонительных целях, она не нападала первой, а теперь если через время Пэкче падет, в этом будет вина только правителей и всех верхних, скорее всего их всех казнят, а кто? Нынешний император Силлы. Ситуация была крайне сложная, Киму нужно было сбежать из столицы и вернуться на родину, чтоб там уже следственно увести родных из Пэкче, он не может их оставить там на смерть. Бывший посол был уверен, что его сторона точно проиграет, армия была слаба, правительство крайне глупо и на уме у них были только пляски и пьянки, в чем он убедился ещё находясь дома. В этих покоях, которые он называл золотой клеткой, Ким чувствовал себя абсолютно точно неуютно, ему нельзя торопится, чтоб не навлечь на себя подозрений со стороны надзирателей. Но Сынмин уже достаточно долго не выходил из комнаты, так что, навязчивая мысль о прогулке, если он тут не как заточенный, могла иметь место быть? Посмотрев на свое отражение в какой-то диковинной вещичке, юноша поджал губы и собрал волосы шпилькой, хотя лента была бы более оптимальным вариантом, но к сожалению её он не нашел. Немного ещё постояв возле окна, парень устало вздохнул и натянул более-менее живое выражение лица на себя. Постучав пару раз в дверь, ему через время все-таки открыли. Мужчина напротив смотрел презрительно, его лицо было бодрым, но искаженным в гримасе отвращения, с слегка хмурыми бровями он качнул головой с немым вопросом «что нужно?». Ким поджал губы в сомнении, но в знак приветствия поклонился, стараясь не показывать своей нерешительности. — Господин, можно вам задать вопрос?— юноша слегка склонил голову вниз, стараясь не смотреть на военного, ему нужно выйти хотя бы на одну ли отсюда, чтоб осмотреться. На его вопрос ему отрицательно кивнули и отвернулись, что заставило его усомниться в своей же идее. Второй военный глянул на него менее презрительно, что дало ему надежду, но тот лишь выдал монотонно: — Вам запрещено общаться с кем-либо, выходить куда-либо без разрешения свыше. Так же кроме просьбы о воде и еде, в другом вам отказано. - дверь перед ним захлопнулась и юноша лишь раздосадовано вздохнул, стараясь не сильно разочаровываться в своем провале. Ему запретили буквально все, отрезали крылья и заперли в золотой клетке, откуда выхода нет совсем, как минимум для него. Так прошло около двух с половиной недель, ему разрешали принять быстро ванную, поесть и пить, но ни разу ему не разрешили выйти из этой тюрьмы. Он уже думал скинуться с окна, но подумал о сестре и племяннике, сразу же убрал эти мысли из головы. Пока Ким стоял у окна и глядел вниз, примерно меряя сколько ему придется падать, в своих раздумьях он и не заметил как к нему в комнату зашел тот самый слуга, высший среди всех тут, точно, Ян Чонин, давненько он его не видел. В этот раз юноша был спокоен как всегда, только в руках он снова держал каягым и те необычные одежды. — Через три дня приедут послы из Китая, а так же некоторые родственники Его Высочества, — как только Ким услышал слова про послов, его сразу же бросило в оцепенение, снова то чувство унижения. — вам приказано развлечь гостей. Ах, точно, он же теперь при дворе служит Кисэн, почти забыл. Это была неплохая возможность осмотреть замок и найти хотя бы пару выходов, а ещё это был идеальный момент для побега. Ему всего-то пару дней ещё взаперти посидеть. Когда Чонин ушел, Ким сразу же развернул сложенные одежды и хмыкнул, похож на прошлые одежды, только эти были полностью белые, не было никаких узоров и цветов. Недавно же умерла мать Его Высочества, видимо все ещё траур, если даже ему придется выступать в траурных белых одеждах. Ему нельзя лажать, иначе голову с плеч снесут. Немного радостный от скорой возможности выйти, Ким слегка улыбнулся и начал стелить циновку, в хорошем настроении он и заснул, размышляя над побегом. ••• три дня спустя Эти три дня Сынмин только что и делал, что маялся без дела как обычно и считал ворон в окне. На улице достаточно холодно, отчего в его и так холодных покоях стало ещё прохладнее, отчего ему пришлось спать в ботинках и кутаться в пару слоев одежд. И наконец когда эти три самых длинных дня в его жизни закончились, наступил день когда он может изменить хотя бы как-то свою судьбу. С утра к нему зашел Чонин, он был в неплохом настроении, так что поздоровался и сказал Киму, чтоб тот спустя час был полностью готов. Тот белый Ханьфу был ему слегка большеват, отчего рукава слегка спадали с плач, видимо это его будет знатно отвлекать на всех выступлениях. Накинув на себя мантию поплотнее и затянув пояс потуже, Ким последний раз поправил волосы и пучок на макушке, снова постучал в дверь, за ней его уже ждал Чонин. Захватив с собой Каягым, Ким сразу же подошел к Яну, отчего то этот человек ему казался безопасным, так что держался он вблизи него. Чонин же в свое время оценивал его взглядом и цокнул. — Великовато, — слуга надул губы и нахмурился, осматривая слегка волнистые волосы Кисэн. — хотя ты выглядишь под стать своему титулу.— хмыкнул тот, издавая слабо, но слышимый смешок в сторону бывшего посла. Ким ничего не ответил, лишь снова осмотрел себя. Вдоволь наслушавшись смешков Чонина, Ким осмотрелся и понял, что он находится в вполне неплохом месте. Видимо сам Чонин жил тоже тут неподалеку, потому что он по пути даже заглядывал к себе чтоб что-то забрать. Шли они около 10 минут, оказывается дворец был лишь названием, это целая крепость, а то и город. Кое-какие повороты Ким запомнил, но все равно в голове все путалось. Чистое белое одеяние раздевалось на ветру, было такое чувство что оно было не на немного его больше, а раза в три так точно. Хотя эта одежда и была легче обычных ему привычных ханбоков, ему все ещё было в них немного неуютно. Ветерок был прохладный, внутренний двор пестрил от разнообразия цветов наполняя своим запахом и все близлежащие комнаты, сейчас весна, так что в скором времени сад будет представать взору во всем своем величии и благоухании. Постройки во внутреннем дворе были прекрасны, только казалось что, это все было иллюзией, хотелось поскорее вылезти из этой клетки. Спустя пару мгновений взору предстало красивое статное здание, красивые окна, узоры вырисованные каждый сантиметр с усидчивостью и вниманием, колонны облицованные нефритовыми кольцами сверху, выглядели очень завораживающее, что Ким чуть не разинул рот до земли, но благо Чонин напомнил где его ждут и они отправились внутрь. Внутри выглядело все в том же стиле, что и снаружи, все вокруг пестрило величием и ни капли не преувеличивало, в сравнении с залами Пэкче в которых он выступал, это было как будто райским местом. Из его дум его снова вывел Чонин, сказав что, пора бы уже выйти и показаться. Пару мгновений спустя Ким появился перед взором Императора, делая низкий поклон, делая знак приветствия каждой стороне гостей. Их одежда весьма отличалась от его повседневной, да и слова их были крайне неразборчивы для него, поэтому поставив перед собой свой каягым, Ким сел в углу и хотел было начать, как его сразу оборвали. —Сядь в середину, посол Ким,- глаза сощурились и кончик губ слегка полез вверх, за несколько недель их, так называемой «разлуки», Император стал выглядеть ещё мужественнее, кажется война эта, совсем уж не шутка. Глаза феникса излучали сущий холод, от которого мурашки табуном по коже ходили, а губы выражали насмешку, что была послана лишь человеку в середине комнаты. По помещению раздался шум, многие стали шептаться, кто-то во всю громкость обсуждал юношу в середине зала. — О, Чунхуа, не стесняйся. — Император сложил руки на своей груди и хмыкнул, смотря на Кима с не читаемым взглядом. Как будто сквозь душу смотрит. Сейчас главный представитель страны, что подстроило убийство матери Его Высочества, была родина Сынмина, а он ещё и по статусу посол, так что видимо вся злость будет на него, пока его не убьют или не заберут, что крайне маловероятно. — Играй. — по комнате раздались громкие звуки Каягыма, заполняющее разум и пустоту зала своим звучанием, заставляя думать о чем-то своем. В этот же момент на троне Император разглядывал лепесток яблоневого цветка и мельком сравнивал его с юношей в центре комнаты. —Играй, пока не сотрешь свои пальцы в кровь — лепесток как-будто выпорхнул из рук Его Высочества и полетел в сторону посла чужой земли. Чунхуа..