Феникс на девятом небе / Feng Yu Jiu Tian

Жун Ху проговорил: — Он действительно такой человек — горячий, может дать волю своему нраву. Если в его руки попадёт огромная власть, то совершенно неизвестно, к какому всеобщему негодованию это может привести. Спустя долгое время все нерадивые министры, которые каждый день проводили в страхе, наверняка станут вспоминать о тех днях, когда страной правил государь. Стоит подождать, когда народ отвернётся и родные покинут его, тогда и справиться с ним будет гораздо легче. — А далее? — с любопытством спросила Цю Юэ. — Далее... — Ле Чжунлю остановился и, слегка улыбнувшись, проговорил: — А что будет далее, об этом расскажет князь Мин. — А? Что, опять я? — истошно выкрикнул Фэн Мин. Он уже послушно стоял рядом и не причинял беспокойства, так почему вопросы всё ещё сыплются на него, словно камни с неба? Такие вопросы разве не следует задавать Жун Тяню, который намного умнее, чем он? Или спросить Жун Ху, Ле-эра, Цзы Яня, да кого угодно, ведь они чуточку смышленее его. Хуже того, смотря на манеры Ле Чжунлю, то, кажется, ему действительно нравится, когда именно он, Фэн Мин, отвечает на вопросы. И впрямь голова идёт кругом... — Князь Мин? — Хм... Хм... А что у Тун-эра далее? Дайте немного времени на раздумье, м-м. Хи-хи, немного времени, и будет замечательно. — Фэн Мин напряг мозг, незаметно пнул рядом стоящего, беззаботного до скрежета зубов Жун Тяня, и приглушённым голосом спешно спросил: — Эй, что должно быть далее? — Ян Чан, — также приглушённо и спешно ответил Жун Тянь. Это... больше напоминало, когда учитель, обнаружив, что юноша уснул на уроке, разбудил его и задал задачу по математике. — Князь Мин? — Эм-эм! Я думаю, думаю, что это, эм, Ян Чан! — Хоть юноша не расслышал ответ, однако подсказка Жун Тяня должна быть верной. — Ян Чан? — Ле Чжунлю явно не совсем понимал этот современный оборот речи. — Можно попросить князя Мина подробно объяснить? — А? Объяснить? Э... дайте мне ещё немного времени подумать. — К счастью, Фэн Мин уже всё понял, и пока он покорно стоял позади Жун Тяня, никто не мог обнаружить его проделки. Тайком снова пнув мужчину, всё так же приглушённо спросил: — Эй, кто такой этот Ян Чан? Подвергшись двум пинкам, Жун Тянь нисколько не вышел из себя, наоборот, повернув голову, обнажил на мужественном лице лёгкую, но в то же время гадкую улыбку и, понизив тон, сладко проговорил: — Согласишься сегодня ночью со мной испытать новый «чехол» из бараньих кишок, я тотчас же помогу тебе решить эту задачу. Фэн Мин чуть не плюнул ему в лицо. Извращенец! — Князь Мин? — Если бы Ле Чжунлю являлся учителем, то наверняка был бы хорошим и настойчивым. Взгляд трёх пар глаз упал на князя. — Далее, у Тун-эра есть ещё одна слабость — неимение военных заслуг, и в армии Силэй его слово не имеет веса. — Хоть Фэн Мин не успел кивнуть, однако Жун Тянь всё же открыл рот, чтобы помочь ему решить задачу, и неторопливо продолжил: — Чтобы быть правителем страны, необходимо крепко держать в руках как военную, так и политическую власть. У Тун-эра, безусловно, хоть какие-то политические взгляды да есть, а вот контроль над армией совершенно отсутствует. Если из этих двух пунктов чего-то не хватает, то хоть сиди он на престоле, всё равно неизбежно потерпит неудачу. Цзы Янь согласился: — Верно, большая часть контроля над армией должна быть в руках его дяди — Тун Цзяньмина, если Жун Тун хочет управлять солдатами, тогда неизбежно поругается со своим дядюшкой, заставив его покрыть голову и лицо пылью. — А-а! — вскрикнул Фэн Мин, внезапно осознавая и глядя на Жун Тяня. — Не удивительно, что в прошлый раз, когда мы находились в лагере, ты позволил Тун Цзяньмину уехать обратно в Силэй. Ведь если так оно и будет, то это всё равно, что сохранить для Тун-эра сложного противника. Сначала позволим им рассориться между собой, а потом мы разберёмся с ними. А ты всё тщательно продумываешь. На самом деле я удивился, почему ты так легко отпустил генерала, которого с трудом удалось поймать? — Стыдно, стыдно, — и Жун Тянь горько усмехнулся. — Я позволил Тун Цзяньмину уехать только потому, что я очень хорошо знаю его оборонительную стратегию и размещение военной мощи, и в будущем, если будем брать столицу штурмом, это может сыграть нам на руку. Единственный, кто тщательно всё продумывает, так это наш министр, и только. Мужчина редко когда так скромничал. Толпа изумилась и невольно рассмеялась. Жун Ху, подводя итог, сказал: — В таком случае мы тоже понимаем: чем дольше времени пройдёт, тем больше Жун Тун будет ёрзать на престоле. Вдобавок, учитывая бурную реакцию стран, то лучше позволить Жо Яню стать мишенью, находящейся под обстрелом, а государю, скрепя сердце, пока отложить возвращение в Силэй. Министр, Вы ведь это имели в виду, не так ли? Ле Чжунлю кивнул. Жун Тянь смело проговорил: — В таком случае будем делать так, как посоветовал министр. — Мужчина поднял взгляд и посмотрел в окно, покров ночи уже опустился на землю, а в непроглядной тьме мерцали несколько крупинок-звёзд, рассыпавшись по небу. Император Силэй, вытянув руки, заключил Фэн Мина в объятия и приказал: — Раз уж завтра никуда не отправляемся, то можем ещё раз всё тщательно обсудить. А сейчас уже поздно, всем нужно отправляться к себе. Цзы Янь тоже обратил внимание на время и, услышав приказ, сложил руки в знак почтения и проговорил: — Государь, я с Цянь Линем сначала проверим посты. Это являлось их обязанностью, и пусть даже Жун Тянь не отдавал ему подобного приказа, молодой генерал всё равно должен был поставить императора в известность. После чего толпа разошлась. Ле-эр, слишком резко развернувшись, покачнулся, едва не упав. К счастью, сзади стоявший Жун Ху схватил младшего брата и, поддерживая, хмуро проговорил: — Ты слишком много выпил, стоит Юн И покинуть тебя, как ты тотчас же начинаешь вести себя безрассудно. — Юн И? — Ле-эр оглянулся по сторонам и, растянув губы в слегка горькой улыбке, покачал головой, сказав: — Когда не видимся с ним, я действительно немного скучаю. Ах, не стоило в такое время его отпускать. Старший брат, можешь идти, тебя жена ждёт. — И, махнув Жун Ху рукой и думая о своём, юноша нетвёрдым шагом вышел из комнаты. — Ле-эр? Ле-эр? Фэн Мин же всё время с беспокойством смотрел на юношу и уже хотел было броситься за ним, чтобы присмотреть, однако Жун Тянь, в чьих объятиях пребывал князь, стал препятствием. Мужчина приказал: — Цю Юэ и Цю Син, Ле-эр немного перебрал, так что пойдите и позаботьтесь о нём как следует. Подождав, пока девушки, вымолвив «слушаемся», уйдут, император Силэй вновь обернулся и, двусмысленно улыбаясь, обратился к Фэн Мину: — Когда же князь Мин отблагодарит этого императора? — Что значит «отблагодарит»? — прикинулся дураком Фэн Мин. — Отблагодарит этого императора за то, что тот вывел тебя из затруднительного положения. — Я ничего не обещал. — Так значит, ты не намерен сдержать слово? На что юноша настороженно посмотрел на мужчину, и, неизвестно о чём подумав, внезапно коварно засмеялся, и с воодушевлением сказал: — Жун Тянь, поскольку новый презерватив сделан, то, может, лучше мне на этот раз им воспользоваться? Ты уже недавно воспользовался одним, а я ещё нет. — Округлив большие глаза, юноша захлопал ресницами и с надеждой посмотрел на него. Ущипнув любимого за нежную щёчку, Жун Тянь рассмеялся: — Его сделали по моему размеру, разве он тебе не будет большим и сразу же не спадёт? — Чушь! У меня больше, чем у тебя! — Юноша покраснел от злости, задумался и, чувствуя, что кто-то сильно преувеличивает, вновь добавил: — Допустим, твой размер больше, но кишка же эластичная, как она может спадать? Я что, никогда не видевший бараньих кишок идиот, что ли? Жун Тянь расхохотался: — Кто посмел моего любимого называть идиотом? — Император Силэй не дал Фэн Мину договорить и, подняв юношу на руки и взвалив на широкое плечо, широким шагом направился в спальню.