Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

На второй день Ци Линфэн устроил пир в честь Юйжэнь Шу. Конечно же, Цзян Чаогэ и Чжи Сюань тоже были приглашены. Чжи Сюань долгое время не появлялся в форме взрослого, отчего несколько волновался. Цзян Чаогэ не был бы собой, если бы перед побегом не припрятал в мешочке На У императорские одеяния с золотой вышивкой Цилиня. Те самые, которые принц подарил им еще в столице Тяньао для пиршества наследника престола. Цзян Чаогэ знал, что этот роскошный шелковый наряд идеально подчеркивал внешность Чжи Сюаня во всем ее великолепии. Люди дрожали от страха при одном взгляде на него. После одевания Чжи Сюань радостно заявил: - Ну, сегодня уж я смогу вдоволь напиться вина! - Прошу, постарайся не выходить из себя, - попросил Чаогэ. - Я знаю, - ответил Чжи Сюань. Затем статный юноша выпрямился, расправляя широкие плечи. Вытянув правую руку, он коснулся головы Цзян Чаогэ, после чего с гордостью заявил: - Я выше тебя! - Угу, немного выше. - Не просто «немного», - с этими словами Чжи Сюань сделал шаг вперед, почти врезаясь в мужчину. Цзян Чаогэ подсознательно отступил назад, но был остановлен рукой Цилиня, проворно обхватившей его талию. Через пару мгновений Сюань уверенно заключил: - Я очень даже выше тебя! Цзян Чаогэ поднял голову. Взглянув на Чжи Сюаня, он подтвердил: - Угу, ты высокий. Чжи Сюань же, напротив, резко опустил голову, утыкаясь в шею молодого мужчины. Жадно втянув воздух, он спросил: - Что это за запах на тебе? - Так пахнет трава, используемая на севере для отдушки одежды после стирки. Когда одежда высыхает, люди ароматизируют ее этим растением, - Цзян Чаогэ отвернулся, чувствуя небольшую неловкость. Одно дело обниматься и играть с малышом, совсем другое стоять так близко со взрослым мужчиной. Ощущения были очень странными. Четко очерченные брови Чжи Сюаня слегка нахмурились: - Почему ты избегаешь меня? - Я не избегаю. - Нет, ты избегаешь! - Я боюсь, что ты меня укусишь. - Зачем мне кусать тебя? Не то чтобы я собирался тебя есть. От этих слов на лице Чаогэ невольно появилась улыбка: - Не ты ли каждый день кричал, что съешь меня? - С тех пор, как я обнаружил, что ты полезнее живой, чем в качестве пищи, я передумал тебя есть, - Чжи Сюань крепче сжал талию Цзян Чаогэ, блаженно утыкаясь носом в воротник его одежды. Кончик носа касался теплой кожи на шее. Глубоко вздохнув, Чжи Сюань пробормотал: - Этот запах довольно приятный. - Нам пора идти, - скованно произнес Чаогэ. - Нет, дай мне еще вот так постоять, - Чжи Сюань еще крепче сжал Чаогэ в своих руках. Новизна ощущений от смены ролей наполняла его сердце радостью, к тому же шея мужчины, напряженно стоявшего в его объятиях, была теплой, уютной и так хорошо пахла… У Цзян Чаогэ не было иного выбора, кроме как позволить Цилиню обнимать себя. Нос Чжи Сюаня то и дело елозил по шее, нещадно щекоча. Войдя в их комнату, Тянь Жун застал именно эту картину: двое мужчин крепко обнимают друг друга, будто бы сплетаясь в поцелуе, и нашептывают на ухо какие-то слова. Прислонившись к дверному косяку, Чжэн со странной улыбкой на лице продолжил наблюдение. Чжи Сюань повернул голову, грозно посмотрев на незваного гостя. Воспользовавшись подходящим моментом, Цзян Чаогэ похлопал Цилиня по спине: - Чжи Сюань, нам пора. Мужчина неохотно выпустил его из объятий. - Вы планируете соитие? – спросил Тянь Жун. - Сгинь! – рявкнул в ответ Чжи Сюань, густо залившись румянцем. Цзян Чаогэ тоже слегка смутился, тихо спросив: - Шу нас ждет? - Эти действия, что только что были между вами, считаются у людей очень интимными, - Тянь Жун явно не собирался менять тему разговора. - Ты ведь даже не человек, откуда такие познания? - наполовину в шутку заметил Цзян Чаогэ. Чжи Сюань же был в ужасной ярости от унижения: - Он – мой слуга, так что отвали! С губ Чжэна сорвался смешок, в глазах плясали ехидные искорки. Чжи Сюань взял Цзян Чаогэ за руку и гневно проследовал из комнаты, делая огромные шаги. Служитель отвел их на пир. По дороге Чжи Сюань тихим голосом спросил: - То, что мы только что делали… действительно очень интимно? - Это нормально, - отозвался Чаогэ. - Что значит «нормально»? - допытывался Цилинь. - Это не очень интимно. Вполне нормально. Выражение лица Чжи Сюаня сделалось несколько странным. Помолчав некоторое время, он снова спросил: - Тогда что же считается очень интимным? От подобных вопросов Цзян Чаогэ совсем потерялся. Не зная, какой именно смысл вкладывал в слова Чжи Сюань, мужчина осторожно ответил: - У людей есть много способов выразить близость. Все зависит от возраста, пола, национальности, отношений. Так что я не могу ответить тебе точно, у всех все по-разному. - Тогда соитие можно считать достаточно интимным? – прозвучал следующий вопрос. Цзян Чаогэ закашлялся, нерешительно говоря: - Не… не обязательно... - Почему все так неопределенно? Почему люди такие сложные?! – в раздражении крикнул Цилинь. - А как ты выражаешь близость? – с улыбкой поинтересовался Чаогэ. Чжи Сюань замер и снова глубоко задумался, прежде чем дать ответ: - Я никогда и ни с кем не был близок, будь то человек или редкий зверь. - Что же ты делал всю свою долгую жизнь? - Не знаю, я забыл, - буркнул Сюань. В следующий миг он крепче сжал руку Цзян Чаогэ и прошептал: - Значит, ты единственный, кто близок со мной? У Цзян Чаогэ не хватило смелости сказать «нет», поэтому он коротко ответил: - Да. Уголки губ Чжи Сюаня слегка изогнулись: - Ты – единственный, кому так повезло в этом мире. Цзян Чаогэ вернул ему улыбку, повторив: - Да. На устроенном Ци Линфэнем банкете людей было немного, присутствовали лишь избранные представители клана Ци, в основном вельможи с севера. Судя по всему, глава клана уже полностью взял контроль над этим регионом. Несмотря на то, что жители севера продолжали платить налоги в казну, места, в которых они жили, были столь отдаленными, а погодные условия столь суровыми, что сюда редко дотягивалась рука закона из столицы. Постепенно северяне стали подчиняться лишь клану Ци, совершенно ни во что не ставя авторитет императорской семьи. Пусть в этом регионе было много бесплодных и неизведанных земель, зато люди тут были сильные, лошади выносливые, а солдаты храбры и мудры в битвах. Стоит лишь намекнуть, что здесь истинный наследник престола, которого несправедливо обвинили, как они тут же восстанут против императора и пойдут войной на столицу. Даже сейчас было понятно, что столица Тяньао находится в опасном положении. Пока Юйжэнь Шу налаживал контакты со знатными дворянами, Цзян Чаогэ спокойно наблюдал за всем со стороны. С детства привыкший очень тонко чувствовать ситуацию, Чаогэ никогда не сомневался в своем таланте. Если бы не эта, развитая годами способность, то как еще беспризорный сирота смог бы достичь таких вершин на социальной лестнице. Молодому дельцу не составило труда понять, что Ци Линфэн был очень амбициозен, но его начинания очень сильно страдали от недостатка природных ресурсов. Тысячи ли замерзших земель на севере уже не удовлетворяли его честолюбия. Глава клана желал продвигаться все дальше к центру континента, захватывая плодородные земли. Подобные грандиозные планы можно было осуществить только при поддержке принца Шу. Но Цзян Чаогэ заметил, что многие дворяне не поддерживали планы к восстанию. У этих людей, живущих в комфорте и изобилии, не было никаких причин менять текущее положение. Толкнув локтем сидящего рядом Тянь Жуна, Цзян Чаогэ прошептал: - Я просил Юйжэнь Шу узнать о судьбе Лун Сяна. Есть ли какой-то прогресс в этом деле? - Шу сказал, что Лун Сян предстанет перед судом через два дня, - отозвался Чжэн. - Кто вынесет приговор? - Ци Линфэн. - Где держат мальца? - В темнице клана Ци. Я не знаю точного места. - Пусть Шу продолжит собирать информацию. - Ты вправду решил забрать его? Это ведь сделает тебя врагом клана Ци! – не мог не спросить Чжэн. - Не обязательно, - загадочная улыбка заиграла на губах Чаогэ. Тянь Жун никак не мог понять, что же задумал этот хитрый человек. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что Шу все больше и больше слушал чужака из другого мира. От этих невеселых мыслей сердце Тянь Жуна наполнилось беспокойством. А Цзян Чаогэ продолжал свое исследование. Теперь внимание молодого мужчины было приковано к Ци Жаньцзюню, который стоял в стороне от всех, потягивая вино. Будучи сильным воином, второй молодой господин при этом был неловким в словах и поступках. Казалось, что общение дается ему с большим трудом. Прямо сейчас он пребывал в настолько скверном расположении духа, что ни одна живая душа не решилась испытать свою удачу, подойдя к нему. Так как молодой человек был духовным воином, да к тому же обладателем оружия Небесного уровня, вне сомнений, именно он являлся наследником Ци Линфэна. Его слова имели вес по всему северу. Идеальная мишень для Чаогэ! Осталось только найти его слабости. Пиршество прошло спокойно, и гости стали расходиться по домам. Цзян Чаогэ с Чжи Сюанем также были сопровождены в их покои. В этот вечер Чаогэ не стал искать встречи с Юйжэнь Шу, опасаясь, что частые приватные переговоры могут вызвать подозрения у людей из клана Ци. Поэтому молодому мужчине оставалось надеяться лишь на то, что Тянь Жун передаст его послание принцу. За окном была глубокая ночь, а Чжи Сюань все так же капризничал, наотрез отказываясь принимать форму ребенка. Цилинь опустошал один кувшин вина за другим, при этом крепко обнимая Чаогэ, и решительно не слушал просьб мужчины о свободе. Цзян Чаогэ удалось вырваться из сильных рук Чжи Сюаня лишь после долгих убаюкиваний. Как только Чжи Сюань заснул, Чаогэ наконец смог выйти из комнаты. Несмотря на то, что к Чаогэ была приставлена слежка, она не была слишком суровой. Ночь была в самом разгаре, и на улице не было ни единой души. Под серебристым светом полной луны, щедро струящимся с небес, Чаогэ осторожно пробирался между зданий, ловко избегая патрулей и охрану. Спустя какое-то время он достиг того самого отдаленного и обветшалого дома, откуда совсем недавно с негодованием выбегал второй молодой господин Ци Жаньцзюнь. Очевидно, это помещение служило тюрьмой для незаконной дочери главы клана. Дверь никто не охранял, единственным препятствием оказался тяжелый замок. Оценив механизм защелки, Чаогэ пришел к выводу, что открыть его не представляется возможным, поэтому, не теряя времени, проворно забрался на раскидистое дерево рядом с домиком. Ловко и практически бесшумно спрыгнув на крышу, Цзян Чаогэ принялся разбирать черепицу. Как он заметил раньше, здание действительно было старым, так что оторвать пару черепиц не составило никакого труда. Завершив разбор крыши он, не раздумывая, прыгнул вниз. Удачно приземлившись посреди комнаты, мужчина первым делом осмотрелся. Его взгляд сразу зацепился за силуэт человека, сидящего на кровати. Это была молодая женщина около двадцати лет, полностью облаченная в белые одеяния. Длинные волосы черным каскадом спадали на ее плечи и спину. Внешность незнакомки оказалась очень привлекательной: черные брови вразлёт, белая фарфоровая кожа, глаза феникса и небольшие, но аккуратные и пухлые алые губы. Распущенные волосы добавляли ее облику грации и чистоты. Неудивительно, что Ци Жаньцзюнь влюбился в нее. Цзян Чаогэ ни разу в жизни не встречал подобных женщин. Поражала не только ее внешность, аура, исходившая от нее, буквально источала надменность и невозмутимость. С того момента, как Чаогэ в прямом смысле свалился с неба в ее спальню, женщина не издала ни звука. Она лишь равнодушно смотрела на незнакомца, не показывая и капли волнения. С подобным отношением мужчины в ее присутствии наверняка чувствовали себя неполноценными. - Вы не боитесь? – поинтересовался Чаогэ. - Вы сами сейчас словно черепаха в банке. Одно мое слово – и вас немедленно схватят. Кому же тут стоит бояться? – спокойно ответила молодая особа. - Если я осмелился прийти сюда, не значит ли это, что я не боюсь быть пойманным? - улыбнулся Чаогэ. Женщина откинула назад волосы, закрывающие лицо. Это движение потревожило ее светлые одежды. Только тогда Цзян Чаогэ заметил, что одну ногу пленницы опоясывала тяжелая цепь. Женщина обратилась к Чаогэ тихим голосом: - Причина. - Я хочу вас спасти. - Почему? - Я хочу, чтобы Ци Жаньцзюнь оказал мне услугу. Женщина холодно рассмеялась: - Если бы он хотел моей свободы, он уже давно выпустил бы меня. - Не обязательно. Возможно, вы просто не хотите быть ему обязанной, - заметил Чаогэ. Женщина с подозрением прищурилась: - Что еще вы знаете? - Я знаю, что второй молодой господин испытывает к вам чувства, но вы не отвечаете ему взаимностью. Поэтому предпочитаете сидеть здесь в заключении, особо не приветствуя редкие визиты молодого господина. Женщина смерила Чаогэ долгим и пристальным взглядом, а затем скривила губы в улыбке: - Ваше предположение неверно. Ради освобождения я готова пойти на многое… Цзян Чаогэ вернул девушке улыбку: - Мне не нужно этого. В любом случае, у вас нет того, чего я хочу. Пусть эта молодая женщина была редкой красавицей, но характером обладала чрезвычайно властным. С такими барышнями Чаогэ было не по пути. Пленница на время замолчала, а затем промолвила: - Мое имя Жуань Цяньсю. Скажите мне, какой услуги вы ожидаете от Ци Жаньцзюня? - Есть один иноземец, Лун Сян. Он обладает духовным оружием Небесного уровня – алебардой «Цуйю». Этот юноша – мой друг, сейчас он находится в темнице клана Ци и ожидает суда. Я хочу, чтобы второй молодой господин помиловал его, - рассказал Чаогэ. - Лун Сян убил дальнего родственника Ци Линфэна. Убиенный почти не связан с кланом Ци, хотя и носил эту фамилию, родственная связь тоже была очень сомнительной, а положение в обществе невысоким. Поэтому я прихожу к выводу, что этот суд был учинен исключительно по одной причине – небесная алебарда «Цуйю». Просто законный способ отобрать духовное оружие высшего уровня, - рассуждения девушки полностью совпадали с мыслями Чаогэ. - Я знаю. Следовательно, если второй молодой господин посоветует своему уважаемому отцу не убивать юношу, существует возможность сохранить жизнь Лун Сяна. В конце концов, одно дело просто иметь в наличии алебарду «Цуйю» без возможности призвать дух девятихвостого лиса, совсем другое – иметь уже готовый действующий комплект духовного воина и оружия. Кто знает, когда они найдут для алебарды подходящего пользователя духовного оружия? Я посоветую Лун Сяну дать клятву преданности клану Ци, тем самым обезопасив его жизнь. - Говорят, что у этого ребенка очень высокие моральные принципы, - пленница явно сомневалась в успехе плана Цзян Чаогэ. - Независимо от того, насколько высоки его моральные принципы, свою жизнь он все же ценит. Как я могу спокойно наблюдать за смертью друга? Он еще так юн, я берусь уговорить парня на сделку! Если казнь отменят, то клан Ци получит духовного воина с оружием Небесного уровня! Вы никому не будете обязаны за свою свободу, а второй молодой господин Ци перестанет вам докучать. Жуань Цяньсю слегка закусила губу, пристально глядя на Цзян Чаогэ. Девушка тщательно обдумывала каждое слово, сказанное неожиданным гостем. Выражение лица Цзян Чаогэ было открытым и искренним, без малейшего намека на недосказанность или обман. - Вы очень рискуете, идя на такую авантюру. Не боитесь, что глава клана узнает, что именно вы посодействовали моему побегу? – поинтересовалась девушка. - Поэтому мне придется все тщательно спланировать, чтобы он ничего не узнал, - сделав паузу, Цзян Чаогэ продолжил, - кстати, что же вы такое украли? Простите, но на алчную женщину вы никак не походите. На красивом лице девушки появилась насмешка. - Я выкрала секретные техники совершенствования клана Ци. Их нет в свободном доступе даже внутри клана, но я желала получить их. - А вы довольно необычная женщина, раз воруете методы совершенствования, - в сердце Чаогэ восхищение к этой пленнице росло с каждой минутой. - Рано или поздно мне придется покинуть клан Ци. Как долго, по-вашему, я смогу продержаться, не имея достаточной силы? Кстати, я до сих пор не знаю, кто вы и зачем пожаловали в резиденцию Ци? - Я – духовный воин. Просто путешествую по миру, - ответил Чаогэ. Брови Жуань Цяньсю удивленно изогнулись: - Неужели? Но ведь ваша духовная сила даже хуже моей. Не обращая внимания на женское ехидство, Чаогэ продолжил: - По воле судьбы очутившись на севере, я случайно узнал, что Лун Сян был пойман. Я немедленно отправился в резиденцию клана Ци и остановился здесь на пару дней, пытаясь придумать план спасения друга. Многие странствующие пользователи духовного оружия часто становились гостями в знатных домах. Обычно воины пару дней отдыхали в богатых резиденциях, наслаждаясь гостеприимством хозяев. Вельможи весьма любили привечать странствующих мастеров. Так что рассказ Чаогэ был весьма правдоподобен. Видимо, девушка все же решила поверить молодому мужчине. - У меня есть одно условие. - Назовите его. - Я хочу забрать свое духовное оружие. - Где оно находится? - В руках старейшины Ци Линфэна. Духовное оружие Темного уровня юэ Чжэнчэнь (1), вызывает редкого зверя Шуху(2). - Юэ? – переспросил Цзян Чаогэ. - Верно. Пара серповидных лунных ножей, - пояснила девушка. Затем, чуть повысив голос, она серьезно добавила: - Я никуда не пойду без моего духовного оружия! - Хорошо! Как только я разработаю план действий, я немедленно сообщу вам, - Чаогэ ничего не оставалось, кроме как согласиться на ее условия. Взглянув на потолок, Жуань Цяньсю поинтересовалась: - Как ты собираешься уходить? - Есть способ, - ответил Чаогэ, доставая свой любимый мешочек На У. В разложенном виде На У был размером с человека, но не доставал до потолка комнаты. Просто идеальный трамплин. Молодой мужчина с разбегу прыгнул на овальный пузырь и отпружинил точно на батуте. Подпрыгнув, он ловко ухватился за дыру в крыше, которую сам же и проделал некоторое время назад, и, махнув на прощанье рукой, выскочил наружу. Притянув к себе мешочек, который для удобства вновь стал миниатюрным, Чаогэ аккуратно положил его за пазуху и вернул на место выломанную черепицу. В следующий миг он бесшумно спустился по дереву на землю и растворился в ночной темноте. Быстро вернувшись в свое временное жилище, Чаогэ только и успел, что закрыть за собой дверь, как на него бросилась огромная черная тень, от которой подозрительно веяло запахом алкоголя. Темный силуэт крепко сжал его в своих объятиях. Молодому мужчине не составило труда понять, кто же совершил на него столь внезапную атаку. С облегчением выдохнув, он спросил: - Ты проснулся? - Куда ты ходил?! И меня даже не взял! – Чжи Сюань негодовал. - Я действовал скрытно. В таком деле лишние люди только мешают. Ты почему не спишь? – спокойно спросил Чаогэ. - Я не могу уснуть, если тебя нет рядом! – со всей честностью и громогласностью выдал Сюань. - Говори тише! - шикнул Чаогэ, ведя расстроенного юношу обратно к кровати. - Ты знаешь, зачем я выходил? – с этими словами он поведал о своих приключениях. - Как ты планируешь ее спасти? – спросил Чжи Сюань, после того, как мужчина закончил свой рассказ. - Я еще не думал об этом. Но способ обязательно отыщется. Я уверен, что принц Шу и Тянь Жун помогут. - Тогда что делать мне? – буркнул Сюань. Цзян Чаогэ на секунду замер, а затем переспросил: - Что? Чжи Сюань холодно фыркнул: - Каждый раз вы делаете все сами, оставляя меня позади. - Разве это не потому, что моя духовная энергия слишком слаба? – Чаогэ попытался успокоить Цилиня. - Если бы в моих силах было призвать твою истинную форму, то все эти хлопоты были бы ни к чему. С тобой ни боги, ни даже сам Будда не смогли бы нас остановить! (3) Глаза Чжи Сюаня загорелись: - Даже сам Будда не смог бы остановить нас? Мне нравится эта фраза. - Эта фраза была придумана специально для тебя! - Цзян Чаогэ похлопал юношу по плечу. – Потерпи еще немного, я обещаю, что скоро смогу явить тебя миру во всем твоем величии. Яркие золотые глаза Чжи Сюаня светились в темноте точно два солнца. Он крепко обнял Цзян Чаогэ, заваливаясь вместе с ним на кровать. Цзян Чаогэ моментально напрягся, ощущение от крепкого тела, придавившего его сверху, было до невозможности странным. Чжи Сюань же, прижавшись щекой к щеке мужчины, тихо произнес: - Поторопись. Скорее позволь мне появиться в моей истинной форме, тогда никто не посмеет смотреть на тебя свысока. - Хорошо, - только и смог выдавить Чаогэ. Мужчина совершенно не знал, куда в таком положении девать руки, поэтому просто положил их на плечи Цилиня и попытался осторожно оттолкнуть его. Но у Чжи Сюаня были совершенно другие планы. Он еще сильнее прижал Чаогэ к себе, очевидно, не собираясь выпускать его из крепких объятий. - Чжи Сюань, у тебя слишком высокая температура тела. Знаешь ли, это очень тяжело выносить, особенно, когда меня обнимают подобным образом, - смущенно произнес Чаогэ. - Так дай мне больше духовной силы, и я смогу контролировать температуру тела! - прозвучало в ответ. - Тогда не бери в голову, - немного потупившись ответил Чаогэ. - Угу, тогда привыкай к жаре, - ответил Чжи Сюань. Длинные волосы Чжи Сюаня разметались по телу и лицу Цзян Чаогэ. Их было так много, что мужчина даже наморщил нос, чувствуя щекотку. Не выдержав, Чаогэ одним ловким движением откинул шелковые волосы в сторону и тут же встретился с пронзительным золотым взглядом Цилиня. Оказывается, все это время Чжи Сюань пристально смотрел на него в темноте. Его взгляд был серьезен и переполнен ревностью, сердце Цзян Чаогэ против воли ускорило свой ритм. В последнее время мужчина все больше замечал, что его и без того непростые отношения с духовным зверем еще больше усложняются и полностью выходят из-под контроля. Этот высокомерный и неразумный Цилинь слишком привязался к нему. Конечно, таков и был изначальный план молодого дельца, но сейчас, когда все шло как нельзя лучше, единственное, что ощущал Чаогэ, была паника. Лишь при одном воспоминании об истинной форме этого существа, Цзян Чаогэ чувствовал, как сердце начинает в страхе биться, а волосы на теле встают дыбом. Всегда стоит помнить одну простую истину: не важно, как тигр ластится к вам, никто не может гарантировать, что однажды он не укусит. С животными надо быть всегда предельно осторожным, всегда начеку! А Чжи Сюань был для Чаогэ тигренком, которого он выращивал с самого рождения. Когда тигренок был еще совсем маленьким, он естественно полагался на мужчину, но стоило ему окрепнуть, как неистовая звериная натура давала о себе знать. Более того, Чжи Сюань был вовсе не пушистым тигренком, он был древним мифическим животным, в миллион раз более свирепым, чем любой тигр. Рассуждая так, Цзян Чаогэ решил сделать вид, что не заметил пылающего взгляда, направленного на него. Закрыв глаза, он приготовился заснуть. Чжи Сюань внезапно обнял его еще крепче, тихо спрашивая: - Цзян Чаогэ, как долго ты сможешь жить? - Если не произойдет ничего неожиданного, то я смогу прожить семьдесят или даже восемьдесят лет, - слегка улыбнувшись ответил Чаогэ. - Так мало… - Людские жизни очень непродолжительны, - объяснил мужчина. - Почему людской жизни наступает конец, а моей никогда? – послышался вопрос. - Потому что ты – непревзойденный духовный зверь, что появился на свет из Неба и Земли. - Но семьдесят-восемьдесят лет… это… просто мгновение ока! - голос Чжи Сюаня внезапно стал серьезным: - Ты ведь не умрешь совсем скоро? - Семьдесят-восемьдесят лет для тебя могут показаться мгновением, но для меня это очень долго. Я даже не знаю, какой моя жизнь будет в следующем месяце, не то что через несколько десятков лет! - А как же я? Если ты умрешь, что же будет со мной? Кто будет моим слугой? – Чжи Сюань вконец разволновался. - Ты найдешь себе другого приятного слугу, - успокоил Цилиня Чаогэ. - Нет! Я ненавижу других людей. Мне нужен только ты! - запротестовал Чжи Сюань. - Я ничего не могу поделать, - пожал плечами Чаогэ. – Таков закон природы: родиться, состариться, заболеть и, наконец, умереть. - Нет! – на сей раз сурово крикнул Чжи Сюань. - Тебе не дозволено умирать! Цзян Чаогэ поспешно протянул руку, поглаживая шелковые волосы Цилиня: - Тссс, тише. Цзуцзун, успокойся, не надо так волноваться и шуметь. Я тоже не хочу умирать, но, поверь, я все еще очень далек от смерти или даже старости. С чего вообще мы обсуждаем эту тему? Глаза Чжи Сюаня вспыхнули, словно его озарила какая-то гениальная мысль: - Инь Чуань... Инь Чуань знает все на свете! Наверняка ему известно, как человеку жить вечно и никогда не стареть. - Правда? - Цзян Чаогэ слегка улыбнулся. – Только мне не нужно этого знать, даже если подобное действительно возможно. Дело в том, что я не хочу жить вечно, никогда не старея. Пойми, люди устают от жизни. Когда придет время, обращение в прах и возвращение в землю – лучший выбор. Чжи Сюань сердито сказал: - Нет! Ты должен всегда быть рядом! Ты должен жить долго и служить мне вечно! Эти слова были настолько по-детски наивными и искренними, что Чаогэ невольно умилился. Желая успокоить большое дитя, он согласился: - Хорошо. Я буду жить с тобой сколько захочешь. Услышав это, Чжи Сюань обнял его еще крепче. В движениях Цилиня чувствовался страх, смешанный с отчаянием, будто бы человек в его руках мог исчезнуть, лишь только отпусти. Цзян Чаогэ был глубоко тронут. Он прожил около четверти века, а в итоге человеком, что больше всего нуждался в нем, оказался и не человек вовсе, а духовный зверь, которого он встретил в чужом мире. В тот момент, когда Цзян Чаогэ взял в свои руки клинок «Чжи Сюань», их судьбы стали неразделимы.

***

(1) Чжэнчэнь (征尘, zhēngchén) - дорожная пыль. Так называется оружие таинственной незнакомки. Юэ( 钺, yuè) - алебарда, секира, большой топор с крючкообразным лезвием. (2) Шуху (孰湖, Shu Hu) – мифическое существо. Чаще всего изображалось с человеческим лицом, крыльями птицы, телом лошади (или тигра) и змеиным хвостом. (3) Ни боги, ни даже сам Будда не в силах нас остановить (佛挡杀佛，神挡杀神) – дословно идиома переводится так: Если Будда преградит нам путь, убьем Будду, если боги сделают то же самое, убьем и их.