Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

- Шшш… полегче! Мне больно! - лицо Цзян Чаогэ исказилось от неприятных ощущений. Руки Юньси на секунду замерли, прекращая бинтовать раны мужчины: - Это не моя вина. - Знаешь ли, с такой первой помощью ты меня вообще в гроб загонишь! Юньси некоторое время молча смотрел на раненого, а затем произнес: - Твоя речь такая странная. Ты, как и мой учитель, из другого мира? - Ты в курсе, что Чэнь Сянюй – пришелец из другого мира? - Да, хотя он так и не признал этого. Птица истощила большую часть моей силы души, так что сегодня я смогу вылечить только твою кровоточащую селезенку, другие травмы оставим на завтра. - Спасибо, - внутри Цзян Чаогэ все еще кипела ярость. Эта маленькая девочка оказалась довольно жестокой. Еще бы, он принял четыре безжалостных удара, пока не обнаружил закономерность в движении кнута. Закончив с ранами мужчины, новый знакомый немедленно ушел в самый дальний угол комнаты и забился в него, тихо наблюдая за действиями Чаогэ. Цзян Чаогэ немного смутился: - Отчего ты так смотришь на меня? - Тебе кажется. - Тогда почему ты так далеко отсел от меня? - Я не хочу находиться слишком близко. - Твой неопрятный вид нисколько не тяготит меня, - заверил Чаогэ. - Я не грязный, - сказал Юньси. - Просто одежда старая. - У тебя так много денег, почему бы не купить хороший ханьфу? – недоумевал мужчина. - Боюсь быть ограбленным, - прозвучал сухой ответ. Цзян Чаогэ кивнул, по крайней мере это объяснение имело смысл. В глазах бандитов его новый знакомый выглядел не более чем бедным маленьким цыпленком. - У меня с собой есть хорошая одежда, хочешь надеть? - Я не ношу одежду других людей, - буркнул юноша. - Тогда что ты делаешь со всеми этими деньгами? - На сырье для изделий уходит уйма денег. Различные травы и снадобья для духовного наставничества тоже стоят немало. Быть мастером и духовным наставником довольно затратно, зато я универсален! Два в одном. - Ты действительно и мастер, и наставник? Юньси молча кивнул. - Это просто потрясающе! – искренне восхитился Чаогэ. - Сколько же тебе лет, позволь спросить? - Двадцать три. - О, да ты почти мой ровесник! Люди на континенте Тяньлин действительно были очень одаренными, но их ключ к успеху лежал именно в раннем начале тренировок, с двух-трех лет. Юньси покачал головой: - У меня было несколько учителей. - Ты из знати? - молодые люди, чей талант превосходил даже типичную одаренность жителей Тяньлин, обучались с самого раннего возраста. Юньси являлся духовным мастером и духовным наставником, его путь совершенствования был вдвойне напряженным и трудным. Безусловно, такого выдающегося самородка должны были направлять не менее выдающиеся учителя. Юньси коротко кивнул, а затем покачал головой: - Забудь. Цзян Чаогэ не собирался дальше расспрашивать юношу. После недавнего казуса со своим спасителем он вообще побаивался говорить что-то лишнее. - Кстати, твой учитель дал мне духовное снадобье. Пожалуйста, помоги мне разобраться, что это такое, - с этими словами Цзян Чаогэ протянул Юньси деревянную шкатулку, ту самую, что несколькими днями ранее отдала ему Жуань Цянсю. Как только Юньси узрел содержимое шкатулки, его глаза буквально озарились, даже вечно суровое и угрюмое лицо теперь просветлело и расслабилось. Послышался дрожащий от волнения голос юноши: - Это!.. Это же… Цзян Чаогэ отчего-то тоже заволновался и тут же спросил: - Что это за штука? - Это духовное лекарство высшего уровня! Мой учитель потратил шесть долгих лет на его создание. Снадобье применяют для улучшения совершенствования духовных воинов, - Юньси во все глаза смотрел на мужчину, и Чаогэ с сожалением отметил, что взгляд юноши был полон подозрений и неверия. – Эта пилюля собрала в себе все труды и знания моего учителя. Всю его жизнь. Подобное снадобье невозможно купить, только он и я знали о его существовании, чтобы уберечь от посягательств недостойных людей. Как же учитель мог отдать свое сокровище тебе? Цзян Чаогэ спокойно ответил: - Твой учитель – чужак из другого мира, как и я. Он возложил на меня все свои надежды на возвращение в родные края, потому что я обладаю духовным оружием Божественного уровня, - закончив речь, мужчина перевел взгляд на драгоценную пилюлю в шкатулке, и сердце его затрепетало. Чэнь Сянюй был настолько прозорлив, что вручил ему в руки именно то, в чем он нуждался больше всего. Юньси на мгновение замолк, очевидно, обдумывая услышанное. Через несколько минут молчания он наконец произнес: - Не трать попусту тяжелую работу моего учителя. - Хорошо, обещаю, я съем все до крупинки. - Нет уж, так дело не пойдет, - отрезал юноша. - Лучше, как соберешься, позови меня, я буду направлять силу твоей души в нужное русло, тогда снадобье станет еще эффективнее. - Нет проблем! – с готовностью отозвался Чаогэ. Затем он обернулся и, протянув дрожащую руку, коснулся головы спящего Чжи Сюаня, с тревогой спрашивая: - Прошло много времени, а он все еще не очнулся. Как такое возможно? - Я не знаю. Обычно Чжи Сюань спал очень чутко, просыпаясь от малейшего шума или ощущения. Сон никак не влиял на его обостренные звериные чувства. Но сейчас ребенок лежал в глубоком забытьи, очевидно, что его состояние было связано с внушительной растратой базы совершенствования. Цзян Чаогэ переполняло чувство тревоги. – Что же, я отдохнул. Выдвигаемся! - Куда? - В город Куньлунь. Юньси цыкнул зубом: - Ты знаешь, где находится город Куньлунь? Как далеко он отсюда? Сколько ли нам нужно преодолеть и по какой дороге? Каков маршрут? Словом, у тебя есть план? - Нет, я лишь знаю, что наш путь лежит на запад. Достав из мешочка карту и сынань(1), Юньси сел на корточки, приступая к методичному планированию маршрута их путешествия. Цзян Чаогэ устроился рядом и завозился с необычной древней штуковиной. - Не трогай сынань! Я пытаюсь рассчитать направление, - раздраженно сказал Юньси. - Но этот агрегат такой большой и неудобный. Позволь мне научить тебя, как сделать компас. - Это что? – не понял юноша. - Чэнь Сянью обучал тебя духовной медицине, но не рассказывал о нашем мире? - Я страстно желал научиться всему новому, но он никогда не делился сведениями о другом мире. Да что там говорить, он даже не признавал, что пришелец! Хотя я все и так понял, ведь его познания в медицине были столь глубоки, а изобретения столь необычны, что определенно не принадлежали континенту Тяньлин. Цзян Чаогэ сразу догадался, что Чэнь Сянюй, вероятно, был врачом по профессии. - Конечно, он не стал бы учить тебя ничему иноземному. Посуди сам, стоит тебе на секунду потерять бдительность, и от чужих завистливых глаз не укроется, что ты владеешь странными технологиями и необычными знаниями. Так ты разоблачил бы и себя, и своего учителя. Хоть я не сведущ в вопросах медицины, зато я обладаю знаниями в других сферах. Например, я могу научить тебя делать более точный и компактный сынань. У тебя будет компас размером с ладонь. Я также могу научить тебя множеству интересных вещей во всех областях, оружие, разнообразные механизмы… Цзян Чаогэ никогда не посещал среднюю школу, но у него была отличная школа жизни. С детства выживая на улицах, он рос способным и смекалистым человеком, в итоге, он мог соорудить все что угодно из подручных средств. Юньси смотрел на собеседника во все глаза: - Ты действительно можешь научить меня чему-то новому из знаний другого мира? - Конечно, все, что пожелаешь. - Тогда расскажи, как делать этот… как его… Компас! - Когда доберемся до города Куньлунь, я научу тебя искать нужные материалы для этого изделия. - Тогда не мешай мне, - буркнул Юньси, начиная с удвоенным воодушевлением планировать маршрут. Цзян Чаогэ замолк, с интересом наблюдая, как юноша перед ним методично чертит линии на карте, составляя план их путешествия. Вскоре ему это наскучило, и Чаогэ стал жевать паровую булочку, пытаясь унять ужасающее чувство голода. Внезапно Юньси оторвался от черчения и посмотрел на мужчину, на лице юноши читалась полная растерянность. - Ты закончил? – поинтересовался Чаогэ. Юньси закусил кончик пера, бормоча тихим голосом: - Самый близкий путь по линии Чжуншань, но на пути нам встретятся несколько гор. Другой маршрут более гладкий, но дорога гораздо длиннее. Что же выбрать? - Разве мы не полетим на твоей птице? - Ты тяжело ранен. Я хочу сохранить силу души, чтобы исцелить тебя. Ты желаешь плеваться кровью всю дорогу до города Куньлунь или все же хочешь поправиться пораньше? Цзян Чаогэ обдумал яркую речь юноши и принял решение: - Лучше я как можно быстрее исцелюсь. Юньси внезапно схватился за волосы: - Мы пойдем через Чжуншань или Тяньшань? Чжуншань или Тяньшань? Чжуншань или... - Чжуншань! - нетерпеливо взревел Цзян Чаогэ, прерывая бесконечную словесную рекурсию юноши. Юньси несколько раз моргнул, спрашивая: - Почему? - Без причины. Половина нефритовой печати все еще в моих руках, так что последнее слово тоже за мной. Юньси ошеломленно смотрел на мужчину, и его взгляд медленно, но верно наполнялся обожанием: - Старший брат, мне нравится, когда ты так говоришь! Цзян Чаогэ прищурился: - Я знаю, что тебе это нравится, - похоже, он нашел правильный подход к угрюмому юноше-педанту. Юньси призвал птицу: - Давай сначала полетим в город Иньшань. Я хочу добыть лекарство, чтобы хоть немного подлечить тебя. По приказу хозяина огромное пернатое создание взмыло ввысь, унося двоих молодых людей в следующий пункт назначения. Для Чаогэ это стало новым опытом, еще ни разу мужчина не сидел на спине птицы, со свистом рассекая облака. Скорость Чжэнь сильно превосходила скорость Шуху, духовного зверя Жуань Цянсю. От захватывающего полета в небесах, от красивых видов вокруг сердце мужчины полнилось ликованием. Желая поделиться эмоциями, Чаогэ взволновано произнес: - Чжи Сюань, ты только посмотри, как прекрасно заходящее солнце! Но ответа не последовало. Настроение мужчины резко изменилось, он печально посмотрел на малыша Сюаня, который спал глубоким сном у него на руках. Пальцы мужчины нежно коснулись его сомкнутых век, дотронулись до тонких маленьких ресничек, затем до аккуратного носика. «Когда же Чжи Сюань проснется?» - с долей волнения подумал про себя Цзян Чаогэ. Он настолько привык к вездесущности Чжи Сюаня, что сейчас коматозное состояние Цилиня сильно сказывалось и на мужчине. Больше не было пристального взгляда ярко-золотых глаз, не было недовольного детского голосочка или глубокого голоса молодого человека, не было непрекращающегося потока вопросов… Словом, не было ничего, к чему так привык Чаогэ. Они оба были столь одиноки в этом мире, и как-то незаметно для самого Чаогэ Чжи Сюань вдруг стал незаменимой частью его жизни. Ночью они прибыли в город Иньшань. Случилось так, что в этот день в Иньшань проводился праздник, поэтому улицы были пышно украшены и наводнены праздными гуляками. Найдя подходящую гостиницу и заказав комнату, совершенно обессиленный Цзян Чаогэ, только зайдя в помещение, рухнул на кровать. Его тело сильно пострадало от ударов кнута, и теперь он испытывал ужасающую боль во всем организме, особенно во внутренних органах. При каждом вздохе казалось, что в его чреве болтался какой-то посторонний тупой предмет, боль была невыносима и даже не думала проходить. Весь день терпя страшные муки, к вечеру Цзян Чаогэ уже был близок к безумию. Юньси прекрасно видел состояние спутника и сразу отправился на поиски лекарств. Из-за праздника половина лавок в городе была закрыта, и юноша долгое время не мог отыскать хоть какую-нибудь работающую аптеку. Потратив весь вечер на поиски, Юньси нашёл наконец, что искал. По возвращении в гостиницу он немедленно сварил насыщенный лекарственный отвар и, пока снадобье еще было горячим, напоил им раненого. Лицо Чаогэ исказилось от ужасного вкуса, но все же мужчина превозмог себя и осушил миску с варевом. - Это лекарство облегчит твою боль и поможет со сном. Тебе просто необходимо хорошенько выспаться. В этот момент Цзян Чаогэ в полной мере ощутил, как же полезно иметь при себе искусного врачевателя. Он искренне поблагодарил: - Спасибо! Здорово, что ты рядом. Юньси несколько раз кивнул, но затем перевел напряженный взгляд на руки мужчины и, не сдержавшись, спросил: - Твои рукава опрятны? Цзян Чаогэ отставил в сторону опустевшую миску с отваром и поправил одежду. - Ну как? Теперь ты удовлетворён? Юноша облегченно выдохнул, его суровое юное лицо немного просветлело. А вот Цзян Чаогэ, напротив, начало клонить в сон, видимо, крепкий отвар молодого врача уже начал свое действие. Совершенно осоловев, мужчина осторожно обнял крошечное тельце ребенка, притягивая его поближе. Пусть в комнате стояла жара, а Чжи Сюань даже в таком состоянии сохранял очень высокую температуру тела, Чаогэ было просто необходимо чувствовать привычный горячий кулек в своих руках. На следующее утро первым, что Цзян Чаогэ увидел, очнувшись ото сна, была темная человеческая фигура в углу комнаты. Рефлексы сработали быстро, мужчина, точно ошпаренный, подскочил на кровати и потянулся к кинжалу, но в итоге согнулся пополам, прижимая руку к животу. Пронзившая его тело боль оказалась столь невыносимой, что он едва не заскулил. Как только зрение его немного прояснилось после болевого шока, мужчина вновь уставился в угол. Тревога оказалась ложной, черным человеком в углу был не кто иной, как его новый знакомый Юньси. Юноша сидел на табурете и с неизменно мрачным видом буравил взглядом Чаогэ. Пытаясь унять боль и раздражение, Цзян Чаогэ глубоко вдохнул и выдохнул, резко говоря: - Да чтоб тебя! Почему ты вечно так смотришь на меня?! - На кого это я тут смотрю? - Тогда какого черта ты так далеко сидишь?! - Я не хочу находиться рядом с тобой. Цзян Чаогэ подумал, что будь этот юнец его работником в фирме, то долго он бы на должности не задержался. - Что ты делаешь в моей комнате? – через силу выдавил мужчина, борясь с острым желанием прибить парнишку. Юньси указал на стол: - Слева – рис, справа – лекарство. Сначала есть, потом принимать лекарство. После еды я примусь за твое лечение. Цзян Чаогэ перевел внимание на лежащего рядом Чжи Сюаня, ребенок все еще находился в глубоком забытьи, никак не реагируя на окружение. Разочарованно вздохнув, Чаогэ принялся за еду и лечебное снадобье. После всех нужных действий он промокнул уголки рта, стирая остатки горького отвара, и обратился к юноше: - Прошу, проверь, что с Чжи Сюанем. Почему он все еще не проснулся? - Я проверил его, пока ты спал. Он сильно ранил свою душу и сейчас очень слаб. Но в конце концов он ведь духовный зверь, потому умереть второй раз не сможет. Ребенок проснется через два-три дня. Такой ответ не сильно удовлетворил Цзян Чаогэ, но у него не было особого выбора: - Прошу, давай начнем мое исцеление, боль просто убивает меня! Юньси сел рядом с ним: - Тебе лучше сотрудничать со мной в процессе лечения. Если сила твоей души сольется с моей, то процесс восстановления пройдет гораздо быстрее. Две духовные энергии, соединившись, наполнят твое израненное тело, исцеляя его. - Потрясающе! – воскликнул Чаогэ. - Сила души оказывает восстанавливающее действие. Ты можешь использовать свою духовную энергию для исцеления себя и духовных зверей, зависящих от твоей души. Но если человек идет по пути духовного наставничества, то он может исцелить не только себя, не только своих духовных зверей, но и посторонних людей. Такого можно достичь только специальными практиками, - объяснил юноша. - Что же, давай попробуем, - ответил Чаогэ. Духовный воин и духовный наставник являются абсолютно противоположными направлениями в совершенствовании. Никогда не получится следовать этим двум путям одновременно. Очень жаль, потому что Чаогэ страстно желал бы научиться помогать раненым и исцелять умирающих. Юньси схватил Цзян Чаогэ за запястье, задержал дыхание и закрыл глаза, концентрируясь на процессе. Через некоторое время дыхание юноши сделалось поверхностным. Цзян Чаогэ почти сразу начал ощущать, как теплый поток энергии поступает в его организм, наполняя тело комфортом. Исчезло не только напряжение, до сего момента сковывающее каждую клеточку его тела, но и тяжесть на сердце, казалось, улетучилась. Теплое течение вливалось в его внутренние органы, осторожно «дотрагивалось» до них, снимая острую боль. - Почувствуй силу моей души, следуй за ней, - прошептал Юньси. Услышав совет, Цзян Чаогэ полностью отдался чувствам и последовал за ласковым потоком энергии, стараясь подключить и свою силу души для работы над внутренними органами. Тело мужчины окутал теплый комфорт, как будто он лежал в горячей ванне. Боль ощутимо отступала. В какой-то момент ему даже показалось, что он и вовсе давно уснул. Неизвестно, сколько Чаогэ пребывал в состоянии уютной и сонной неги, но ощущение тепла начало постепенно стихать, а поток энергии перестал наполнять его тело. Придя в себя, он открыл глаза и уставился на Юньси. Юноша выглядел немного уставшим. Цзян Чаогэ сделал легкую пальпацию внутренних органов, проверяя ощущения. Конечно, боль все еще чувствовалась, но была несравнимо меньше, чем до лечения. - Я должен отдохнуть еще несколько дней, - устало выдохнул Юньси. Цзян Чаогэ был вне себя от радости: - Ты такой могущественный! Скажи, наверняка ты сможешь восстановить оторванную конечность? - Да, но это займет больше полутора лет. Если ты потеряешь руку или ногу, я не смогу тебя спасти. Это слишком вымотает мою душу, - серьезно ответил Юньси. - Не беспокойся, я не собираюсь терять конечности в обозримом будущем. Давай лучше мыслить в позитивном ключе, идет? Юньси вытер проступивший на лбу пот: - Если ты более или менее в порядке, то давай немного ускоримся и попытаемся добраться до города Чжуншань. Это один из самых крупных городов на западе, в нем можно найти лучшие травы и духовные снадобья. Это поможет, как в твоем совершенствовании, так и в самочувствии. - Я в порядке. Пошли. Дорога до Чжуншань заняла у путников два дня. Двое суток до города плюс сутки до этого, в итоге прошло уже три дня с той ужасной битвы с Хуньдунем, а Чжи Сюань так и не очнулся от комы. Глядя на безвольное тельце ребенка в своих руках, Цзян Чаогэ в тысячный раз тихо вздохнул. Веки дитя были плотно закрыты, дыхание неглубокое и поверхностное. Если бы не это ужасное состояние Чжи Сюаня, то Цзян Чаогэ и представить бы не мог, что так нуждается в этом негоднике. Раньше он полагал, что Цилинь слишком зависит от него, но теперь выходит, что они в одинаковой степени нуждались друг в друге. Даже сейчас, когда он держал на руках крошечного спящего малыша четырех-пяти лет, он все равно чувствовал себя в безопасности. Потому что мужчина прекрасно знал, что держит не обычного ребенка, а могучего Цилиня. Но, чем дольше Чжи Сюань находился в беспамятстве, тем больше Чаогэ волновался, будто бы потерял свое сердце. С каких это пор он так привязался к этому ненадежному созданию? Просто болтая с малышом о всякой чепухе, Чаогэ уже не ощущал себя одиноким. Чжи Сюань – его единственная надежда в этом враждебном мире, единственная опора. Без него Чаогэ – ничто. Юньси удалось неплохо подлатать травмы Чаогэ, поэтому уже на второй день пребывания в Чжуншань юноша вытащил Чаогэ с собой на улицу и повел по магазинам, объясняя тем, что сам он «не хотел разговаривать с незнакомцами». Цзян Чаогэ немедленно прикупил маленькую аккуратную корзину и разместил ее за спиной. Все местные женщины использовали такое приспособление, в корзинку можно было складывать покупки, а также переносить детей. Если судить по географии этого мира, то область, в которой они сейчас находились, соответствовала поселениям народности мяо (2) в Китае. Удивительно, но Тяньлин во многом походил на родину мужчины. С корзинами за плечами ходили только девушки и женщины, статный мужчина с маленьким ребенком на спине неизбежно привлекал к себе внимание. Цзян Чаогэ нисколько не волновался о своем имидже, а вот Юньси рядом с ним чувствовал себя настолько неловко, что не успокоился, пока не отдалился от спутника на приличное расстояние. Что бы только не пожелал Юньси, Чаогэ немедленно все ему покупал, в итоге потратив немалую сумму денег. В конце их рейда по магазинам и лавкам Цзян Чаогэ буквально ахнул и сказал: - Ты что же, пользуешься возможностью и попросту грабишь меня? Юньси на секунду задумался: - Я не собирался грабить тебя, но и свои монеты я разменивать не хочу. Поэтому, возможно, я немного погорячился с покупками. - Ладно, ладно, не бери в голову. Покупай, сколько хочешь, только излечи меня. - Ты с друзьями договорился о встрече в Куньлунь через месяц? - Да. - Тогда мы можем задержаться в Чжуншань еще на несколько дней. Город достаточно удаленный и подходит для уединения. Тебе следует полностью излечиться перед дорогой. Я поставлю тебя на ноги за неделю. - Хорошо, я слушаюсь тебя, - с благодарностью ответил Чаогэ. Трое временно обосновались в городе Чжуншань. Цзян Чаогэ не мог практиковать боевые искусства и владение мечом из-за внутренних травм. Вместо этого он практиковал силу души и старался регулярно передавать Чжи Сюаню свою духовную энергию. С каждым днем сердце Чаогэ все больше наполнялось тревогой за спящего малыша. Однажды Юньси принес бутылку лекарственного вина: - Твои внутренние травмы почти исцелены. Примени эту настойку, чтобы убрать синяки и устранить застой крови в организме. - Угу, - Цзян Чаогэ открутил крышку и плеснул на кожу немного алкогольной настойки. Область, куда пришелся удар кнута, теперь представляла из себя огромное пятно темно-фиолетового цвета. Что и говорить, а гематома буквально шокировала своим видом. Цзян Чаогэ растирал ушиб снадобьем, от чего крепкий алкогольный запах распространился по всей комнате. Внезапно мужчина краем глаза заметил, как носик Чжи Сюаня очаровательно наморщился. Цзян Чаогэ во все глаза уставился на ребенка. Кажется, что Чжи Сюань действительно просыпался. Мужчина молниеносно подставил горлышко бутылки с лекарственным вином к крохотным ноздрям дитя и начал осторожно тормошить ребенка за плечико: - Чжи Сюань! Чжи Сюань, очнись! Просыпайся и выпей вина! Из горла малыша вырвался сдавленный хрип, реснички затрепетали, тяжелые веки начали медленно приоткрываться. Наблюдая за тем, как сознание возвращается к Чжи Сюаню, Чаогэ вдруг ощутил, как в его носу и глазах отчаянно защипало: - Чжи Сюань, ты проснулся? Малыш насилу открыл свои немного ослепшие от длительной темноты глаза и некоторое время смотрел на Цзян Чаогэ. Внезапно осовелый взор ребенка прояснился, возвращая себе привычный золотой блеск. Чжи Сюань дернулся, отчаянно крикнув: - Как ты?! Что с тобой?! Цзян Чаогэ возликовал: - Наконец-то ты проснулся! Ты спал почти семь дней! Чжи Сюань приподнялся и в ужасе осмотрел темный пурпур синяков, щедро разукрасивших тело человека. Малыш немедленно пришел в ярость: - Что с тобой случилось?! Это... Это все дело рук той маленькой человеческой девчонки, да?! Я разорву ее на куски! Цзян Чаогэ крепко обнял малыша, его голос немного дрожал от сдерживаемых эмоций: - Я в порядке, правда. Я был ранен, но это пустяки. Главное, что ты наконец проснулся. Я боялся, что мой Цзуцзун будет спать сто лет! Чжи Сюань оказался не готов к такому признанию. Ошеломленный, он положил маленькую ручку на шею Цзян Чаогэ и тихо прошептал: - Боялся… - Немного. Ребенок прикусил нижнюю губку, взгляд его теперь был холодным и жестоким, столь не сочетающимся с его милым детским обликом: - Я заставлю это злобное создание заплатить за каждый синяк, за каждую рану, что ты получил из-за него! Цзян Чаогэ глубоко вздохнул: - Новая ненависть, старая ненависть, рано или поздно мы предъявим «Мин Инь» полный расчет по их долгам. Чжи Сюань коснулся его лица: - Ты похудел? - Нет. Маленькая ладошка Сюаня нежно погладила пурпурную от синяков кожу Чаогэ, почти не смея касаться ее. Помолчав немного, ребенок тихо и немного обреченно заключил: - Ты снова сократил свою жизнь. - Нет, это всего лишь травмы. Совсем скоро я буду в порядке. О, кстати... - Цзян Чаогэ вспомнил, что в комнате с ними находился еще один человек. Он указал на Юньси, чье присутствие все еще было довольно эфемерным. - Он – духовный наставник, он сможет меня вылечить. Чжи Сюань перевел пылающий золотом взгляд на Юньси и яростно приказал: - Немедленно вылечи его, иначе я тебя съе... Цзян Чаогэ привычным жестом прикрыл рот дитя: - Хорошо, что ты проснулся! Если хочешь, можешь осушить этот кувшинчик с лечебной настойкой. Пока тебе хватит. - Нет, пей сам, тебе нужнее. В следующий раз, когда я снова увижу Сяо Се, я должен убить его! - грозно сказал Чжи Сюань. Цзян Чаогэ понимал, что малыш Цилинь должно быть очень подавлен, поэтому он выудил из сумки-хранилища несколько кувшинов отличного вина и вручил их Чжи Сюаню, осторожно интересуясь: - Сколько совершенствования ты потерял? Чжи Сюань сделал небольшой глоток вина и покачал головой: - По крайней мере, триста или пятьсот лет. Цзян Чаогэ глубоко вздохнул, чувствуя себя очень плохо. Ребенок некоторое время наблюдал за калейдоскопом эмоций, мелькающим на уставшем лице мужчины, а затем протянул руку и похлопал маленькой ладошкой по щеке: - В любом случае ты мне ничего не должен, ты ведь мой, а значит, я обязан защищать тебя. Юньси не сводил глаз от взаимодействия двух мужчин, взгляд молодого человека наполнялся то удивлением, то крайней растерянностью. Теперь повсюду в помещении витал аромат душистого вина, что окончательно выкурило Юньси из их комнаты. Несмотря на то, что Чаогэ был ранен, он не удержался и осушил две чарки алкогольного напитка за счастливое избавление от неминуемой гибели! В итоге Сюань опустошил четыре кувшина вина. Пухлое детское личико раскраснелось, а взгляд золотых глаз немного затуманился, точно как у милого зверька, только что пробудившегося ото сна. Зрелище выходило презабавным. Малыш лежал на груди у Цзян Чаогэ, покусывая воротник ханьфу мужчины и перманентно икая винными парами. Мужчина тихонько поглаживал ребенка по маленькой спинке и от всего сердца радовался этому редкому и от того еще более ценному моменту покоя. Внезапно в его голову пришла мысль: - Кстати, кто этот Су Хань, о котором упомянул Сяо Се? После очередной икоты последовал ответ: - Он – Цюнци (3). Мне искренне жаль его духовного воина. - Отчего же? – не понял Чаогэ. - Разве ты не слышал слова Сяо Се о трех днях и трех ночах? Но в любом случае то, что между ними произошло, было по доброй воле его духовного воина. Не забывай, что нас призывают наши воины. Для людей в порядке вещей желать могущества и силы, а взамен продавать свои души и тела. Человечество всегда ищет максимальную выгоду. - Да, тут ты прав, если духовный воин не желает подобного зверя в спутники, то можно просто заключить его обратно в оружие и забыть об этом… - покачал головой Цзян Чаогэ. - Все же мне интересно, кто обнаружил Су Ханя… Мужчина это или женщина, и каким уровнем силы обладает этот воин... - Говорят, что Цюнци любит убивать своих партнеров по соитию, однако, конечно, со своим духовным воином он так не поступит, - с этими словами Чжи Сюань резко поднял голову, глядя в глаза Чаогэ: - Погоди-ка, ты что, интересуешься соитием? - Нет, я просто сплетничаю. - Что значит «сплетничать»? - Ну… Просто проявляю любопытство. - Мне тоже любопытно! – Личико Чжи Сюаня почти уткнулось в грудь Чаогэ. - Почему бы нам не попробовать? Скальп Цзян Чаогэ на секунду онемел. Мужчина аккуратно отлепил сомлевшего ребенка от своего тела и уложил его на кровать рядом с собой: - Ты совсем захмелел, отдохни немного. - Я не пьян! – запротестовал малыш. - Зато я немного пьян, - с этими словами Цзян Чаогэ картинно завалился на бок, имитируя головокружение. Чжи Сюань тихо фыркнул и вновь проворно юркнул в объятия мужчины, приказывая: - Спи. На губах Цзян Чаогэ заиграла легкая улыбка. Как же хорошо, что Чжи Сюань наконец проснулся!

***

1) Сынань (司南) - прообраз современного компаса. «Ведающий югом» – самый ранний магнитный компас в истории человечества, который был изготовлен в Китае (V–III вв. до н. э.) 2) Мяо (苗族) - мяо, мео, хмонги. Этническая группа родом из горных областей современных КНР, Вьетнама, Лаоса и Таиланда. Входят в группу народов мяо в южном Китае. Исторически хмонги жили в районе реки Хуанхэ. 3) Цюнци (穷奇) - В архаической традиции чудесный зверь. Внешне он напоминает крылатого тигра. Цюнци понимает язык людей и отличается странной привычкой: он частенько набрасывается на ссорящихся и всегда поедает невиновного. Честным людям он откусывает носы, а обманщикам и злодеям дарит мясо животных, которых сам убил. В «Каталоге гор и морей» говорится: «Зверь цюнци похож на тигра с крыльями. Он ест людей, начиная с головы. Иногда его жертвы прикрывались от него волосами. Он живет к северу от зверя Таоцюань».