Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

Предположения оказались верными, лишь узнав о присутствии Чжи Сюаня, люди из «Мин Инь» не решились и носа показать. Так что три раненых человека могли спокойно залечивать травмы и немного перевести дух, прежде чем отправиться в экспедицию на исследование мифической страны Куньлунь. Подлатав раны путников, Юньси затребовал у Цзян Чаогэ в качестве оплаты половину нефритовой печати. Цзян Чаогэ, конечно, помнил свое обещание отдать нефрит, как только Юньси проводит его в город Куньлунь, но очень уж ему не хотелось отпускать духовного наставника. Поэтому, усадив юношу в кресло, он навис над ним и начал свою речь, делая акцент на каждом слове: – Юньси, куда ты пойдешь после того, как получишь половину печати? В город Цяньлай или город Инчэн? – Вернусь к моему учителю, – резко отвернувшись, буркнул Юньси. Он не привык смотреть в глаза постороннему человеку, потому что от прямого зрительного контакта всякий раз начинал нервничать и беспокоиться. – У твоего учителя сейчас большие проблемы, неужели ты все еще хочешь найти его? Разве не понимаешь, что он специально отдал мне половину нефритового морского дракона, чтобы ты последовал за мной? – Он этого не говорил. – Тогда что конкретно он сказал? – Он сказал, что нефрит в твоих руках, а я должен пойти и забрать его. – И все? Юньси коротко кивнул. Цзян Чаогэ потер руки: – Ты понимаешь, что сказал твой учитель? Юньси нахмурился: – Он сказал то, что сказал. Тут нет никакого скрытого смысла. – Он дал мне половину печати для того, чтобы ты последовал за мной и помог мне. – Я уже помог тебе! Ты… – Юньси опустил голову. – Верни мне нефрит. – А если нет? – прощупывал почву Чаогэ. Дыхание Юньси сделалось неровным, голос звучал сдавленно и напряженно: – Хулиган. Цзян Чаогэ лишь пожал плечами, с кривой ухмылкой говоря: – О, я просто шучу. Но если ты уйдешь, я не смогу рассказать тебе о чудесах моего невероятного мира. У меня есть целое море историй, океан знаний о диковинных устройствах. Все это я с радостью поведаю тебе. Ты сможешь создавать такие механизмы, которые и не снились людям в этом мире, даже самым искусным мастерам! Юньси, казалось, заинтересовался словами мужчины, но все же колебался с решением. – Давай поступим следующим образом: в течение нескольких дней я сделаю для тебя две диковины из своего мира. Взгляд юноши немедленно просветлел: – Хорошо. – Если тебе понравится, то ты сопроводишь нас в долину Куньлунь. По дороге я расскажу тебе все, что знаю, мы даже сможем сделать мощное огнестрельное оружие. – Что такое «огнестрельное оружие»? – не понял Юньси. – А вот об этом я поведаю тебе чуть позже, – Цзян Чаогэ похлопал юношу по плечу и потащил Чжи Сюаня за покупками. Чаогэ собирался приобрести необходимые материалы для изготовления компаса, такие как магниты и швейные иглы, а также материалы для изготовления пороха. Благо, сера и древесный уголь были легкодоступны в любом мире. Тем не менее на континенте Тяньлинь не добывали селитру, поэтому, взяв старую миску из гостиницы, он пробрался ночью в несколько свинарников и в каждом из них методично соскоблил налет с деревянных стен. Так, всего за ночь, он собрал небольшую щепотку селитры. Количества материала хватило бы на изготовление всего одного-двух фейерверков, но это не имело особого значения. Все, что нужно было молодому дельцу, так это впечатлить Юньси. Вернувшись в гостиницу, Чаогэ обнаружил сидевшего около входной двери малыша Чжи Сюаня. Ребенок, точно собака, терпеливо ждал его. Лишь завидев мужчину, он немедленно встал и просеменил к нему: – Почему от тебя так ужасно пахнет? Где ты был? Цзян Чаогэ с легкой улыбкой сказал: – Я совершал ночные рейды на свинарники, поэтому решил тебя с собой не брать. Чжи Сюань недовольно смотрел на него: – Не вздумай обнимать меня! От тебя воняет! – Я и не собирался, – пожал плечами Чаогэ. – Пойдем, пойдем скорее в комнату. Чжи Сюань бодро топал двумя крохотными ножками, стараясь не отставать от мужчины, но вот незадача, достигнув порога гостиницы, ребенок не смог перебраться через него, ведь ступенька оказалась слишком высокой для малыша. Цзян Чаогэ протянул руку и взял маленького Цилиня за шкирку, ловко перенося его через препятствие. Кажется, ребенка это даже позабавило, но, мимолетно улыбнувшись, он немедленно напустил на себя серьезный вид, строго приказывая: – Сейчас же помойся! Фу, такая вонь!! – Хорошо, я без промедления этим займусь, – с этими словами Цзян Чаогэ методично сложил все, что удалось добыть за вечер, взял свежую одежду и отправился мыться. Самым лучшим в этой гостинице были отдельные купальни для каждой комнаты. В это время года ночи все еще полнились прохладой, поэтому Чаогэ принялся нагревать воду для купания. Как только он закончил с подготовкой, в купальню вошел Чжи Сюань: – Я тоже хочу помыться. – Я же только вчера купал тебя! – вздохнул Чаогэ. – Твои волосы, можно сказать, еще даже не высохли! Не стоит мыть их так часто. – Нет! Я чувствую, что ты оставил на мне плохой запах, когда поднимал, – с этими словами Чжи Сюань презабавно сморщил носик и фыркнул. – Воняет! – Ох, иногда иметь особую чувствительность к запахам бывает накладно, – с беспомощной улыбкой констатировал Цзян Чаогэ. Сняв с малыша ханьфу, он осторожно посадил ребенка в лохань с водой, намереваясь хорошенько вымыть. Чжи Сюань пристально наблюдал за каждым действием мужчины. – На что ты смотришь? – наконец не выдержал Цзян Чаогэ. – На тебя. – Так интересно, что я делаю? – Я хочу видеть тебя. Цзян Чаогэ улыбнулся. – Почему ты не снимаешь одежду? – спросил Цилинь. – Сперва я помою тебя. В следующий миг Чаогэ окатило водой, которую нарочно плеснул на него мелкий негодник. Цзян Чаогэ не смог увернуться от неожиданной атаки и сейчас стоял с абсолютно мокрым лицом. Нахмурившись, он одарил Чжи Сюаня суровым взглядом: – Что ты творишь? Золотые глаза Чжи Сюаня все еще буравили мужчину. Цилинь с требовательными нотками в голосе заявил: – Снимай! Цзян Чаогэ не собирался слушаться капризного ребенка, поэтому совершенно спокойно сказал: – Я помоюсь после, сначала следует искупать тебя. В этот момент Чжи Сюань без всякого предупреждения сделался взрослым. Вода щедро выплеснулась из лохани, создавая мини-потоп на каменном полу купальни. Цзян Чаогэ также был с ног до головы залит водой. Он инстинктивно отклонился назад, желая избежать атаки, но, поскользнувшись, потерял равновесие и приземлился на пол. Теперь перед его глазами предстала крепкая мускулистая грудь Чжи Сюаня, узкая талия и длинные ноги; кожа Цилиня немного раскраснелась от пара. Цзян Чаогэ слегка занервничал, но вида не подал, как обычно принявшись отчитывать Цилиня: – Что ты учудил?! Знаешь ли, воду кипятить не так-то легко! Чжи Сюань вышел из бочки, делая два шага по направлению к мужчине. Волосы юноши были мокрыми, вода ручьями стекала вниз. Подойдя к сидящему на полу Чаогэ, Чжи Сюань присел рядом и легонько обхватил тонкими пальцами воротник его ханьфу, тихим голосом повторяя просьбу-приказ: – Сними одежду. Цзян Чаогэ перехватил руку проказника: – Чжи Сюань, перестань безобразничать! – Я не безобразничаю, я просто хочу помыться вместе. Мы же всегда мылись вдвоем. Скальп Цзян Чаогэ онемел, появилось острое желание бежать отсюда подальше. Такого Чжи Сюаня он еще не видел. Нет, конечно, с ребенком он много возился, но одно дело ухаживать за дитятей, а совсем другое смотреть на взрослого мужчину. Тем временем Чжи Сюань, не дожидаясь ответа от другой стороны, уже вовсю тянулся к одежде Чаогэ. Цзян Чаогэ немедленно оттолкнул проворные руки Цилиня и попытался подняться с пола. Чжи Сюаню это намеренье по вкусу не пришлось. Желая остановить Чаогэ, он внезапно всем телом прильнул к нему, приводя тем самым одежду несчастного в еще больший беспорядок. Цзян Чаогэ начал беспокоиться. С силой оттолкнув негодника, он сурово рявкнул: – Ну-ка немедленно прекратил дурью маяться! И это, на удивление, подействовало. Чжи Сюань вдруг пораженно застыл, мокрые волосы налипли на лоб юноши, взгляд стал абсолютно потерянным, а выражение лица как будто немного смущенным. Цзян Чаогэ было подумал, что Чжи Сюань рассердился или, что вероятнее, обиделся на него, но в следующий миг Цилинь еле слышно прошептал: – Ты – моя женская особь. Цзян Чаогэ сухо процедил: – Нет. – Да. – Да нет же! – Я ждал тебя тысячи лет, – Чжи Сюань не моргая смотрел на мужчину. – Инь Чуань сказал, что моей пары может и вовсе не существовать, ведь далеко не каждому зверю везет встретить свою женскую особь. Все же я не переставал верить, что моя пара найдется. Я думаю, что это – ты. Цзян Чаогэ с некоторым трудом выдавил из себя: – Но я действительно не… – Откуда ты знаешь, что нет? Цзян Чаогэ не знал, как ответить. Чжи Сюань еще сильнее прильнул к груди мужчины, продолжая нашептывать: – Разве ты не хочешь быть моей парой? Сердце Чаогэ ускорило свой ритм, по телу пробежала легкая дрожь. В голове зазвучали смутные голоса, сквозь которые пробивался одинокий голос Чжи Сюаня. Только Цилинь мог использовать столь примитивный и прямолинейный способ поиска счастья. По сути, Чжи Сюань и в человеческом облике оставался зверем, людская этика была ему недоступна. Он лишь следовал своим инстинктам, добиваясь того, что желал получить. С другой стороны, все его слова и действия всегда были искренними, без скрытых мотивов и притворства, это очень подкупало Чаогэ. Сопротивляться напору Цилиня становилось все труднее. Чжи Сюань сжал его руку: – Стань моей женской особью, и я буду защищать тебя всю свою жизнь. Цзян Чаогэ почувствовал ком в горле, отчего ему не удавалось выдавить из себя что-либо членораздельное. В своей жизни он слышал много разных признаний, истинных и фальшивых, но ни одно из них не могло сравниться со словами Чжи Сюаня. Его признание звучало бесхитростно, пронзительно, искренне. Чжи Сюань так и не услышал ни да ни нет, поэтому нетерпеливо сказал: – Обещай мне! Мы в любом случае заключим контракт через любовь, тогда ты станешь не только моим духовным воином, но и моей женской особью! Цзян Чаогэ вздохнул: – Это совсем разные вещи. – А вот и нет, это одно и то же! – Сам подумай, сколько у самца может быть самок? Даже в течение одного года. Цифра внушительная. – Не сравнивай меня с этим зверьем! – сердито крикнул Чжи Сюань. – Оу, да ты выучил новое образное выражение, – съехидничал Чаогэ. – Не меняй тему! Цзян Чаогэ беспомощно сказал: – Чжи Сюань, нам следует подождать встречи с твоим Инь Чуанем, – у него больше не оставалось другого выбора, кроме как уповать на авторитет древнего зверя. Он очень надеялся, что этот всезнайка Байцзэ Инь Чуань действительно прочитал десять тысяч книг и сможет отличить человека от зверя, и, что еще более важно, женскую особь от мужчины. Чжи Сюань фыркнул: – Хорошо, пусть Инь Чуань рассудит нас. – Тогда не мог бы ты меня сейчас отпустить? Цилинь с большой неохотой выпустил мужчину из своих горячих объятий. Цзян Чаогэ невольно обратил свой взор на место «аномалии», на которую совсем недавно жаловался ему Цилинь, и увидел там буквально какой-то стоящий столб. У Чжи Сюаня и вправду не было чувства человеческого стыда! Это не на шутку напугало Чаогэ, и он поспешил ретироваться из комнаты. Чжи Сюань посмотрел вниз и пробормотал: – Ну вот, очевидно же, что у меня реакция… На следующий день Цзян Чаогэ смог соорудить простой компас, а также сделал порох, после чего собрал всех друзей во внутреннем дворе, чтобы продемонстрировать изобретения. Порох он использовал для двух небольших петард. В конце концов, материала было безбожно мало, а впечатление произвести было нужно. Петарды – лучший способ поразить людей невиданным зрелищем. Он зажег фитиль и бросил петарды в небольшой ящик. В следующий миг раздался оглушающий хлопок. Взрыв петарды проделал большую дыру в боку ящика и напугал зевак, особенно некоторых чувствительных к звуку зверей. – Что это за магия? – не веря своим глазам, спросил Юйжэнь Шу. – Это не магия. Это, можно сказать, прототип огнестрельного оружия из моего мира. В основе таких приспособлений лежит порох. Но у меня недостаточно материалов на его изготовление, поэтому я сделал вам лишь маленький пробный экземпляр. Будь у меня достаточно сырья, я смог бы играючи пробить стену толщиной в один метр. Юньси во все глаза уставился на мужчину: – Серьезно? – Абсолютно. Юйжэнь Шу все еще выглядел немного испуганным: – Все же ты владеешь магией? – В нашем мире многие обладают подобными знаниями, но владеют ли ими другие здешние «попаданцы», то мне не ведомо. Сделать порох действительно не составляет труда, но далеко не все простые люди в курсе, как именно. В процессе изготовления или использования можно получить серьезные травмы. Так что в нашем мире такое оружие изготовляют только настоящие эксперты по бомбам. Если у них достаточно материалов, то они могут создавать даже бомбы с дистанционным управлением. К сожалению, в этом мире такое невозможно. Юйжэнь Шу не покидало чувство беспокойства: – Если этот магический навык попадет в плохие руки, то для континента Тяньлин... – Он вдруг осекся, очевидно, о чем-то подумав, и посмотрел на Лун Сяна. Лун Сян вернул ему взгляд: – Я все равно уже все видел. Ты собираешься меня убить? Юйжэнь Шу сказал: – Я не убью тебя, но надеюсь, что однажды, когда ты вернешься на родину, ты не станешь распространять эту опасную магию. – Я даже не знаю, где находится моя родина, о чем тут вообще говорить? Но знай, что если эти знания и расползутся по континенту, то источником буду не я. – Вы оба, немедленно прекратили ссориться! – отчитал молодых людей Чаогэ. – Я в любом случае не собирался открывать вам секрет создания пороха. Внезапно послышался тихий голос Юньси: – Брат, а мне ты расскажешь? Цзян Чаогэ достал простой компас и еще один маленький фейерверк, выставив их вперед на ладони, с улыбкой сказал: – Если ты отправишься с нами в мифическую долину Куньлунь, то я поведаю тебе не только это, а еще много-много чего интересного! Юньси медленно и осторожно, точно напуганный зверек, протянул руку и резко схватил с ладони Чаогэ компас и петарду, затем быстро отбежал в угол, разглядывая диковины. Цзян Чаогэ вытянул из-за пазухи половину нефритовой печати и кинул ее Юньси: – Я возвращаю тебе обещанное. Завтра мы отправимся в долину Куньлунь. Если хочешь, можешь присоединиться. Юньси, судорожно сжимая в руке нефрит, коротко кивнул. Стоило Цзян Чаогэ подняться, намереваясь уйти, как Юньси внезапно схватил его за одежду: – Как вы собираетесь попасть в долину Куньлунь? – Что значит "как"? Очень просто – на своих двоих. – В тех краях круглый год царит ужасный холод, сама местность окружена туманом. Заблудиться там ничего не стоит, да так, что вовек никто не выберется. – Поэтому мы хорошенько подготовимся. К тому же с нами Божественный зверь и два Небесных в качестве поддержки. Сам посуди, как с таким составом можно потеряться? Юньси несколько секунд смотрел на него: – На самом деле ты ничего не понимаешь. И плана у тебя нет вообще. Будучи беспощадно разоблаченным, Цзян Чаогэ немного смутился: – Ну, мы же там ни разу не были. – А книжки ты не читал? – Да что ты в конце концов пытаешься сказать? – не выдержал Чаогэ. Юньси поднялся и немедленно поправил одежду: – Я, пожалуй, лучше вернусь домой. Цзян Чаогэ резко схватил юношу за воротник, угрожающе говоря: – А ну договаривай, раз начал! Не надо делать полутонов и намеков. Любая информация поможет нам в путешествии! Юньси оттолкнул руку Цзян Чаогэ и отступил на безопасное расстояние от обидчика: – Я еще слишком молод, не хочу умирать. Жуань Цянсю решила проявить осведомленность в данном вопросе: – Больше всего меня тревожит тот самый туман. Говорят, что это явление может не только сбить путников с верного направления, но и вызвать галлюцинации, заманивая в смертельные ловушки. Чжи Сюань безучастно зевнул: – Это просто туман. Я бродил в нем на протяжении сотен лет и не заблудился. Цзян Чаогэ тут же возликовал: – И правда! У нас же есть божественный гид, с ним уж точно не потеряемся! Выражение лица Юньси немного изменилось, поколебавшись некоторое время, он наконец решился: – Хорошо, я пойду с тобой. Цзян Чаогэ сказал с улыбкой: – Отлично! Юньси протянул руку: – Дай мне китовый мешок. Я хочу посчитать запасы. Цзян Чаогэ молча передал ему мешочек. Юньси сформировал хранилище и деловито зашел внутрь, намереваясь сделать опись имущества, но уже через две секунды выпрыгнул наружу, словно ошпаренный, отчаянно крича: – Какой же там бардак! – Там просто очень много вещей, – пожал плечами Чаогэ. – Уборка! Срочная уборка! Там надо все вычистить, все разложить! – лицо Юньси аж покраснело от волнения. Юноша судорожно закатал рукава, буквально кидаясь обратно в пространство хранилища. Все присутствующие одарили друг друга растерянными взглядами, и, неловко постояв некоторое время, все же решили помочь внезапной инвентаризации. Юньси аккуратно расставил и скрупулёзно пересчитал все материалы, а затем пошел покупать необходимое в дорогу. Он записал и учел все вещи, сортируя их по разным категориям. Предметы, вошедшие в категорию «личные», три раза проходили личную проверку неугомонного Юньси. Всего на инвентаризацию склада ушло больше светового дня работы. Под конец путники буквально валились с ног от усталости, но юноша-педант даже не думал спать, продолжая усердно составлять списки и проверять наличие предметов. После насыщенного дня Цзян Чаогэ забылся глубоким сном, но его счастье не продлилось долго, ведь Юньси два раза будил его посреди ночи, спрашивая то и это, пока разъярённый мужчина наконец не выгнал нарушителя покоя из комнаты. Из-за скрупулёзности Юньси их поход в мифическую долину Куньлунь был отложен на два дня. Путь их лежал через западные ворота города, выйдя из которых можно было увидеть прекрасный пейзаж бесконечных пиков Куньлунь. Посему местные дали этим воротам название Ситяньчжимэнь – ворота Западных небес (1). Жители города редко пользовались именно этим выходом, охотники проходили через них и устремлялись на запад, но не слишком далеко, чтобы случайно не подняться в горы. Если бы кто-нибудь из местных прознал, что группа Чаогэ направилась в мифическую страну Куньлунь, они бы покрутили пальцем у виска, приняв этих чудиков за сумасшедших. Юйжэнь Шу сел верхом на Тянь Жуна и возвестил: – Путешествие предстоит тяжелое, опасное и очень продолжительное. Возможно, мы и вовсе не вернемся из него живыми, – принц многозначительно оглядел всех: – Вы готовы? Юньси глуповато моргнул: – Наверно, я все же пойду домой. Цзян Чаогэ резко схватил его за шкирку, оттаскивая назад: – Теперь уже слишком поздно. – Я всюду последую за братом Цзяном! – решительно сказал Лун Сян. Улыбнувшись, Жуань Цянсю тоже высказалась: – У меня нет ни единого сомнения. Лицо Юйжэнь Шу озарила улыбка: – Да, у нас нет пути назад. Последовав в это таинственное и опасное место, мы, по крайней мере, избавимся от преследований «Кровавой Пагоды» и союза «Мин Инь». Цзян Чаогэ глубоко вздохнул: – Отправляемся. Повторять приказ не было необходимости, потому что Тянь Жун и Цуйю, лишь заслышав заветное слово, немедленно сорвались с места, унося путников по направлению к заснеженным пикам Куньлунь. – Ты ведь не знаешь, где находится Байцзэ? – от быстрой езды и без того большие глаза Юньси теперь были широко раскрыты, а выражение лица юноши утратило свою непроницаемость. Цзян Чаогэ лишь пожал плечами: – Я даже не знаю, что и где искать. – Горная гряда Куньлунь безгранична, и большая часть этой местности никогда не исследовалась. Я боюсь, что, перейдя границы с Куньлунь, мы покинем страну Тяньлинь, ведь это место стоит особняком от всего мира. – Если он будет достаточно близко, то я почувствую его запах, – сказал Чжи Сюань. – Насколько близко? Чжи Сюань немного задумался: – В нескольких десятках ли от нас. Тон голоса Юньси изменился: – Это же похоже на поиск иголки в стоге сена. Чжи Сюань яростно посмотрел на наглеца: – Жалкий человечишка, ты смеешь грубить мне? – Я хочу домой, – меланхолично откликнулся юноша, после чего свернулся калачиком на спине у зверя. – Не будь ты таким пессимистичным! Я уверен, что мы сможем его найти! – неловко подбодрил Чаогэ, сам, конечно же, понимая, что в словах юноши есть истина. Они действительно искали иголку в стоге сена, но терять надежду не стоило. Он ни за что не сдастся! На следующий день Юньси предпочел сохранять молчание. Когда он не говорил, то его присутствие становилось совсем уж незаметным. Можно сказать, что юноша являлся жертвой похищения, но почему-то не получал должного сочувствия от окружающих. После захода солнца они вошли в туманную горную цепь, куда почти не ступала нога человека. Ночью, да еще и в условиях густого тумана, видимость была настолько низкой, что они едва могли продвигаться вперед. Делать нечего, нужно было разбивать лагерь. – Почему на этой горе царит такая тишина? – с тревогой в голосе спросил Тянь Жун. – С тех пор, как нас окружил этот странный туман, не раздалось ни единого звука. – Туман влияет на слух, – заметил Чаогэ. – Здесь другое дело, в этом месте и правда нет ни единого живого существа, – сказал Чжи Сюань. Лун Сян нахмурился: – Это ненормально. Тот, кто будет на посту этой ночью, должен проявить максимальную бдительность! Цзян Чаогэ поинтересовался: – Чжи Сюань, ты ведь так долго жил в мифической стране Куньлунь вместе с Инь Чуанем. Разве ты не помнишь это место? – Я каждый день покрывал расстояние в тысячи ли, – фыркнул Цилинь. – То, что мы прошли за день, я прохожу за один шаг, как могу помнить каждый камешек на пути? – Тогда как же ты ведешь нас? – удивился Юньси. Немного задумавшись, Цилинь выдал: – Раньше, когда я навещал его, я просто бегал всюду, пока не ощущал запах Инь Чуаня. Тогда я быстро его находил. Сейчас же я не могу ни бегать, ни ощущать его запах, поэтому остаются просто бесконечные поиски. Но вы вполне можете попытаться найти его сами, я мешать не буду, – с этими словами негодник вновь приложился к кувшинчику с вином. Путников потрясла честность Цилиня. После признания Чжи Сюаня о полном отсутствии метода в поиске Байцзэ над лагерем на некоторое время повисла тишина. Участники экспедиции лишь в замешательстве поглядывали друг на друга, не решаясь произнести и слова. Юньси прижал колени к груди и, обняв их, жалобно протянул: – Я хочу домой. Лун Сян прошептал: – Может, мы сбились с пути? Жуань Цянсю провела ладонью по холодной щеке и вздохнула: – Такого не может быть. У нас ведь нет маршрута. Как же в таких условиях вообще можно заблудиться? После этих слов Юньси уткнулся лицом в свои колени и стал представлять из себя уже не человека, а какой-то клубок из одежд. – Не бойся, тебя окружают амбициозные мужчины. Нет такого пути, по которому мы не смогли бы пройти! Цзян Чаогэ больше всего любил именно эту глупую геройскую черту в юном принце. Даже оказавшись в полном тупике, он своими речами мог расположить и вдохновить окружающих его людей. Цуйю изящным пальцем ткнул в щеку Лун Сяна: – Если нам не суждено выбраться отсюда, я все равно не оставлю тебя до конца твоих дней. – Нет, я выберусь отсюда! Я должен найти свой родной город! – с жаром отозвался рыжеволосый юноша. – Тогда скорее подрасти, – при этом Цуйю одарил хозяина многозначительным взглядом. – Какое это имеет отношение к тому, вырос я или нет? – растерялся Лун Сян. Но его лис лишь облизнул губы и улыбнулся, не сказав при этом ни слова. Путники еще немного поговорили, а затем разбрелись по палаткам, оставив на страже одного дозорного. Цзян Чаогэ тихо спросил Чжи Сюаня: – Что ты на самом деле помнишь об этой горе? Чжи Сюань посмотрел на мужчину, но не проронил ни слова. Давно научившись читать эмоции дитя, Цзян Чаогэ немедленно все понял и продолжил допрос: – Чжи Сюань, ты ведь не способен на ложь, поэтому просто не говоришь ничего. Хорошо, если ты не хочешь делиться правдой со всеми членами команды, то хотя бы расскажи мне. – Если я поведаю тебе истинное положение вещей, боюсь, ты сильно испугаешься. – Да неужели же я такой трус? – Десять тысяч лет назад на горе Куньлунь жили сотни разных видов животных. Из-за круглогодичного снега и суровой погоды охотиться было нелегко, поэтому все существа в этих местах крайне свирепы и кровожадны. На горе Куньлунь жило несколько человеческих рас. Они были способны творить магию и колдовство. Поскольку Инь Чуань охранял эти места, тут царило относительное спокойствие. Но он давно спит, поэтому я не ведаю, что здесь могло произойти… Особенно за десять тысяч лет. Я знаю лишь одно – гора Куньлунь во все времена была гораздо более опасной, чем внешний мир. Цзян Чаогэ кивнул: – Мы были готовы к этому с самого начала. Кроме того с нами же ты! Чего тут можно бояться, верно? Чжи Сюань слегка нахмурился: – Хотя так называемые двенадцать древних зверей являются самыми могущественными существами на свете, на горе Куньлунь много свирепых животных, которые развивались на протяжении тысяч лет. Если они нападут целой стаей, то сражение с ними будет очень тяжелым. Я надеюсь, что за такое продолжительное время они просто обратились в прах. В противном случае… От этих слов сердце Цзян Чаогэ гулко ухнуло в груди, мужчина внезапно очень испугался таинственных и неизведанных гор. 1) Ситянь (西天) – западные небеса, образное значение буддийского рая.