Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

~*Небольшое предупреждение от переводчика: если мой перевод продолжат брать без спроса и выкладывать на сторонних ресурсах, я вынужденна буду прекратить работу над этой новеллой, либо выкладывать все в закрытый доступ. Я не поленилась получить официальное разрешение у самого автора новеллы, имейте и Вы уважение к чужому труду. Спасибо. *~ Лишь только Цзян Чаогэ покинул палатку Инь Чуаня, как тут же встретился с Чжи Сюанем, почти столкнувшись с ним лоб в лоб. Цилинь явно сильно нервничал. Схватив мужчину за руку, он начал допрос с пристрастием: – О чем ты спрашивал Инь Чуаня?! – Я спросил его, как можно увеличить силу души, – честно ответил Цзян Чаогэ. – Кто позволял тебе задавать подобные вопросы? – Чжи Сюань все больше сердился. – Давай-ка поговорим, – Цзян Чаогэ перехватил руку цилиня и втянул его в их общую палатку. Раздраженно стряхнув с себя руку мужчины, Чжи Сюань нетерпеливо крикнул: – Нечего тут обсуждать! Что бы ты не сказал мне, я ни за что не соглашусь! Если Инь Чуань посмеет помочь тебе, я просто заберу тебя далеко-далеко, и мы больше никогда и ни с кем не будем встречаться! Цзян Чаогэ толкнул Чжи Сюаня к стулу, а сам присел рядом на корточки, серьезно смотря на разъяренного цилиня: – Чжи Сюань, даже если ты заберешь меня отсюда, спрячешь и будешь жить в изоляции, можешь ли ты гарантировать, что даже в этом случае нас никто не найдет? Чжи Сюань поджал губы, волевой подбородок чуть приподнялся. Это был молчаливый отказ. – Покинув горы Куньлунь, мы немедленно вступим в войну с Сяо Се и Су Ханем. Мы уже так долго находимся в изоляции, что даже не в курсе, сколько всего древних зверей пробудилось. Война неизбежна. Если я так и не могу призвать тебя в истинной форме, скажи мне, сколь долго мы сможем продержаться против яростных врагов? Так и будем надеяться на Инь Чуаня и Жэнь Вана? Неужели ты предпочтешь прятаться за их спинами? Чжи Сюань сжал кулаки, его зубы скрипели, когда он через силу выдавливал из себя слова: – А ты в курсе, что во время совершенствования ты можешь умереть, если что-то пойдет не так? – Я знаю, но шансы довольно велики! Целых пятьдесят процентов. Эта техника поможет сэкономить нам два или три года. Пойми, что у нас нет столько времени в запасе. Скорее всего, к тому моменту Сяо Се уже раз десять разорвет меня на куски. – Я никогда не позволю ему прикоснуться к тебе! – взревел Сюань. – Ты хочешь защитить меня, тратя впустую все свои достижения? Таким образом ты будешь становиться все слабее и слабее, пока в итоге и вовсе не сможешь противостоять Сяо Се. – А что же мне прикажешь делать, если ты сам умрешь в процессе совершенствования? Тогда я вновь на долгое время исчезну из этого мира! – сердито крикнул Чжи Сюань. – Я не умру, – Цзян Чаогэ схватил Чжи Сюаня за руку и серьезно посмотрел ему в глаза. – Неужто я зря попал в этот мир, встретил тебя и испытал все это? Все случившееся предопределено небесами. Возможно, я умру в будущем, но только не сейчас! – Этот твой вздор вовсе не доказывает, что ты совершенно точно не умрешь, – буркнул Сюань. – Чжи Сюань, – понизив голос, сказал Цзян Чаогэ. – Я бы предпочел пойти на этот риск, чем вновь столкнуться с Сяо Се, будучи совершенно беспомощным. Разве ты не понимаешь? Если я не смогу набраться сил, то рано или поздно умру. Не сейчас, так в ближайшем будущем. Но теперь у меня появился реальный шанс выжить. Если у нас с Инь Чуанем все получится, то я смогу призвать твой истинный облик без всяких побочных эффектов и ограничений! Чжи Сюань продолжал упрямо мотать головой: – Нет! Я не хочу, чтобы ты умер... – Если ты не хочешь моей смерти, то ты должен позволить мне стать сильнее. Ты сможешь защитить меня только, если я сам буду сильным. – Но… В случае неудачи я больше никогда тебя не увижу! – с этими словами цилинь обнял Цзян Чаогэ и тихо сказал: - Я ждал тебя так долго… так долго. Твоя жизнь и так ужасно коротка, а сейчас, получается, что ты и вовсе можешь до завтрашнего дня не дожить! Нельзя идти на подобный риск! Что если я тебя не увижу? Что если я тебя больше никогда не увижу?! Цзян Чаогэ сидел и оцепенело слушал быструю паническую речь Сюаня, чувствуя, как сердце его с каждой секундой сжимается все сильнее, наполняясь одновременно и счастьем, и страхом. Его жизнь никогда прежде не представляла такой ценности. А что же будет, если он действительно умрет? Если слова Инь Чуаня верны, то Чжи Сюань больше не найдет себе другого духовного воина, а значит будет обречен на вечный сон в мече. Думая о бессмертии Чжи Сюаня, Чаогэ опечалился еще больше. Да, он был уверен, что они вместе до конца жизни, только вот проблема состояла в том, что век Чаогэ был неизмеримо короче бесконечной жизни древнего зверя. А сейчас может статься так, что Чаогэ умрет в процессе совершенствования. Но выбора у него не оставалось. Да, в этом богом забытом месте он находился в относительной безопасности, под защитой небесных и божественных зверей, но за границами горной гряды Кунльлунь его поджидал Сяо Се. Этот кровожадный зверь не пощадит не только Чаогэ, но и всех его верных друзей. Больше никто не должен погибнуть из-за его несостоятельности! При мысли о их в будущем Цзян Чаогэ не смел отвернуться от шанса в настоящем. Мужчина нежно провел по шелковым волосам Чжи Сюаня, аккуратно дотронулся губами до ушной раковины цилиня и тихо прошептал: – Чжи Сюань, я не умру. Я обещаю тебе. – Какая у тебя гарантия? – Меня ждут великие дела, Чжи Сюань! Вспомни, сколько раз я избегал, казалось бы, неминуемой гибели. Бог хранит меня. Так что я не умру. Чжи Сюань обхватил лицо Чаогэ горячими ладонями: – Правда? Я не верю в это. – Поверь в меня. Поверь в Инь Чуаня. Помнишь, я обещал тебе, что когда-нибудь возьму в свой мир? Я ведь этого еще не сделал, а это значит, что пока что никак не могу умереть! Наполненные беспокойством глаза Чжи Сюаня заметно покраснели и увлажнились. – Ты всегда так со мной! Если я в чем-то не согласен, ты немедленно начинаешь отвлекать мое внимание, обманываешь, болтаешь всякую чушь! В точности как Инь Чуань! – Но ведь сейчас ты сам понимаешь, что я абсолютно прав, не так ли? – спокойно сказал Цзян Чаогэ. – Нет! – сердито ответил Чжи Сюнь. – Не думай, что парочка замысловатых слов убедят меня! Я не соглашусь. Ни за что, слышишь? Это слишком опасно! Непробиваемое упрямство Чжи Сюаня в этом вопросе начинало немного беспокоить Чаогэ. Мужчина не сомневался, что благодаря своему красноречию он в итоге уговорит цилиня дать свое согласие на опасное совершенствование. Только вот на это требовалось время, а его-то у Чаогэ как раз и не было. Как говорится в народе: не бойся потерять ребенка при встрече с волком (1). Поэтому Чаогэ решил использовать главный козырь – соблазнение. Придвинувшись поближе к Сюаню, он облокотился локтями о его колени. Чжи Сюань немедленно замер, как будто чего-то испугавшись. Он во все глаза уставился на Чаогэ, не смея даже моргнуть, во взгляде читалась смесь удивления и несмелого ожидания. Цзян Чаогэ придвинулся ближе и притянул Сюаня к себе, обнимая его за шею. Глубоко вздохнув, он начал возрождать в памяти подходящие под ситуацию моменты из прежней жизни. Например, что делала его любовница, когда выпрашивала себе очередные драгоценности. – Чжи Сюань, мне нужна твоя поддержка, – тихо промолвил Чаогэ. Никогда прежде не слышал цилинь столь мягкого, столь просящего голоса Чаогэ. Этот мужчина всегда был очаровательным жуликом с игривым и улыбчивым лицом. Даже когда он просил о чем-то Сюаня, все это выглядело не более чем шуткой, очередной уловкой ехидного молодого дельца. Сейчас же все было по-другому, Чаогэ перед ним был другим, его поведение и голос изменились. Лицо Сюаня немедленно полыхнуло алым заревом. «Так вот что такое подходящая пара!» – подумал он. Цзян Чаогэ прислонился лбом к горячему лбу Сюаня. Тот обвил его талию руками. Редкий момент теплой нежности захлестнул обоих мужчин. Никто не хотел нарушать его, поэтому ни один не отстранился. Напротив, Чжи Сюань, склонив голову, положил ее на плечо Чаогэ и блаженно закрыл глаза. Так продолжалось некоторое время, когда столь несвойственная молчаливость цилиня начала немного беспокоить Цзян Чаогэ. – О чем ты думаешь? – спросил он. – Думаю о тебе, – ответил Сюань, тут же переспрашивая в ответ: – А ты? – Я думаю о Инь Чуане. Чжи Сюань ревниво сжал талию мужчины: – Не думай о других! Цзян Чаогэ сказал: – Если я выживу, я немедленно спрошу у Инь Чуаня о еще двух вещах. Как ты думаешь, что это будут за вопросы? – Как можно продлить твою жизнь? Как ты можешь подарить мне цилиньчика? – немедленно выпалил Чжи Сюань. Цзян Чаогэ засмеялся: – С первым вопросом угадал, со вторым – нет! Чжи Сюань некоторое время молчал, пока наконец не выдал вариант: – Как вернуться в свой мир? – Да. И вновь воцарилось молчание. – Чаогэ, – тихо начал Сюань, – ты когда-нибудь думал о том, что не сможешь взять меня с собой в свой мир? На этот раз настала очередь Цзян Чаогэ замолчать. Думал ли он об этом? Возможно, что да, но стоило этой мысли появиться у него в мозгу, он немедля гнал ее прочь, не желая углубляться в размышления. В конце концов, он уже почти потерял надежду вернуться в свой мир. Теперь же, когда вопрос поставили ребром, он глубоко задумался. Действительно, нелегко было жить, будучи обеспокоенным чувствами других. В его жизни появился Чжи Сюань, он не мог не заботиться о его благополучии. Глубоко погрузившись в свои мысли, он вдруг понял, что пауза несколько затянулась, и Цзуцзун мог неверно истолковать его молчание, поэтому поспешно произнес: – Я изыщу способ забрать тебя. Чжи Сюань с горечью в голосе сказал: – Ты так и не ответил на мой вопрос. Чаогэ без колебаний сказал: – Тогда я останусь здесь с тобой, – говоря эту фразу, сам Цзян Чаогэ несколько удивился своей решимости в этом вопросе. Очевидно, что этот год, проведенный в чужом мире, полностью изменил его. Возвращение домой всегда являлась для него приоритетной задачей, но сейчас все стало ощущаться по-другому. Думая о своей прошлой жизни, Чаогэ испытывал совершенно противоречивые эмоции. Да, он все еще страстно хотел вернуться, но не один. Теперь без присутствия Чжи Сюаня в его жизни все теряло смысл. Пылающие глаза Сюаня пристально смотрели на него: – Правда? Цзян Чаогэ с улыбкой ответил: – Правда. Лицо Чжи Сюаня осветила радость. Прижав ладонь к затылку Чаогэ, он притянул его к себе и крепко поцеловал. Цзян Чаогэ хотел было встать, говоря: – Давай-ка прямо сейчас пойдем к Инь Чуаню. Но цилинь буквально вжался в Цзян Чаогэ, уткнувшись лицом в плечо мужчины: – Не двигайся. Прошу, позволь мне вот так побыть еще некоторое время. Цзян Чаогэ улыбнулся еще шире и провел рукой по волосам в конец расчувствовавшегося цилиня. – Если во время совершенствования ты почувствуешь какую-либо опасность, если хоть что-то пойдет не так, ты должен будешь немедленно прекратить процесс! Ты меня понял? – с нажимом сказал Сюань. – Хорошо. – Лучше закончить совершенствование, чем позволить тебе умереть. – Я не умру, – Цзян Чаогэ поцеловал волосы Сюаня: – Я никогда не умру. Чжи Сюань закрыл глаза, его дыхание выровнялось. От такой близости с Цзян Чаогэ, от его утешающих слов и успокаивающих жестов цилинь совсем затих, полностью отдаваясь комфорту и умиротворению. На данный момент травмы почти всех членов команды Чаогэ по большей части были исцелены. Помимо Сысы все остальные могли самостоятельно двигаться, что несказанно радовало Юньси. После обеда Цзян Чаогэ и Чжи Сюань пришли навестить Инь Чуаня. Ледяные глаза древнего существа оглядели гостей, на бледных губах расцвела улыбка: – Значит, вы уже все обсудили. – Так ты это все нарочно подстроил! – рявкнул Чжи Сюань. Инь Чуань спокойно кивнул: – Чжи Сюань, мне очень нужна твоя помощь. – Да кто тебе поможет?! Если Чаогэ умрет, знай, я не пощажу тебя! – злобно сказал цилинь. – Ну, – все так же спокойно сказал Инь Чуань, – если он умрет, то ничего не изменится. Я продолжу попытки запечатать «Истоки Сущего» и буду скорбеть о смерти человека. Чжи Сюань тяжело застонал, отчаянно хватаясь за руку Цзян Чаогэ. – Юньси, – позвал Инь Чуань. – А? – немного запыхавшийся Юньси в тот же миг предстал перед их глазами. – Учитель, вы звали меня? – Следуй за мной в пещеру, – с этими словами Инь Чуань направился в темнеющий проход. Троица последовала за ним. Оказавшись внутри, он подошел к каменной платформе с лежащим на ней гуцинем. В полумраке пещеры этот древний инструмент выглядел не более чем куском гнилого дерева. Инь Чуань развернулся и посмотрел на Юньси: – Ты умеешь играть на цине? Юньси кивнул: – Немного умею. – Это хорошо, – одобрил байцзэ. – К тому же, даже если бы ты совсем не умел играть, что-то мне подсказывает, что научить тебя обращаться с музыкальным инструментом гораздо проще, чем научить владеть оружием, – при этих словах губы Инь Чуаня тронула теплая улыбка. – Неужели этот инструмент можно использовать в качестве оружия? – удивился юноша. – Все может быть оружием, если оно способно контролировать силу души, – Инь Чуань сократил расстояние до каменной платформы и бережно провел длинными бледными пальцами по корпусу гуциня. – Как же я хочу узреть его в первозданном виде… – затем Инь Чуань повернулся, пристально глядя на Юньси. – Когда ты планируешь заключить со мной контракт? Тело Юньси моментально одеревенело, но он все же ответил: – Во всем слушаюсь учителя. Если учитель сказал, то… – Нет, это целиком и полностью зависит только от тебя, – мягко прервал его Инь Чуань. – Я знаю, что ты боишься становиться хозяином божественного зверя, боишься столкнуться с могущественными врагами. Ничего страшного. Я… Я подожду, пока ты будешь готов, – остаток фразы он произнес совсем тихо. Юньси поджал губы: – Учитель, я одинок и не люблю общаться с посторонними, будь то люди или звери. Также я не желаю участвовать в каких-либо конфликтах. Но по воле судьбы я повстречал брата Цзяна, и наше совместное путешествие привело меня к вам. Это не может быть простым совпадением. Возможно, за всем этим стоят боги или демоны, ловко скрывающиеся во мраке неизвестности. Но я простой смертный, поэтому буду следовать велению Небес. Я готов. – А ты не такой робкий, как кажешься. Что же, так тому и быть. Давай сначала заключим договор, чтобы у меня было больше силы для открытия меридианов Цзян Чаогэ. Глаза Юньси удивленно расширились: – Сейчас? – Почему бы нет? – байцзэ одарил его улыбкой. Юньси нервно сглотнул: – Ладно. Юйжэнь Шу и Лун Сян внесли в пещеру раненого Сысы. Их сопровождали Жуань Цянсю, Тянь Жун, Цуйю и даже женщина-змея Цин Шуан. Все хотели посмотреть на чудо заключения союза между духовным воином и оружием божественного уровня. Инь Чуань протянул руки к юноше. Зазвучал его мягкий чистый голос, напоминающий людям легкий весенний ветерок: – Юньси, подойди. Юньси сделал глубокий вдох и с трудом поднялся. – Это не больно и не страшно, – тепло сказал Инь Чуань. Легкая улыбка ни разу не покинула его прекрасное лицо. Юньси кивнул. Инь Чуань протянул руку и нежно коснулся головы юноши: – Спасибо, что пробудил меня от глубокого сна. Теперь ты и я, мы всегда будем вместе, до конца наших дней. Юньси снова молча кивнул. Просто юноша был настолько напряжен, что его язык буквально окаменел, не желая поворачиваться во рту. Слегка наклонившись, Инь Чуань с предельной осторожностью вытащил из-за пояса Юньси кинжал и, прислонив его к своей белой ладони, сделал надрез. Затем он передал оружие Юньси. Юношу сотрясала дрожь. Он не стал брать кинжал, вместо этого мягко отодвинул руку Инь Чуаня и протянул свою раскрытую ладонь: – Учитель, прошу вас. Инь Чуань взял небольшую подрагивающую ладонь юноши и быстро сделал неглубокий надрез. Юньси огромными влажными глазами смотрел на Инь Чуаня: – Учитель, если я не смогу победить других зверей... – Если ты не сможешь кого-то победить, то это будет вовсе не твоя вина, а моя. Не волнуйся. Отныне мы со всем будем справляться вместе. Юньси закрыл глаза и кивнул. Взяв одну руку юноши, он приложил ее к гуциню и накрыл сверху своей изящной ладонью. Их руки с надрезами от кинжала он соединил вместе, переплетая пальцы. Теперь раны прижимались друг другу, позволяя совершить обмен кровью. Зрители не осмеливались даже дышать. Еще бы! Ведь сейчас прямо на их глазах происходил исторический момент. Сначала гуцинь стал источать слабое белое свечение, затем этот свет усилился, скрывая от глаз зрителей фигуры Инь Чуаня и Юньси. Вскоре все пространство пещеры заполнилось ярчайшим белым светом. Людям пришлось закрыть глаза, иначе они бы попросту ослепли. От места, где стояли байцзэ и юноша, вновь начала исходить огромная духовная энергия, с ужасной силой давящая на присутствующих людей и зверей. Когда им вновь удалось открыть глаза, оказалось, что в пещере все стихло. После заключения контракта прекрасное лицо Инь Чуаня ничуть не изменилось, он был все так же божественно красив и спокоен, а вот Юньси выглядел взволнованным и удивленным. – Цинь! – закричал Сысы. Когда люди перевели взгляды на место, где раньше лежал древний пыльный инструмент, с их губ невольно сорвался легкий удивленный выдох. Вместо гнилой деревяшки на каменном постаменте лежал белоснежный семиструнный гуцинь. Элегантный корпус поражал своим изяществом, его отполированная поверхность походила на белый мрамор высшего качества, ее украшали причудливые узоры цвета голубого льда. Один лишь взгляд на прекрасный инструмент вызывал в душах людей благоговение. Не веря своим глазам, Юньси робко коснулся корпуса гуциня. Инь Чуань тоже перевел взгляд на инструмент, но не проронил ни слова. Он просто стоял и молча смотрел на гуцинь. Приветливый взгляд голубых глаз мужчины теперь полнился неимоверной печалью. – Должно быть, этот инструмент сделан самим Ди-цзяном, – пробормотала Цин Шуан. Плечи Инь Чуаня немного напряглись, тонкие белые пальцы дрогнули, рука резко отстранилась от гуциня, словно он мог ударить током. – Откуда ты знаешь? – спросил Тянь Жун. – Господин Ди-цзян знал толк в песнях и танцах. Он очень любил навещать господина Инь Чуаня на холме Сюань-юань. Тут они часто разучивали новые мелодии, подолгу вместе музицируя, – девушка начала свою речь очень воодушевленно, но, заметив тяжелый взгляд Инь Чуаня, поумерила свой пыл, закончив фразу уже совсем тихим голосом. Юньси осторожно спросил: – Учитель, действительно ли этот гуцинь сделан господином Ди-цзяном? – Это хороший инструмент… – единственное, что ответил ему байцзэ. Цзян Чаогэ посмотрел на Чжи Сюаня и сказал: – Я все понял. – Что ты понял? – После заключения контракта оружие преображается, – глядя на изящный гуцинь, Цзян Чаогэ вспомнил ужасающий по своей красоте алый кнут «Сяо Се». Внезапно ему стало немного стыдно за столь неприглядный вид меча «Чжи Сюань». Этот клинок выглядел дряхлым, готовым в любое время рассыпаться, но Чаогэ знал, что он был надежнее любого оружия. – Мой рог очень красивый! – гордо заявил Сюань. – Юньси, ты можешь попробовать, – подбодрил юношу Инь Чуань. Юньси благоговейно взял в руки цинь «Инь Чуань». Инструмент оказался гораздо легче, чем он себе представлял. Пальцы юноши неловко застыли, не решаясь прикоснуться к серебряным струнам. – Влей силу души в струны. Тогда ты сможешь использовать этот инструмент для прекрасной музыки или же превратить его в грозное оружие, – мягко и терпеливо объяснил Инь Чуань. Юньси сделал так, как подсказал ему байцзэ. Направив силу души в кончики пальцев, он нежно коснулся серебряных струн, высвобождая невидимую силу. В следующую секунду волна духовной энергии ударилась в каменную стену, оставляя в ней глубокий след. Юньси просто стоял и пораженно моргал, не веря своим глазам. – Хорошо, – искренне похвалил Инь Чуань. – Со временем ты будешь становиться все более и более опытным. Несмотря на скупость эмоций, Юньси сейчас выглядел немного счастливым: – Я… Я могу использовать его? – Конечно, можешь, – улыбнулся Инь Чуань. Цзян Чаогэ просто не смог сдержаться: – Ну и читер же ты, Юньси! – Что? Что это значит? – не понял юноша. – Ничего, ничего! – замахал руками Чаогэ. – Это значит, что ты молодец. Напряженные плечи Юньси наконец расслабились, а выражение лица стало спокойным. – Юньси, пожалуйста, поделись со мной своей духовной энергией, – попросил Инь Чуань. Юньси кивнул, немедленно приступая к действию. Закрыв глаза, Инь Чуань сделал глубокий вдох, концентрируясь. Сила его духовного воина позволила байцзэ активировать собственную духовную энергию. Убедившись, что все готово, белокурый мужчина распахнул бездонные голубые глаза и, посмотрев на Чаогэ, сказал: – Приступаем. Цзян Чаогэ без колебаний направился к Инь Чуаню, но Чжи Сюань перехватил его руку, отказываясь отпускать. В глазах цилиня читалась внутренняя борьба. Цзян Чаогэ успокаивающе провел ладонью по его лицу, отцепил от себя его руку и уверенно пошел к ожидающему байцзэ. Остальные с тревогой наблюдали за мужчиной. Цзян Чаогэ стал их лидером, вождем их маленькой команды. Случись с ним что-то непоправимое, их спаянному обществу настанет конец. Такой уж человек Чаогэ, что решив что-то сделать, он пойдет до конца, даже если на кону будет стоять его жизнь. Приблизившись к каменной платформе, он спокойно уселся рядом с Инь Чуанем. – Что бы ни случилось, ты должен полностью довериться мне. Не поддавайся панике, внемли моему руководству и ни в коем случае не сдавайся на полпути, – давал последние напутствия Инь Чуань. – Хорошо, – Цзян Чаогэ торжественно кивнул. Вобрав в легкие побольше воздуха, он закрыл глаза, концентрируясь. Инь Чуань взял его за руки и начал очень тихо бормотать какие-то невнятные слова. Вскоре Цзян Чаогэ почувствовал, что его температура тела начала расти, как при лихорадке. В его организм вдруг вторглась странная сила, но ощущения были совершенно иными, чем от обмена энергией с Мэн Шэном. Эта духовная сила казалась агрессивной, ощущалась абсолютно посторонней, будто бы хотела разрушить что-то внутри Чаогэ. Несмотря на неприятные ощущения, он постарался успокоиться, максимально расслабил свое тело и полностью доверил его Инь Чуаню. Сила души Инь Чуаня вскоре добралась до восьми чудесных меридианов Чаогэ и приступила к их тщательному исследованию. Несмотря на то, что все происходило глубоко внутри организма, Цзян Чаогэ будто бы мог наблюдать за процессом собственными глазами. Приятный голос Инь Чуаня тихо звучал возле его уха: – На данный момент ты смог сам открыть лишь меридиан Ду-май (2). Надеюсь, что я смогу помочь тебе пробиться сквозь меридианы Жэнь-май и Чун-май, а также Дай-май. Тогда у тебя появится отличная база для дальнейшего совершенствования на пути к пятому уровню силы. Представь, будто продираешься сквозь кусты ежевики. Обычным людям нужно долго и упорно убирать все шипы на дороге, иначе их сильно изранит. Я же сам расчищу для тебя путь, поэтому тебе нужно будет только пройти по нему. Процесс совершенствования неимоверно ускорится. Такое просто недоступно обычным людям. Если твое тело справится с нагрузкой и ни один канал не лопнет, то я буду продолжать открывать для тебя другие меридианы, поэтому будь готов. Насильственное раскрытие меридианов с помощью чужой силы души до ужаса болезненный процесс. Боюсь, что боль может стать для тебя невыносимой. Спокойно выслушав речь байцзэ, Цзян Чаогэ без колебаний ответил: – Если это просто боль, то я справлюсь. Инь Чуань сжал ладонь Чаогэ: – Крепись. В этот самый миг Цзян Чаогэ ощутил резкий скачок силы души в области, где располагался чудесный меридиан Жэнь-май. Очевидно, Инь Чуань приступил к его атаке с помощью своей энергии. Мощная духовная сила божественного зверя отозвалась неимоверной болью во всем теле мужчины, его сотрясла сильная дрожь, на лбу выступили крупные капли пота. – Цзян Чаогэ! – послышался отчаянный крик Чжи Сюаня. Цзян Чаогэ стиснул зубы, не смея издать и звука. Ощущения были такими, будто бы глубоко в его теле находился нож, стремившийся вырваться наружу, разрывая внутренности. Неужели процесс насильственного раскрытия меридианов был столь болезненным? Когда Мэн Шэн помогал ему с совершенствованием, все было спокойно и даже приятно. Может быть, теперь так больно, потому что его направляет зверь, а не человек? Инь Чуань прошептал: – Цзян Чаогэ, держись. – Я смогу, – сквозь зубы выдавил Чаогэ. Боль охватила все его тело, и ему отчаянно хотелось отшатнуться от байцзэ, упасть на землю и свернуться калачиком. Никогда еще в своей жизни не испытывал он приступов столь сильных и столь продолжительных. Это была нечеловеческая пытка. Но несмотря ни на что мужчина не сожалел о своем решении. Боль означала, что он совершенствовался, что он делал шаги на пути к мечте. Если боль могла дать ему силу, он готов заплатить эту цену! Все с удивлением отметили, что гладкий лоб Инь Чуаня тоже покрылся тонким слоем влаги. Очевидно, что даже божественному созданию было нелегко, он должен был четко рассчитывать свою силу и неусыпно следить за процессами внутри тела Чаогэ. Ведь одна маленькая оплошность могла привести к разрыву духовных каналов и неминуемой гибели человека. Страдающий от невыносимых болей Цзян Чаогэ уже терял счет времени, зато чувствовал, что меридиан Жэнь-май пал под натиском духовной силы Инь Чуаня, наконец раскрываясь. Теперь энергия устремилась дальше к меридиану Чун-май. Чаогэ искусал губы в кровь, с лица стерлись все краски, оставив только пепельно-серый оттенок. Мужчина приготовился к следующей неминуемой волне боли. Кажется, Чжи Сюань не переставая звал его по имени, но Чаогэ не смел отвлекаться и на мгновение, опасаясь возможных последствий. Сосредоточившись на боли и яростных потоках энергии внутри себя, мужчина собрал последние силы для продолжения борьбы. Наконец Инь Чуаню удалось раскрыть и Чун-май. Цзян Чаогэ уже терял сознание от боли, но все же был очень доволен. Измученное тело била сильная дрожь, сознание уплывало, грозясь вот-вот отключиться, но это того стоило. Почувствовав дрожь мужчины, Инь Чуань тихим голосом сказал: – Заканчиваем. – Н.. нет! – Цзян Чаоге едва ли мог выдавить из себя что-то членораздельное. – Я… Я не могу допустить, чтобы… ах… чтобы все усилия были напрасны. П… продолжаем. Немного поколебавшись, сила души Инь Чуаня вновь поплыла к меридиану Дай-май. – А-а-а!.. – Чаогэ не смог сдержать крик. Теперь боль еще усилилась, становясь практически невыносимой. – Цзян Чаогэ, хватит! – с громким криком Чжи Сюань кинулся к мужчине. – Нет! Не смей приближаться! – рявкнул Чаогэ. Чжи Сюань немедленно остановился. Волосы его развевались, точно языки яростного пламени, глаза пылали золотом, выражение лица ожесточилось. Казалось, будто демонический юноша вот-вот начнет есть людей. Тем временем Цзян Чаогэ слог за слогом прошептал байцзэ: – Про… продол… жай... те. Время шло. Цзян Чаогэ показалось, что минуло целое столетие, наполненное только болью и страданиями. Сейчас он понимал, что неминуемо проваливается в забытье. Энергия байцзэ немного замедлила свое течение. Тело Чаогэ уже не ощущалось ему своим собственным, да что там, он даже не был уверен, жив ли вообще. – Достаточно, – раздался обеспокоенный голос Инь Чуаня. Тело Цзяна Чаогэ пронзила судорога, но он упрямо стоял на своем: – Нет, продолжайте... Немыслимо подумать, что он повторно решится на подобную пытку, да и организм может попросту не выдержать этой экзекуции, так что во что бы то ни стало нужно было закончить все за раз. – Ты более не можешь продолжать, – сказал Инь Чуань. Но Цзян Чаогэ не хотел прерывать процесс. Он хотел продолжить. В полузабытьи, с затуманенным разумом от боли, он даже не понимал, что его тело уже достигло своего предела. Подумаешь, голова закружилась? Что в этом такого? Но в следующий миг его внутренние органы пронзило коликой, зрение стало подводить, заменяя реальность галлюцинациями, слова более не срывались с его окровавленных губ. Немедленно почувствовав неладное, Инь Чуань сразу же отозвал духовную энергию из тела мужчины: – Юньси! Позаимствовав у байцзэ силу души, юноша влил ее в тело Цзян Чаогэ. Нужно было как можно быстрее стабилизировать разрушающиеся меридианы. Но, поняв состояние организма мужчины, Юньси обеспокоенно произнес: – Нет, его меридианы этого не выдержат! При этих слова Чжи Сюань замер, глаза в ужасе расширились. – Не паникуй, Юньси, – сказал Инь Чуань, – попробуй восстановить его меридианы. Цзян Чаогэ, а ты постарайся оставаться в сознании. Тело Цзян Чаогэ уже давно онемело от боли. Перед глазами плыли яркие картины того, как клетки его лопаются и умирают, а плоть распадается на части. Впервые он столь остро ощущал приближение неминуемой смерти. Неужели он действительно умрет? Он действительно умрет здесь и сейчас?! Нет, не бывать этому! Ни за что! Послышался наполненный паникой голос Юньси: – В меридиане Дай-май появилась трещина! Выражение лица Инь Чуаня резко изменилось: – Юньси, успокойся, – затем он переключил внимание на агонизирующего Чаогэ: - Цзян Чаогэ, слушай мой голос. Слушай его. Читай со мной мантру, – с этими словами он начал тихо произносить какие-то странные слова, походившие на таинственное заклинание. К этому моменту Цзян Чаогэ почти сдался, желая провалиться в забытье. Но мягкий чистый голос байцзэ дотянулся до него, возвращая сознание. Еле-еле приоткрыв окровавленный рот, мужчина начал неохотно повторять за божественным зверем непонятные слова. – Продолжай повторять за мной, не останавливайся, – наставлял его Инь Чуань. Разум Цзян Чаогэ абсолютно опустел, чувства притупились, тело не слушалось. Он просто автоматически повторял странную мантру байцзэ, снова и снова, пока не ощутил, что она действительно действует. Агония, терзавшая его нутро, стала потихоньку отступать. Чжи Сюань в оцепенении уставился на своего человека. Ему вдруг показалось, что в воздухе появился странный, еле уловимый запах. Цилинь не понимал, что это, но этот аромат вызывал у него отвращение! Ему стало до ужаса гадко и противно. Запах исчез столь же внезапно, как и появился, и Чжи Сюань заподозрил, что все это было не более чем иллюзией, игрой фантазии на фоне его волнений за судьбу Цзян Чаогэ. Тем временем организм несчастного мужчины чудесным образом вошел в стабильное состояние, что позволило Юньси поправить все последствия агрессивного совершенствования. Через некоторое время все трое мужчин одновременно открыли глаза. Придя в себя, Цзян Чаогэ немедленно повалился навзничь. Через мгновение Чжи Сюань оказался рядом с ослабевшим мужчиной, поднимая его безвольное тело на руки. Глаза цилиня покраснели от мучившей его душевной боли: – Идиот! Мусор! С видимым усилием Цзян Чаогэ улыбнулся ему, спрашивая о самом главном: – Успешно ли?.. Чжи Сюань кивнул и обнял его. Крепкое тело цилиня подрагивало от перенесенного ужаса. Прижатый к груди Чжи Сюаня Цзян Чаогэ втянул воздух в легкие, ощущая знакомый запах Сюаня, и в следующий миг провалился в глубокое, но столь желаемое забытье.

***

1) Не бойся потерять дитя при встрече с волком (舍不得孩子套不住狼) – идиома, означающая, что за большую цель нужно заплатить большую цену. Поговорка звучит довольно жестоко, но дело в том, что изначально она звучала как «не бойся стоптать башмаки при охоте на волка». В древнем Китае слово обувь "xiezi" произносилась схоже со словом ребенок "haizi". Когда охотник выходил на след волка, животное могло долго плутать, даже уходить в горы, окончательно запутывая и изматывая преследовавшего его человека. Но позже в обиход вошло более жестокое выражение с ребенком. 2) Ду-май (督脉) – Меридиан Ду-май, управляющий меридиан, один из восьми необычных меридианов, который сообщается со всеми меридианами Ян и поэтому называется морем всех меридианов Ян. При заболеваниях этого меридиана проявляются следующие симптомы: синкопа, истерия, головная боль и люмбаго.