Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

Цзян Чаогэ похлопал друга по плечу: – Хорошенько все обдумай, тебя никто не торопит. Юйжэнь Шу коротко кивнул, а затем, уткнувшись лицом в ладони, с силой потер щеки и глаза, пытаясь прийти в себя. Третий принц, чья душа всегда была пылкой и возвышенной, сильно изменился за последнее время. Сохранив прежний героизм в сердце, молодой мужчина однако стал более сдержанным и рассудительным. Сейчас между его серебристыми бровями пролегла складка, говорящая о пережитых потрясениях. Прекрасное лицо юного принца теперь полнилось еще большей печалью. Наконец, испустив тяжелый вздох, Шу сказал: – Позвольте мне… побыть одному. Тянь Жун все это время стоял в стороне, наблюдая за своим хозяином. – Если ты хочешь найти его, я могу попробовать, – тихо сказал он. – У тебя есть способ? – Его запах наверняка еще присутствует на заднем дворе. Я готов попытаться. Цуйю заметил: – Прошло столько времени, запах почти наверняка выветрился. Напасть на след будет нелегко. От слов лиса Цзян Чаогэ почувствовал облегчение. Но Тянь Жун будто бы и вовсе не заметил ремарки Цуйю. Подойдя к хозяину, он сжал плечо Юйжэнь Шу, настойчиво повторяя: – Если ты хочешь найти брата, то для меня нет ничего невозможного. Юйжэнь Шу мягко похлопал по руке чжэна на своем плече: – Слова Чаогэ разумны. Дай мне немного поразмыслить обо всем в одиночестве, а пока ступай. Все видели, насколько уставшим выглядит принц, поэтому один за другим безропотно покинули помещение. Цзян Чаогэ уже переступил порог комнаты, когда Юйжэнь Шу внезапно попросил: – Чаогэ, останься. Цзян Чаогэ немало удивился, но выполнил просьбу принца. Чжи Сюань же немедля нахмурился, одаривая Шу гневным взглядом. Цзян Чаогэ игриво подмигнул ему и кивнул головой в знак того, что цилиню следует покинуть комнату. Тянь Жун так же посмотрел на хозяина, но взгляд его был тусклым, наполненным трудно читаемыми эмоциями. Когда все наконец вышли, Цзян Чаогэ плотно закрыл дверь и вернулся к Юйжэнь Шу, присаживаясь рядом с другом. Юйжэнь Шу вздохнул: – На самом деле я прекрасно знаю, что ты не доверяешь моему старшему брату. – О? Откуда тебе это известно? – Во время моего заключения за убийство государственного наставника ты четко дал понять о своих подозрениях насчёт Юйжэнь Сяо. Мне даже иногда кажется, что ты считаешь его большим злодеем, чем Юйжэнь Куя. – Шу, у тебя конфликт интересов со всеми братьями, – вздохнул Чаогэ. – Убийца государственного наставника до сих пор не найден, так что я склонен подозревать всех. Юйжэнь Шу кивнул: – Я просто не хотел замечать, как изменились мои два брата, повзрослев. Не знаю, изменился ли я в их глазах, но одно осталось прежним – я не имею никаких притязаний на трон. К сожалению, одно мое существование само по себе является преградой для амбиций братьев. Ах, родиться в семье императора – истинное несчастье! Цзян Чаогэ улыбнулся: – Подобные речи всегда меня раздражали. Сам подумай, как нелепо это звучит, когда столько людей в мире мечтают о подобной судьбе. Ты – человек королевской семьи, в твоих жилах течет кровь нескольких поколений совершенствующихся. Благословлённый баловень судьбы. Это ли не удача? – Удача? То длилось лишь двадцать четыре года моей жизни. – Многие не проживают и одного подобного дня. Горькая ухмылка искривила губы принца: – Что же, ради счастья в течение двадцати четырех лет сейчас я сношу все возможные несправедливости судьбы. Стоило ли оно того? Цзян Чаогэ вновь похлопал его по плечу: – Это и есть реальная жизнь, она всегда такая. Просто наберись терпения. От прикосновений Чаогэ плечо Юйжэнь Шу задрожало, в следующий миг принц внезапно перехватил руку друга, отчаянно сжимая ее в своей. Из-за столь странного развития событий Цзян Чаогэ застыл, но не отстранился. Юйжэнь Шу сжимал руку все сильнее, голос его звучал низко и хрипло: – Чаогэ, начиная с побега из города Тяньао и по сей момент ты всегда был рядом со мной. Если бы ты не вывез меня из столицы, не уговорил бы на побег, меня бы уже не было в живых. Цзян Чаогэ с улыбкой сказал: – Ты столь богат и благороден, боги просто не решились бы забрать тебя на небеса! Вместо этого послали меня тебе в помощь. – Ты не понимаешь, что ты для меня значишь, – слова давались Юйжэнь Шу с трудом. – Если бы не ты… Если бы не ты, у меня бы просто не хватило смелости нести это бремя в одиночку и пройти такой путь. – Но без тебя мои белые кости тоже тлели бы где-нибудь в Богом забытом месте, – Цзян Чаогэ искренне восхищался личностью Юйжэнь Шу, его ответственностью, мужественностью и благородством. Да, безусловно, даже, казалось бы, идеальный принц имел свои недостатки, видя мир только в черном и белом цвете, но его достоинства с лихвой перекрывали их. Юйжэнь Шу глубоко вздохнул, прикрывая глаза, а затем распахнул их, одаривая Чаогэ пронзительным взглядом, и более уже не моргал. – Я хочу задать тебе один вопрос, – в голосе принца сквозило волнение. – Я слушаю, – ответил Чаогэ, чувствуя, как пальцы друга все сильнее сжимают его руку, причиняя довольно ощутимую боль. – Ты… – принц осёкся. – Чжи Сюань… Он… Он принудил тебя к подобному способу заключения контракта? Цзян Чаогэ был ошеломлен, он уж никак не ожидал, что принц вдруг поднимет эту тему. Разве только что они не вели пространные рассуждения о судьбе людей королевской крови? Как же, во имя небес, все дошло до обсуждений его личной жизни? Чаогэ попытался успокоиться и скрыть смущение. Собравшись, он тихо, но твердо ответил: – Нет. Юйжэнь Шу неосознанно повысил голос: – Неужели ты сам желаешь этого? Цзян Чаогэ усмехнулся вопросу: – А что в этом странного? Кадык на длинной шее принца заходил вверх-вниз: – Я не верю! Не верю, слышишь?! Такой человек, как ты… с этим… С этим инфантильным, высокомерным диким зверем! Цзян Чаогэ быстро понял, что далее продолжать разговор не имело смысла. Но в конце концов у Юйжэнь Шу тоже была духовная связь с древним животным, которую можно разорвать только смертью. Неужели он не понимал Чаогэ? Возможно, тут сказывалась особенность характера Чжи Сюаня с его раздражающей потребностью демонстрировать свои чувства всем напоказ. Подумав так, Чаогэ решительно поднялся, говоря: – Он не столь инфантилен, как ты думаешь. Более того, мы связаны с ним в жизни и смерти, мы неразделимы как единое целое. Я не вижу в наших отношениях ничего дурного или противоестественного. Видимо, ты сильно устал, хорошенько отдохни, а я, пожалуй, пойду. В тот момент, когда Цзян Чаогэ направился к выходу, на ходу выдергивая руку из крепкой хватки принца, Юйжэнь Шу сорвался с места, следуя за ним, а затем молниеносно схватил за плечи, прижимая мужчину к стене. В глазах Цзян Чаогэ промелькнуло удивление. Действия Юйжэнь Шу были немного грубоватыми, что создавало впечатление нападения. Следуя инстинктам опытного бойца, Чаогэ хотел было ударить принца в ответ, но вовремя сдержался, хмуро глядя на друга. В сердце закралось плохое предчувствие. Глаза принца лихорадочно блестели. Глубоко вздохнув, он попытался успокоить голос, но это получалось слабо: – А разве у нас с тобой нет той самой неразрывной связи до гроба? Цзян Чаогэ удивленно посмотрел на него. Как он мог проглядеть подобное прямо у себя под носом? У молодого дельца и в мыслях не было, что Юйжэнь Шу может питать столь глубокие чувства к нему… Очевидно, он все еще не привык к «обычаям» континента Тяньлин, где однополые отношения не являлись табу. Неужели принц уже долгое время влюблен в него? С этими мыслями Чаогэ нервно сглотнул и с небольшим смущением на лице оттолкнул друга. Юйжэнь Шу опустил голову, с этого ракурса было прекрасно видно, что уши юного принца приобрели алый оттенок. – Я безмерно сожалею, что не поведал тебе о моих чувствах раньше. Цзян Чаогэ немного пришел в себя, спокойным тоном отвечая: – Шу, прошу тебя, хорошенько подумай. Мы с тобой не подходим друг другу. Юйжэнь Шу покачал головой: – Почему? Он – зверь, но мы ведь с тобой люди. – Человек или животное – не главное. Главное, что Чжи Сюань и Тянь Жун будут нашими спутниками до самого последнего момента жизни, а у нас с тобой все по-другому, – вздохнул Чаогэ. – Пойми, я и Чжи Сюань отличаемся от Юйжэнь Куя и Су Ханя. – Я знаю, – голова Юйжэнь Шу склонилась еще ниже. – Ты и мой брат отличаетесь, но между Су Ханем и Чжи Сюанем разницы нет. – Почему ты говоришь подобное? – Они – древние мифические животные, – сквозь зубы процедил Шу. – Независимо от того, насколько мирно мы сосуществуем с ними, насколько мы взаимосвязаны, между нами также имеются фатальные различия. Мы – люди, они – звери. Мы смертны, они – нет. Если честно, я не вижу счастливого будущего для тебя и Чжи Сюаня. Похоже, ты совершенно позабыл о таком явлении, как обратная реакция? В глазах Чаогэ отразилась тревога, если бы принц сейчас не напомнил ему о возможности порабощения человека зверем, он бы и вправду не вспомнил об этом. Когда духовный воин наделит своего зверя достаточным количеством энергии, тот может восстать против него, устанавливая тотальный контроль. В итоге человек станет не более чем марионеткой в руках неуправляемого создания. Только теперь Цзян Чаогэ понял тревоги и предубежденность Юйжэнь Шу против духовных зверей, включая Тянь Жуна. Все дело в том, что Юйжэнь Шу был рожден в императорской семье и с юных лет воспитывался духовным воином. Наверняка его учили находить компромиссы с древними животными, быть всегда начеку, не давать слабины и не верить в их речи. Юйжэнь Шу всегда рассматривал союз между зверем и человеком как взаимовыгодное сотрудничество, не более того. У Цзян Чаогэ же был совсем другой случай, познав глубину и искренность чувств Чжи Сюаня, он безоговорочно доверился ему, вверяя в руки цилиня свою жизнь и судьбу. Но слова принца острой занозой засели в его сердце. Внезапно мужчина почувствовал слабость, всем телом наваливаясь на стену сзади. Мог ли он быть столь уверен в неизменности чувств Сюаня? Как ни крути, а цилинь являлся гордым редким зверем, к тому же не сильно отягощенным любовью к человечеству. Действительно ли у него никогда не возникнет даже мысли о том, чтобы поработить Чаогэ, высасывая из него духовную энергию? Юйжэнь Шу внимательным взглядом светлых глаз наблюдал за метаморфозами на лице молодого мужчины. Через некоторое время он мягко спросил: – Ты действительно позабыл об этом факте, не так ли? Цзян Чаогэ не хотел этого признавать, но понимал, что Юйжэнь Шу видит его насквозь. Ему ничего не оставалось, кроме как кивнуть и беспомощно произнести: – Неужели стоит беспокоиться уже сейчас? Ведь это процесс небыстрый. – Безусловно, это занимает довольно много времени, но все же меньше человеческой жизни, – как-то обреченно сказал Шу. – Через два года, когда я достигну шестого уровня силы, появится вполне реальная опасность. Рано или поздно и ты дойдешь до этого. Цзян Чаогэ с ощутимым трудом произнес: – Я не думаю, что Тянь Жун будет так обращаться с тобой, – фраза прозвучала как защита чжэна, но Чаогэ не был наивным юношей и прекрасно понимал, что опасения принца небеспочвенны. Еле слышный вздох сорвался с губ Юйжэнь Шу: – Может быть, не сейчас, но как я могу быть уверен насчет будущего? Ты бы предпочел всю жизнь прожить в страхе того, что своевольное создание в один день поработит тебя? – Чжи Сюань не такой, – ответил Чаогэ. – Именно такой! Между ними нет разницы! Цзян Чаогэ открыл было рот, чтобы сказать, что Чжи Сюань искренне любит его, но вовремя остановился, поняв, сколь смешно прозвучит подобное утверждение. Да и какой в этом толк? Юйжэнь Шу все равно не поверит его словам. Кстати, с каких это пор расчетливый делец сам стал верить в столь идеалистические вещи? Ухмыльнувшись собственной наивности, Чаогэ покачал головой, отвечая: – Боюсь, ты не поймешь. – Зато я понимаю, что смогу состариться с тобой. Я разделяю твои идеи, стремления и чувства, потому что мы с тобой оба являемся человеческими существами! – взгляд Шу пылал, покуда он произносил свои пламенные речи. Напряжение между двумя мужчинами дошло до той точки, когда воздух вот-вот готов был воспламениться. Цзян Чаогэ открыто посмотрел на принца: – Шу, я и Чжи Сюань, между нами нечто иное, чем просто связь духовного воина и его зверя. Этот разговор был обречен с самого начала, тебе все равно не понять. Ты для меня родной человек, но я вижу в тебе брата, которого у меня никогда не было. Чувства другой природы между нами невозможны. Юйжэнь Шу разочарованно опустил глаза, его серебристые брови скривились, прекрасное лицо исказилось гримасой боли и печали. Цзян Чаогэ осторожно отделился от стены, сделал шаг назад, затем еще один и, наконец, повернулся к двери. – Чаогэ, спасибо, – еле слышно промолвил Юйжэнь Шу. – Я многим обязан тебе. С тех пор, как мы покинули столицу, ты столько сделал для меня. Благодарю тебя. – Я тоже обязан тебе жизнью, – тонкие пальцы Цзян Чаогэ коснулись двери, медленно приоткрывая ее, но затем остановились. – Шу, я говорил тебе раньше, скажу и сейчас. Попытайся хотя бы на время забыть об этой пресловутой «обратной реакции» и взгляни на свои отношения с Тянь Жуном по-иному. Будь то дружба или что-то еще, уверен, исход союза зверя и человека не всегда имеет печальный конец. Ошеломленный, Юйжэнь Шу застыл. Цзян Чаогэ решительно толкнул дверь и покинул комнату. Проходя по коридору, он с удивлением обнаружил прислонившегося к колонне Тянь Жуна. Выражение лица чжэна оставалось нейтральным, но глаза… глаза зверя опасно светились в темноте, обличая его животную натуру. – Ты все слышал, – констатировал Чаогэ. А как могло быть иначе? Чжэн стоял не более, чем в ста метрах от комнаты Юйжэнь Шу, конечно же, он отчетливо расслышал каждое произнесенное слово. Тянь Жун кивнул, тонкие губы мужчины слегка приоткрылись, и он небрежно сдул зеленые листочки с ладони. Его длинные янтарные волосы растрепались от ветра и сквозняка, красиво обрамляя золотом бледное волевое лицо. Длинные изогнутые ресницы слегка подрагивали, выдавая эмоции, но какие именно сказать было трудно. – Однажды ты получишь достаточно силы души, чтобы восстать против хозяина. Неужели ты воспользуешься этим шансом? – Я сказал, что не убью его, – тихо сказал Тянь Жун. – Но ты не отрицаешь, что захочешь поработить его, – заметил Чаогэ. Тянь Жун повернул голову, одаривая собеседника холодным взглядом янтарных глаз: – Как он и сказал тебе, вы – люди, а я – зверь. Я не хочу навсегда оставаться запертым в оружии. Если он вдруг умрет, то я буду ждать следующего человека, который сможет выдернуть меня из забытья. Но вдруг он не понравится мне в качестве хозяина? Цзян Чаогэ кивнул: – Это правда. Тянь Жун непроизвольно сжал кулаки: – Ты и он – вы просто люди... Обычные люди… Цзян Чаогэ спокойно смотрел на грозного чжэна: – Однако Юйжэнь Шу особенный для тебя человек. – Чепуха, он лишь мой духовный воин! – неожиданно почти по-звериному зарычал Тянь Жун, огрызаясь на мужчину. – И не более того? Громко фыркнув, Тянь Жун отвернулся от собеседника, более не удостаивая его своим вниманием. Цзян Чаогэ глубоко вздохнул и молча последовал дальше по коридору. Однако, проходя мимо чжэна, он невольно напрягся, отчетливо услышав, как дыхание золотоволосого мужчины сделалось тяжелым и прерывистым, будто бы он боролся с желанием прыгнуть и вонзить зубы в шею Чаогэ. Уняв дрожь, молодой делец буквально заставил себя делать каждый последующий шаг, в итоге благополучно скрываясь из поля зрения чжэна. Тем не менее, зайдя наконец в свою комнату, Чаогэ испытал на себе очередное нападение зверя, на этот раз цилиня. Чжи Сюань немедленно подскочил к нему, требуя отчета: – О чем вы так долго говорили с Юйжэнь Шу?! – Мы говорили о судьбе столицы Тяньао. – И почему ему вечно нужно поговорить не с кем-нибудь, а именно с тобой? Пошел бы к Инь Чуаню, у того язык подвешен лучше всех, – пробурчал цилинь. – Просто… Шу – мой друг, – Цзян Чаогэ наконец позволил себе обессиленно повалиться на кровать. В несвойственной ему манере он повернулся к Сюаню спиной, пытаясь привести мысли в порядок. Шу был ему роднее брата, и Чаогэ всегда прислушивался к его словам. Посему предостережения принца о природе отношений между зверем и человеком неминуемо зародили крошечное семя сомнений в сердце мужчины. Кто знает, даст ли это семя корни, и что из него вырастет? Чжи Сюань плюхнулся на кровать и слегка развернул к себе Чаогэ, чтобы видеть лицо своего воина. – Что с тобой? – спросил он, чертя небольшие успокаивающие круги на груди мужчины, аккурат рядом с его сердцем. – Ничего, просто немного устал. – Иногда я ненавижу, как Юйжэнь Шу смотрит на тебя. – Почему это? – Не знаю. Ненавижу и всё. Цзян Чаогэ слабо улыбнулся: – Мне кажется, тебе противны все вокруг. Чжи Сюань пожал плечами: – Может, ты и прав. Все, кроме тебя. Улыбка Чаогэ стала шире. Чжи Сюань прильнул к нему, удобно устроив голову на груди мужчины и слушая его сердцебиение. Так, убаюканный лучшим звуком на земле, цилинь закрыл глаза и позволил сну унести его. На следующее утро Цзян Чаогэ отправился к Инь Чуаню, чтобы обсудить ситуацию Юйжэнь Сяо. Услышав его рассказ, Инь Чуань поинтересовался о его мнении на сей счёт: – Что ты думаешь? – Он хочет воспользоваться нами, чтобы силой вернуть трон. Уверен, что дружественный ему клан Цюйэ также окажет поддержку. Я не думаю, что сейчас подходящее время для подобных действий. Инь Чуань кивнул: – Идти на такой шаг сейчас все равно, что следовать поговорке: косить траву, спугнуть змею (1). Вдобавок это добавит нестабильности на континенте Тяньлин. – Поэтому я хочу воспрепятствовать встрече Юйжэнь Шу с остальными братьями. Он очень эмоционален, этим можно легко воспользоваться. К тому же этот молодой человек еще до ужаса упрям. Если уж что-то взбрело в его серебристую голову, так восемь лошадей не смогут его остановить! Я считаю, что нам нужно как можно скорее уходить. Инь Чуань задумался, принимая решение: – Да, пора уходить. Раны свои мы подлечили, отправимся на дальнейшие поиски зверей. – Кого вы хотите найти? Инь Чуань покачал головой: – В настоящее время мы пока не слышали вестей о пробуждении цин-луна, чжу-цюэ, чжулуна, бифана. Отправимся в Чжун-шань, возможно, чжулун находится именно там. У Цзян Чаогэ внезапно возникла идея, и он спросил: – «Истоки Сущего» не могут появиться в этом мире, пока все двенадцать Божественных зверей не пробудятся? На бледных губах Инь Чуаня заиграла мягкая полуулыбка: – Откуда такие мысли? – Это просто случайное предположение. Вы постоянно говорите о появлении артефакта, но это так и не происходит. У вас есть особая реакция на него? – Конечно, духовную энергию «Истоков» просто невозможно проигнорировать. Что касается времени их появления, то мне неизвестно. – Тогда откуда же вы знаете, что они непременно явят себя?! – возможно, излишне эмоционально спросил Чаогэ. Он хотел ковать железо пока горячо, с самого начала понимая, что Инь Чуань скрывает от них много секретов. Безусловно, он немного робел допрашивать такого уважаемого зверя, но все же не упускал момента лишний раз попытаться докопаться до истины. Вздохнув, Инь Чуань отложил книгу: – Чаогэ, я знаю, что у тебя много вопросов, но есть некоторые секреты, о которых тебе пока рано знать. Цзян Чаогэ нахмурился, некоторое время он вел внутреннюю борьбу, желая продолжить разговор, но в итоге закрыл рот. Недовольство по отношению к байцзэ росло в его душе. Мало того, что они рискуют своими жизнями в погоне за непонятным древним предметом, так еще и Инь Чуань не хочет ничего рассказывать! Это очень расстраивало. Инь Чуань смотрел на него своими бездонными голубыми глазами. Прекрасное лицо белокурого мужчины оставалось спокойным, но отчего-то под этим глубоким взглядом Цзян Чаогэ вдруг почувствовал себя виноватым, хотя понимал, что в этой ситуации был абсолютно прав. – Однажды я расскажу тебе всю правду, но пока еще не время. Поверь мне, я делаю это для блага всех вас. Кадык Цзян Чаогэ нервно дернулся. Но молодой делец всегда отличался отличным самообладанием, поэтому, проанализировав в уме все преимущества и недостатки, он спокойно сказал: – Я понимаю. Спасибо, господин Инь Чуань. Байцзэ кивнул: – Прошу, сообщи всем наше решение. Мы отправимся в Чжун-шань послезавтра. Ты абсолютно прав в своем желании не допускать встречи двух братьев Юйжэнь. Надеюсь, мы сумеем избежать ее. Цзян Чаогэ немедленно отправился исполнять поручение Инь Чуаня и с особым вниманием наблюдал за реакцией Юйжэнь Шу на их ближайшие планы. На удивление, принц принял информацию совершенно спокойно. Возможно, ему было достаточно того, что оба его брата были живы и здоровы. В конце концов, пока он ничем не мог помочь старшему брату, к тому же перед самим Шу стояли сейчас более глобальные задачи. На кону была не много не мало судьба всего континента Тяньлин! Итак, после месяца тихой и спокойной жизни в городе Кунсан путники вновь отправились в путь. Однако всю дорогу по направлению к городским воротам их сопровождала толпа. Сидя на Тянь Жуне и Цуйю, путники чувствовали на себе любопытные взгляды сотни пар глаз. Юйжэнь Шу сознательно снял тюрбан, позволяя серебряным волосам свободно развеваться по ветру. Взгляд светлых глаз лихорадочно скользил по толпе зевак в надежде отыскать одного единственного человека. Принц знал, что Юйжэнь Сяо, должно быть, здесь и тайно наблюдает за ним. Цзян Чаогэ тоже сканировал взглядом толпу людей, образующую некий коридор по обе стороны улицы. Впервые у него возникло ощущение, будто бы он сказочный герой, идущий на бой с неизведанным. Дух героизма клокотал в его сердце, отчего даже осанка молодого мужчины сделалась прямее и горделивее. – Отсюда до Чжуншаня более шести тысяч ли. Путь неблизкий, – заметил Юньси. – Возможно, его и вовсе нет в Чжуншане, – пробурчал Чжи Сюань. – Эх, как же замечательно было жить в Кунсане. Вот бы так и остаться тут, – он упирался лбом в спину Чаогэ, вспоминая их мирные денечки в уютной гостинице. Инь Чуань с улыбкой сказал: – Если у нас имеется хотя бы малейший шанс на встречу, то надо его использовать. Разве не таким же образом ты нашел меня на горе Куньлунь? Жэнь Ван заметил: – Может, перед отъездом еще раз навестим Чунмина? – Я отправил Цяо Яну достаточно золота, а также передовые духовные техники. Пусть он усердно тренируется, пока еще есть время. Еще им важно пожить немного вдвоем, найти общий язык. На Чунмина давить тоже не стоит, с его-то непростым характером это может привести к обратным результатам, – мягко ответил Инь Чуань. Жэнь Ван кивнул: – Хорошо. Чжун-шань находился в самой северной части континента Тяньлин, на сотни ли дальше пиков-близнецов, где они побывали раньше. Хотя это тоже была полноправная часть государства Тяньлинь, никто никогда не исследовал ее. Даже лапа Жэнь Вана не ступала в тех землях. Покинув город Кунсан, путники вынуждены были возвратиться в столицу Тяньао, потому что именно через нее пролегал единственный путь на север. Взгляд Юйжэнь Шу лишь на мгновение задержался на величественном дворце вдалеке, когда думы принца внезапно прервал яростный рёв неизвестного животного. Следом за ним последовал отчаянный крик человека. Путники последовали на звук, очень быстро обнаружив его источник в ближайшем лесу. На небольшой поляне шел бой между свирепыми животными и духовным воином. Цзян Чаогэ и Юйжэнь Шу с удивлением узнали в нем юного преемника государственного наставника Ю Чжуна! На одежде Ю Чжуна виднелась кровь, паренек в отчаянии убегал от стаи Чжу Янь, которые так и норовили его нагнать. Юйжэнь Шу на мгновение заколебался, но в итоге позволил Тянь Жуну пробежать вперед. – Кто это? – спросил Инь Чуань. – Новый государственный наставник Тяньлин, – ответил Цзян Чаогэ. Инь Чуань прищурился.

***

1) Косил траву, спугнул змею (打草惊蛇) – неосторожным поступком навлекать на себя внимание противника; вспугнуть раньше времени.