Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

Пока Чжо Янь находился в коме, Цзян Чаогэ занимался делами компании и своей недвижимостью. Компания должна была продолжить свою деятельность, тем самым обеспечив его сотрудников работой со стабильной зарплатой. Однако большая часть имущества была распродана и обращена в золото. Чаогэ чувствовал, что когда-нибудь он обязательно вновь вернется домой. Проведя неделю в своем родном мире, он не только полностью адаптировался, но и начал грустить из-за скорого возвращения на Тяньлин. Если человек днями напролет бродил по полю боя, естественно, он будет опьянен царством нежности и ласки (1). Поэтому мужчина просто не мог отказаться от надежды на возвращение сюда. Ведь надежда – это фундамент, на котором люди строят свою жизнь. Чжи Сюань тоже был доволен жизнью в современном мире. Каждый день его ждала огромная мягкая кровать с хорошо пахнущим постельным бельем, бесконечные "обучающие фильмы", изысканная еда и приятное на вкус вино. Все здесь было удобнее и комфортнее, чем на Тяньлин. Единственный недостаток заключался в полном запрете на истинное обличие цилиня. И все же Цзян Чаогэ не мог в полной мере наслаждаться благами родного мира, так как беспрестанно беспокоился о друзьях. Все его мысли были заняты возвращением на Тяньлин. Сколько времени там уже прошло? Один день здесь мог равняться году там. За такой долгий срок с Юйжэнь Шу и остальными могло случится все что угодно! Однажды, спустившись на первый этаж, Цзян Чаогэ обнаружил в гостиной непривычно задумчивого Сысы. Юноша сидел на полу, облокотившись на диван. Перед ним на большом экране телевизора мелькал его любимый Барашка Си (2), однако Сысы не обращал на мультик ни малейшего внимания. Взгляд его был отрешенным. Покачав головой, Цзян Чаогэ подошел к юнцу: – Что случилось? – Ле Юй вновь забыл меня. Это... – Сысы старательно загибал пальцы, – уже в четвертый раз. – Тебе следовало бы давно привыкнуть к этому. – Да, но я надеялся, что в этом мире его отец сможет вернуть ему утраченные воспоминания. Я не ожидал... – Думаю, эта задача не из легких. Старательные многодневные поиски не принесли результата. Вполне возможно, что дух мудрости Ле Юя вовсе не в этом мире. – А где же он может быть? – Сысы вздохнул. – Если Ле Юй так никогда и не запомнит меня, что же мне тогда делать? – Послушай, это ведь никак не влияет на твое владение луком или на повиновение духовного зверя, – заметил Чаогэ. – Я знаю, но... – Сысы еще больше помрачнел. – Просто это очень грустно. Цзян Чаогэ потрепал его по голове: – Удача и так благоволит тебе, подумать только, отхватил Небесное духовное оружие! Но жизнь такая штука, не может везти во всем. Так что довольствуйся тем, что есть. Сысы кивнул, но без особого энтузиазма: – Брат Цзян, куда ты идешь? – По делам, – Цзян Чаогэ подтянул воротник ветровки, надел шляпу и вышел за дверь. – Чаогэ! – раздался громогласный голос Чжи Сюаня, а затем топот быстрых шагов по лестнице. – Куда ты идешь? Я с тобой! Цзян Чаогэ свирепо посмотрел на него: – Смотри свои фильмы, а у меня важные дела. – Фильмы не так хороши, как ты. Я хочу быть с тобой, – настаивал Сюань. – На этот раз у меня действительно очень и очень важная встреча. Если хочешь присутствовать, то не смей и звука издать, понял? Чжи Сюань энергично закивал: – Хорошо. Цзян Чаогэ с подозрением оглядел цилиня и беспомощно вздохнул. Они сели в машину и поехали. Цзян Чаогэ планировал встретиться с тем самым чародеем, что изначально послал его на Тяньлин. Он так долго откладывал встречу исключительно из-за опасений, что полицейское управление все еще не закрыло дело о его исчезновении. Чем меньше внимания к его персоне, тем лучше. Через полчаса машина подъехала к району реновации. С момента исчезновения Чаогэ здесь абсолютно ничего не изменилось. Новые дома строились, старые сносились. Единственным нетронутым участком было старинное поместье упрямого старика, наотрез отказавшегося продавать собственность. Цзян Чаогэ повел Чжи Сюаня по все такой же грязной дороге, состоящей просто из наспех накиданных строительных плит. Благо идти пришлось недолго, и вскоре они уже стояли у ворот поместья старика. На этот раз на некогда красивых дверях из редкого дерева цвета слоновой кости виднелись уродливые черные надписи. Видимо, это подручные Чаогэ постарались, не побрезговав никакими средствами ради поисков босса. Цзян Чаогэ учтиво трижды стукнул в дверь, но на этот раз смышленая девочка не отворила ему. Он стучал и стучал, но никто так и не вышел. Вскоре терпение мужчины лопнуло. Он отступил на несколько шагов и сделал то, о чем давно мечтал, но всякий раз сдерживался. Он со всей силы ударил ногой по массивным деревянным воротам, выплескивая накопившийся гнев. Чжи Сюань расхохотался и захлопал в ладоши: – Очень хорошо! Истинно, ты достоин быть моей парой! Вот как надо дверь открывать, – восхищался цилинь. Цзян Чаогэ ошеломленно смотрел на лежавшую в пяти метрах от них створку ворот. До него постепенно стало доходить, что благодаря прокачке духовной базы в своем мире он стал прямо-таки настоящим Суперменом! Он с легкостью мог прыгать на десять метров в высоту, пинком выбить дверь весом в сто цзинь и носить одно лишь легкое ханьфу, когда на улице было двадцать градусов ниже нуля. Цзян Чаогэ поправил воротник и решительно вошел. С его последнего визита в этом мире минул всего лишь месяц, однако для самого мужчины прошло больше года. В старом доме стояла такая тишина, что можно было услышать падение иголки. Очевидно, хозяева покинули поместье. – Никого, – заключил Чжи Сюань. Цзян Чаогэ продолжил обход дома. Мебель в главном зале была покрыта тонким слоем пыли. События прошлого с поразительной четкостью всплывали сейчас в его памяти, будто бы все произошло только вчера. Вот он взял костяную фигурку в руку, вот она вспыхнула ярким светом. Видимо, он непроизвольно высвободил ничтожное количество духовной энергии, и колдун сразу понял, что его гость обладает духовным сознанием. Одним словом, все произошло из-за этой вот костяной фигурки. Именно она запустила цепь дальнейших событий. Цзян Чаогэ влил в нее духовную энергию, и комната тотчас же озарилась ярким светом. В следующую секунду перед мужчинами возник большой и спокойный вол. Он стоял посреди комнаты и глядел на них своими черными глазами. От вида этой простой рабочей скотины Цзян Чаогэ вдруг захлестнула буря противоречивых эмоций. Он быстро отозвал животное обратно и положил костяную скульптуру в карман, решив оставить ее на память. Затем он прошел в комнату, где они со стариком пили чай. Обстановка чайной нисколько не изменилась, и даже сервиз на столе выглядел так же аккуратно, как если бы хозяин только что приготовил его к чаепитию. Все было на своих местах. Все, кроме главы семьи. Так куда же пропал чародей? Чжи Сюань озирался по сторонам: – Что мы тут делаем? – Именно отсюда я переместился на Тяньлин, – не отрывая взгляда от чайного сервиза, сказал Цзян Чаогэ. – Я стоял здесь. Чародей выплеснул на меня чай, и меня засосало внутрь портала. После я приземлился прямо рядом с тобой. – Когда ты увидел мой рог в первый раз, что подумал? – полюбопытствовал цилинь. – Да просто старый меч, довольно паршивого вида, – пожал плечами Чаогэ. – Тогда зачем ты его взял? – Исключительно для самообороны. Когда я очутился на Тяньлине, то был окружен группой агрессивно настроенных людей. Они явно намеревались заключить меня под стражу, так что мне ничего не оставалось, как в отчаянии схватить первое попавшееся оружие, – припомнив ту сцену, Цзян Чаогэ не мог удержаться от смеха. – Как только я взял меч в руки, весь жертвенный зал погрузился в тишину. Но в то время я не знал, что вызвало такую реакцию у окружающих, поэтому на всякий случай еще и принца взял в заложники… – Тогда скажи, каково было призвать меня в первый раз? – не унимался Сюань. Цзян Чаогэ оторопел. Думая о прекрасных эпитетах типа "мусор" и "дурак", коими маленький негодник щедро одарил его в их первую встречу, мужчина вновь засмеялся. Еще этот медвежонок постоянно грозился съесть его. – Чего это ты смеешься? – с подозрением спросил цилинь. От смеха на глазах у Цзян Чаогэ уже проступали слезы. – Ты был таким надоедливым в то время. Ты вечно звал меня мусором и угрожал закусать меня до смерти. В первые секунды нашей встречи я был поражен твоим обликом, но все изменилось, как только ты открыл свой ротик. Ну а ты? Что ты почувствовал при нашей первой встрече? Чжи Сюань резко произнес: – Да ты еще больше раздражал! Слабый, трусливый, неполноценный! И при этом смел мне грубить! Цзян Чаогэ скривил губы: – Я очень затруднил почтенного! Чжи Сюань посмотрел на нарочито серьезное выражение лица Цзян Чаогэ, улыбнулся и тотчас же заключил его в объятия. – Лишь позже я узнал, что ты довольно интересный человек. Ты ловко добывал деньги, покупал мне вино, купал меня в ванне и говорил приятные слова. С тех пор я перестал испытывать к тебе первоначальное отвращение. Цзян Чаогэ качал головой и заливисто смеялся. – А ты? Когда я тебе понравился? – взгляд цилиня пылал. Цзян Чаогэ намеренно поддразнил его: – А кто сказал, что ты мне сейчас нравишься? – Я дам тебе шанс исправиться, – Чжи Сюань прикусил мочку уха Цзян Чаогэ. – Если не справишься с ответом, то тебе конец. Здесь никого нет, так что пеняй на себя. – Хорошо, хорошо, я отвечу, – сквозь смех сказал Чаогэ. – Так, дай-ка подумать... Наверно, это случилось на пике Близнецов, когда ты сказал, что не дашь мне умереть. – Так поздно? – заныл Чжи Сюань. – Поздно? – Разве я плохо обращался с тобой? – обиженно спросил цилинь. – Нисколько. – Тогда почему я тебе раньше не понравился? Цзян Чаогэ поцеловал его в лоб: – Какая разница, рано или поздно? Результат ведь один. – И то верно! – довольный Чжи Сюань заключил мужчину в жаркие объятия, на губах его заиграла умильная улыбка. Но Цзян Чаогэ не смел отвлекаться от дела. Он достал мобильный телефон и позвонил своему помощнику, чтобы выяснить, куда подевалась семья старика. А затем тщательно обследовал двор поместья в поисках улик. Но обнаружил лишь древние книги, видимо, с континента Тяньлин. Их запасливый мужчина забрал с собой. По возвращении на виллу он тут же направился к государственному наставнику и прямо спросил о чародее. – Вы знали, что в силах отправить меня обратно в мой мир. Теперь скажите, что вам известно о чародее, живущем здесь? Государственный наставник на мгновение задумался. – Я знаю, что есть мир, который очень похож на Тяньлин, но в то же время он очень отличается. Я также знаю, что и в этом мире есть чародеи. Они постоянно ищут людей с духовным сознанием и посылают их на Тяньлин. Что касается их мотивов, они мне неведомы. – Я не верю, – глубоким голосом сказал Цзян Чаогэ. – Наставник, вы знаете больше, чем говорите. Вы просчитали все наперед. Вам было известно о пробуждении древних Божественных зверей задолго до моего прихода на Тяньлин. Вы спланировали ложные обвинения против принца Юйжэнь Шу, вы разыскали собственное Божественное оружие, а затем, объединившись с Чжо Янем, разработали новый план действий. Заманив нас на то мертвое озеро, вы смогли открыть врата в мой мир. Я не верю, что после всего перечисленного вам неизвестно о реальном положении вещей. Вам лучше объяснить мне все. Не забывайте, что Чжо Янь сейчас без сознания. Я всегда могу попросту убить вас. – Ты слишком меня переоцениваешь. Я простой человек, которым манипулирует судьба. Как бы я смог предугадать такую цепочку событий? Да, с Его Высочеством Третьим принцем получилось нехорошо, но у меня не было другого выбора. Если бы я не инсценировал свою смерть, то как бы смог покинуть стены столицы? Однако Третьему Императорскому Высочеству также было небезопасно находиться в столице империи. С его честностью и открытым характером он рано или поздно стал бы жертвой предателей. Я продумал эту стратегию, чтобы защитить его. – Гладко стелите, – фыркнул Чаогэ. – С какой целью вы покинули столицу империи? Знали ли вы с самого начала, что станете духовным воином Божественного зверя? Пожилой мужчина не удостоил ответом этот вопрос. Цзян Чаогэ удивился. – Так вы действительно знали? Государственный наставник посмотрел на Цзян Чаогэ: – Я способен смотреть в прошлое и предвидеть будущее, поэтому я знаю. – Предвидеть будущее... – холодно сказал Цзян Чаогэ. – Значит, вы в курсе, когда сами умрете и когда умрет ваш народ? – Предвидеть будущее не означает рассмотреть все в деталях. Мне ведомы лишь некоторые моменты, на их основе я строю свои предположения. Но верны они или нет, покажет время. Цзян Чаогэ знал, что старик многое скрывает, но добиться правды не представлялось возможным. – Чаогэ, не верь его словам! Вонючая кровь Уцзу течет в его жилах! Он врет! Он все врет! – с отвращением выпалил Сюань. – Господин Чжи Сюань, боюсь, что концентрация крови Уцзу во мне ничтожно мала. Запах не должен вас беспокоить, – спокойно ответил наставник. – Кто сказал, что я не чувствую запаха? Все Уцзу воняют! Государственный наставник перевел взгляд на Цзян Чаогэ. Цзян Чаогэ нервно сглотнул. Хотя Чжи Сюань был в курсе, что он унаследовал немного крови Уцзу, все же это было неприятно. На самом деле, он понимал, что Чжи Сюань, конечно же, не чувствует никаких особых запахов, а просто инстинктивно не любит людей, обладающих магической силой. Однако взгляд государственного наставника заставил его почувствовать себя очень неуютно. – Почему вы на меня смотрите? – неуверенно спросил он. – А разве ты сам не потомок Уцзу? – спросили в ответ. Цзян Чаогэ прищурился: – Вы способны это видеть? – Конечно, как же еще я могу выбрать себе наследника? – Он не такой, как ты. Он совсем не пахнет! Не сравнивай его с собой! – взвился Чжи Сюань. Государственный наставник оглядел мужчин и вдруг слабо улыбнулся. – Когда концентрация крови совсем низкая, ее действительно почти невозможно почувствовать. Чжи Сюань схватил Цзян Чаогэ за запястье и решительно направился к выходу: – Идем! Больше не слушай его бред! Цзян Чаогэ с готовностью последовал за ним. Когда они были уже у двери, Чжи Сюань внезапно остановился и повернулся, чтобы еще раз посмотреть на старика: – Говоришь, что способен смотреть в прошлое и предвидеть будущее? Тогда я спрошу тебя, древние Уцзу переродились? – Нет, – спустя некоторое время ответил наставник. – Почему ты говоришь "нет"? – Уцзу такие же древние звери, как и вы. Дух их слишком силен, им не позволят возродиться ни в одном из шести миров (3). – Ерунда, Уцзу давно покорились богам и так обрели бессмертие. Их тела изначально были бессмертны. Но даже если предположить, что тела их могли умереть, их душа не рассеется, и они смогут вступить в круг перерождения. – Если господин Чжи Сюань настаивает, стало быть, так оно и есть. Мне нечего добавить. Я черпал знания из древних трактатов, тогда как господин видел все собственными глазами. Поэтому не мне судить, что истинно, а что ложно. – Если, по-вашему, Уцзу не мертвы, а только запечатаны, то где же они? – спросил Чаогэ. Наставник покачал головой: – Я не знаю. – Если он не переродился, то так даже лучше. Тогда я убью его самого! – холодно фыркнул цилинь, взял Цзян Чаогэ за руку и, более не оглянувшись, вышел. После разговора с наставником мысли Цзян Чаогэ пребывали в некотором смятении. Почему он раньше не задумывался об этом? Великие Уцзу тоже когда-то были древними зверями с сильным духовным сознанием. Причина, по которой древний Божественный зверь не может умереть, а душа его не может войти в сансару, заключается в том, что царство Инь (4) не может принять их. Душам этих созданий некуда деться, их можно лишь запечатать. Точно так же в царстве Инь нет места и Уцзу. Но если их телесная оболочка мертва, то где же тогда находятся их запечатанные души? Еще один вопрос, не дававший покоя Чаогэ, заключался в следующем: почему Уцзу непременно должны были умереть? Неужели все великие волшебники умерли вместе с Божественными животными? Среди двенадцати Уцзу должны были остаться выжившие, однако они бесследно исчезли сразу после того, как древние звери были запечатаны. Это было странно. Что касается секрета разделения мира на два, то тут Цзян Чаогэ даже не хватало масштаба мысли, чтобы хоть как-то приблизится к разгадке. Вернувшись в свою комнату, молчавший всю дорогу Чжи Сюань вдруг опрокинул лампу. Цзян Чаогэ посмотрел на него: – Если злишься, то просто разбей, что хочешь. Я могу себе это позволить. Чжи Сюань сжал кулаки, но все же сдержался: – Забудем об этом. – Не упоминай так часто этого Гунгуна! Ты всякий раз очень злишься. Зачем? Трудно сказать, жив он или мертв. Может быть, ты больше никогда не встретишь его. Не стоит тратить энергию на столь иллюзорные вещи. – Ты не понимаешь, – сказал цилинь. Цзян Чаогэ и вправду не понимал. Видимо, гордость Чжи Сюаня так сильно пострадала, что он не мог отказаться от мести. – Неважно, сколько времени на это уйдет, но я отыщу мерзкого Уцзу или его реинкарнацию. Даже если придется потратить мою базу совершенствования, я все равно сделаю так, что его душа рассеется навсегда! Цзян Чаогэ вздохнул и погладил его по голове: – Ну, если ты действительно когда-нибудь встретишь своего убийцу, я помогу тебе его уничтожить. Прерывистое дыхание Чжи Сюаня наконец пришло в норму. Не говоря ни слова, он положил голову на плечо Цзян Чаогэ и умиротворенно закрыл глаза. Через два дня пробудился Чжо Янь. Он выглядел очень подавленным, как будто и у него отобрали часть души. Ле Юй все время находился подле отца. Он держал в руках очаровательную резную фигурку красной иволги – заготовку для духовного инструмента. – Ты хочешь призвать в нее мою матушку? Чжо Янь забрал у сына фигурку и крепко сжал ее в руке, его губы слегка задрожали. – Даже если я призову ее, она не узнает ни меня, ни тебя. – Разве ты не хочешь прямо сейчас увидеть ее? Чжо Янь закрыл глаза. – Та, которую я жажду вновь увидеть, – женщина, что мягко улыбалась мне, что говорила со мной нежным голосом. Я не хочу увидеть ее страх передо мной, не хочу видеть в ее глазах пустоту и непонимание… – голос дракона звучал хрипло. – Пока не найду все частички ее души, ни за что не призову ее. Это принесет всем нам лишь боль. Ле Юй вздохнул и больше ничего не сказал, просто уставился на фигурку глазами, полными ожидания и печали. Чжо Янь осторожно положил фигурку в нагрудный карман, а после трепетно прикоснулся к нему рукой: – Ваши духи мудрости должно быть где-то спрятаны. Иначе как объяснить, что, обыскав оба мира, я так и не обнаружил их. – Но кто их спрятал и почему? Чжо Янь покачал головой: – То мне неведомо. – А почему спрятали только дух мудрости? – нахмурился Сысы. – Он ведь отвечает за память, не так ли? Может, кто-то просто не хочет, чтобы они вспомнили то, что помнить не должны? Чжо Янь был ошеломлен, даже выражение его лица слегка изменилось. Несмотря на то, что перемена в мимике была совсем незначительной, это не ускользнуло от глаз Цзян Чаогэ. В последнее время мужчина пристально наблюдал за светоносным драконом и его духовным воином. – Чжо Янь, вы о чем-то догадались? – холодно спросил он. Чжо Янь молча покачал головой. – Поскольку мы не имеем ни малейшего представления о том, где спрятаны духи мудрости, то лучше вернуться на Тяньлин. И сделать это нужно как можно скорее. Нас ждут более важные вещи, – предложил Чаогэ. Государственный наставник поддержал его: – Нам несомненно пора возвращаться. Мы до сих пор не знаем порядок течения времени в двух мирах, так что неизвестно, сколько прошло на Тяньлин. Что нас ждет по возвращении?.. – У меня все готово, – взволнованно сказал Чаогэ. – Можно отправляться сегодня же вечером. Мы собираемся вернуться к тому же озеру, около которого очутились, когда попали сюда? Старец кивнул: – На всякий случай нам лучше вернуться к первоначальной точке. – Но теперь у нас всего два Божественных зверя. Хватит ли их энергии для открытия врат? – На самом деле есть несколько условий для открытия врат в другой мир. Мощная духовная энергия – лишь одно из них. Тут еще нужна и магия. – Магия? Неужели в прошлые разы… Государственный наставник прервал мужчину: – Я не уверен, что в прошлом врата в иной мир открывались из-за действий Уцзу. Но после того, как я пробудил Чжо Яня, мы вместе испробовали множество способов высвободить достаточную силу души, и ни один из них не увенчался успехом. Кроме того, мое заклинание перемещения тоже не сработало. Поэтому, когда ваша группа пришла искать Чжо Яня, мы с ним решили в точности воссоздать великую битву из прошлого. Тогда небесные воины и Уцзу сражались против древних зверей. И, на удивление, наш план сработал! Во время вашей драки высвободилось достаточное количество духовной энергии, и я успешно открыл врата в иной мир, используя заклинание перемещения. По правде говоря, я до сих пор не уверен, что именно сыграло ключевую роль. Я просто надеюсь, что и на этот раз духовной энергии будет достаточно. Цзян Чаогэ сердито сказал: – Может быть, вам следовало с самого начала посвятить нас в свои планы? Чтобы мы смогли, ну не знаю, избежать этой бойни, например? – Вы и вправду пошли бы нам навстречу, расскажи мы все с самого начала? – Чжо Янь фыркнул. – Более того, я никогда больше не буду сотрудничать с Инь Чуанем. Именно он пробудил «Истоки Сущего», тем самым инициировав всю цепочку трагических событий, последовавших за этим. Он лицемерит, когда говорит, что мечтает запечатать артефакт. – Что значит "Инь Чуань пробудил «Истоки Сущего»"? Вы знаете, что из себя представляет этот артефакт? – Боюсь, что истину о них знает только сам Инь Чуань, – покачал головой дракон. – Я могу лишь предполагать, что этот артефакт имеет отношение к Небесной каре (5) самого Нефритового Императора. Не знаю, что там скрывает Инь Чуань, но уверен, что никогда больше не поверю ему и не стану помогать этому лицемеру! – Тогда тебе лучше следить за своими действиями и не становиться нашим врагом, – холодно сказал Чжи Сюань. У Цзян Чаогэ внутри все похолодело. Подозрения насчет Инь Чуаня с новой силой накрыли его. Байцзэ и вправду хранил слишком много секретов. Может быть, настало время серьезно задуматься о том, стоит ли вообще следовать планам Инь Чуаня?

***

1) 温柔乡 – царство нежности и ласки, уютное гнёздышко, перен. нежные объятия женщины. 2) 喜羊羊 – Милый козлик, Си Янян, Барашка Си (главный персонаж китайского мультсериала 喜羊羊与灰太狼). 3) Шесть миров (тиб. rigs drug gi skye gnas) – в буддизме шесть возможных перерождений в сансаре. Шесть миров называют «шестью путями перерождений», «шестью путями страданий», «шестью уровнями», «шестью низшими реальностями». Выделяются следующие шесть миров (от высшего к низшему): 1. мир дэвов (богов) – дэва-лока, 2. мир асуров (полубогов и/или демонов) – асура-лока, 3. мир людей – манака-лока, 4. мир животных – тирьяка-лока, 5. мир претов (голодных духов) – прета-лока, 6. мир нараков (адских существ), ад – нарака-лока. Миры представляют шесть возможных путей жизни разного качества. Попадание в тот или иной мир зависит от деяний (кармы) и состояния сознания на момент смерти. 4) Инь Цзе (阴界) – загробный мир по-китайски. 5) 渡劫 Небесная кара – термин из даосской религии. Означает бедствие, которое небеса посылают в наказание человеку, рискнувшему бросить им вызов своими действиями или нарушившему высшие принципы.