Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

– В каком направлении находятся «Истоки»? – нетерпеливо спросил Сюань. – Даже не знаю, – протянул Чунмин. – В этот раз было в точности, как и тогда, десять тысяч лет назад. Я почувствовал мощную волну духовной энергии, ощущение было мимолетным и тут же исчезло. А полгода спустя я узнал, что в горах Куньлунь появились «Истоки Сущего». – Ты хочешь сказать, что при появлении артефакт высвобождает огромное количество духовной энергии, которую можно почувствовать только в определенном диапазоне? – спросил Чаогэ. Чунмин кивнул: – Верно. Думаю, если вы найдете Инь Чуаня, найдете и артефакт. Чжи Сюань грозно посмотрел на черепаху: – Этим самым ты хочешь сказать, что планируешь продолжить здесь дрыхнуть? Чунмин слегка прищурился: – А что такого? К тому же, когда вы все переубиваете друг друга за «Истоки», дорога для меня освободится. – Такого не будет, не надейся, – рявкнул цилинь. – Может, меня вовсе не интересуют эти ваши артефакты, – Чунмин сладко зевнул. – И вообще, как долго вы планируете сидеть в моем теле? – Это твой панцирь, а не тело. – Мой панцирь – часть моего тела, – прогудел Чунмин. Сысы не смог побороть себя и тоже зевнул. – Что-то и меня в сон клонит, – протянул он. – На улице так холодно, почему бы нам всем не переночевать здесь, а утром подумаем, что делать дальше? Внезапно панцирь начал ходить ходуном, даже Сысы в испуге свалился со стула. Огромная змеиная голова качнулась влево, затем вправо, а потом раздался глубокий голос Чунмина: – Вы все убирайтесь! Цяо Янь с извиняющимся видом подмигивал гостям, прося их выйти. У путников не осталось другого выбора, кроме как один за другим покинуть гигантский панцирь. Однако, когда настала очередь Цяо Яня, Чунмин проявил небывалую прыть. Резко подавшись вперед, змеиная голова схватила охотника за шиворот и потянула назад. – К тебе это не относится, – тихо сказал он. – Э-э, Чунмин, они... – Цяо Янь совсем растерялся. – Мы поговорим об этом утром, – с этими словами Чунмин снова положил голову на колени охотника. Не прошло и пары минут, как в панцире послышалось мирное сопение. Цяо Янь вздохнул. А вот выгнанным на холод людям было не до веселья. После наступления темноты на горе Гуэр становилось очень зябко. Чтобы сэкономить место для поклажи, Чаогэ решил не брать с собой палатки, а ограничиться лишь спальными мешками. Мужчина достал один такой и бросил его Сысы. – Поспи сегодня в этом. Уверяю, в нем тебе будет тепло. Чжи Сюань смотрел на вещицу из другого мира с явным неодобрением: – Такой маленький, в нем ведь от силы один человек поместится! – Сколько же еще нужно? – со смехом спросил Чаогэ. – А где мне тогда прикажешь спать?! – Тебе вообще не обязательно спать, не выдумывай. – Но я хочу спать с тобой! Цзян Чаогэ натянул спальник на ноги и, ловко забравшись в него, поудобнее устроился на земле. Затем он посмотрел на Чжи Сюаня, грустно сидящего рядом с ним на корточках, и со вздохом протянул к нему руку: – Если уменьшишься, то я впущу тебя. Чжи Сюань радостно бросился в его объятия, попутно сжимаясь в размерах. Чаогэ расстегнул молнию и впустил маленького негодника внутрь. – На этот раз ты доволен? – с улыбкой спросил он. Чжи Сюань положил свою маленькую голову ему на плечо и очень скоро счастливо засопел. Сысы, все это время с некоторой завистью наблюдавший за ними, повернулся к Ле Юю и тоже решил попытал счастье. – Если ты сделаешься таким же маленьким, я позволю тебе спать в моем спальном мешке. Но Ле Юй одарил своего воина бесстрастным взглядом и отошел в сторону смотреть в ночную тьму. Сысы разочарованно скривил губы. Чжи Сюань маленькой грелочкой лежал на груди у Чаогэ. Жар от его тела был такой сильный, что мужчине было трудно заснуть. – Что с тобой, почему ты не спишь? – прошептал цилинь. – А ты чего не спишь? – спросил Чаогэ. – Я не могу отделаться от мыслей, что за время нашего отсутствия произошло слишком много всего. Если Чунмин прав и «Истоки Сущего» пробудились, неудивительно, что мы видели столько обезлюдевших городов… – Рано или поздно это должно было произойти, – ответил Сюань. – Завтра нам во что бы то ни стало надо обо всем разузнать. Отсюда до города Болей почти такое же расстояние, как и до столицы. Как ты думаешь, куда нам лучше пойти? Чжи Сюань прищурился: – Наверняка с нашей последней встречи Су Хань сильно укрепил свои позиции. – Я тоже так думаю, только… – Только что? Ты боишься его? Даже несмотря на то, что я рядом? – Я не боюсь его, – заверил Чаогэ, – просто беспокоюсь о вашем конфликте. Сейчас не время для выяснения отношений. Стоит поумерить пыл. Чжи Сюань забавно потер уши своими маленькими ручками и взглянул на Чаогэ огромными глазами, что красиво блестели в свете звезд. – Хорошо, я послушаюсь тебя. Цзян Чаогэ сжал маленькую ручку в своей ладони и с улыбкой сказал: – Возьмем с собой обезьянку, пусть посмотрит мир. На следующее утро Цзян Чаогэ проснулся от насыщенного аромата чего-то съестного. Открыв глаза, он увидел, что Цяо Янь готовит наваристый суп. Витавший в воздухе пьянящий аромат мясного бульона заставил всех пустить обильную слюну. Полусонный Сысы неразборчиво бормотал себе под нос: – Вкусно пахнет… Ах, как вкусно пахнет… Цяо Янь приветливо улыбнулся: – Проснулись? Я простой охотник и не могу предложить вам каких-либо изысков, но чашка наваристого бульона по крайней мере согреет вас. Сысы молниеносно стряхнул с себя остатки сна, ловко выбрался из спального мешка и принялся поглощать бульон. Цзян Чаогэ тоже поднялся. – Чунмин, – крикнул Цяо Янь, – иди сюда и съешь миску супа. На улице так хорошо! Долгое время из черепашьего панциря не доносилось ни звука. Все уже почти потеряли надежду, когда наконец раздался низкий голос: – Мне не нравится эта оживленность снаружи. – К нам редко приходят гости, так что это прямо-таки целое событие! Активность пойдет тебе на пользу, Чунмин. Сон станет еще крепче! – Так ли это?.. – в голосе сюань-у сквозило недоверие. – Конечно! – заверил охотник. Чунмин снова зевнул: – Ну ладно… Огромный черепаший панцирь ярко засветился и начал сжиматься, почти мгновенно приобретая человеческую форму. В следующий миг на земле распластался красивый мужчина, который немигающе смотрел в небо. Прошло довольно много времени, прежде чем он соизволил хотя бы сесть. – Давай, Чунмин, иди сюда, поедим супа, – подбодрил его охотник. Чунмин равнодушно посмотрел на миску, которую протягивал ему Цяо Янь. Мужчин разделяло более тридцати метров. Вдруг Чунмин завертел головой туда-сюда. Поначалу это выглядело нормально, но затем шея мужчины начала вытягиваться. Тело Чунмина осталось на месте, а голова через пару секунд оказалась около миски с супом. Сысы истошно заорал: – Мамочки! Да ты до смерти напугал меня! Даже у Цяо Яня от этого зрелища затряслись руки, да так сильно, что он пролил половину бульона из миски. Чунмин пристально посмотрел на своего воина и открыл рот. – Да как же можно быть настолько ленивым? – сокрушался охотник. Чунмин лишь покачал головой и открыл рот чуть шире: – А-а! – протянул он, намекая, что можно начинать кормить. Вздохнув, Цяо Янь принялся вливать в Чунмина горячий бульон, ложку за ложкой. Цзян Чаогэ совсем не хотелось наблюдать за процессом кормления черепахи. Вид длинношеего монстра-человека был слишком уж отвратителен. Хотя у каждого из Божественных зверей были свои причуды, но лень Чунмина просто поражала. Выпив суп, Чунмин вернул шею в нормальное состояние и остался сидеть на том же месте, в прострации глядя на небо. Цяо Янь подошел к нему и протянул руку: – Сегодня ты у меня такой молодец! А теперь давай вставать. Чунмин некоторое время смотрел на предложенную ему руку, а затем осторожно взял ее. Цяо Янь с усилием поднял лентяя с земли. Сысы аж в ладоши захлопал: – Йо, гляньте! Впервые вижу, как господин Чунмин ходит! Чунмин сдвинулся с места и заковылял в направлении Чаогэ и компании. Судя по его движениям, он действительно давно не пользовался ногами. Цзян Чаогэ согласился с подростком: – Да уж, узреть походку господина Чунмина – поистине редкое зрелище. – Глупости, – буркнул Сюань. Чунмин лениво протянул: – Ты все еще здесь? Почему еще не ушел на поиски Инь Чуаня? – взгляд карих глаз вдруг сфокусировался на тельце Сюаня. – А чего это ты такой маленький? – Мне нравится, – гордо заявил цилинь. – Мы планируем отправиться в столицу, чтобы отыскать Су Ханя. Он должен знать, что произошло за время нашего отсутствия, – пояснил Цзян Чаогэ. – Вы собираетесь драться? – Нет. Чунмин кивнул: – Тогда уходите скорее, вы очень шумные. Цзян Чаогэ с улыбкой сказал: – Я думаю, что господин Чунмин и Цяо Янь должны присоединиться к нам. – Мы? – на лице охотника отразилось удивление. – Зачем? – протянул Чунмин. – Просто, как ранее заметил Цяо Янь, с господином Чунмином мы будем в полной безопасности. Чунмин перевел взгляд на Цяо Яня: – Ты хочешь пойти? – Цяо Янь, ты должен выйти в мир, – начал свою речь Чаогэ. – Ты ведешь отшельнический образ жизни и считаешь себя простым охотником. Но пойми, после того, как ты пробудил господина Чунмина, твоя жизнь уже никогда не будет прежней. Разве древний зверь и божественный император стали бы искать встречи с обычным охотником? Теперь ты должен проявить инициативу и взять на себя ответственность. Для начала стоит понять, что происходит в стране. Цяо Янь кивнул: – Ты прав. – Затем он повернулся к Чунмину и решительно сказал: – Мы пойдем и посмотрим. – Хорошо… – без всяких эмоций в голосе ответил тот. Цзян Чаогэ потушил огонь и взял на руки малыша Чжи Сюаня. – Нам пора выдвигаться, – с этими словами он вызвал фейи. К полудню они должны были прибыть в столицу. Чунмин молча уставился на Чжи Сюаня, гнездившегося на руках у Чаогэ, и моргнул. Цяо Янь осторожно позвал его: – Чунмин? И тут охотник увидел, как крепкое мужское тело Чунмина стало уменьшаться, пока не приняло точно такие же размеры, как и у Чжи Сюаня. У Цяо Яня отвисла челюсть. Чунмин поднял голову и сонно посмотрел на своего воина. Охотник вздохнул, наклонился и взял малыша на руки: – Что же, возможно, это был первый и последний раз, когда мы наблюдали походку Чунмина, – сказал он с горькой ухмылкой. Малыш же положил голову на плечо Цяо Яню и, найдя удобное положение, блаженно закрыл глаза. Фейи и лунёвый ястреб полетели в сторону столицы империи и в полдень были уже там. Стражников, охранявших город, оказалось вдвое больше, чем раньше. Однако желающих войти в город или выйти из него было ничтожно мало. Приземлившись, путники с важным видом направились к воротам и, конечно же, были сразу окружены стражниками. Не утруждая себя ответами на их вопросы, Цзян Чаогэ вынул серебряную монету и бросил ее одному из мужчин: – Мы идем в город кое-что прикупить. Охранник проглотил все вопросы и сухо сказал: – Проходите. Шесть человек вошли в город. Сысы был поражен и взволнованно тараторил: – Ух! Эта имперская столица такая красивая, такая процветающая! Но я думал, что тут будет побольше людей. Цяо Янь сказал: – Когда несколько месяцев назад я посещал столицу, она не была столь унылой. Людей и вправду стало гораздо меньше. Цзян Чаогэ стоял посреди улицы и смотрел на редких прохожих. Мужчину переполняли эмоции. Когда он впервые приехал в Тяньао, город был полон жизни. И что с ним стало сейчас? Треть магазинов закрылась, у остальных дела явно были в упадке. В самом известном столичном ресторане было занято от силы пять столиков, и это в обеденное время! Чжи Сюань тоже обратил внимание на то, что город практически обезлюдел: – Раньше все было не так. Неужели все винные магазины закрыты? Цзян Чаогэ кивнул и вздохнул: – Боюсь, что так. Когда он жил в резиденции Юйжэнь Шу, то часто прогуливался с Чжи Сюанем по улицам столицы. Его всегда поражало количество и разнообразие магазинов, ресторанов, трактиров и аукционных домов. Каждый день он открывал для себя что-нибудь новое. Сейчас все изменилось. – Су Хань наверняка нас уже почувствовал, – сказал он. – Ага, подождем, пока он сам за нами приедет. Зачем попусту ноги бить? – протянул Сюань. Сысы прошептал: – Брат Цзян, здесь очень красиво. Давайте сфотографируемся! – Сейчас? – брови Чаогэ удивленно изогнулись. Сысы кивнул, глядя на Чаогэ умоляющим взглядом. – Ты вообще соображаешь? Если сейчас достанешь камеру, то нас тут же арестуют. Так что только ночью, – отрезал Чаогэ. Сысы явно был немного разочарован, но все же послушался старшего. – Я уже знаю, как пользоваться камерой, – сказал он и погладил Ле Юя по плечу. – Я хочу сфотографировать все места, где мы только будем. Это более наглядно, чем описывать на словах. Видишь, какой я заботливый брат? Ле Юй чуть заметно улыбнулся: – Этот метод действительно лучше. Путники неспешно прогуливались по городу, когда со стороны императорского дворца показалась группа всадников, приближающихся к ним на полной скорости. Оказавшись рядом, двенадцать всадников выстроились перед Чаогэ в аккуратном порядке. В их лидере Цзян Чаогэ сразу же признал духовного воина с оружием Небесного уровня – громовым молотом. То был Ли Сяньши, дядя Юйжэнь Куя. Сидя на лошади, Ли Сяньши надменно взирал на него сверху вниз. – Господин Цзян, давненько я вас не видел. – Господин Ли... Ах, теперь мне, видимо, следует обращаться к вам иначе. Может быть, гоцзюэ (дядя императрицы) подойдет? – подколол Чаогэ. Ли Сяньши холодно сказал: – Оставьте эти церемонии. Его Величество ожидает вас во дворце. Цзян Чаогэ усмехнулся. – Это приглашение императора или же Су Ханя? Ли Сяньши прищурился, однако гнев сдержал. Еще будучи в столице империи, Цзян Чаогэ слышал, как Юйжэнь Шу отзывался о Ли Сяньши. Дядя нынешнего императора внешне выглядел грубым человеком, однако голова у него была ясная. Как глава семьи Ли он всегда выступал против борьбы Юйжэнь Куя за трон. Он боялся, что это повредит всей семье Ли, но в то же время ничего не мог с этим поделать. Цзян Чаогэ намеренно высмеял Юйжэнь Куя, чтобы увидеть истинное отношение Ли Сяньши к Су Ханю. По выражению лица главы семьи Ли было очевидно, что тот не выносит Су Ханя, однако не осмеливается в этом признаться. Успокоившись, Ли Сяньши сказал: – Вы проделали долгий путь. И что-то мне подсказывает, что вы пришли сюда отнюдь не на прогулку. В таком случае прошу проследовать со мной во дворец. Или ты боишься увидеть господина Су Ханя? Цзян Чаогэ улыбнулся: – Коль скоро мы уже здесь, то чего же бояться? Пойдем. Ли Сяньши распорядился предоставить несколько лошадей и все это время не сводил взгляд с ребенка, что жался в объятиях Чаогэ. На лице мужчины промелькнуло удивление, но он не стал ничего спрашивать. Они сели на коней и поехали во дворец. Императорский дворец находился в центре Тяньао, на самой большой возвышенности города. Из окон дворца открывался потрясающий вид на столицу. Это был первый визит Цзян Чаогэ в императорский дворец. До этого он жил лишь в резиденции Третьего принца. Издалека дворец выглядел блистательным и величественным, а с близкого расстояния – внушительным и грозным. Безусловно, это здание было достойно быть центром всего континента Тяньлин. Сысы во все глаза смотрел на потрясающую архитектуру. Наконец он робко подергал Чаогэ за рукав и прошептал: – Брат Цзян, я очень и очень хочу сфотографировать… – Закрой рот, – шикнул Цзян Чаогэ. Однако он и сам был не прочь это заснять. Когда однажды он опять вернётся в свой мир, этим фотографиям цены не будет. Глаза Сысы расширились, и он с обидой посмотрел на мужчину. Тяжелее всего приходилось Цяо Яню. Охотник-отшельник, никогда прежде не видевший такого великолепия, не мог не нервничать. Чунмин, кажется, почувствовал эмоции своего воина и, разлепив сонные глазки, прошептал: – Ты чего дрожишь? – Я? Я не дрожу. – Дрожишь, я это чувствую. – Я… я немного взволнован. Императорский дворец прекрасен. Чунмин зевнул: – Скукота. Затем ребенок склонил голову набок и поудобнее устроился на плече охотника. Войдя во дворец, они вскоре оказались в главном зале. Медные двери зала были высотой в четыре метра и украшены сложным цветочным узором. Классический орнамент, выгравированный на латунной поверхности, придавал двери торжественности, создавая атмосферу святости и величия. Когда створки медленно отворились, путникам открылся вид на огромный и величественный тронный зал. В конце него возвышался роскошный трон, инкрустированный золотыми ветвями и яшмовыми листьями (1). Он был настолько прекрасен, что казался огромным цветком необычайной красоты и в то же время был подобен бурной волне, вздымавшейся в небо. На троне восседал мужчина редкостной красоты в бело-золотом одеянии, волосы которого сияли чистым серебром. А рядом с ним на большом резном стуле сидел Божественный зверь в человеческом обличии, с ухмылкой смотревший на вновь прибывших. В зале были только Су Хань и Юйжэнь Куй, больше никого. Цзян Чаогэ сразу понял, почему Юйжэнь Куй решил встретиться с ними именно в тронном зале. Дух этого места придавал ему значительности, в которой так нуждался новый император. Юйжэнь Куй заговорил первым: – Дядя, вы проделали тяжелую работу, теперь вы можете идти. Ли Сяньши поклонился Юйжэнь Кую и Су Ханю и ушел, не оглядываясь. Две тяжелые медные двери в главном зале медленно закрылись за ним. Шаг за шагом шестеро мужчин подошли к трону, остановились перед ним и посмотрели на императора и его зверя. Су Хань тоже с любопытством разглядывал гостей. Ноги его были скрещены, а подбородок подпирала изящная рука. – Интересно. В прошлый раз, когда я лично приглашал тебя в столицу, ты не пришел. Однако теперь ты стоишь в тронном зале. Что это значит, Чунмин? Чунмин медленно повернул свою маленькую головку и спокойно сказал: – Вообще-то я не хотел приходить. – Значит, это твой духовный воин настоял? – Су Хань перевел взгляд на Цяо Яня. – Ты передумал и хочешь принять мое предложение? Время еще есть. Цяо Янь покачал головой: – Господин Су Хань, я благодарен вам и Его Величеству за выказанное мне доверие. Однако я привык жить свободно. Посему мой ответ остается прежним. Су Хань медленно произнес: – О, так значит ты объединился с Чжи Сюанем и пришел сегодня, чтобы продемонстрировать это мне? Чжи Сюань спрыгнул с рук Цзян Чаогэ и приземлился уже взрослым мужчиной. – У меня есть пара вопросов к тебе, – довольно грубо сказал он. – А с чего это мне отвечать вам? – усмехнулся Су Хань. – С того, что мы можем поделиться интересующей вас информацией, – сказал Чаогэ. – Откуда ты знаешь, что меня интересует? – Может быть, я и не знаю, что интересует вас, зато я знаю, чем интересуется Его Величество, – Цзян Чаогэ пристально посмотрел на Юйжэнь Куя. Их взгляды встретились. Цзян Чаогэ не видел Юйжэнь Куя уже несколько месяцев, и за это время новоиспеченный император сделался еще более… миловидным. Цзян Чаогэ понимал, что не должно использовать подобное прилагательное для описания духовного воина, но другого слова не находилось. Юйжэнь Куй всегда был немного женственным мужчиной с пленительной внешностью. Сейчас же он стал еще более жеманным и слащавым. Видимо, сказывалось влияние его зверя. Казалось, что он был пропитан аурой Су Ханя. И это было неудивительно. Ведь это древний зверь, который живет уже многие тысячи лет. Цзян Чаогэ был абсолютно уверен, что Су Ханю под силу полностью изменить человека, подстроив его под свои нужды. И лучше было даже не задумываться о методах, которые он применял, чтобы достигнуть этой цели. За это время Су Хань нисколечко не изменился в облике и поведении, однако его воин заметно преобразился. Это было лучшим доказательством его влияния. – Скажи же, что меня интересует, – прошептал Юйжэнь Куй. – Государственный наставник, – Цзян Чаогэ тихо, но четко произнес заветные слова. – Что ты имеешь в виду? – крикнул император. Цзян Чаогэ не желал раскрывать слишком много информации, потому что не был уверен, как много знает Юйжэнь Куй. Сохранив интригу, он сможет вытянуть больше сведений из уст новоиспеченного императора. – Ваше Величество должен знать, о чем я говорю. Как я уже сказал, если Ваше Величество заинтересованы, мы могли бы обменяться некоторой информацией. Мы наконец-то посетили столицу и теперь так просто отсюда не уйдем. В глазах Юйжэнь Куя промелькнул холодный блеск: – Ты угрожаешь мне? – Нет, на этот раз мы просто хотим кое-что узнать и все, – пожал плечами Чаогэ. Юйжэнь Куй вдруг саркастично улыбнулся: – О, кажется, я знаю, о чем вы хотите спросить. – А? – Вы хотите спросить о местонахождении Инь Чуаня и Юйжэнь Шу, верно? Цзян Чаогэ уже собирался ответить, когда Су Хань расхохотался. Несколько человек нахмурились и посмотрели на Су Ханя с непониманием. Су Хань грациозно поднялся и медленно подошел к Юйжэнь Кую. Проведя тонким пальцем по лицу императора, он тихо сказал: – Ты действительно плохой. Юйжэнь Куй не обратил внимания на поведение Су Ханя, вместо этого сфокусировавшись на разговоре с Чаогэ. – Мне и вправду очень любопытно, куда вы исчезли? – Откуда вы знаете, что мы исчезли? – Если бы ты не исчез, ты бы не пришел сюда сегодня, чтобы чинить мне допрос о местонахождении Инь Чуаня и Юйжэнь Шу. Су Хань был явно недоволен безразличием своего воина. Усевшись на широком троне, он бесцеремонно подтянул императора ближе и усадил его к себе на колени. Одной рукой он обхватил мужчину за талию, другой же принялся играться с его волосами. Затем, будто бы этого было мало, Су Хань наклонился и нежно коснулся губами белоснежной шеи. Губы Юйжэнь Куя заметно задрожали. Все тело его напряглось, но он не осмеливался пошевелиться. Цзян Чаогэ ясно прочитал в глазах нового императора унижение и стыд. Но Чаогэ никогда не питал симпатии к этому человеку, потому остался равнодушен к его страданиям. В данный момент его сердце было полно дурных предчувствий о судьбе друзей. – Хватит говорить намеками, скажи, что с ними? – потребовал он. – Они... – начал было Юйжэнь Куй, но Су Хань ущипнул его за подбородок и закрыл рот рукой. Затем, отняв свою руку, он грубо поцеловал бледные губы императора, отчего люди, стоящие перед троном, невольно покраснели. Рука Юйжэнь Куя впилась в подлокотник трона, да так сильно, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Су Хань целовал молодого императора с таким напором, что тот даже вздохнуть не мог. Затем, наконец насытившись, зверь все же отпустил его и повернулся к Цзян Чаогэ. Его порочный рот исказился в дьявольской улыбке. – Большинство твоих друзей уже мертвы.

***

1) 金枝玉叶 – золотые ветви и яшмовые листья (обр.: члены императорской фамилии, люди аристократического происхождения).