Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

Сянь Юнь отвлекся лишь на секунду, чтобы проверить, как там Лю Цин, а Чжи Сюань немедленно воспользовался этой возможностью и бросился на врага. Разинув пасть, он вонзил острые клыки прямо в шею Сянь Юня. Огромный дракон сопротивлялся, изворачиваясь всем телом, но когти и клыки Чжи Сюаня только глубже вонзались в его плоть. Драконья чешуя не выдержала такой атаки, из ран алым потоком хлынула кровь. С ужасающим ревом дракон резко ударил по земле хвостом, отчего по ней пошли трещины. Он судорожно царапал морду Чжи Сюаня когтями, но цилинь продолжал впиваться в шею дракона, намереваясь загрызть его. Катаясь по земле, два древних монстра рвали друг друга на части. Кровь текла рекой. Чжи Сюань чувствовал, что его духовная энергия на исходе, но не мог отказаться от цели окончательно добить уязвимого сейчас Сянь Юня. Однако он тоже заметил странные всполохи духовной энергии, исходящие от тела Лю Цина, и сильно забеспокоился. Он знал, что должен как можно быстрее закончить этот бой. Чжи Сюань уже почти обессилел, но и сопротивление Сянь Юня становилось все слабее и слабее. Как раз в тот момент, когда цилинь взволнованно подумал, что наконец одержал верх, находившийся на грани смерти Сянь Юнь внезапно открыл глаза. Его тело дёрнулось, духовная энергия восстановилась, став даже мощнее, чем до этого, будто бы он в один миг возродился. Теперь его сила поражала. Массивная лапа ударила по морде Чжи Сюаня, и тот отшатнулся. Изодранная гигантскими клыками драконья шея заживала на глазах. Чжи Сюань с ненавистью уставился на Сянь Юня. Тело цилиня с каждой секундой слабело, сил для борьбы не оставалось. Сянь Юнь повернулся и взмыл в небо. Он явно чувствовал себя отлично, только все продолжал пораженно оглядывать то себя, то Лю Цина. В этот момент тело Чжи Сюаня начало сжиматься, пока цилинь вновь не принял детское обличие. Через мгновение на земле появился ребенок, тельце его было крошечным, но взгляд оставался свирепым. Имея такую хорошую возможность для атаки, Сянь Юнь однако не воспользовался ею. Он не стал нападать на Чжи Сюаня, даже не посмеялся над ним. Он просто продолжил смотреть в сторону Лю Цина. Дракон помнил, как Чаогэ совсем недавно выкрикнул, что убил его духовного воина. Он и сам почувствовал тогда, как энергия покидает его, и, казалось, был готов вот-вот исчезнуть. Но когда на земле появилось странное белое свечение, его духовная энергия внезапно восстановилась. Дракона тянуло к Лю Цину, однако не стоило забывать, что главный враг все еще был жив. Стиснув зубы, дракон бросился к Чжи Сюаню. Чжи Сюань же неподвижно сидел на земле, готовясь ценой своей духовной базы сформировать истинное обличие. Собственная судьба его нисколько не волновала, пусть даже ему грозило быть разорванным на части, главное, не позволить никому причинить боль Цзян Чаогэ. Однако отвратительная и до боли знакомая энергия, исходившая от Лю Цина, путала мысли Сюаня, не говоря уже о пережитой только что тяжелой битве. Цилинь настолько ослаб, что у него не получалось принять свой истинный облик. Закричав от бессилия, он просто наблюдал, как к нему приближается кровожадная пасть лазурного дракона. – Сянь Юнь! – вдруг в небе послышался ясный и звонкий голос с нотками кокетства. Звук явно шёл издалека, но каждому из присутствующих показалось, что голос прозвучал прямо у него над ухом. Сянь Юнь резко повернул голову. – Хун Юань?! – удивленно спросил он. Чжи Сюань поднял глаза и увидел, что по небу летит гигантская золотисто-красная птица. Перья ее окружало яркое пламя. У существа был лоб, как у аиста, щечки, как у утки-мандаринки, и куриный клюв. Размах крыльев достигал тысячи метров, а сзади виднелись девять изящных хвостов феникса. Перья были красно-золотого окраса. Пролетая над землей, необычная птица теряла перышки, которые прямо в воздухе вспыхивали огнем и падали вниз, словно красочный фейерверк. Сомнений быть не могло – то явил себя древний Божественный зверь чжу-цюэ. Цзян Чаогэ едва мог пошевелиться, но краем глаза все же сумел разглядеть великолепную алую птицу. Бесспорно, появление этого древнего существа было самым эффектным из всех, что он когда-либо видел. – Хун Юань... – ошеломленно выдохнул Чжи Сюань. Когда птица подлетела ближе, на ее спине показался стройный силуэт человека. Незнакомец обладал тонкой талией, его алое ханьфу развевалось на ветру, а за спиной виднелось оружие. Но все же птица летела слишком высоко, чтобы люди на земле смогли четко разглядеть ее всадника. Оказавшись прямо над лазурным драконом, Хун Юань сладко промолвил: – Сянь Юнь, давненько не виделись. Признаться, я даже немного соскучился по тебе. Сянь Юнь сердито рявкнул: – Ты что тут делаешь?! – Дело не в том, что тут делаю я, – проворковал Хун Юань. – Дело в том, что тут делает мой духовный воин. Человек, стоящий на спине Хун Юаня, внезапно прыгнул вниз с высоты ста метров. Падая, он вытащил из-за спины оружие. Это оказался большой зонт с длинной ручкой и золотисто-красными перьями. Ребра необычного зонта были сделаны из заостренных костей, длинная ручка заканчивалась толстой рукояткой. Человек в полете раскрыл зонт, мягко спланировал на землю и благополучно приземлился. Золотисто-красный зонтик немедленно был закрыт. – Жуань Цянсю? – не веря своим глазам, спросил Чжи Сюань. Незнакомцем действительно оказалась Жуань Цяньсю, которая давно считалась пропавшей без вести. Она была одета в роскошное красное ханьфу и выглядела гораздо более женственной по сравнению с прежней Жуань Цяньсю, вечно носившей практичную одежду темного цвета и избегавшей любых украшений. Сейчас она, казалось, вся светилась. Глаза блестели, жемчужно-белые зубы сияли, кожа спорила белизной со снегом. Прекрасная и естественная, холодная и неприступная, она составляла идеальную пару чжу-цюэ. Услышав имя "Жуань Цяньсю", Цзян Чаогэ, превозмогая боль, чуть приподнялся на локтях. Когда он увидел знакомый силуэт, его глаза наполнились горячими слезами. Теперь из их команды числился пропавшим только Юйжэнь Шу. Жуань Цяньсю посмотрела на Чжи Сюаня: – Пойди найди брата Цзяна, он может быть ранен. Я разберусь с остальным. – Ты смеешь приказывать мне?! – вскинулся Чжи Сюань. Но сам, однако, тут же поднялся с земли и, шатаясь, пошел в лес на поиски Цзян Чаогэ. Проигнорировав недовольное замечание цилиня, Жуань Цяньсю направила кончик зонта на Сянь Юня и холодно сказала: – Сегодня ты расплатишься за все! За все нападки на меня! – А ты и вправду не промах, сбежала у меня из-под носа! Еще и оказалась духовным воином Хун Юаня... – Не самый лучший выбор воина для меня, – пробормотал Хун Юань. – Пусть она и красива, но совсем не забавная. – Сянь Юнь, ты и Лю Цин сегодня умрете! – крикнула девушка. При упоминании имени Лю Цина Сянь Юнь немного растерялся. Сейчас перед ним стоял сильный враг, а вот состояние Лю Цина было неизвестно. О сражении не могло идти и речи. – Сегодня тебе повезло, – послышался его ледяной голос. – У меня есть более важные дела, так что сразимся в следующий раз. С этими словами гигантский дракон махнул хвостом в направлении Хун Юаня, красная птица молниеносно взмахнула крыльями и сформировала огромный огненный шар, полетевший прямиком на Сянь Юня. Лазурный дракон увернулся от атаки, ринулся вниз и схватил неподвижное тело своего воина, которое все еще испускало слабое свечение. Затем Сянь Юнь взлетел и быстро скрылся в облаках. – Цзецзе (прим.: старшая сестра), хочешь, погонимся за ними? - поинтересовался Хун Юань. Жуань Цянсю прищурилась: – Забудь о них. Она вложила зонтик в крепление за спиной и побежала вглубь леса. Вскоре среди поваленных деревьев она нашла Цзян Чаогэ. Чжи Сюань судорожно касался окровавленного тела мужчины и чуть не плача причитал: – Чаогэ, не умирай, я найду тебе лучшего духовного наставника. Самого умелого на всем континенте! Только не умирай! Девушка присела на корточки рядом с Цзян Чаогэ и пощупала его запястье: – Сердце и пульс в норме. Пока что он не умрет. Брат Цзян, ты меня слышишь? Цзян Чаогэ тупо уставился на нее. На мгновение ему показалось, что он спит. Жуань Цяньсю вернулась, она рядом. Она не только не попала в руки Лю Цина или какого-нибудь другого негодяя, но и разбудила Божественного зверя. Разве может быть реальность столь замечательной? – Брат Цзян? – Жуань Цянсю тревожно замахала рукой перед его лицом. Цзян Чаогэ даже не знал, откуда взялись силы, но он превозмог себя и судорожно схватил девушку за запястье. – Если ты в порядке, то все хорошо, – задыхаясь, прохрипел он. Жуань Цяньсю ошеломленно смотрела на друга. Ее холодные глаза светились странным светом, тогда как глаза Чаогэ покраснели от слез. – Брат Цзян... – выдавила из себя девушка. Чжи Сюань шлепнул ее по руке: – Отвези Чаогэ обратно в город! Быстро! – сердито глядя на Жуань, приказал он. Жуань Цяньсю на спине перенесла Цзян Чаогэ до Хун Юаня и осторожно разместила его на птице. Чжи Сюань поднял голову и посмотрел на Хун Юаня. Хун Юань посмотрел на него сверху вниз и с улыбкой спросил: – Ну что, коротышка, не можешь забраться? – Курица ощипанная, ты смерти ищешь?! – сердито крикнул Чжи Сюань. – Скорее всего, это ты сейчас умрешь. Ах да, я совсем забыл, мы ведь уже мертвы, умереть второй раз не получится. – Это ты помер, а меня только запечатали, – буркнул цилинь. – По человеческим меркам мы оба мертвы. Но, с точки зрения шести миров, мы не умерли, так как не побывали в Подземном Мире. Да, это немного сложно... – Идиот, отвези нас обратно в город! Хун Юань схватил Чжи Сюаня и ловко закинул себе на спину. Затем он расправил огромные крылья и полетел в сторону города Луву. Чжи Сюань прижал свое маленькое личико к ладони раненого мужчины: – Чаогэ, ты должен держаться, слышишь? В городе Луву обязательно найдется много духовных наставников. Цзян Чаогэ слабо сказал: – Я не умру, не волнуйся. Где Сянь Юнь и Лю Цин? Что… что случилось с Лю Цином? Когда речь зашла о Лю Цине, Чжи Сюань слегка изменился в лице: – Я не знаю, но я почувствовал исходящую от Лю Цина знакомую духовную энергию. Она принадлежит Уцзу… И… – И?.. – спросил Чаогэ. – Кажется, я почувствовал... запах Гунгуна. Цзян Чаогэ опешил: – Гунгуна? Чжи Сюань насилу подавил свой гнев и сквозь зубы процедил: – Да, пусть и совсем слабый, но я его почувствовал. Я никогда не забуду его отвратительный запах! Лю Цин вполне может быть реинкарнацией Гунгуна! – Ты хочешь сказать, что духовный воин Сянь Юня может быть реинкарнацией одного из великих Уцзу? – удивленно спросил Хун Юань. – Но таких совпадений не бывает! – Я не знаю, но уверен в одном: я чувствовал духовную энергию Уцзу! – настаивал цилинь. Хун Юань на секунду задумался, а затем сказал: – Я и вправду тоже почувствовал мощную духовную энергию, но не приписал ее Уцзу. Однако как такое совпадение вообще возможно? – Нет, такая вероятность действительно есть, – Цзян Чаогэ нахмурился. – Я совершенно точно убил Лю Цина, меч «Чжи Сюань» пронзил его сердце. Это ранение смертельно, он должен был умереть на месте, но он явно не погиб, наоборот, казалось, был освобожден. Из его тела вырвалась мощная духовная энергия. Ее волна сбила меня с ног, и я сильно покалечился… – при воспоминании о том моменте Цзян Чаогэ вновь охватил страх. Если бы не то странное заклятие, что он прочитал в минуту отчаяния… – Если Лю Цин действительно реинкарнация Уцзу, то убить его будет не так уж и просто. Ведь Уцзу сами являются древними зверями с бессмертной душой. Однако не понятно, сколько духовной силы осталось в Уцзу после перерождения, – злобно сказал Чжи Сюань. – По всему выходит, что Лю Цин – переродившийся Гунгун. Я должен убить его! Цзян Чаогэ всегда был уверен, что мир столь велик, что Чжи Сюань никогда в жизни не столкнется с реинкарнацией Гунгуна. Но судьба распорядилась по-другому, цилинь встретил своего убийцу, и это даже не заняло много времени. Так уж вышло, что переродившийся Гунгун, Лю Цин, тоже являлся их заклятым врагом. Хун Юань все продолжал бормотать: – Какое совпадение, какое совпадение… Чжи Сюань устроил голову на груди Цзян Чаогэ, глаза ребенка налились кровью, а во взгляде читалось желание убивать. – Ему почти удалось убить меня, а еще он серьезно ранил тебя, – негодовал малыш. – Я убью его, убью, убью! Переполненный ненавистью, он схватил рукав ханьфу Чаогэ и судорожно сжал его. Цзян Чаогэ подумал, что если бы сейчас перед ними предстал Лю Цин, то Чжи Сюань наверняка съел бы его заживо, кусочек за кусочком. – Почему город Луву снова в огне? – послышался удивленный голос Хун Юаня. Путники посмотрели вперед и вправду увидели зарево от пожара. В этот момент земля сотряслась от ужасного грохота. – В городе Луву Божественные звери, – тихо произнесла Жуань Цяньсю. Хун Юань потянул носом: – Нет, они уже ушли оттуда, просто недалеко. Я чувствую запах Жэнь Вана и Чунмина. – Лети! Найди их! – приказала девушка. Хун Юань направился на окраину города Луву. Вскоре вдалеке он увидел Жэнь Вана и других. Они сидели у подножия холма, изможденные и все в крови. Хун Юань резко приземлился, Жуань Цяньсю спрыгнула вниз с криком: – Сысы! Паренек лежал на земле и тихо стонал. Услышав голос Жуань Цяньсю, он резко вскочил и, несмотря на боль, взволнованно закричал: – Сестра Цяньсю! Сестра Цяньсю! Глаза Лун Сяна тоже засияли. Не веря, он смотрел, как Жуань Цяньсю бежит к ним. Юноша не слишком хорошо мог показывать свои чувства, поэтому просто облегченно вздохнул. Жуань Цяньсю подбежала и крепко обняла Сысы, который тут же прильнул к ней всем телом. Увидев окровавленное лицо паренька, девушка очень огорчилась: – Что с тобой? Сысы во все глаза смотрел на Жуань Цянсю и причитал: – Сестра Цянсю, я думал… Думал, ты умерла... Жуань Цяньсю погладила его по голове: – На вас напали? Чунмин спал глубоким сном, а Жэнь Ван, задыхаясь, сказал: – Три свирепых зверя пришли в город Луву. Сысы удалось подстрелить духовного воина Фэнь Няня, а Лун Сян чуть не убил духовного воина Лю Ши. Когда они почувствовали твое приближение, то отступили. На вас тоже... Жуань Цяньсю кивнула: – Когда я прибыла, Сянь Юнь уже сражался с Чжи Сюанем. Оказалось, что духовный воин Сянь Юня – реинкарнация великого Уцзу. Из его тела внезапно хлынул мощный поток духовной энергии. Сянь Юнь, вероятно, не знал, что делать, поэтому решил ретироваться. Жэнь Ван уставился на нее: – Что ты сказала? Реинкарнация Уцзу? – Человек определенно умер после того, как Чаогэ пронзил его сердце. Но затем я почувствовал, что его тело излучает очень мощную духовную энергию, а также мерзкую ауру. Эта аура, должно быть, связана с силой Уцзу, их духовной энергией. Судя по мощи духовной силы, это мог быть только Уцзу, – пояснил Чжи Сюань. – Это невозможно... Как это мог быть Уцзу?.. - задумчиво произнес Жэнь Ван. Цзян Чаогэ зашелся сильным кашлем. Каждый раз, когда он кашлял, ему казалось, что его кости вот-вот рассыплются. Чжи Сюань поспешно сказал: – Скорее, отправимся в город Луву. Нужно найти духовного наставника для Цзян Чаогэ! – Да, сейчас важно спасти людей! Все быстро вернулись в город Луву. Юго-восточный район города был полностью разрушен, словно раздавлен большой скалой, но по сравнению с городом Иньчэн потери Луву оказались невелики. Войдя в город, они начали лихорадочно искать повсюду духовных наставников и в итоге нашли троих. Им предстояло объединить силы для лечения Цзян Чаогэ. Внутренние органы Цзян Чаоге были целы, но вот почти все кости оказались сломаны. Он чувствовал себя, словно рыба на раскаленной сковороде. Боль казалась невыносимой. Ему постоянно хотелось как-то перевернуться, свернуться калачиком, только бы избавиться от этой ужасной боли. Но на деле мужчина едва ли мог пошевелить хоть пальцем. Чжи Сюань был так расстроен, что чуть не плакал. Ни на секунду не отпуская руку Чаогэ, он все твердил, что непременно отомстит за него. Процесс лечения занял ровно сутки. Он был настолько сложным и трудозатратным, что даже трём духовным наставниками приходилось делать перерывы, чтобы совсем не лишиться сил. Им удалось излечить Цзян Чаогэ от нескольких наиболее серьезных травм. Но ему предстоял еще долгий период восстановления. Цзян Чаогэ подумал, что исход все же оказался довольно неплохим: ему удалось сохранить свою жизнь и увидеть возвращение Жуань Цяньсю целой и невредимой. Теперь ему нужно найти лишь Юйжэнь Шу и Юньси. Один из них предположительно находился далеко в горах Куньлунь. Думая о Юньси, не избежать было и мыслей о Инь Чуане. Цзян Чаогэ немедленно разволновался. Чем ближе он подбирался к истине, тем плотнее становились облака. Поскольку сейчас вся духовная энергия Цзян Чаогэ уходила на восстановление здоровья, Чжи Сюань уже несколько дней находился в форме трехлетнего малыша. С большим тазом воды в руках он, шатаясь, вошел в комнату. Цзян Чаогэ лежал на боку, пребывая глубоко в своих мыслях. Увидев зашедшего малыша, он скептично спросил: – Цзуцзун, ты уверен, что сможешь донести это? Чжи Сюань бросил на мужчину гневный взгляд: – Я, что же, не справлюсь с лоханью воды? Кто позволил тебе вставать? Дай мне... – в этот самый момент малыш случайно наступил ногой на свои длинные волосы. Его маленькая головка резко дернулась назад, тело потеряло центр тяжести и повалилось на пол. В следующее мгновение таз с водой безжалостно обрушился на его голову. Цзян Чаогэ щелкнул языком. У него возникло непреодолимое желание прикрыть глаза, от комментариев он также решил воздержаться. Деревянный таз все еще был на голове Чжи Сюаня, малыш под ним не двигался. В комнате повисла гробовая тишина. Цзян Чаогэ сглотнул слюну и приподнял одеяло, намереваясь встать с кровати. – Тебе нельзя двигаться! – с громким ревом Чжи Сюань оттолкнул деревянный таз и поднялся с пола. Затем он вскочил на таз и затопал ножками по дну, крича: – Злобное создание! Тварь! Чтоб ты!.. Цзян Чаогэ вздохнул и вновь устроил голову на подушке. Немного отдышавшись, Чжи Сюань спрыгнул с таза, поднял его с земли и с крайне сердитым видом направился к двери. – Чжи Сюань, что ты делаешь? – Тебе нельзя двигаться! Я принесу немного воды, чтобы умыть тебя, – Чжи Сюань доволок уже пустую лохань до двери и решительно вышел. Через некоторое время он снова появился в комнате с наполненным до краев тазом. Однако на этот раз он учел недавние ошибки и завязал волосы в свободную косу. Она забавно покачивалась сзади. Малыш поставил деревянную лохань на табурет, смочил полотенце, кое-как вскарабкался на кровать и принялся протирать лицо Цзян Чаогэ. Чаогэ улыбнулся и немного развернул голову, счастливо позволяя цилиню умыть его. Вытерев лицо мужчины, Чжи Сюань принялся тщательно мыть его грудь и руки, бормоча: – Людишки такие бесполезные, не говоря уже о человеческих детях. – Детишки и не должны ничего делать, – заметил Чаогэ. – Пусть ко мне придут Ле Юй или Лун Сян. – Цуйю погрузил Лун Сяна в лечебный сон. В последней битве его раны снова открылись. Сысы с Ле Юем. Хм, я не знаю, куда делась эта глупая обезьяна. – Рана Лун Сяна вновь открылась? – забеспокоился Чаогэ. – Какое тебе до него дело?! – Он же мой сюнди (прим.: младший брат), – улыбнулся мужчина. – Как его дагэ (прим.: старший брат), я должен о нем заботиться. – Я не понимаю, что должны делать сюнди и дагэ, – буркнул ребенок. – Ну, это правила нашего мира. – Какие еще правила? – Я позже тебе объясню, – заверил Чаогэ. Закончив мытье, Чжи Сюань бросил полотенце в лохань, обнял Цзян Чаогэ за шею и чмокнул его в щеку. – Когда тебе станет лучше? – спросил он. Цзян Чаогэ погладил его по маленькой спинке: – Скоро все будет хорошо. – Ты опять обманываешь меня! Духовный наставник сказал, что на твое полнейшее восстановление потребуется два месяца. – Не обязательно. Цяньсю отправилась на поиски новых духовных наставников. У меня есть деньги, я скоро поправлюсь. Чжи Сюань кивнул: – Тогда поторопись, я не хочу быть таким. Мне до смерти скучно. – А мне нравится, – с улыбкой сказал Чаогэ. – Я не могу даже таз с водой сдвинуть! Не говоря уже о том, чтобы отомстить за тебя, – стиснув зубы, сказал цилинь. – Лю Цин… Лю Цин оказался Гунгуном! Как думаешь, как мне лучше убить его? Срезать его плоть с костей, кусочек за кусочком? Или же медленно спалить огнем цилиня? – Если он действительно реинкарнация великого Уцзу, разве он не такой же бессмертный, как и ты? – заметил Чаогэ. – Бессмертные все равно чувствуют боль. Если он не умрет, то я убью его тысячу раз, пусть испытает тысячи разных смертей! – глаза Чжи Сюаня вспыхнули яростным огнем. – А когда мне в конце концов надоест забавляться с ним, я окончательно уничтожу его душу! – Как ты это сделаешь? – Внутри меня пылает истинный огонь цилиня. Его нельзя использовать опрометчиво, ведь он – часть моей души. Выдохнув его, я истощу свою же душу. Но лишь огнем цилиня Гунгуна не уничтожить, для этого понадобится еще элементаль огня Чжо Яня. – Элементаль огня? – Чжо Янь родился с элементалем огня во рту. Этот огонь связан с подземным миром. Он может обойти тело и сжечь душу напрямую. Если это душа обычных людей или других животных, я могу без труда сжечь ее истинным огнем цилиня, но душа великого Уцзу совсем другое… Одним словом, лишь сочетание истинного огня цилиня и элементаля огня Чжо Яня способно навсегда испепелить душу Гунгуна. – Но как Чжо Янь сможет одолжить тебе элементаля огня? – Если не даст добровольно, украду, – кажется, Чжи Сюань принимал это как само собой разумеющееся. Цзян Чаогэ поглаживал влажные волосы Чжи Сюаня и, подумав немного, сказал: – Если Лю Цин и вправду реинкарнация Уцзу, боюсь, что предложенный тобой способ действительно единственный вариант уничтожить его раз и навсегда. Я не знаю, мертв ли духовный воин Фэнь Няня или нет. Сысы сказал, что попал стрелой точно ему в грудь. Фэнь Нянь не исчез сразу, значит, духовный воин тоже оставался жив. Но если они вовремя не найдут мощное духовное снадобье, то долго он не протянет. – Хорошо бы, чтобы он умер... – сказал Чжи Сюань, – но, если он помрет, это значит, что Фэнь Няня я больше не увижу. Тогда как же мне отрезать кусок его мяса? Нет уж, пусть пока поживет. – Я все же предпочитаю видеть его мертвым, - ухмыльнулся Чаогэ. - Фэнь Нянь жесток. Хорошо, что мы избавились от такого серьезного врага. Чжи Сюань сжал кулачки: – Жаль, что я не могу восстановить свои силы, какими они были десять тысяч лет назад. Тогда бы я устроил Фэнь Няню хорошую взбучку! Цзян Чаогэ вздохнул. Чжи Сюань коснулся его лица: – Чего переживаешь? Я не виню тебя. Ты хорошо потрудился. – Ты так редко меня хвалишь, – со смехом заметил Чаогэ. – Ерунда, я всегда тебя хвалю! – И как же? Я хочу послушать. Чжи Сюань закатил глаза: – Твоя талия очень тонкая, твоя кожа очень гладкая и ароматная, другие твои места… Цзян Чаогэ сжал губы и свирепо посмотрел на него: – Хватит! А ну замолчи немедленно! Чжи Сюань пробормотал: – Ну вот, лафа кончилась. Цзян Чаогэ не смог удержаться от смеха.