Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

Инь Чуань долгое время безмолвствовал. – Возможно, я не заслуживаю вашего доверия, – после продолжительной паузы прошептал он, – но, по крайней мере, у нас с вами есть общий враг. Будет вполне достаточно, если мы станем сражаться на одной стороне. Как только Сянь Юнь или другие звери заполучат «Истоки Сущего», жизнь на земле будет обречена. Серые глаза Жэнь Вана недобро блеснули. – Ну, а что, если ты получишь артефакт? Какая вообще разница между тобой и Сянь Юнем? – холодно спросил он. – Сянь Юнь амбициозен, а я нет. – Может быть, твои амбиции просто иного толка. Инь Чуань обернулся и посмотрел на Жэнь Вана. – Мой друг, мы с тобой знаем друг друга тысячи лет. Неужели в твоих глазах я ничем не отличаюсь от Сянь Юня? – тихо спросил он. – Я и Сянь Юня тоже знал тысячи лет, – вздохнув, сказал Жэнь Ван. – Но в итоге понял, что никогда не знал его по-настоящему. Видимо, у меня что-то со зрением, ибо я совершенно не вижу, каковы люди на самом деле. Изящные брови Инь Чуаня, белые, как вершина горы Юйшань, слегка нахмурились. А в прекрасных глазах, подобных чистейшему скованному льдом озеру, отразился целый вихрь эмоций. Жэнь Ван же молча опустил взгляд, обошел Инь Чуаня и направился к двери. Инь Чуань ни словом, ни жестом не остановил друга, лишь тихий вздох сорвался с его губ. Чжи Сюань же громко фыркнул и сердито посмотрел на байцзэ. – Учитель, вы знаете, что я перерождение Ди-цзяна? – послышался робкий голосок Юньси. Плечи Инь Чуаня слегка вздрогнули, и он еле слышно ответил: – Да. – Знали с самого начала? – сдавленно спросил Юньси. Чжи Сюань тоже выжидающе посмотрел на Инь Чуаня. Инь Чуань закрыл глаза. – Да, – выдохнул он. С низким ревом Чжи Сюань резко бросился вперед, схватил Инь Чуаня за шею и с силой впечатал его в стену. Он свирепо оскалился, словно хотел вцепиться зубами в длинную белую шею Инь Чуаня. – Ты знал! Ты знал, но ничего не сказал мне, сволочь! Инь Чуань, ты придурок! Цзян Чаогэ невольно сжал кулаки. Он не мигая уставился на Инь Чуаня. Пальцы Чжи Сюаня сомкнулись на шее друга, перекрывая доступ воздуха, отчего лицо его немного покраснело. Несмотря на это ясные глаза байцзэ пристально смотрели на Цзян Чаогэ, что стоял позади Чжи Сюаня. Цзян Чаогэ безошибочно понял эмоции, отразившиеся в голубых глазах древнего зверя. Инь Чуань знал, что Чаогэ – перерождение Гунгуна. Он все знал с самого начала. Так что Чаогэ должен был чуть ли не поблагодарить Инь Чуаня за то, что тот не рассказал цилиню правду. Хотя, возможно, если бы Инь Чуань раскрыл эту тайну раньше, то Чжи Сюань не влюбился бы в своего воина. Инь Чуань медленно, но с достаточно твердо схватил Чжи Сюаня за запястья и отвел его руки от шеи. – Чжи Сюань, если бы я сказал тебе, что Цзян Чаогэ когда-то был великим Уцзу, он бы перестал быть твоей парой? Чжи Сюань замер. Он не понимал, как ответить на этот вопрос. Узнав, что Цзян Чаогэ был великим Уцзу, разве он в тот же миг не отступился бы от него? Однако в то время он уже считал Цзян Чаогэ своей парой. Могли ли слова Инь Чуаня охладить его чувства к воину? – Чжи Сюань, – мягко сказал Инь Чуань. – Если ты считаешь его своей парой, то так оно и есть. Неважно, кем он был в прошлой жизни. – Тебе, может, и все равно, а вот мне нет! – сквозь зубы процедил цилинь. – Когда-нибудь ты поймешь… Все это время Юньси с совершенно растерянным видом стоял рядом. – Кем я в итоге стану? – испуганно спросил он. – В моем сознании много образов и звуков, которые не относятся к моим воспоминаниям. С каждым днем их становится все больше. Когда-нибудь я полностью восстановлю память Ди-цзяна. Что же тогда со мной будет? Это самая длинная речь, которую Юньси произнес с тех пор, как проснулся. Цзян Чаогэ наконец понял, откуда взялась эта странность в поведении друга. Если в твоём разуме продолжают возникать чужие воспоминания, то это не может не пугать. А когда этих воспоминаний станет слишком много, останешься ли ты собой? Сохранишь ли свою изначальную личность? Такое вмешательство не может пройти незаметно для любого живого существа, так что же станет с человеком после подобного? Возможно, он даже не заметит, как его подменит иная личность. Инь Чуань оттолкнул Чжи Сюаня и быстро подошел к Юньси. Он нежно погладил юношу по голове и тихо произнес: – Юньси, воспоминания Уцзу в итоге полностью восстановятся в твоем сознании, но никто не сможет заставить тебя стать Ди-цзяном. – Он сделал паузу, в его тоне слышалась неуловимая печаль: – Для меня ты никакой не Ди–цзян, ты просто Юньси. Пока ты будешь верен своему сердцу, никто не сможет смутить твой разум. Юньси уставился на Инь Чуаня своими огромными полными беспокойства глазами. – Когда это произойдет? Когда память Ди-цзяна восстановится? – Я не знаю, – покачал головой Инь Чуань. – Но ты не бойся, я всегда буду рядом с тобой. Юньси кивнул, а затем, сам того не замечая, схватил Инь Чуаня за рукав и крепко сжал ткань в руке. Чжи Сюань сердито пнул ногой хилую деревянную дверь и вышел. Цзян Чаогэ бесстрастно посмотрел на Инь Чуаня: – Я, видимо, должен поблагодарить тебя. Ты ничего ему не сказал. – Ты знаешь… – выдохнул Инь Чуань. – Это мне следовало сказать эту фразу. Ты с самого начала все знал, но не сказал мне. Мог бы предупредить заранее, я хотя бы подготовился. – И что бы ты сделал, если бы узнал раньше? – поинтересовался Инь Чуань. – Мирные деньки недолговечны. Лучше лелеять их, не держа друг на друга обиды. На мгновение Цзян Чаогэ не знал, что и сказать. Да, если бы он знал это раньше, то все равно не смог бы ничего сделать. Просто отгородился бы от Чжи Сюаня. – Я не хочу просыпаться, – еле слышно вымолвил он. – Есть вещи, которые от нас не зависят, – сказал Инь Чуань. – Попробуй переубедить Чжи Сюаня до того, как он узнает правду. Чжи Сюань упрям, это факт. Его убеждения трудно изменить. Но я верю, что его чувства к тебе гораздо сильнее, чем ненависть к Гунгуну. Цзян Чаогэ покачал головой, его губы искривились в горькой усмешке: – Надейся. – Брат Цзян, так ты… – ошеломленно произнес Юньси. – Когда память Гунгуна в твоем разуме полностью восстановится, возможно, ты будешь знать истину даже лучше, чем я, – сказал Инь Чуань. – Только тогда я расскажу вам все, что мне известно. Ведь с вашим теперешним уровнем силы вы не сможете защитить себя. – Инь Чуань, если ты будешь продолжать в том же духе, то потеряешь всеобщее доверие, – предупредил Чаогэ. – У меня нет выбора, – вздохнул байцзэ. – Он есть! Просто расскажи все, и мы вместе посмотрим правде в глаза! Инь Чуань молча опустил голову. Цзян Чаогэ разочарованно покачал головой и направился к двери. Вернувшись в свою комнату, он обнаружил, что Юйжэнь Шу и остальные все это время ждали его. Но мужчине нечего было ответить на их нетерпеливые взгляды. – Инь Чуань по-прежнему отказывается что-либо говорить, – покачал он головой. На лицах собравшихся отразилась смесь разочарования и гнева. – Мы должны составить четкий план действий, – спокойно продолжил Чаогэ. – Сянь Юню нельзя доверять, однако с Инь Чуанем тоже нужно держать ухо востро. – Что же нам делать дальше? – спросила Цяньсю. – «Истоки Сущего» совсем близко, но в пещеру не попасть. Да даже если мы и найдем способ проникнуть туда, то как использовать артефакт? – Инь Чуань должен знать. И если ему понадобится наша помощь, то он вынужден будет все рассказать, – твердо сказал Чаогэ. Хун Юань посмотрел вниз. – Боюсь, что Жэнь Ван вознамерился уйти. Цзян Чаогэ тоже посмотрел вниз и увидел, как Жэнь Ван с Лю Цинмином стоят у деревенских ворот и о чем-то спорят. Лю Цинмин, казалось, преграждал Жэнь Вану путь. – Неудивительно, что Жэнь Ван захотел уйти, – со вздохом сказал Сысы. – Он очень разочарован в Инь Чуане. – Ну а сами мы что? – холодно спросил Лун Сян. – Так и останемся в этой деревне ждать дальнейших указаний от Инь Чуаня? – Завтра я вновь попытаюсь расспросить Инь Чуаня об «Истоках Сущего», – сказал Чаогэ. – Он только очнулся и явно не в настроении для подобных разговоров. К тому же… Им с Юньси надо побыть наедине, вот как раз ему-то Инь Чуаню есть, что сказать. Следом Чаогэ поведал всем о том, что в сознании Юньси постепенно появляются воспоминания Ди-цзяна. – Ты хочешь сказать, что он в конце концов восстановит все его воспоминания? – удивленно спросила Жуань Цяньсю. – Если верить Инь Чуаню, то да. Это-то меня больше всего и беспокоит, – мрачно ответил Чаогэ. Чжи Сюань молча уставился на него. Мужчина почувствовал обжигающий взгляд цилиня, но не осмелился посмотреть в его сторону. Чаогэ сейчас буквально олицетворял собой фразу «без вины виноватый». Немного помолчав, Жуань Цяньсю сказала: – Раньше я хотела побыстрее пробудить в себе Уцзу, чтобы стать сильнее, но сейчас... Я уже не столь уверена. Ситуация очень противоречива. С одной стороны, чужие воспоминания могут сильно повлиять на мою личность, с другой стороны, восстановив их, мы сможем больше не требовать от Инь Чуаня ответов. Я узнаю все из своей прошлой жизни. – Я полностью с тобой согласен, – кивнул Чаогэ. Сысы щелкнул языком. – Оставим на время проблему с подменой своих воспоминаний на чужие, есть вопросы и поважнее. Сестра, ты что, действительно сможешь заколоть себя? То, что Уцзу пробуждаются через смерть, всего лишь ничем не подкрепленное предположение! – Нет, это очень верная догадка! Если мы на самом деле великие Уцзу, то так и так умереть не сможем, – сказала Цяньсю. – Но вот убить себя и вправду довольно тяжело. Может, ты мне подсобишь? – Ни за что! – Сысы затряс головой, точно болванчик. – Что касается меня, я воскрешу в себе Уцзу только в самом крайнем случае, – твердо сказал Чаогэ. Жуань Цяньсю кивнула, а затем перевела взгляд на Хун Юаня и прямо спросила: – А что, если я окажусь Хоу-ту? Хун Юань ошеломленно замер. Его обычно мягкий взгляд резко ожесточился. – Что ты имеешь ввиду? – холодно спросил он. Девушка столь неожиданно задала этот вопрос, что он потряс не только Хун Юаня – все присутствующие в комнате тоже невольно затаили дыхание. Жуань Цяньсю же продолжала невозмутимо смотреть на своего зверя. – Я не знаю, перерождением кого из Уцзу я являюсь, – спокойно ответила она. – Вполне возможно, что Хоу-ту. Так что, если я… Хун Юань одарил девушку суровым взглядом, с каждой секундой выражение его прекрасного лица становилось все более свирепым. Наконец он указал на Жуань Цяньсю пальцем и со стальными нотками в голосе произнес: – Ты!.. Больше никогда не упоминай об этом! С этими словами он резко развернулся и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Жуань Цяньсю некоторое время продолжала просто стоять, на ее лице не отражалось ни одной эмоции. Но затем она внезапно устало прислонилась к стене и глубоко вздохнула. В комнате воцарилась тяжелая атмосфера, и Сысы тут же попытался разрядить обстановку. – Цяньсю, ну разве бывают в мире такие совпадения? Зачем так пугаешь несчастного Хун Юаня? Он ведь так добр к тебе! – Я не пытаюсь напугать его, – возразила Жуань Цяньсю. – Я просто хочу подготовить его. Цзян Чаогэ резко поднялся. – Твои предположения и вправду не имеют смысла! – неожиданно жёстко сказал он. – Цяньсю, не упоминай больше об этом. Реакция Хун Юаня на вопрос Жуань Цяньсю ударил по самому больному месту Чаогэ, и он сорвался. Глаза Жуань Цяньсю удивленно округлились. Она хорошо знала Чаогэ и его излишне суровый тон несколько озадачил ее. Девушка от природы была умна и чувствительна, поэтому сразу же заподозрила неладное. Цзян Чаогэ устало потер переносицу. – Я утомился. Возвращайтесь в свои комнаты, нам всем нужен хороший отдых. Все безропотно покинули помещение, оставив Цзян Чаогэ и Чжи Сюаня наедине. Чжи Сюань прислонился к двери и долго изучающе смотрел на Цзян Чаогэ. Затем он все же решился подойти и дотронулся кончиками пальцев до висков мужчины. – Ты плохо себя чувствуешь? Цзян Чаогэ на секунду замер, а потом отвернулся от цилиня и лег на кровать. – Немного. Но ничего страшного, мне просто нужно поспать, – тихо сказал он. Чжи Сюань некоторое время наблюдал за мужчиной, затем, немного поколебавшись, все же снял обувь, забрался на кровать и осторожно прилег рядом. Когда цилинь заключил Цзян Чаогэ в теплые объятия, тот замер, а его дыхание сделалось немного прерывистым. Не говоря ни слова, Чжи Сюань уткнулся лицом в шею мужчины. Тишина в комнате душила Цзян Чаогэ, но он понимал, что тишина – это их лучший спутник. Он был благодарен такому временному спокойствию. Сон никак не шел. Несмотря на крепкие объятия, они оба чувствовали, что чего-то не хватает. Прежнюю близость было не вернуть. Цзян Чаогэ тупо уставился на длинную трещину в стене и долгое время не мог сомкнуть глаз.