Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

Повисла тишина. Первым пришел в себя Сянь Юнь. Он кинулся к Тянь Жуну и Юйжэнь Шу, но Жэнь Ван был начеку. Тигр подпрыгнул и прямо в воздухе набросился на Сянь Юня, заслоняя принца и его чжэна от опасности. Два древних зверя вновь сцепились в жестокой схватке. Ситуация еще больше усложнилась. Из-за слияния с артефактом Шу впал в кому и стал всеобщей мишенью. Цзян Чаогэ убедился, что дыхание друга ровное, и облегченно выдохнул. На некоторое время Юйжэнь Шу был в безопасности. Инь Чуань тоже заметно успокоился, выражение его лица стало расслабленным. – Сянь Юнь, кисть Гуня уже у нас. Ты же понимаешь, что не в силах забрать ее, – сказал он. – Даже если у тебя есть кисть Гуня, ты же понимаешь, что создать мир не так просто, – ехидно ухмыльнулся Сянь Юнь. – Конечно, это нелегкая задача, но я буду очень осторожен, – холодно ответил Инь Чуань. – И уже сейчас могу с уверенностью сказать, что в новом мире точно не будет тебя. Сяо Се разразился злобным смехом: – Тоже неплохо! Отправляйся в свой новый мир, а Тяньлинь оставь нам. До конца эры еще достаточно времени, я вдоволь наиграюсь и здесь. – Только попробуй! – Инь Чуань повысил голос. – Я буду охранять этот мир до конца эры. Осталось еще по крайней мере семь-восемь тысяч лет. За это время я создам новый мир и сделаю его пригодным для жизни людей и животных. – Инь Чуань, не зарывайся! – злобно рявкнул Сяо Се. – Да что делать в этом умирающем мире? – воскликнул Фэнь Нянь. – Я хочу отправиться в новый мир, испробовать новые ингредиенты для блюд! – А я хочу найти драгоценные камушки получше! – вставил свои пять копеек Лю Ши. – Хватит делить шкуру неубитого медведя! – оборвал их Чжо Янь. – Мы пока не знаем, сможем ли вообще создать новый мир, а вы тут спорите о пустяках. Артефакт слился с телом Юйжэнь Шу, а значит, принцу пора взглянуть на «Истоки Сущего». – Чжо Янь, – начал Инь Чуань. – Вполне возможно, что «Истоки Сущего» не поглощали духи мудрости Юаньцзи и Ле Юя. А если даже они и там, то есть вероятность, что Юйжэнь Шу не сможет извлечь их оттуда. Прошу тебя, будь к этому готов. Лицо Чжо Яня на мгновение перекосило. – Я не нуждаюсь в твоих напоминаниях, – холодно ответил он. – Чжо Янь прав. Мы не знаем, как использовать «Истоки Сущего», зато он должен знать, – Лю Цин указал на Юйжэнь Шу. – Кисть Гуня слилась с его телом, значит, принц хоть в какой-то степени обладает магической силой. Возможно, его память тоже восстановится, как и у нас. – Так чего мы все ждем? Давайте разбудим его, – нетерпеливо сказал Лю Ши. – Когда придет время, он сам проснется, – с этими словами Инь Чуань присоединился к Жэнь Вану, и они вместе встали на защиту Юйжэнь Шу и Тянь Жуна. Сянь Юнь отступил назад и превратился в человека. Другие древние звери, включая Сяо Се, тоже один за другим приняли свои человеческие обличия. Они собрались в группу, а затем Лю Цин произнес магическое заклинание и сформировал вокруг них призрачный барьер. Теперь два противоборствующих лагеря разделяло несколько сотен метров. На таком расстоянии древние звери вполне могли бы расслышать сердцебиение друг друга, однако теперь им не удавалось разобрать даже разговоры, магический барьер надежно блокировал звуки. Все вздохнули с облегчением, а Цзян Чаогэ устало осел на землю. Он понимал, что перемирие было временным. Стоило одной из сторон совершить опрометчивый шаг, как свирепые звери тут же кинутся друг на друга, точно стая голодных волков. А пока оставалось лишь ждать пробуждения Юйжэнь Шу. Сцена выходила до ужаса странной. Сянь Юнь, Сяо Се и остальные стояли за магическим барьером. Инь Чуань вместе с Жэнь Ванем охраняли покой Юйжэнь Шу. Чунмин уже облюбовал себе чудесное местечко для сна. Су Хань и Юйжэнь Куй держались поодаль, так что не было слышно, о чем они беседуют. Чжи Сюань же лежал в самом дальнем углу, обхватив голову лапами. Его массивное тело было окутано едва заметным огненным ореолом. Цзян Чаогэ с болью в сердце смотрел на Чжи Сюаня. Что ему следовало сейчас сказать? Что он вообще мог сейчас сделать? В это время к нему подошли Лун Сян и Цуйю и устроились напротив, но у Чаогэ не осталось душевных сил даже на то, чтобы начать разговор. Цуйю сложил руки на груди, два раза цыкнул зубом и произнес: – Чжи Сюань от природы туповат. Не стоит обращать на него внимания. – Это не имеет ничего общего с его сообразительностью. Цуйю, пойми, мы не просто поссорились. Чжи Сюань не может преодолеть свою ненависть к Гунгуну, а я никак не могу изменить его мнение, – с грустью сказал Чаогэ. – Это не так уж сложно, – отмахнулся Цуйю. – Просто подойди к нему, немного пококетничай, скажи пару милых слов, он тут же и растает. Через несколько дней между вами все вновь будет как прежде. – Цуйю, все же я знаю его лучше, чем ты, – с горькой улыбкой сказал Чаогэ. – Ты боишься, – обычно пленительный и томный взгляд Цуйю сейчас был резким. – Боишься, что сознание Гунгуна рано или поздно поглотит тебя. Боишься, что однажды станешь Уцзу, точно так же, как и Юньси. Сердце Цзян Чаогэ гулко ухнуло в груди. – Да, - выдавил он. Лун Сян посмотрел на Юньси. – Брат Юньси не превратился в Уцзу. Он то проигрывает Ди-цзяну, то вновь становится самим собой. Но он не сдается. А если человек со слабой силой воли может сражаться, то почему ты не можешь? – Я так просто Гунгуну не дамся! – жестко сказал Чаогэ. – Но моей уверенности поубавилось в тот момент, когда Юньси ударил меня кинжалом. Как сказал Лю Цин, чем больше Чаогэ пользовался магией, тем больше Гунгун укреплялся в его сознании. Он очень боялся, что однажды действительно станет Гунгуном и причинит Чжи Сюаню глубокую боль. – Тогда я скажу по-другому, – после паузы продолжил Цуйю. – Если ты и вправду вскоре станешь Гунгуном, то у тебя осталось не так много времени. Разве тебе не стоит попрощаться с Чжи Сюанем, пока ты еще Чаогэ? Лун Сян тут же пнул лиса в бок. – Цуйю, ты что такое говоришь?! – сердито спросил он. Цуйю и бровью не повел. От его пристального взгляда Цзян Чаогэ весь похолодел. Он никогда не думал об этом, точнее, не решался думать. В этот момент к ним присоединилась Жуань Цяньсю. – Поговори с ним, – посоветовала она. – Он и вправду похож на брошенную собаку. – Ты только что сравнила цилиня с собакой, – улыбнувшись, сказал Цуйю. – Берегись, если он услышит, то наверняка съест тебя. Глядя на огромную одинокую фигуру вдалеке, Цзян Чаогэ подумал, что Жуань Цяньсю была в чем-то права. Отношение к нему Чжи Сюаня волновало Чаогэ, но и в словах Цуйю тоже было зерно истины. На случай, если… если в обозримом будущем он действительно станет Гунгуном, ему как можно скорее следовало поговорить с Сюанем. В итоге Цзян Чаогэ поднялся и решительно направился к цилиню. С каждым шагом его сердце билось все быстрее. Когда между мужчиной и цилинем оставалось всего около двадцати метров, зверь внезапно сказал: – Остановись. При этом Чжи Сюань не поднял глаз и даже не пошевелился. А его голос был лишён эмоций. Цзян Чаогэ послушался. Человек и древний зверь стояли друг напротив друга. Чжи Сюань казался таким огромным и отрешенным. И Чаогэ невольно вспомнил те времена, когда он всюду носил на руках своего маленького высокомерного Цзуцзуна. А потом бесчисленные ночи, наполненные нежностью. Неужели все это когда-то на самом деле происходило? Сейчас же между Чаогэ и Сюанем была лишь бездонная пропасть. – Чжи Сюань, подними голову, – прошептал Чаогэ. – Проваливай, – после долгого молчания сказал Сюань. Цзян Чаогэ закусил губу. – Твою мать, Чжи Сюань, а ну поднял голову! – Уходи! – Посмеешь ли ты повторить это, глядя мне в глаза? Цилинь содрогнулся и медленно поднял голову. Его золотые глаза все еще были покрасневшими, будто бы кровь и огонь слились воедино. Жутковатое зрелище. Теперь во взгляде цилиня не было и тени прошлых теплых чувств, лишь ненависть и отвращение. – Я сказал, катись! – рявкнул он. Слов не хватало, чтобы описать захлестнувшие Чаогэ эмоции. Сейчас он всем сердцем желал вступить в битву с Чжи Сюанем и пасть от его руки, ибо только смерть смогла бы унять его гнев. Он глубоко вздохнул и задал очень унизительный для себя вопрос: – Чжи Сюань, как ты можешь обращаться со мной подобным образом? – Я же не убил тебя, – морда цилиня пылала яростью. – Просто, глядя на тебя, вспомнилось прошлое. Так что убирайся! Лицо Цзян Чаогэ исказилось, глаза налились кровью: – Чжи Сюань, ты пожалеешь о своих словах! Когти Чжи Сюаня глубоко вонзились в землю. Он оскалился и свирепо посмотрел на Чаогэ. – Я сожалею о том, что поддался на твои уловки! Гунгун, ты сначала убил меня, а затем воскресил. Ты принял человеческий облик, чтобы сбить меня с толку и манипулировать мной. Думаешь, я позволю тебе распоряжаться моей жизнью? Ты думаешь, я снова стану игрушкой в твоих руках?! Так вот, даже не мечтай! Когда ты окончательно превратишься в Гунгуна, я убью тебя! Испепелю истинным огнем цилиня, и даже не пожалею о потерянном совершенствовании! Я сброшу тебя в ад и заставлю отплатить за все унижения, что ты причинил мне! – договорив, Чжи Сюань встал и огромной горой навис над Цзян Чаогэ. Перед глазами Чаогэ все поплыло, его губы задрожали, а дыхание перехватило. Он поднял голову и посмотрел на разъяренного и грозного цилиня, походившего сейчас на оживший ночной кошмар. – Я не Гунгун… – очень тихим голосом промолвил он. – Пошел вон! – Я не Гунгун, – бессильно повторил Чаогэ. – По крайней мере, в данный момент. Сейчас я просто Цзян Чаогэ. Если я действительно стану Гунгуном, то ты никогда больше меня не увидишь. Ты не мог бы еще немного потерпеть и… не сдаваться? В следующую секунду глаза Чжи Сюаня, казалось, налились кровью. – Цзян Чаогэ – это лишь иллюзия, которую ты создал, – глухо ответил он. Цзян Чаогэ до крови закусил губу. Он не примирится, он ни за что не примирится! Он не может примириться с тем, что все, что было между ним и Чжи Сюанем, – это иллюзия! – То есть… в твоих глазах, все... лишь иллюзия? – голос Цзян Чаогэ дрожал. – Ты говорил, что я твоя пара, что я человек, с которым ты хочешь провести всю свою жизнь. Так значит, все это было неправдой? Чжи Сюань резко отступил и отвернулся. – Я же сказал тебе уйти! – заревел он. – Чжи Сюань! – что было силы закричал Цзян Чаогэ. – Скотина, ты смеешь говорить, что наши отношения – это всего лишь иллюзия?!