***
* Напомню, что по теории «земных ветвей» всего насчитывается двенадцать периодов. Подробный разбор можно почитать в примечаниях к 86 главе.Часть 147
11 сентября 2021 г. в 08:57
Цзян Чаогэ никак не ожидал, что за всем этим стоял Гунгун. Древний чародей оказался прирожденным интриганом и ловко ввел всех в заблуждение. Если бы Чаогэ случайно не увидел его воспоминаний, то древние звери и Уцзу так бы и продолжали слепо сражаться с небесными воинами до последней капли крови!
Вместо того, чтобы спокойно жить десятки тысяч лет, оставшихся до конца эпохи, они стали невольными соучастниками преступлений владыки людей. Ради создания нового мира приспешники императора выкрали Сижан, тем самым нарушив равновесие шести лок, и спровоцировали войну между древними зверями, богами и великими Уцзу. Закончилось все известным образом: древние звери были убиты и запечатаны в оружии, Уцзу связали себя с ними духовной связью, Чжуань-сюй покончил с собой, а Сижан остался в мире людей, погребенный в земле, словно семя раздора.
Таким образом, древние звери и великие Уцзу оказались без вины виноватыми и вынужденно понесли ответственность за поступки владыки людей. Когда же императорский род Хуан-ди прервался, вышло так, что лишь Гунгун знал об истинном порядке вещей, однако он предпочел скрыть правду и усугубить общий конфликт.
Надо признать, он своего добился. Теперь отступать было поздно. У противоборствующих сторон оставалось только два варианта: либо сражаться, либо умереть.
Цзян Чаогэ захлестывала ненависть, когда он думал о хитроумном обмане Гунгуна. Древний чародей нагло использовал Уцзу и древних зверей в своих корыстных целях, и теперь не только Чжи Сюань жаждал уничтожить его, но и Чаогэ тоже. Он ненавидел Гунгуна до кончиков ногтей, особенно за то, что тот посмел украсть его тело!
«Что же мне делать? Что делать?» – судорожно думал Чаогэ. Их сражение было обречено на провал, и он не мог допустить, чтобы его друзья заплатили своей кровью за призрачную возможность перерождения одного древнего чародея.
Но у них действительно не было шансов на победу. Уровень духовного развития Юйжэнь Шу не позволит ему использовать и одной сотой доли колдовской силы Чжуань-сюя. О каком создании нового мира вообще могла идти речь? Своим обманом Гунгун лишь обрек их на верную смерть!
Цзян Чаогэ впал в отчаяние, он хотел во что бы то ни стало остановить эту битву. Если Сижан не способен создать новый мир, а оба существующих мира уже были на грани гибели, то проливать кровь сейчас не имело никакого смысла.
Чаогэ, как сумасшедший, атаковал сознание Гунгуна, пытаясь прорваться сквозь сдерживающие его разум оковы. Нужно было срочно рассказать всем правду! Гунгун метался по небу, отражая атаки то древних зверей, то небесных воинов. Он отвлёкся лишь на мгновение, но Чаогэ этого оказалось достаточно. Мужчина вырвался из ментальной клетки, однако при этом его тело непроизвольно дернулось, и он полетел с фейи вниз.
Страх свободного падения спровоцировал инстинкт самосохранения. Столь сильная и примитивная эмоция помогла Чаогэ окончательно взять верх над Гунгуном.
– Фейи! – крикнул он, и духовный зверь, отозвавшись на команду, послушно подхватил его за несколько метров до земли.
Гунгун не желал сдаваться и вновь попытался вернуть себе контроль. Мысли Чаогэ путались, голова раскалывалась от острой боли. Он знал, что у него не так много времени.
– Чжи Сюань! – успел крикнуть он и заскрежетал зубами от напряжения, отчаянно сопротивляясь очередной атаке Гунгуна.
Словно что-то почувствовав, цилинь резко обернулся. Хотя в облике мужчины ничего не поменялось, Чжи Сюань знал, что сейчас перед ним именно Цзян Чаогэ.
Цзян Чаогэ одним отточенным движением уничтожил окруживших его небесных воинов и бросился к Чжи Сюаню.
Мощное тело цилиня еле заметно подрагивало.
– Чаогэ?.. – сдавленно спросил он.
– Я видел воспоминания Гунгуна, – быстро затараторил Чаогэ. – Я... А-а-а! – не договорив, он обхватил голову руками и закричал. Казалось, его черепная коробка вот-вот расколется надвое.
– Чаогэ! – послышался взволнованный голос Чжи Сюаня.
– Гунгун солгал нам! Сижан не может создавать ни новые миры, ни параллельное измерение, ничего... – в исступлении выкрикнул Чаогэ, и в этот самый миг Гунгун вновь вторгся в его сознание.
– Чаогэ? Чаогэ! – Чжи Сюань увидел, что выражение лица мужчины резко изменилось, поэтому в ярости схватил его и швырнул на землю, однако тот сделал сальто в воздухе и уверенно приземлился на ноги.
– Цзян Чаогэ, о чем ты говоришь? – взволнованно спросил Инь Чуань.
Гунгун указал мечом в бескрайнее синее небо.
– Нефритовый император создал мир с помощью Сижана. С этим артефактом мы наконец сможем стать творцами собственной судьбы: свободно распоряжаться своей жизнью и смертью, разорвать связь с шестью локами, играючи отражать атаки небесных воинов и создавать свои собственные миры!
Чжи Сюань внезапно прыгнул на Гунгуна. Его огромное тело прямо в воздухе уменьшилось, и приземлился он уже человеком. Сюань с силой придавил Гунгуна к земле и наотмашь ударил его по лицу.
– Цзян Чаогэ! Быстро выходи!
Гунгун был ошеломлен, однако быстро пришел в себя и нацелил древний клинок прямиком на шею цилиня. Но Чжи Сюань ловко перехватил его запястье и с силой вывернул.
Гунгун закричал. Цзян Чаогэ тоже почувствовал острую боль и мысленно обругал Чжи Сюаня. Однако боль физическая не шла ни в какое сравнение с болью душевной. Неважно, как сильно он не желал разговаривать с Чжи Сюанем или прикасаться к нему, но, находясь в этом ментальном заточении, он не имел возможности распоряжаться собой. Если таково было его будущее, наблюдать, как все кому ни попадя управляют его телом, то он предпочел бы смерть.
Глаза Чжи Сюаня налились кровью, выражение лица стало свирепым.
– Гунгун, отпусти его, или я прямо сейчас сожгу твой дух мудрости истинным огнем цилиня! – закричал он, схватив мужчину за шею.
– Ты... Кхе-кхе... Ты посмеешь?.. – Гунгун издевательски усмехнулся.
– Я скорее убью вас обоих, чем позволю тебе занять его тело! – золотые глаза вспыхнули яростным пламенем, а черные волосы развевались на ветру, делая Чжи Сюаня похожим на свирепого призрака. – Отпусти его! Отпусти его! Отпусти его!
В глазах Гунгуна промелькнуло неподдельное удивление. Интуиция подсказывала, что цилинь не блефует. Чжи Сюань не смог убить его в истинном теле, однако сейчас Гунгнун был не более чем клочком души, прячущемся в слабом человеке. Цилинь мог в любой момент прихлопнуть его точно муху. Он стиснул зубы и заколебался, взвешивая все за и против.
Внезапно тело Чжи Сюаня вспыхнуло ярким пламенем. Гунгун с ужасом ощутил, как его обдало жаром истинного огня цилиня. Лицо древнего чародея побледнело от страха, в расширенных зрачках как в зеркале отразились свирепые золотые глаза Чжи Сюаня.
В следующий миг бушующее пламя перекинулось на мужчину и в одно мгновение охватило все его тело. Гунгун закричал.
Терпя невыносимую боль, Цзян Чаогэ вдруг почувствовал, как сознание древнего чародея отступило.
– Чжи Сюань, не надо… – еле выдавил он из себя.
Пламя тут же исчезло. Цзян Чаогэ ахнул, ощутив, как на его горячую кожу упала холодная капля. Он открыл глаза и увидел Чжи Сюаня, который смотрел на него полными слез глазами.
Сердце Цзяна Чаогэ вдруг защемило.
– Не уходи! Не оставляй меня! Не становись им! – послышался сдавленный голос цилиня.
В этот момент Цзян Чаогэ тоже не смог сдержать слез.
– Негодник, разве не ты только что хотел меня сжечь? – поперхнувшись, выдавил он.
– Если я потеряю тебя, то ему тоже не жить. Лучше засну вместе с тобой вечным сном, – Чжи Сюань осторожно провел рукой по обожжённой коже мужчины. Казалось, он вот-вот заплачет кровавыми слезами.
Но сейчас у Цзян Чаогэ не было времени разбираться в их сложных отношениях, его ждали дела поважнее. Превозмогая боль, он кое-как поднялся с земли и, схватив Чжи Сюаня за рукав, с тревогой сказал:
– Гунгун обманул нас! Эта кисть принадлежит вовсе не Гуню, а Чжуань-Сюю! Сначала приспешники владыки людей выкрали Сижан, а только потом Гунгун снес небесный столп. Сижан не может создавать новые миры. Мой мир существует за счет заимствования времени из этого мира, по меньшей мере двух периодов*. Так что на исходе десятого периода обоим мирам придет конец.