Hot glass

      Уилл стоял в ванной и чистил зубы. На нем была свободная хлопковая футболка и светло-синие трусы-шорты. Волосы, которые он ещё не успел причесать, торчали в разные стороны. Уилл недовольно смотрел на своё отражение, думая о том, что надо всё-таки подстричься, когда в ванной появился Ганнибал.       — Доброе утро, малыш, — промурлыкал он, целуя Уилла в шею и тут же приспустил мягкую резинку его трусов, оглаживая обнажившуюся ягодицу. Уилл покосился на него со снисходительной полуулыбкой. Не прерывая своего занятия, он спросил:       — Ты опять за своё? Дай зубы почистить.       — Но я просто не могу пройти мимо, — шептал Лектер, лаская теплую упругую плоть. — У тебя самая восхитительная задница в мире, ничего не могу с собой поделать.       — Ты слишком её превозносишь! — кокетливо ответил Уилл и выплюнул зубную пасту. Он наклонился, чтобы набрать в рот воды, и в этот момент Лектер пристроился сзади, прижавшись к обсуждаемому месту внушительной утренней эрекцией.       — Ммм, но я её обожаю!       Он схватил Уилла за бедра и прижал к себе сильнее.       — Аккуратней, я чуть водой не подавился! — запротестовал тот, выплюнув воду, но тут же сменил гнев на милость. Уилл поднялся так, чтобы прижаться к груди Лектера спиной и повернул голову вбок, встречая его горячие жадные губы своими.       — Мой мальчик, мой любимый мальчик, — шептал Лектер между поцелуями, гладя грудь и живот Уилла и плотнее притираясь к нему сзади.       — Надо идти, мы так на работу опоздаем, — шептал Уилл, прикрыв глаза и лаская волосы на склоненной к его плечу голове Ганнибала.       — Ничего, я твой босс, и я даю тебе выходной.       — Нет, это не честно. Я не хочу пользоваться своим положением. Нашими отношениями...       Ганнибал поднял глаза. Уилл серьёзно и твердо смотрел на него в зеркало. Лектер тяжело вздохнул, с великой неохотой опуская руки.       — Ну хорошо, тогда я в душ.       — Увидимся за ланчем?       — Конечно, любовь моя.       Ганнибал тепло улыбнулся и поцеловал кудрявую макушку Уилла.       — А теперь иди одевайся. Только, пожалуйста, никаких тесных водолазок с зелёными шарфами!       — Тебе не нравится? — игриво округлил глаза Уилл. Он уже вышел из ванной и просунул голову обратно, чуть приоткрыв дверь.       — Нравится, очень, — ответил Ганнибал, аккуратно складывая пижамные брюки. Член его всё еще стоял. — Только одевайся так, например, в ресторан, а не на работу.       Уилл лукаво улыбнулся и исчез.       Ганнибал ещё раз вздохнул, огладил свой член и шагнул под душ. Наверняка Уилл задумал что-то ещё, чтобы подразнить его в течение дня. Это было вполне в его духе. Однажды несносный мальчик раздобыл где-то комплект кружевного белья и надел его под офисный костюм и рубашку со строгим галстуком. Лектер обнаружил это, когда Уилл заявился к нему в кабинет в конце обеденного перерыва и соблазнил. Тогда у Ганнибала чуть не сорвались важные переговоры.       Впрочем, Уилл был прекрасен и желанен в любой одежде. Ганнибал вспомнил, как на вечеринку по случаю Хэллоуина он оделся как зомби: простые голубые джинсы, черная водолазка и зелёный грим на лице. Ладный, стройный, это был самый горячий зомби из всех, что Лектер когда-либо видел, и Ганнибал не удержался. Он затащил Уилла в какую-то комнатушку, задрал его водолазку и, встав на колени, целовал теплый, плоский живот Грэма, поглаживал аппетитные бедра и попку. Уилл смеялся и говорил, чтобы Лектер не лез целоваться, а то его рот станет зелёным. Тогда Ганнибал расстегнул молнию на его джинсах, и Уиллу стало не до смеха.       Или как в октябре, в канун Хэллоуина Грэм выскочил за тыквами в одних шортах и старенькой толстовке поверх растянутой ночной футболки. Он вернулся с двумя огромными рыжими овощами, сияющий, радостный, и, заразившись весельем Грэма, Ганнибал достал ножи. Вырезая на тыквах морды, они смеялись и перешучивались, как дети. Конечно, всё закончилось страстными поцелуями прямо у стола, где в брошенной тыкве остался торчать большой нож.       Лектер улыбался, стоя под освежающими струями воды. Он перебирал эти воспоминания как драгоценные камни. Ганнибал любил, когда Уилл был игривым. Это придавало остроту их отношениям, их жизни. И, что бы еще ни придумал его прекрасный, его умный и дерзкий мальчик, Лектер был готов принять это с огромным удовольствием. Теперь Ганнибал ясно понимал, что по-настоящему любит этого парня, никогда его больше не обидит и никому не отдаст.       Однако сегодня утром Ганнибал хотел оставить последнее слово за собой. Быстро помывшись и почистив зубы, он прошел в спальню. Уилл стоял перед зеркалом в одной белой рубашке и застёгивал верхние пуговицы. Подняв воротник, чтобы удобнее было повязать галстук, он взял тёмно-синий и накинул на шею.       — Позволь мне, — мягко подошел Ганнибал. В кошачьем бархате его голоса Уилл почувствовал какую-то угрозу. Конечно, ненастоящую, это была игра. Они продолжали бороться за лидерство в отношениях, и это подстегивало, заводило обоих.       Ганнибал наложил один конец галстука на другой, ловкими движениями завязал аккуратный узел. В процессе он бросал томные и острые взгляды на Уилла, который чуть приподнял подбородок, позволяя Лектеру ухаживать за ним.       — Вот так. Ты очень красив, мой мальчик.       — Спасибо, я знаю.       Уилл был серьёзен, но в его чудесных глазах, что так ярко сияли, оттеняемые белизной рубашки и синевой галстука, плясали озорные чертики.       — Только чур! — Лектер потянул галстук на себя, прижав Уилла к себе и заставив того чуть слышно ахнуть и запрокинуть голову. — Ни с кем не флиртовать там!       Уилл смотрел на него большими честными глазами. Чересчур честными.       — Если увижу ещё с каким-нибудь Мэттью... — прошипел Лектер, сузив глаза и оглаживая спину Уилла размашистыми хозяйскими движениями.       — Накажешь? — прошептал Уилл.        Вместо ответа Ганнибал накрыл его рот своим, поцеловал мягкие губы, ощутимо прикусил нижнюю. Одновременно он сжал рукой ягодицу Уилла, прижимая его к себе еще ближе.       — Тогда точно буду флиртовать! — улыбнулся Уилл, высвобождаясь и накидывая пиджак.       Ганнибал усмехнулся снова и приобнял Уилла, на секунду прижимаясь к его манящим нежным губам поцелуем, на этот раз легким и чутким. Он предвкушал, что его ждет горячий вечер. Возможно, нужно было срочно заказать небольшой ремень или даже стек. Мальчик хотел, чтобы его наказали, что ж, Ганнибал мог сыграть в эту игру. Лектер не был абьюзером или садистом. Ему нравилось доминировать в сексе, но он мог и отдать инициативу. С Уиллом же в нем просыпалось что-то жестокое, что-то, что хотело подчинить этого красивого и дерзкого мальчика. Было в Уилле нечто виктимное, порочно-мягкое, то, что делало Лектера жёстким и властным. Однако он знал, что настоящую боль Уиллу причинять не станет. Каким-то шестым чувством Ганнибал с самого начала ощущал, что Уилла заводит такое обращение и поэтому вел себя с ним жёстче, чем с другими партнёрами. А Уилл делал то, что заставляло Лектера терять голову, он чувствовал его тонко, вплоть до мелочей. Они будто настраивались на одну волну, когда были рядом, и это было потрясающе. Ганнибал подозревал, что в офисе знали об их отношениях. Алана, как самый близкий им обоим человек по должности и по дружбе, знала точно, но была так увлечена своей новой подругой (Уилл познакомил её с Марго, и между девушками сразу проскочила искра), что на сплетни и пересуды просто не оставалось времени. Беверли была рада, что Уилл больше не был одинок. Майкл Уэйнрайт относился с пониманием, ему была важнее работа Уилла, а в этом Грэм был безупречен. Дотошный, внимательный, въедливый и обладающий удивительным даром обработки огромного количества данных и прогнозирования финансовых движений, он был настоящим бриллиантом для корпорации, поэтому никто не смел осуждать его отношения с Лектером.       Питер Кромуэлл, конечно, ревновал, ведь больше не он был любимчиком босса. Теперь, когда на заседаниях совета Уилл не оставлял камня на камне от сомнительных финансовых предложений, Ганнибал сидел довольный, как лев, которому его львица принесла огромную еще тёплую тушу убитого животного. Хлёсткими, жесткими словами он делал вывод, добивая проштрафившегося главу отделения или дочерней компании. В такие моменты Лектер чувствовал себя как полководец на поле битвы, где Уилл был его правой рукой. Это было прекрасно. Все в отношениях с Уиллом было прекрасно. Сегодня утром, едва проснувшись, он обнял спящего Уилла, и тот сразу прильнул к нему. Прижавшись щекой к широкой волосатой груди Ганнибала, он обхватил его плечо и закинул ногу на его бедро. Лектер улыбнулся, когда ощутил, как Уилл плотно прижал подошву стопы к обратной стороне его голени. Он буквально слился с Ганнибалом, а тот с умилением рассматривал его безмятежное лицо. Приоткрыв глаза, (оттеняемые шёлковой пижамой оливкового цвета, которую Ганнибал купил Уиллу для ночевок у него дома, они смотрелись восхитительно зелеными), Грэм лукаво и весело посмотрел на Ганнибала, пробормотал:       — Кофе и круассаны?       Лектер с улыбкой кивнул, перебирая шелковистые локоны на голове Уилла. Он любил готовить вкусный завтрак для своего мальчика. Любил покупать ему одежду. Любил касаться, раздевать его, доводить до полной потери контроля и громких стонов удовольствия.       — Ты только мой! — прошептал он Уиллу, закрывая глаза и вдыхая запах его волос: морская свежесть и цитрус.       В ответ Уилл поцеловал его шею чуть ниже уха, оттолкнул обеими ладонями, отстраняясь с широкой задорной улыбкой.       — Твой. Но сейчас пора идти.       Он прошел к столу и, взяв свой портфель с документами, направился к выходу.       — До вечера, Ганнибал.       — До вечера, любовь моя.       Они еще раз улыбнулись другу, и Уилл покинул апартаменты. Он предпочитал добираться в офис самостоятельно, тогда как Ганнибал продолжал ездить с личным шофёром. Лектер спустился вниз, сел в ожидавшую его машину. Автомобиль тронулся, унося его прочь от дома, который больше не был холодным и пустым холостяцким жилищем. Ганнибал смотрел, как рассвет золотит окна домов, стеклянные фасады небоскрёбов и улыбался. Впереди был отличный день.