***
Шарль чувствовал, как голова слегка кружится из-за коктейлей, как вибрация от музыки отдается во всем теле, и как хочет поскорее оказаться в ВИП-кабинке, но замедляет шаг, чтобы не признаться в своем желании даже самому себе. Приложив ключ-карту, Шарль оказался внутри небольшого помещения с тусклым светом, где на огромном кожаном диване развалился Карлос, увлеченный содержимом своего смартфона. Свет от экрана эффектно подчеркивал рельеф его лица и Шарль невольно замер, любуясь. — Скучаешь? — спросил Шарль, быстро преодолевая расстояние между ним и Карлосом и присаживаясь на столик, заставленный коктейлями. — Я? Нет, — растерянно пробормотал Карлос, отбрасывая в сторону смартфон и фокусируя свое внимание на Шарле. Именно так как, нужно, но Шарль не собирался облегчать задачу Карлосу. — Вечеринка тоже скучная, — заметил Шарль и отпил из первого же попавшегося стакана. Он не мог понять, что там именно, но явно чувствовал какой-то тропический сироп и крепкий алкоголь, что обжигал горло и дарил ощущение легкости, которое подкреплялось газировкой. — Но ты — нет, — Карлос резким движением нагнулся, устраивая голову между бедер Шарля, обхватывая ладонями его поясницу. Шарль хотел бы быть холодным, но не мог игнорировать собственное желание, или, быть может, собственные чувства. Ладонь сразу же оказалась на волосах Карлоса, перебирая блестящие прядки. В голову Шарля предательски закралась мысль, что у него никогда не будет таких волос, какие бы люксовые средства он не использовал. В странном, каком-то особенно жестком и злом порыве, Шарль схватил Карлоса за волосы и притянул его лицо к своему, целуя так отчаянно, что зубы раздирали нежную кожу губ. Вкус крови на губах, руки, что обвивали тело и смена положения, вызвали у Шарля улыбку, неужели Карлос понял, что нужно делать, а ощущение кожи дивана только подтвердили догадку. Шарля мало волновало, что в ВИП-комнату может зайти каждый, у кого есть пропуск, он только выгибался навстречу ласкам, позволяя оставить себя без рубашки, расстегнуть джинсы и приспустить белье. Губы Карлоса действительно были созданы вовсе не для бесед. Трель будильника выдернулся Шарля из прекрасного сна, и он не сразу понял, как темные огни клуба сменились на полумрак номера. Рука сама собой скользнула по телу вниз, задержавшись на чувствительных сосках и погладив низ живота. Ощутив на ладони сперму Шарль поморщился, это было впервые, когда фантазии зашли дальше, чем реальность.Часть 1
26 октября 2023 г. в 01:39
Вряд ли существовал человек, который активно пользовался интернетом и не знал бы городской легенды о красной комнате, месте в даркнете, где за определенную плату можно было бы реализовать любые желания и фантазии. Шарль же за всю свою жизнь получал все, что он хотел, только за улыбку и взгляд. Конечно, он много раз слышал о талантах, как гоночном, так и музыкальном, но понимал, что причинами симпатий со стороны окружающих, являются не они.
С тех пор, когда Шарль стал задумываться еще даже не о сексе, а о поцелуях и неловких ласках, стоило ему только показать тень заинтересованности, и можно было ни о чем не думать. Девушки, да и не только девушки, охотно откликались на проявление внимания и выбор того, что произойдет дальше, оставался за Шарлем.
Вначале он робко пробовал свои силы, чтобы оказаться поближе к людям, чье присутствие рядом заставляло сердце биться чаще и чувствовать тепло внизу живота. Шарлю каждый раз казалось, что это то самое главное чувство в жизни и он с головой погружался в отношения. Сначала одни, затем вторые, третьи, и в какой-то момент перестал вести им счет. Шарль легко загорался, но также быстро перегорал, зная, насколько легко может увидеть ответный огонь в глазах мимолетной симпатии. Каждый раз эмоции становились слабее и Шарль не понимал, как вернуть все на былые позиции и вновь ощутить сильные чувства и эмоции.
Затем, Шарль уже не хотел ничего давать взамен, и только лишь наслаждался вниманием к себе со стороны людей, которые казались привлекательными. Но со временем и это наскучило, и Шарлю стало нравится провоцировать окружающих на сближение, а затем изображать удивление и недоумение. Он боялся признаться даже самому себе, что это не случайность, а намеренные провокации, нацеленные только лишь на повышение своей привлекательности в собственных глазах, потому что, не смотря на позитивный и порой самовлюбленный образ, у Шарля были сложные отношения с собой.
Шарль мог проводить перед зеркалом часы, придирчиво рассматривая собственное отражение и не понимая, как кто-то мог считать его красивым. Найти что-то конкретное, что портило образ, было сложно, потому что то Шарля каждый раз раздражали разные вещи. То это были тонкие вьющиеся волосы, что выглядели хорошо только первые четверть часа после укладки и никакие стрижки и средства не помогали. То им на смену приходил цвет глаз, который под разным освещением и в зависимости от настроения, менялся от серого до светло-карего и так редко был приятным глазу зеленым. То типичная для подросткового и юношеского возраста вспышка гормонов приводила к высыпаниям на и без того не идеальной коже. То нос казался слишком длинным, а в профиль даже поворачиваться не хотелось, чтобы не видеть горбинки. То… список можно было продолжать до бесконечности, особенно, если снять одежду и продолжить поиск изъянов не только на лице, но и на теле.
Впрочем, неуверенность в себе и комплексы распространялись не только на внешность. Школьная программа давалась с трудом, особенно тяжело шли те предметы, которые требовали усидчивости и заучивания. Но, как ни странно, на преподавателей взгляд и улыбка действовали ничуть не хуже, чем на потенциальных пассий, а истории о том, что все время уходит на гонки и том, что Шарлю очень жаль, что он провел выходные на тренировках, а не подготовке к экзамену, позволяли не тратить время на пересдачу. О том, что выходные проходили за видеоиграми или тусовками с друзьями, Шарль предпочитал не распространяться.
Успехи на картинге, а затем и в Формулах были яркими, но не такими, что обещали бы со временем превратить Шарля в легенду. Однако, благодаря, по большей части, все тем же улыбке и взгляду, спонсорские контракты сыпались будто бы из рога изобилия, а попадание в легендарную красную команду было только лишь делом времени.
А вот на друзей, именно друзей, а не огромное количество приятелей, которые всегда окружали Шарля, магия его обаяния не распространялась. Более того, своим настоящим другом Шарль мог назвать только Пьера, и тот определенно не был им никогда очарован, и, казалось, видел все как есть. Как видел все сам Шарль. А Шарль видел все так, будто бы не заслуживает всех своих успехов и живет в вечном страхе того, что фальшивка раскроется и он окажется никому не нужным таким, какой есть на самом деле. Они с Пьером никогда не говорили об этом, но Шарль интуитивно знал, что его лучший друг не может не понимать, что за фасадом уверенности и обаяния скрывается нечто темное и неприятное, а именно, страх, бессилие и осознание, что Шарль занимает не свое место.
Несмотря на столь противоречивые ощущения реальности и собственного осознания, Шарль продолжал пользоваться своей привлекательностью, воспринимая ее, как аксиому, пряча от чужих глаз все сомнения и страхи. Так было проще и легче. Порой, у Шарля получалось поверить в то, что он действительно тот, за кого он себя выдает, при некоторых ракурсах собственная внешность казалась достойной картин лучших мастеров, а ряд удачных гонок давали возможность поверить в талант. Но все же куда чаще Шарль испытывал диссонанс от отношения окружающих и от собственного отношения к себе. Он не задумывался о том, что это, возможно, ненормально, и подозревал, что у остальных все также. Впрочем, о том, что думают о себе окружающие Шарль почти никогда не задумывался, будучи зацикленным на себе. Дело было даже не столько в эгоизме, сколько в том, что у Шарля не оставалось ресурсов даже подумать, а не то что рассмотреть, что помимо его восприятия людей и мира, существуют еще и иные.
Напарники по Формуле-1 идеально отвечали ожиданиям Шарля. Маркуса оказалось легко и уложить в постель, и потом заставить страдать из-за того, что его присутствие в постели наскучило. Себастьяна Шарль никогда не рассматривал в качестве потенциального партнера, потому как более старший и опытный напарник был куда более ценен как наставник, чем как любовник.
Когда Карлос Сайнс впервые предстал перед Шарлем, как напарник по команде, он не сразу понял, как к этому стоит относиться. Карлос был немного опытнее, но тем не менее едва ли мог похвастаться большими успехами, чем Шарль. Карлос явно чувствовал себя неловко, и Шарль понимал почему, он знал, как Ландо был расстроен тем, что его любимый напарник предпочел контракт с Феррари, и судя по рассказам Ландо, Карлос долго собирался с силами с тем, чтобы рассказать об этом.
Шарль видел Ландо насквозь и понимал его чувства, пусть сам Шарль давно не испытывал чувства влюбленности, он еще помнил каково это. Хотя, не мог представить, что значит быть влюбленным в кого-то безответно, ведь стоит только посмотреть, улыбнуться и пригласить в бар, или номер, в зависимости от желаемого результата. Шарлю было даже жаль Ландо.
А еще Шарль видел Карлоса и, как это обычно бывало, сравнил его с собой. Пока Маттиа Бинотто распинался о прелестях команды Феррари, а Карлос смущенно улыбался, смотря то на руководителя команды, то на своего напарника, Шарль заметил густые темные волосы, оливковую кожу, что казалась шелковой на ощупь, яркие глаза и пухлые губы, которым определенно можно было бы найти лучшее применение, чем комментарии невпопад с испанским акцентом.
Шарлю даже не пришлось применять усилий, потому как Карлос с первых же совместных видео охотно шел на контакт, в том числе и физический. Но, Шарль отчего-то не стал торопить события, просто наслаждаясь ощущением чужих крепких рук на талии и ниже, явным флиртом и постоянными предложениями провести время вместе вне обязательных мероприятий. Пусть Шарль то и дело ловил себя на мысли, что готов сдаться и после очередной прогулки или похода в бар пригласить Карлоса к себе в номер, но все же ждал от испанца первого шага, по обыкновению, не разрешая себе опускаться до подобного. Шарлю каждый раз казалось, что все идет к инициативе Карлоса, однако тот все время прощался, ограничиваясь целомудренными объятиями и однажды поцелуем в щеку.
Но, в нерешительности Карлоса в то же время было что-то привлекательное, Шарлю нравилось то, как напарник по команде так долго боялся к нему подступиться, вероятно, опасаясь отказа. Шарль решил намекнуть, что не против более близких отношений. И когда Карлос в очередной раз заключил его в крепкие объятия, ответил тем же, ненароком скользнув ладонью по ягодицам, слегка сжимая. Реакция Карлос позабавила, тот дернулся и отстранился, с непониманием и смущением смотря на Шарля.
Шарль уже не мог скрывать от самого себя, что заинтересован и заинтригован, впервые за долгое время подобное длилось не несколько дней, а долгие месяцы. И образ Карлоса возникал в мыслях так часто, как Шарль только задумывался о ком-то привлекательном.