Red Room

Жара на улице была невыносимой, и несмотря на работающий в комнате кондиционер и то, что он буквально полчаса назад был в душе, Шарль ощущал себя липким и грязным. Он лежал на диване и мелкими глотками цедил ледяной лагер, который неприятной тяжестью ложился в желудок, а свежая пицца совершенно не вдохновляла на то, чтобы к ней притронуться. Поэтому и была целиком и полностью в распоряжении Пьера, который, казалось, не испытывал никаких неприятных чувств по поводу жары за окном. Шарль наблюдал за другом, который расправился с очередной жестяной банкой с пенным напитком и с аппетитом смотрел на еду. — Я рад, что ты, наконец, вспомнил о нашей дружбе, — усмехнулся Пьер, вытирая губы салфеткой. — С тех пор как твоим напарником стал Карлос, мне казалось, что все свое свободное время ты проводишь с ним, это было обидно. — Да? — Шарль попытался изобразить равнодушие. Он почти убедил себя в том, что больше не думает ни о Карлосе, ни о той ситуации, что произошла между ними. — Я просто хотел, чтобы он побыстрее влился в команду и не чувствовал себя одиноко. — Карлос? Одиноко? — Пьер рассмеялся, в нем было куда больше алкоголя, чем в Шарле, отчего разговор был развязнее и откровеннее. — Ландо не даст ему почувствовать себя одиноко. — В каком смысле? — Шарль напрягся, вспоминая ту злополучную ночь в клубе, после которой размеренная и в целом неплохая жизнь стала адом. — В прямом, Шарли. Весь пелетон в курсе их чрезвычайно теплых отношений, а Дэн как-то спьяну рассказал, что видел кое-что интересное в боксах Макларен. Правда, по его метафорам, я так и не понял, там просто сосались или кто-то кому-то отсасывал. — Пьер открыл следующую банку пива, — Дэн, конечно, тот еще шутник, но наговаривать ни на кого не станет. Он даже про Макса не говорил ничего такого, что не соответствовало бы действительности, хотя, уж Дэн точно может говорить о Максе любые гадости. — Ты тоже говоришь, — заметил Шарль, он отчасти понимал друга, который лишился места в Ред Булл посреди сезона, бесславно и унизительно, потому что не смог угнаться за Максом. Шарль, если честно, не знал, как к этому относиться. С одной стороны, он был близок с Пьером и, очевидно, должен был принять его сторону, но вместе с тем видел провальные результаты на фоне напарника и мог понять руководство команды, которое решило сменить Пьера на Алекса. Впрочем, тому тоже не повезло. И, либо в команде Ред Булл были действительно разные болиды, либо Макс Ферстаппен был гребанным талантом. Обе версии казались Шарлю неправдоподобными. — Он мне заруинил карьеру, это ты попал в тепличные условия, где сначала ты блистал на фоне шведского рентача, потом попал под крыло наседки Себа, и теперь гоняешься с Карлосом Сайнсом, который смотрит на тебя, конечно, не так жадно, как на Ландо, но все равно. Смотри, как бы не оказаться частью любовного треугольника, — хмыкнул Пьер и взял очередной кусок пиццы. — Он меня отшил, когда я к нему полез, так что не окажусь, — признался Шарль, опрокидывая в себя остаток напитка из банки. — Неудивительно, я бы тоже отшил, будь у меня выбор между тобой и Ландо, — ответил Пьер. Конечно же, Шарль так не ответил. Он не рассказал Пьеру о событиях той ночи, не делился своими ощущениями после нее, потому как до сих пор испытывал жуткое чувство стыда из-за того, что произошло. — Мне это неинтересно, — Шарль пожал плечами и посмотрел в окно, где воздух, казалось бы, плавился от жары. Шарлю не нравилось, что разговор зашел о Карлосе, и еще больше не нравилось, что все понимали, какие у него отношения с бывшим напарником по команде, кроме самого Шарля. Едва ли Шарль рискнул сближаться с человеком, который был в отношениях, потому что это бы повысило шансы на отказ и заставило бы усомниться в своих силах. — Ну да, конечно неинтересно. Тебе вряд ли интересны простые смертные, верно? — Пьер неожиданно серьезно посмотрел на Шарля. — В твоих интересах модели, да? Я имел честь познакомиться с некоторыми твоими девушками и подозреваю, что если ты и по парням тоже, то кому-то типа меня или Карлоса можно даже не пытаться. — Ты думал побороться за мое внимание? — Шарль скривился, он не ожидал издевательств и от близкого друга тоже. Ему хватило и отказа Карлоса, и поведения Макса, которое в последнее время изводило. — Нет, — покачал головой Пьер. — У меня с самоощущением все в порядке, — он хмыкнул и улыбнулся, отводя взгляд. Шарль чувствовал, как неприятно сжимается горло, такого удара от Пьера он не ожидал. Тот вел себя так, будто бы не понимал, что Шарль и сам прекрасно осознает, что не может быть ни для кого объектом желания и будто бы специально напоминал об этом самым болезненным образом. — А у Макса нет, — неожиданно сказал Шарль, вновь проигрывая в памяти ряд прошедших событий. Они с пилотом Ред Булл, который бросил вызов Льюису Хэмильтону в этом сезоне, не общались вне гонок, но на гонках жизнь Шарля резко портилась стараниями голландского пилота. Макс почему-то всегда находил время, чтобы пообщаться с Шарлем, похвалить его работу, снисходительно похлопывая по плечу. И именно Макс был тем, кто заваливал сообщениями в том случае, если гонка шла не по плану и Шарль заканчивал ее в отбойниках из-за своих глупых ошибок. Странно, что Макс не разносил в пух и прах пилотирование Шарля, а интересовался, все ли с ним в порядке, нет ли проблем со здоровьем и не сильно ли он переживает из-за сходов. Самым большим ударом для Шарля было наигранное сочувствие из-за гран-при Монако, которое стало для Шарля очередным провалом. Когда он увидел новое входящее сообщение от Макса, то думал, что тот решил поглумиться и поиздеваться, и когда прочитал слова будто бы поддержки, то даже не смог ничего ответить, дрожа от негодования. Макс Ферстаппен определенно не мог забыть ту ночь, в которую, по своему мнению, спас Шарля и, по всей видимости, считал себя вправе издеваться над ним. А Шарль, в свою очередь, боясь, что та история с вечеринки станет общественным достоянием, терпел подобное отношение и никак не мог пресечь то, что Макс самоутверждался за счет него. — А что Макс? — с интересом спросил Пьер, даже не удосужившись дожевать пиццу, благо, за все время их общения, Шарль научился понимать своего друга даже с набитым ртом. — Он меня просто изводит, — Шарль все же расправился с остатками пива и взял следующую банку. — Я понятия не имею, что ему сделал, но на каждом этапе Макс пытается меня задеть и это отвратительно. Он то изображает сочувствие, то пытается вывести меня из себя, и все это чрезвычайно выматывает. — Странно, мне казалось, что ты вне сферы его интересов, он же не с тобой борется за чемпионство, — пожал плечами Пьер. — Может быть ты чем-то его обидел? Или, возможно, ты ему нравишься? — Ты слишком много выпил и тебе в голову лезут бредовые идеи, — заметил Шарль, понимая, что хочет закрыть тему. Ему бы хотелось с кем-нибудь обсудить и то, что произошло с Карлосом, и то, что происходит с Максом. Но, несмотря на то, что Пьер был лучшим другом Шарля, он не был подходящей кандидатурой для этого. Очередной порции насмешек и издевательств Шарль не выдержал и потому решил справляться со своими проблемами самостоятельно. Он ждал того момента, когда ему станет все равно на отказ Карлоса. И не менее этого ожидал, когда Максу наскучит делать ему больно своими словами и действиями, ожидал, что Макс найдет новую жертву, например, своего напарника, который периодически косячил и показывал не самые лучшие результаты. — Может быть и так, — Пьер не стал спорить. — Что думаешь насчет партии в виртуальные гонки? — О, я только за, уверен, что я тебя сделаю, — глаза Шарля загорелись, он любил соперничество и борьбу в том случае, когда можно было бы побороться на равных. Формула — 1, увы, на данный момент, такой площадкой не была.

***

Домашние трибуны Макса тонули в оранжевом дыме. Шарль не жаловался на любовь итальянских и тем более монегасских болельщиков, но то, что он видел в Нидерландах поражало воображение. Шарль гулял по городу и то и дело слышал разговоры про Макса, видел рекламные плакаты с ним и чувствовал себя неуместным и лишним. В одну из прогулок Шарль встретил Карлоса и Ландо, Карлос пригласил его сходить попить кофе с вафлями, но неприязненный взгляд Ландо, заставил Шарля ответить на это предложение отказом. Каждое начало сезона Шарль ждал, что болид, который он пилотирует, сможет бороться за чемпионство, и если в начале сезона легендарная команда порой, давала надежду, то как минимум к середине, Шарль осознавал, что под ним карбоновое ведро, и рассчитывать на высокие результаты не стоит. Несмотря на это, Шарль был верен команде «Феррари» и ни за что бы не согласился перейти в другую, помня свои мечты, мечты отца и мечты Жюля. Эта гонка не стала чем-то выдающимся, Шарль смог привезти свой болид в очковую зону, на пятое место, но в глубине души желал большего. Он хотел бороться не просто за очки, а за подиумы, и знал, что способен на это. Многочисленные титулы в младших сериях если и не заставили поверить в собственный талант, то дали понять, что на равной технике Шарль способен бороться с остальными пилотами. После окончания гонки Шарль испытывал смешанные чувства, с одной стороны, его результат был неплохим для команды из середины пелетона, которой «Феррари» являлась в данном сезоне, а с другой сердце разрывалось от того, что заветный подиум был так далеко. — Ты отлично поработал, — Шарль вздрогнул, когда Макс приобнял его за плечи после постгоночного интервью. — Я жду, что когда-нибудь смогу погоняться с тобой. — Да, — Шарль неловко улыбнулся, чувствуя, как прикосновения сильных рук, будто бы прожигают ткань комбинезона насквозь. Шарль ненавидел чувствовать себя уязвимым, а Макс с завидной частотой заставлял его испытывать подобные чувства. Шарль хотел бы сбросить чужую руку, вернуться к себе в моторхоум, принять душ и переодеться, но вокруг были журналисты и к ним обоим с широкой улыбкой направлялся никто иной как Нико Росберг. — Что скажешь о Шарли, Макс? — Нико выжидающе смотрел на победителя гран-при Нидерландов. — Что он талантливый пилот и достоин сражаться за чемпионство, если, конечно, не решит уйти в модельный бизнес, где тоже всем покажет, — Макс прижал к себе Шарля сильнее, отчего Шарлю хотелось лишь провалиться сквозь землю, чтобы не чувствовать унижения из-за снисходительного тона. Макс мастерски изображал дружеское отношение, и если бы Шарль сам не понимал, насколько жалок, то возможно, бы и поверил в то, что им искренне восхищаются. Шарль не слишком вникал в беседу Макса и Нико, стараясь улыбаться, вежливо отвечать, и не показывать то, насколько ему сейчас неприятно и дискомфортно. К счастью, Макса вскоре позвали на церемонию награждения и тот изобразил сожаление из-за того, что ему придется оставить Шарля. Шарль после того, как проводил Макса взглядом, направился в моторхоум, где долго стоял в душе отмываясь от неприятных ему ощущений и прикосновений. Казалось, что чужие пальцы и чужой запах въелись даже не в ткань комбинезона и не в кожу, а в само нутро. Шарль не знал, что такого сделал, что Макс так обходится с ним, и, одновременно понимал, что дальше так продолжаться не может. Шарль закрыл воду и вздохнул, понимая, что внутри него крепнет понимание того, что со всем этим нужно разобраться раз и навсегда, и никто кроме него самого не сможет этого сделать. Узнать номер Макса не составило труда, у Пьера остались хорошие отношения с прошлой командой, и он не стал настаивать на том, чтобы узнать причину интереса Шарля. Коридор отеля был пустым, когда Шарль остановился перед дверью чужого номера и прежде чем постучаться в дверь, он замер, думая о том, чтобы уйти. Но в памяти сразу же всплыли действия Макса, которым сложно было найти объяснения. Шарль хотел сказать Максу, чтобы тот перестал доставать его, перестал говорить и делать гадости, перестал заставлять чувствовать себя неуютно. Шарля изматывало поведение Макса, он и без его напоминаний знал, насколько у него все плохо и с внешностью, и с талантом, поэтому костяшки пальцев коснулись деревянной двери. Первые несколько секунд прошли в тишине, и Шарль в глубине души даже порадовался тому, что Макс не вернулся с вечеринки и разговор можно отложить. Но вскоре дверь распахнулась, и Шарль увидел удивленное лицо голландца. — Шарли, что случилось? — Макс явно был удивлен личности визитера. — Нужно поговорить, есть время? — спокойно сказал Шарль, замирая на пороге чужого номера. — Да, для тебя есть, конечно, — Макс улыбнулся и прошел вглубь номера, жестом, приглашая за собой. Шарль огляделся, в обычном экономе был легкий беспорядок, и судя по мягкому свету от планшета, открытой бутылке вина и паре пакетов снеков на постели, он оторвал Макса от просмотра фильма или сериала. — О чем ты хотел поговорить? — спросил Макс, вырывая Шарля из собственных мыслей и созерцания номера. — О том, что я устал от того, что ты делаешь каждый уик-энд. Не нужно меня трогать, не нужно петь мне дифирамбы в интервью, не нужно надо мной издеваться. Я тебе ничего плохого не сделал, чтобы ты так меня изводил, — выпалил Шарль на одном дыхании, потому как просто больше не мог терпеть. — Хорошо, — растерянно пробормотал Макс, опуская взгляд и Шарль был готов поклясться, что разглядел в неверном свете, как светлая кожа пошла красными пятнами. — Я понятия не имею, за что ты так меня ненавидишь — сказал Шарль. — Ненавижу? — Шарль увидел шок и непонимание на лице Макса.