Red Room

Шарль до последнего момента не открывал глаза, надеясь снова заснуть и не возвращаться в реальность, но игнорировать чужой запах на подушке, в которую он утыкался лицом, было невозможно. На утро вчерашние события казались еще более ужасными, Шарль пытался убедить себя, что его действия по отношению к Карлосу были продиктованы алкоголем, и эта попытка могла бы увенчаться успехом, если бы не месяцы мыслей и фантазий о нем. Проигрывая раз за разом унизительные сцены, произошедшие в клубе, Шарль все больше погружался в отчаяние. Теперь все прошлые отношения казались не более, чем демонстрацией жалости со стороны других и доступности самого Шарля. Не добавляло позитивных мыслей и то, что им побрезговал даже Ферстаппен, у которого судя по слухам и тому, что наблюдал Шарль, с личной жизнью все было неважно. Вчерашняя одежда, которая подбиралась так тщательно и сейчас неряшливо брошенная на край кровати, казалась неуместной. Нет, Шарль по-прежнему восхищался дизайнерами, которые ее создали, но был уверен, что сам он недостоин ее надевать, потому что она предназначена для кого-то эффектного и красивого. Кого-то, кому не отказал Карлос Сайнс, и кто не оказался бы в ситуации, когда невозможно справиться со своими нервами и приходится пользоваться помощью Макса. Впрочем, если бы не Макс, ситуация могла бы быть еще хуже, Шарлю становилось жутко от того, что он мог бы проснуться не один в постели. Дело было не в том, что он не практиковал связи на одну ночь, да и тот певец был весьма миловидным и во вкусе Шарля, а в осознании отвратительности собственного тела. Шарлю даже думать было противно о том, чтобы кто-то его касался, после взгляда Карлоса, который навсегда отпечатался в памяти. Этот взгляд будто бы говорил о том, насколько Шарль был глуп и самонадеян, думая, что может оказаться для кого-то привлекательным и желанным. — О, ты уже проснулся, — Макс заглянул в спальню и натянуто улыбнулся, судя по влажным волосам, он уже успел принять душ и привести себя в порядок. — Да, — пробормотал Шарль, натягивая одеяло до подбородка, борясь с желанием накрыться им с головой, причем, желательно навсегда. — Что вчера произошло? — Макс сделал шаг по направлению к кровати, но замер на полпути, заметив, как Шарль напрягся. — Ничего особенного, я просто перебрал с алкоголем, — Шарль придал голосу все равнодушие, которое только мог. Это признание вряд ли делало ему честь, как спортсмену, однако, было куда радужнее правды. Открывать душу перед Максом и рассказывать историю о том, как его отшил собственный напарник, Шарль не собирался. Но тем не менее, представил реакцию Макса на это, наверняка он бы посмеялся и спросил, как Шарлю только в голову пришло попробовать поцеловать Карлоса и думать, что он ему нравится. Как Шарлю вовсе пришло в голову, что он может нравиться хотя бы кому-то. — Да? Мне показалось, что с тобой что-то не так, обычно на вечеринках ты блистаешь и выглядишь так, что обычному человеку к тебе подойти страшно, — ответил Макс. — Страшно? — Шарль повторил последнее слово Макса, что только подтверждало собственные мысли. Конечно, к нему было страшно подойти из-за уродливости и тупости, и теперь, в свете новых событий, Шарль не мог не думать насколько отвратительно и мерзко смотрелись его самоуверенность и флирт со стороны, и какой глупой была мысль, что он хоть кого-то мог обмануть и убедить в своей привлекательности. — Да, я бы лично не рискнул, если бы не обстоятельства. Мне показалось, что ты не в состоянии дать свое согласие на что-либо, — пожал плечами Макс. — Даже если причина была только в алкоголе. — Макс определенно подозревал, что Шарль чего-то недоговаривает. — Почему не рискнул? — говорить о вчерашнем Шарль не хотел ни с кем, а тем более с Максом. Ни о таблетках, ни о ситуации с Карлосом никто не должен знать. Шарль был точно уверен, что под дулом пистолета не признается в том, что случилось. Внезапно, новый приступ паники накрыл Шарля, потому что если он будет молчать, то Карлос вряд ли. Воображение Шарля уже рисовало, как Карлос со смесью превосходства и отвращения рассказывает Ландо о том, как Шарль к нему полез, а затем они оба смеются и обсуждают, насколько это было мерзко и жалко и как Шарль вообще подумал, что может кому-то нравится. Или не Ландо, а к примеру Сильвии или Маттиа, или вовсе прессе. — Потому что ты будто бы с подиума модного показа сошел, а я точно рожей не вышел, чтобы претендовать на твое внимание, а тем более на нечто большее, — Макс улыбнулся шире. Шарль замер, чувствуя комок в горле, издевательская фраза и ухмылка Макса заставили чувствовать себя еще хуже. Было сложно сказать, это месть за историю в картинге, или еще что-то, но Макс сейчас ударил по самому больному. Остатки самообладания покинули Шарля, он почувствовал, как жжет уголки глаз, а ком в горле занял все пространство, мешая дышать. — За что ты… — остаток фразы «так со мной» потерялся во вздохе-всхлипе. — Шарли, успокойся, все в порядке, — Макс растерянно гладил плечи Шарля, не торопясь обнять, по понятным для Шарля причинам. Приступ истерики и паники точно сделал его еще более отвратительным в глазах окружающих. — Тот парень что-то с тобой сделал? Я не успел вовремя? Ладонь Макса соскользнула с плеча и опустилась на поясницу, касаясь голой кожи. Это прикосновение Шарль ощутил, как удар током, он дернулся, подаваясь назад и больно ударился головой об изголовье кровати. Болезненные ощущения помогли немного прийти в себя, даря понимание, что нужно как можно скорее покинуть эту спальню. — Я ничего такого не имел ввиду, — пробормотал Макс, краснея и убирая руки, скрещивая их на груди. — Когда ты вчера сказал то что…ну я хочу от тебя чего-то то подумал, что ты хочешь предложить деньги. Только потом, засыпая я понял, что ты решил, что я хочу от тебя того, чего хотел тот парень в туалете. — Конечно же ты не хочешь, никто не хочет, — ответил Шарль и сразу же прикусил язык. Одно дело осознавать собственную отвратительность, и совсем другое признаваться в этом вслух. — Что, прости? — Макс явно был озадачен, но это не было проблемой Шарля. Он потянулся к своим вещам, чтобы одеться, но одеяло спало и взгляд Макса, что скользнул по груди и животу показался осуждающим. Шарль знал о том, что его форма далека от идеала и ненавидел, когда фотографии с пляжа попадали в прессу, потому что ужасным было все, от недостаточно выраженной талии и недостаточно широких плеч до дурацкой родинки над правым соском. Шарль даже невольно завидовал девушкам, которые могли выбирать закрытые модели купальников, вплоть до буркини, а сам он мог только носить максимально закрытые и свободные плавки, чтобы не привлечь к своим недостаткам еще больше внимания. — Ты можешь выйти? — в эту фразу Шарль вложил остатки тех сил, которые у него остались. — Да, хорошо, — Макс взглянул на Шарля, и в этом взгляде Шарль прочитал и неудоумение, и презрение и сожаление о том, что Макс вовсе связался с Шарлем и пустил его к себе в номер. Когда Макс покинул спальню, Шарль принялся торопливо одеваться. Рубашка неприятно обтягивала тело, а джинсы хотелось содрать с себя вместе с кожей. Комфорта также не добавлял запах, въевшийся в ткань, в котором можно было уловить ноты парфюма Карлоса. — Мне пора. И, спасибо, наверное, — сказал Шарль, посчитав, что перед уходом стоит поблагодарить Макса за то, что он вчера сделал. — Все хорошо. И, если тебе что-то понадобиться или потребуется помощь, то можешь рассчитывать на меня. — Макс улыбнулся и сделал шаг вперед, но улыбка спала с его лица, когда Шарль в ответ на это, вжался в стену. — Успокойся, я тебя пальцем не трону без разрешения. Я знаю, какие слухи ходят обо мне в паддоке, и знаю, что ты дружишь с Эстебаном, а у него не только самый большой рост, но и самый длинный язык среди пилотов. Не поверишь, тот раз был единственным, когда я вспылил и не удержался, и к тому же понес наказание от ФИА. Шарль не знал, что сказать, Макс будто бы оправдывался, и если бы Карлос вчера не дал Шарлю явно понять то, как к нему все относятся, то он бы даже поверил в хорошее к себе отношения или даже симпатию. — Я понимаю. Пока Шарль шел в номер, ему казалось, что случайные люди смотрят на него и думают, что как он посмел одеться в столь прекрасные вещи, будучи таким. Каждый шаг был маленьким личным подвигом, а от девушки, что попросила сфотографироваться вместе с ней, Шарль отшатнулся, как от прокаженной. Девушка была красивой, и портить кадр с ней Шарлю казалось чем-то немыслемым. Когда Шарль оказался в собственном номере, то сразу же стянул с себя одежду, не замечая, как на внешней стороне бедер остаются следы от ногтей, а пуговицы от рубашки с глухим звуком стукаются об пол, и направился в душ. Несмотря на то, что температура воды должна была обжигать кожу, Шарля била дрожь, будто бы он находился на холодном воздухе. Хотелось смыть с себя все события, но вода не обладала такой магией и приходилось лишь раз за разом намыливать тело, пока от запаха геля для душа не начало подташнивать. После того, как он вышел из душа, Шарль вернулся к брошенным в холле своего люкса джинсам, чтобы достать таблетки. Увы, карманы были пусты, и Шарль надеялся, что потерял лекарство в клубе или в такси, а не в номере Макса. Еще больше унижения от Ферстаппена он бы не выдержал, а думать о предстоящем этапе и встрече с ним, да еще и с Карлосом, было мучительно больно. Сама потеря таблеток не была для Шарля особой трагедией, потому как стратегический запас всегда был в багаже, а в минибаре всегда можно было найти алкоголь. Шарль лег на кровать, закутавшись в одеяло и чувствовал, как постепенно вся трагедия ситуации нет, не сходит на нет, все по-прежнему было ужасающим, но ему было совершенно все равно.

***

Следующий гоночный уик-энд стал для Шарля самым мучительным за всю карьеру. Перед пресс-конференцией он несколько раз менял одежду, стараясь выбрать максимально свободные и закрытые вещи. Командное поло, которое было обязательным компонентом и раньше всегда нравилось Шарлю, сейчас казалось отвратительно обтягивающим и подчеркивающим каждый изъян фигуры, а солнцезащитные очки, которые по прошлым ощущениям скрывали половину лица, сейчас казались слишком маленькими. — Эй, можно тебя на пару слов? — Шарль знал, что рано или поздно ему придется посмотреть в глаза Карлосу, но не был к этому готов. — Да, конечно, — Шарль кивнул и проследовал за напарником по команде до его моторхоума. Шарль уже представлял, о чем будет разговор и терялся в догадках, насколько унизительным он будет. — Я хотел попросить прощения, — начал Карлос, как только за ними закрылась дверь. — За то, что ничего не объяснил и за то, что давал тебе сигналы, которые можно было неоднозначно истолковать. — Ерунда, — Шарль смог изобразить улыбку, но чувствовал, как дыхание сбивается, а горло сжимается от обиды. В одном самом нереалистичным и радостном сценарии, который еще давал Шарлю надежду на то, что все может вернуться в норму, Карлос бы признался в том, что растерялся, что боялся, что Ландо расскажет кому-то о том, что видел, что не поверил в то, что нравится Шарлю. Но нет, Карлос со снисхождением и отвращением к собеседнику объяснял, что между ними ничего не может быть. Признаваться в том, насколько это было болезненно, Шарль не собирался, — просто атмосфера и алкоголь, забудь. — Больше всего Шарлю хотелось закончить этот разговор. — Понимаешь, — Карлос сделал паузу, ему явно было непросто говорить. — Да, я оставил Макларен, но не оставил Ландо. А что касается тебя, то я просто представить не мог, что ты снизойдешь до меня не просто как до напарника по команде. Я видел, как ты легко меняешь партнеров и видел какие люди рядом с тобой, и просто не думал о том, что ты обратишь на меня внимание в этом смысле. — Вот как, — Шарлю казалось, что он подготовил себя к худшему исходу, он смоделировал у себя в голове, как Карлос будет смеяться над его жалкими попытками сблизиться, как расскажет Ландо и прессе, как просто сделает вид, что ничего не было. Но такого изощренного издевательства, как фактически прямым текстом заявить, что Шарлю далеко до Ландо, не ожидал. — Надеюсь, что мы сможем остаться друзьями. Ты мне дорог, и я очень этого хочу, — Карлос улыбнулся. — Да, конечно, без проблем, — выдавил из себя Шарль. — Нам пора на пресс-конференцию. Как назло, пресс-конференция была совместной с командой Макларен и Шарль не мог отвести взгляда от Ландо, пытаясь понять, почему он смог завоевать сердце Карлоса. Ландо казался очаровательным, веселым, прекрасным, и к концу интервью, Шарль уже был согласен с выбором Карлоса. Он бы и сам выбрал пилота оранжевой команды, а не себя, окажись он на месте испанца. Кто угодно бы выбрал. От осознания логичности собственных выводов, легче, очевидно, не становилось, а в номере ждали привычный коктейль, что привел бы в ужас физиотерапевта Шарля и завешенное простыней ростовое зеркало. К удивлению, для самого себя, в воскресенье Шарль смог привезти болид «Феррари» на вторую строчку подиума, первую занял Макс, а третью Ландо. Ощущение от столь высокой позиции на какое-то время вытеснило гнетущие мысли и Шарль даже искренне улыбался во время постгоночного интервью, потому что что-то хорошее в нем было. Например то, что он умел гоняться, или же ему просто повезло во второй раз подряд. Действительно, фавориты гонки сошли из-за аварии и оба Мерседеса не финишировали в гонке, к тому же из-за желтых флагов Шарль смог совершить бесплатный питстоп, чем обеспечил себе преимущество. К моменту, когда он оказался на второй ступеньке подиума, Шарль уже не улыбался, понимая, насколько не на своем месте находиться. Когда прозвучала последняя нота гимна, Макс повернулся к Шарлю, и хотел его обнять, но рука победителя гран-при замерла в нескольких сантиметрах от плеча Шарля. Шарль мог только наблюдать за тем, как веселятся Макс и Ландо, обнимаясь и обливая друг друга шампанским. Очевидно, что и Макс свой выбор сделал, а Шарль же чувствовал неприязнь к Ландо, к которому раньше испытывал только положительные чувства.