Let me do it for you, Lucerys

Люцерис никогда не считал себя большим любителем животных, но он никогда не обращался к ним с жесткостью, списывая своё благоговение к живым существам, вносящим вклад в экосистему земли и жизнедеятельности людей, на своё медицинское образование. На консультациях Люцерис часто рекомендовал завести пациентам животное-компаньона, однако, сам парень редко имел дело с четвероногими. Когда Люцерису было пять, мать подарила ему красивого белого щенка, названного мальчиком Арракс. Огромной соседской собаке Вхагар маленькой собачки хватило на один укус. С годами травма была проработана, но больше Люцерис не желал заводить себе животное и не изъявлял желание взять щенка из помёта Сиракса, золотого ротвейлера матери. Люцерис посвятил себя учебе и работе врача в госпитале Святого Бейлора, это были единственные вещи к которым он чувствовал страсть до бессонницы. Джейс назвал его маньяком с зависимостью от работы, но Люцерис мог только больше влюбится в своё дело, справедливо замечая — его самые счастливые моменты начались с момента принесения клятвы врача. Однако семья не могла понять, почему он выбрал медицину, а не бизнес. Он был не просто мальчишкой, Люцерис был наследником большой судоходной компании деда, выбравший явно более низкооплачиваемую работу в сравнение с карьерой приемника генерального директора. Но несмотря на это недопонимание, Люцерис обожал свою семью. Мать была для него самой важной женщиной в жизни. Его называли избалованным ребенком из-за этой крепкой привязанности, которую Рейнира разделяла, отвечая взаимностью второму сыну. Иногда казалось, женщина боялась потерять своего мальчика, даже когда он просто выходил за порог отчего дома. Только вот, Люцерис вырос, семья стала больше. В доме всегда было полно шума. Последней каплей стал виноградный сок, пролитый маленьким Визерисом на конспекты по морфологии. Люцерис был в ярости. — Я купил квартиру, — сказал Люцерис матери. Он ещё не закончил университет, был только на середине обучения. — Что? — Мама, прости, но мне хотелось бы уединения. Джекейрис и Бейла живут недалеко, ты сможешь навещать меня, когда пожелаешь, — то, что для Люцериса было путём к долгожданной свободе, для Рейниры была самой большой трагедией за последние годы.

***

В Королевкой Гавани было мало дождей, климат был непригоден для осадков, в Штормовых же землях чаще были проливные бури, но, время от времени, небо решало увлажнить столицу и открывало самые мощные фонтаны, проливая дожди и грады на непривыкших несчастных людей. И сейчас Люцерис был одним из них. Его зонтик едва выдержал свирепый ветер, хлыстающийся по зданиям вокруг больницы. Люк со зловещим интересом задавался вопросом: сколько автомобильных аварий произошло на этот раз — и благодарил Семерых, что его смена закончилась до того, как он смог бы узнать ответ на вопрос. Ему не придётся иметь дело с этим и не спать до поздней ночи следующего дня. — Блять, — воскликнул он, когда зонтик выскользнул из рук и полетел к мусорному баку больницы с неорганическими выбросами. Там недалеко была парковка. Люцерис на мгновение задумался: а стоит ли вообще бежать за зонтиком, он ведь всё равно плохо защищал его, может позволить ему заблудиться и сесть в машину. Однако голос, названный совестью, говорил ему идти и вернуть зонт, потому что иначе — это пустая трата денег. — Семь адов, — повторял он, как молитву, пытаясь поймать зонт. Каждый раз, когда Люк подбирался к нему, тот уносился ветром на несколько метров дальше и он снова бежал в попытке поймать зонтик. Это продолжалось до тех пор, пока Люцерис совсем не потерял его из виду, но именно тогда Люк встретил спутника для своей жизни. Монди Веларион, большая одноглазая борзая.